Презентация Женщины в жизни Пушкина

Женщины в жизни А.С.Пушкина.

Екатерина Павловна Бакунина (1795—1869) Екатерина Павловна приходилась сестрой Александру Бакунину, лицейскому товарищу Пушкина. Летом она подолгу жила в Царском Селе, и следы, оставленные «ногой ее прекрасной», поэт искал в Царскосельским рощах и лесах. «Я счастлив был!.. Нет, я вчера не был счастлив, поутру я мучился ожиданием, с неописанным волнением стоя под окошком, смотрел на снежную дорогу – ее не видно было! Наконец, я потерял надежду, вдруг нечаянно встречаюсь с нею на лестнице, – сладкая минута!.. Как она мила была! Как черное платье пристало к милой Бакуниной!» – восклицал Пушкин в своем лицейском дневнике.

Благодаря этой рекламе сайт может продолжать свое существование, спасибо за просмотр.

Пушкин томился любовью к Бакуниной всю зиму, а также весну и большую часть лета 1816 года. За это время из-под его пера вышел ряд элегий, которые носят печать глубокой меланхолии. Никаких определенных выводов об отношениях, существовавших между поэтом и любимой девушкой, нельзя сделать на основании этих стихов элегический трафарет заслоняет живые черты действительности. Вероятно, весь этот типично юношеский роман повлек за собой лишь несколько мимолетных встреч на крыльце или в парке. Осенью Бакунины переехали в Петербург, и Пушкин, судя по стихам, долгое время был совершенно безутешен. Но молодость брала свое, каждый день приносил новые впечатления, начались первые литературные успехи и даже настоящие триумфы, каким оказалось публичное чтение на экзамене в присутствии стареющего Державина. Сердечная рана затянулась…

В те дни ... в те дни, когда впервые Заметил я черты живые Прелестной девы, и любовь Младую взволновала кровь, И я, тоскуя безнадежно, Томясь обманом пылких снов, Везде искал её следов, О ней задумывался нежно, Весь день минутной встречи ждал И счастья тайных мук узнал. . .

Ушакова Елизавета Николаевна Дом Ушаковых на Пресне был одним из самых веселых, хлебосольных и гостеприимных во всей Москве. Из двух сестер Ушаковых младшая , Елизавета, была более красива, но Пушкин заинтересовался семнадцатилетней Екатериной Николаевной. Увлеченный старшей сестрой, Пушкин дружески относится к Елизавете, ценя ее живой ум и веселый нрав.

Екатерина Николаевна Ушакова (1809 —1872) Пушкин, увидев Катерину на одном из балов, «сильно увлекся ею» (конец 1826 г.). Е. С. Телепнева, посетившая семейство Ушаковых в Москве, записала в дневнике 22 июня 1827 об отношении Пушкина к Катерине: «на балах, на гуляньях он говорил только с нею», а в отсутствие ее «сидит целый вечер в углу задумавшись, и ничто уже не в силах развлечь его».

16 мая 1827, перед отъездом из Москвы, Пушкин вписал в альбом Ушаковой стихотворение «В отдалении от вас». В отдалении от вас С вами буду неразлучен, Томных уст и томных глаз Буду памятью размучен, Изнывая в тишине, Не хочу я быть утешен, — Вы ж вздохнете ль обо мне, Если буду я повешен?

«Он уехал в Петербург, — писала Екатерина брату Ивану 26 мая 1827 года, — может быть, он забудет меня... Город опустел, ужасная тоска (любимое слово Пушкина)». В 1829 г. Пушкин дважды был в Москве. О частых встречах поэта с Ушаковой в это время свидетельствуют сохранившиеся документальные данные: дарительная надпись поэта на поэме «Полтава» с датой 1 апр. 1829, рисунки Пушкина в альбоме ее сестры Ел. Н. Ушаковой, изображающие Екатерину, с надписью «Трудясь над образом прелестной У.<,шаковой>,» и датой 1 апр. 1829. В 1830 году С. Д. Киселев женится на младшей сестре Екатерины, Елизавете. «О старшей не слышно ничего, хотя Пушкин бывает у них каждый день.» (В. А. Муханов) О возможной женитьбе Пушкина на Ушаковой в 1830 писали Вяземский (письмо к жене от 20 марта) , М. П. Погодин (письмо к С. П. Шевыреву от 23 марта) и В. А. Муханов (письмо к брату от 27 марта). Последняя известная нам встреча Пушкина с Ушаковой относится к июню 1830 г. 19 мая 1833 С. Д. Киселев писал жене Елизавете из Петербурга о неожиданной встрече с Пушкиным, добавляя при этом: «При сем имени вижу, как вспыхнула Катя»

Перед свадьбой Екатерина, по требованию своего жениха Д. Н. Наумова, уничтожила альбомы, исписанные и разрисованные рукой Пушкина. В преклонные годы Ушакова собиралась писать воспоминания. «Мое повествование о Пушкине будет очень любопытно, в особенности описание его женитьбы», — писала она в начале 1860-х гг. своему племяннику Н. С. Киселеву. Существуют сведения (переданные со слов современника П. И. Бартеневым), что Ушакова перед смертью приказала дочери сжечь письма Пушкина к ней.

Екатерине также посвящены стихотворения Пушкина «Когда, бывало в старину» (1827) и «Я вас узнал, о мой оракул» (1830). Когда, бывало, в старину        Являлся дух иль привиденье,        То прогоняло сатану        Простое это изреченье:    «Аминь, аминь, рассыпься!» В наши дни Гораздо менее бесов и привидений, Бог ведает, куда девалися они.        Но ты, мой злой иль добрый гений,        Когда я вижу пред собой Твой профиль, и глаза, и кудри золотые,        Когда я слышу голос твой        И речи резвые, живые —        Я очарован, я горю        И содрогаюсь пред тобою,        И сердцу, полному мечтою,     «Аминь, аминь, рассыпься!» — говорю. Я вас узнал, о мой оракул! Не по узорной пестроте Сих неподписанных каракул, Но по веселой остроте, Но по приветствиям лукавым, Но по насмешливости злой И по упрекам... столь неправым, И этой прелести живой. С тоской невольной, с восхищеньем Я перечитываю вас И восклицаю с нетерпеньем: Пора! в Москву, в Москву сейчас! Здесь город чопорный, унылый, Здесь речи - лед, сердца - гранит, Здесь нет ни ветрености милой, Ни муз, ни Пресни, ни харит.

Амалия Ризнич В 1823 году из захолустного Кишинёва Пушкина перевели в шумную Одессу. Поэт провёл в приморском городе всего один год, но и здесь за столь короткий срок он покорил сердца двух красавиц. Первой его «жертвой» оказалась Амалия Ризнич – жена богатого коммерсанта. Дом Ивана Ризнича постоянно был полон гостей. На одном из таких приёмов Пушкин и повстречал Амалию.

Полунемка, полуитальянка, с примесью еврейской крови, высокая, стройная, с необычайно красивыми горящими глазами, удивительно белой и изящной шеей И высоким бюстом – она пленила буквально всех мужчин, а предпочтение отдала Пушкину. Счастливые встречи двух влюблённых длились недолго. Муж узнал об их связи и оправил неверную жену в Италию, лишив её материальной поддержки. Поэт тяжело пережил разлуку. Он посвятил стихотворение: «Для берегов Отчизны дальней».

Для берегов Отчизны дальней Ты покидала край чужой, В час незабвенный, в час печальный Я долго плакал над тобой. Мои хладеющие руки Тебя старались удержать, Томленье страшное разлуки Мой стон молил не прерывать. Но ты от горького лобзанья Свои уста оторвала, Из края мрачного изгнанья Ты в край иной меня звала.

Ты говорила: «В день свиданья Под небом вечно голубым, В тени олив, любви лобзанья Мы вновь, мой друг, соединим». Но там, увы, где неба своды Сияют в блеске голубом, Где тень олив легла на воды, Заснула ты последним сном. Твоя краса, твои страданья Исчезли в урне гробовой – А с ними поцелуй свиданья… Но жду его, он за тобой…

Елизавета Ксавериевна Воронцова (1792 - 1880) Елизавета Воронцова, урожденная Бранницкая, жена генерал-губернатора Новоросийского края и наместника Бессарабии, генерал-фельдмаршала, участника войны 1812 года, появилась в Одессе через два месяца после Пушкина. Ей шел 31-й год, но вряд ли кто-нибудь дал бы ей эти годы. Хороша, моложава, утонченна... В это время она была в «интересном положении», на людях и в обществе не появлялась, а потому поэт открыл для себя «прекрасную полячку» не сразу, лишь через два месяца после родов. Позднее они виделись довольно часто, на приемах, которые устраивала у себя Елизавета Ксаверьевна, в театре, на балах у Ланжерона.

Царско-аристократическая осанка и некоторое высокомерие читается в портретах Елизаветы Ксаверьевны. Природный ум и мягкость, женственность пленяли в ней. Графиня многим кружила голову, и, похоже, ей это нравилось. Граф Воронцов, человек государственного ума и несколько тщеславный, широких взглядов, англоман, собирал свое общество, в котором обсуждались дела государственные, политические и придворные, и уж во всяком случае не читали стихов. Поначалу он очень ласково принимал Пушкина, позволял ему пользоваться своей библиотекой, хранившимися в ней архивами. Но все это для Пушкина было несколько сухо, и скучно-умно. Куда как приятнее в салоне графини, она любезнее и приветливее, она остроумна и прекрасно музицирует, в ней что-то манит и обещает... Она не лишена дара литературного, и ее слог и беседа чаруют всех окружающих... С Пушкиным она состоит в некотором соперничестве словесном, а между ними возникает внутреннее сопряжение. Графине не хватает настоящей страсти, она как будто бежит встреч тайных и одновременно готовится к ним. Несомненно, магнетизм ее тихого, чарующего голоса, любезность обволакивающего милого разговора, стройность стана и горделивость аристократической осанки, белизна плеч пленяют поэта и многих окружающих мужчин.

Зимняя Одесса 1823-24 года расцвечена приемами и светской жизнью. Графиня Воронцова только что родила второго ребенка, была немножко уставшей и бледной, но необычайно женственна и готова к развлечениям. Страсть к одесской красавице-царице распаляется все больше. Одновременно охлаждаются его отношения с ее мужем. Растет взаимная неприязнь. Воронцов раздражен против Пушкина, пишет письма ко двору с просьбой удалить поэта из Одессы. Тогда-то и появляется одна из самых злых эпиграмм Пушкина на графа: «Полумилорд, полукупец...» В предчувствии скорой разлуки роман Пушкина и Воронцовой развивается стремительно. Южные вечера и ночи... Море, пособник или наперсник их страсти. Графиня любила гулять вдоль берега моря, чтобы брызги от разбивающихся волн обдавали лицо, чтобы подол платья и легкие туфли слегка намокли, чтобы можно было укрыться от палящего солнца в прохладе пещеры, и в этих прогулках ее сопровождал Пушкин. Одна из таких пещер стала их приютом любви: Приют любви, он вечно полн Прохлады сумрачной и влажной. Там никогда стесненных волн Не умолкает гул протяжный.

И вдруг появляются какие-то предвестники беды. Воронцов отправил из Симферополя градоначальнику Одессы предписание - объявить Пушкину о высочайшем повелении исключить его из списка чиновников Коллегии иностранных дел и отправить немедленно на жительство в Псковскую губернию. Все кончено. День прощания. Царица не может опуститься до слез, она дарит ему талисман - сердоликовый перстень с загадочной древнееврейской надписью, вырезанной на камне. Он клянется не расставаться с ним никогда, и исполняет клятву. До самого конца дней своих не расстается Пушкин с перстнем. И на дуэль он отправляется с талисманом. С уже мертвой руки поэта его снимет Жуковский. Себе Элиза оставляет такой же перстень. Как она радовалась, когда ювелир принес ей два одинаковых камня с непонятной надписью, как старалась сохранить тайну, заказывая сделать из них два перстня! Это было тайное обручение, свидетельство того, что все это было не сновиденье, не обман: Прощай, надежда, спи, желанье, Храни меня, мой талисман! Уже потом, в Михайловском, он будет получать письма, запечатанные таким же перстнем. Она уехала, что-то оборвалось навсегда. Свидятся ли?

А в апреле 1825 года у Элизы родилась дочка Софья, отличавшаяся от всех остальных светлокожих и светловолосых членов семьи Воронцовых своей смуглостью и живостью натуры. Для тех, кто догадывался о романе, наверное, не была загадкой ее милая смуглость. О рождении ребёнка Воронцова сообщила поэту в письме, которое после прочтения просила уничтожить. Позже Пушкин напишет страстное и горькое стихотворение «Сожженное письмо», точно воссоздающее его положение и чувство: Прощай, письмо любви! Прощай: она велела… . . . . . . . . . . . …Уж перстня верного утратя впечатленье, Растопленный сургуч кипит... О провиденье! Свершилось! Темные свернулися листы…

Поздней осенью 1827 года князь Воронцов вместе с женой приехал в Петербург из Англии. Узнав о ее приезде, Пушкин тотчас же пишет ликующий любовный дифирамб, некую антитезу своему предыдущему «Талисману»: Там волшебница, ласкаясь, Мне вручила талисман. И ласкаясь, говорила: «Сохрани мой талисман: В нем таинственная сила! Он тебе любовью дан. . . . . . . . . . . . Милый друг! от преступленья, От сердечных новых ран, От измены, от забвенья Сохранит мой талисман!

А потом были несколько тайных встреч, несколько записок, корзина цветов, английский магазин с отдельными кабинетами и выходом на другую улицу... Она могла доверять Пушкину, он, несмотря на свой страстный и несколько взбалмошный характер, несмотря на свою открытость и, порою, браваду перед друзьями о своих сердечных победах, ни разу, никогда и никому не выдал их тайну, не опорочил и не предал ее чувств. Остались только стихи, за которыми угадывались различные стадии их отношений и ее образ... Летом 1832 года Воронцова возвращалась из Англии в Одессу. По дороге она вновь остановилась на две недели в Петербурге. Именно тогда на каком-то из вечеров она вдруг увидела жену Пушкина. С трудом справившись с волнением, Элиза, пораженная расцветшей красотой Натали, сказала ей: «Никогда я бы не узнала Вас! Даю Вам слово, вы и на четверть не были так красивы, как теперь».

Елизавете Ксаверьевне Воронцовой посвящены стихи: «Желание славы» «Ангел» «Сожженное письмо» «Ненастный день потух…» «Храни меня, мой талисман…» «Прозерпина» «Пускай увенчанный любовью красоты…» «Все в жертву памяти твоей…» «Прощанье» «В последний раз твой образ милый…» В рукописях с 1823 по 1829 год найдено до тридцати изображений Е.К. Воронцовой.

Анна Петровна Керн (1800 – 1879) Юная красавица начала «выезжать в свет», поглядывая на «блистающих» офицеров, но отец сам привёл в дом жениха — генерала Ермолая Фёдоровича Керна из имевшего английское происхождение дворянского рода Керн. В это время Анне было 17 лет, Ермолаю Фёдоровичу — 52. Девушке пришлось смириться и в январе 1817 года состоялась свадьба. В своём дневнике она писала: «Его невозможно любить — мне даже не дано утешения уважать его, скажу прямо — я почти ненавижу его».

Пушкин впервые познакомился с Керн в Петербурге, в доме Олениных, в начале 1819 года. Уже тогда поэт был очарован её красотой и обаянием. Прошло 6 лет, и Пушкин вновь увидел Керн летом 1825-го, когда она гостила в Тригорском (имение Михайловское находится неподалёку), имении своей тётушки, Прасковьи Александровны Осиповой.

Неожиданный приезд Анны Петровны всколыхнул в поэте почти угаснувшее и забытое чувство. В обстановке однообразной и тягостной, хотя и насыщенной творческой работой, появление Керн вызвало пробуждение в душе поэта.Он вновь ощутил полноту жизни,радость творческого вдохновения,упоение и волнение страсти,любви. Незадолго до её отъезда Пушкин написал стихотворение «Я помню чудное мгновенье…»,которое сам и вручил ей вместе сэкземпляром одной из первых глав «Евгения Онегина».

Вот как описывает это А.П.Керн в своих воспоминаниях: «…Он пришёлутром и на прощанье принёс мне экземпляр 2-йглавы «Онегина» в неразрезанных листках, между которых я нашла вчетверо сложенный почтовый лист бумаги со стихами: Я помню чудное мгновенье… Когда я собиралась спрятать в шкатулку поэтический подарок, он долго на меня смотрел, потом судорожно выхватил и не хотел возвращать, насилу выпросила я их опять. Что у него промелькнуло тогда в голове, не знаю. Стихи эти я сообщила тогда барону Дельвигу, который их поместил в своих «Северных цветах». Михаил Иванович Глинка сделал на них прекрасную музыку». Это колебание Пушкина вручать или не вручать «поэтический подарок», не случайно. Он как бы предвидел, что стихи эти будут приняты за посвящённые Анне Керн. Так и произошло, хотя само лирическое чувство предельно обобщено и не предполагает никакой конкретизации. Просто увиденный им в томительной ссылке «гений чистой красоты» помог вновь постичь красоту жизни и вызвал поэтическое вдохновение.

Наталья Николаевна Гончарова В шестнадцать лет Натали впервые стала разъезжать по светским мероприятиям. На одном из них, а точнее на балу танцмейстера Йогеля, в доме на Тверском бульваре, зимой 1828-1829 гг. Наташа, центр всеобщего внимания и поклонения, познакомилась с Пушкиным, уже известным поэтом, другом декабристов и заядлым романтиком.

Александр Сергеевич полюбил ее сразу: застенчивое, меланхолическое выражение лица, порядочность и интеллигентность, изящную походку и поворот головы… В скором времени русский классик признается, что Натали Гончарова – его сто тринадцатая и последняя любовь. Он ждал ее два с половиной года. Свежее прелестное лицо, как будто нарисованное кистью талантливого художника: огромные карие глаза, изящный носик, бледное лицо и каштановые шикарные локоны… «Моя мадонна» – так называл диву Александр Сергеевич Пушкин.

МАДОННА Не множеством картин старинных мастеров Украсить я всегда желал свою обитель, Чтоб суеверно им дивился посетитель, Внимая важному сужденью знатоков. В простом углу моём, средь медленных трудов, Одной картины я желал быть вечно зритель, Одной: чтоб на меня с холста, как с облаков, Пречистая и наш божественный спаситель- Она с величием, он с разумом в очах- Взирали, кроткие, во славе и в лучах, Одни, без ангелов, под пальмою Сиона. Исполнились мои желания. Творец Тебя мне ниспослал. Тебя. Моя Мадонна, Чистейшей прелести чистейший образец.

Наталья Николаевна Гончарова родилась в1812 году недалеко от Тамбова. Ее предок сколотил огромное состояние на производстве парусов для флота Петра I ,но Наташин дед всё растратил, и уже его сыну, Николаю Афанасьевичу, достались лишь крохи. Именно от этого доброго и интеллигентного человека Натали унаследовала такую грациозность, литературный талант и романтичность. Мать девушки, Наталья Ивановна Загряжская, была женщиной строгой и интеллигентной, именно благодаря ей Натали в юном возрасте обладала тремя языками – английским, французским и немецким. Афанасий Николаевич же, которого Гончарова называла самым близким человеком на свете, заставлял Ташу заниматься верховой ездой, рисованием и музыкой. То есть, вырастала будущая жена Поэта по лучшим образцам: строгость и хладнокровность матери смягчал добрый и весёлый нрав деда.

Наталья Ивановна Загряжская передала дочери страх перед Богом, фанатичное следование религиозной морали, поэтому винить Натали Гончарову в измене Пушкину – бесполезно. Она была чиста, как слеза. «Замужество – не так легко делается, и потом – нельзя на него смотреть, как на забаву и связывать его с мыслью о свободе… Это серьёзная обязанность… Союз двух сердец – это величайшее счастье на земле» – так писала Натали в своём дневнике.