Презентация по литературе Леонид Андреев и его произведение Иуда Искариот

Леонид Андреев ПОДГОТОВКА К ВОСПРИЯТИЮ ПОВЕСТИ «Иуда Искариот» Урок литературы в 11 классе. Учитель: Дубинина Е.А.

АНДРЕЕВ Леонид Николаевич (1871-1919) Русский писатель, прозаик и драматург, один из самых знаменитых писателей России начала 20 в., разрабатывал, главным образом, в пьесах экспрессионистскую поэтику. Ранние рассказы носили демократический и реалистический характер (Баргамот и Гараська, 1898). Сочувствуя революционерам (Рассказ о семи повешенных, 1908), изображал революцию как стихийный бунт (Савва, 1906), кризис религиозного сознания - в повести Жизнь Василия Фивейского (1904), безумие и ужас войны - в рассказе Красный смех (1905). Наряду с бытовой драмой Дни нашей жизни (1908) - философско-аллегорические трагедии (Жизнь человека, 1907, Анатэма, 1908).

Благодаря этой рекламе сайт может продолжать свое существование, спасибо за просмотр.

Контрастность натуры Сын землемера и дочери разорившегося польского помещика. Окончил гимназию в Орле (1891). Затем поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета, но заканчивал курс уже Московского университета (1897). Несколько лет практиковал как адвокат. Любительски занимался живописью, заслужил, в частности, похвалы И. Е. Репина и Н. К. Рериха. В юности дважды покушался на самоубийство, в результате чего приобрел хроническую сердечную недостаточность. Мемуаристы отмечают крайнюю нервность и переменчивую контрастность натуры Андреева, его пессимизм, порожденный отчасти увлечением философией А. Шопенгауэра (особенно его сочинение Мир как воля и представление), он был весь в предчувствии катастрофы (Г. И. Чулков), им владело чувство мировой пустоты (К. И. Чуковский). Текст слайда

Путь в большую литературу Литературную работу Андреев начал в 1897 в московской газете Курьер, печатал судебные репортажи, фельетоны, беллетристику, впервые обратил на себя внимание рассказом Баргамот и Гараська (1898). Рассказ, исполненный трагической правды, понравился М. Горькому, который ввел Андреева в литературный кружок Н. Д. Телешова Среда, объединявший писателей-реалистов преимущественно радикальных политических взглядов. Но сам Андреев лишь изредка испытывал к политике приступы любопытства, собственную революционность он ощущал как метафизический бунт, а не политическую ангажированность. В 1901 при активном содействии Горького увидела свет первая книга Андреева Рассказы с посвящением Горькому.

Проблематика творчества В рассказах В тумане, Бездна, Мысль (все 1902), повести Жизнь Василия Фивейского (1903) усиливается накал духовных коллизий - рокового разлада духа и плоти, мысли и безумия, веры и неверия, красоты и безобразия и т. д. От иллюстративности и риторики эти произведения спасает нервный захват (В. Г. Короленко) писательской манеры Андреева. Работая исключительно по ночам, быстро, на грани психического срыва, Андреев доводит повествование до беспрецедентного напряжения, экспрессию авторского стиля подпитывают кошмары Русско-японской войны (рассказ Красный смех, 1904) и первой русской революции. Центральными темами лучших его рассказов (Губернатор, 1905, Тьма, 1907, Рассказ о семи повешенных, 1908) и более слабого романа Сашка Жегулев (1911) становятся революционерство и особенно терроризм, трактуемые Андреевым как экзистенциальная реальность, раскрывающая противоречия природы человека.

Особенности творчества Зрелая проза Андреева - это гиперболы стиля, сгущение страшного в жизни при отсутствии противоположного полюса (ср. знаменитую реплику Толстого: он пугает, а мне не страшно), стремление выразить новый смысл, пользуясь складом готовых слов, приспособленных к среднему интеллекту (Ю. И. Айхенвальд), и даже грубые просчеты вкуса, перекрываемые, однако, неизменно искренним ужасом хриплым и смертным (Блок). Духовная проблематика выступает в его произведениях в общедоступном и часто упрощенном виде, дистанция, отделяющая автора от смутных мыслечувствий широкой публики, минимальна. Это сделало его одним из самых читаемых прозаиков начала 20 в. с репутацией выразителя духа времени, поддерживаемой популярными газетами. Со временем в критике стали преобладать более суровые оценки. Наиболее адекватными представляются догадки И. Ф. Анненского о том, что, в отличие от Достоевского, Андреев боится судить, ибо чувствует, что в любом случае какая-то сила... заставит и простить и оправдать. Более или менее осознанно ставя под сомнение христианскую антропологию с ее императивным богоподобием человека (например, в переиначивающих и десакрализующих библейские сюжеты рассказах Елеазар и Иуда Искариот и другие, оба 1906), Андреев приближается к пониманию личности как вместилища многих правд, во многом предвосхищая направленность исканий литературы 20 в.

«Иуда Искариот» Психология предательства. Они рады бы отделиться друг от друга, но терновый венец связывает их неразрывно. В.Л.Андреев.

«и когда они ели, он сказал: Истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня»

Иуда в повести выглядит чудовищней, чем в Библии, само же произведение потрясает и возмущает, у Л. Андреева Иуда предает Христа по собственной воле, в Библии - “но диавол соблазнил его, и он стал ненавидеть спасителя”, в Библии ученики заступаются за Христа: “ Бывшие же с Ним, видя, к чему идет дело, сказали Ему: “Господи! Не ударить ли нам мечом?” И один из них ударил раба первосвященника, и отсек ему правое ухо. Тогда Иисус сказал: оставьте, довольно. И, коснувшись уха, исцелил его” … Петр 3 раза отрекается от Иисуса … Ученики убегают, но этот поступок является минутной слабостью, так как потом они проповедовали учение Христа, за многие из них поплатились жизнью. Так в Библии. У Андреева же ученики – предатели, и в Библии, и в повести Иуда в общине Христа выполнял обязанности казначея, но “он не столько заботился о нищих, но … был вор”, у Л. Андреева Иисус Христос в основном молчит и всегда на заднем плане, главный герой Иуда,   Отличие от библейского сюжета

притчи, христианские наставления, цитаты из Библии в повести: “И к злодеям причтен” (7 гл.), “Осанна! Осанна! Грядый во имя господне” (6 гл.), часто предложения и в Библии, и в повести начинаются с союзов и, а, что придает текстам разговорный характер: “И Иуда поверил ему – а он вдруг украл и обманул Иуду… И все обманывают его”, “А они посмеялись надо мною… и дали мне поесть его, и я попросил еще…”, в Библии и в повести встречается стилистический прием – инверсия: “разостлали на земле плащи свои”, “приветствовал его народ”. Но в отличие от Библии, у Андреева много необычных образных сравнений, Л. Андреев употребляет в повести устаревшие формы слова: “И тихо бия себя в грудь”, “И, внезапно сменив быстроту движений медленностью…” Вывод: автор максимально сближает язык произведения с библейским, чтоб расположить к себе читателя, но нарушает сюжет: ученики Христа – трусы, предатели, а Иуда двуличный, непонятный, но умный. Библейские традиции

Л. Андреев не был первым, кто обратился к теме предательства Иуды. Так, например, есть Иуда – герой и великомученик у М. Волошина, а в “биографии” Иуды, появившейся в средние века, он – “совершенный злодей во всем”. В рассказе Х.Л. Борхеса “Три версии предательства Иуды” доказано, и довольно изобретательно, что Иуда – это и есть И. Христос. Есть и немало других реконструкций образа Иуды и мотивов его предательства, но их количество и многообразие лишь подтверждает тот факт, что Иуда давно перестал быть только персонажем Священного Писания, превратившись в вечный образ мировой художественной культуры. Какой же Иуда у Л. Андреева? Обратимся к повести. Поцелуй Иуды . Чимабуэ, конец XIIIв.

http://www.piplz.ru/page.php?id=267 http://chtoby-pomnili.com/page.php?id=322 http://lib.znate.ru/docs/index-292448.html http://www.italia-point.com/rest/musei/freska_leonardo_da_vinchi_tajnaja_vecherija.html