Шумит, не умолкая. память дождь...

Шумит, не умолкая, память-дождь… Посвящается Великой Победе Память! Это то, что лежит в основе нравственности, то, что делает человека человеком. Память! Это набат нашей совести. Она нужна не только им уже прошедшим дорогами жизни и сказавшим свое бессмертное слово. Она нужна прежде всего нам. Ибо не имеет права прерываться духовная история поколений. Если мы забудем, то и нас тогда никто не вспомнит. Забвение – вот настоящая смерть. И только память сильнее смерти. (Терентьева Даша)

Страницы великой эпопеи Песня на 2 слайдах

Благодаря этой рекламе сайт может продолжать свое существование, спасибо за просмотр.

1 слайд Песня Розенбаум «А может не было войны»

22 июня – алая кромка рассвета. 22 июня – теплое русское лето… 22 июня 1941 год 22 июня – алая кромка рассвета. 22 июня – теплое русское лето. Мир поднимается синий, памяти полны глаза. Снова приходят в Россию эти четыре часа. (Расторгуева Яна)

22июня 41 года -Эта дата внезапно вошла в жизнь нашего народа ненавистным воем вражеских бомб, разрушенными городами и селами, миллионами убитых, угнанных в рабство, замученных… Злее волка, тише вора, Враг залез к нам в час ночной (Кочеткова Маша)

Первыми встретили враг пограничники

Брестская крепость Гарнизон Брестской крепости проявил беспримерную стойкость, массовый героизм и мужество.

Вой авиабомб и снарядов, оглушающий грохот взрывов, крушащих камень, рвущих на части людские тела.

Не выдерживал бетон….

Крошился и плавился кирпич…

Гнулся металл

А люди стояли …. Им не суждено было услышать призывный набат песни: Вставай, страна огромная, Вставай на смертный бой… Но они встали первыми по зову сердца и по велению долга. Встали в полный рост на пути врага, мужественно отражая его яростные атаки. Отрезанные от внешнего мира, мучимые жаждой, стояли они до конца и умирали героями. Дорогой ценой платил враг за каждый форт, каждый каземат, каждый камень крепости. Около месяца длилась героическая оборона крепости. Ее защитники сражались, когда немецкие танки входили в Минск, отвергли предложение о капитуляции, когда фронт отодвинулся к Березине. И даже когда враг был уже под Смоленском, оставшиеся в живых войны продолжали героическую борьбу.

Стена Брестской крепости Умрем, но из крепости не уйдем» «Прощай, Родина!»

«Умрем, но не сдадимся» Эти слова донесли до нас многострадальные камни Брестской крепости.

Сегодня над Брестом ясное небо

Время залечило раны войны.

Брестская крепость теперь музей под открытым небом.

Главный монумент «Мужество» И если вам придется побывать в музее, не спешите. Остановитесь. Вспомните. И поклонитесь.

В музее вам покажут оружие, которое когда-то стреляло, и солдатские башмаки, которые кто-то торопливо зашнуровывал ранним утром 22 июня.

Вы непременно остановитесь возле знамени – единственного знамени, которое пока нашли. Крепость не сдалась, и немцы не захватили здесь ни одного боевого стяга.

Защитники крепости страдали от жажды, хотя совсем рядом была река… Защитники Брестской крепости страдали от жажды, хотя совсем рядом была река, но добраться до нее незаметно было невозможно. Немцы следили днем и ночью за этим участком и стреляли непрерывно. Баклага с водой нередко стоила жизни

Память о тех, кто добровольно отправлялся в опасный путь за водой, навсегда сохранила одна из лучших скульптурных композиций мемориала «Жажда»: усталый боец с автоматом в одной руке и с вытянутой к реке каской – в другой.

Историки не любят легенд, но вам непременно расскажут о неизвестном защитнике, которого немцам удалось взять только на десятом месяце войны. На десятом, в апреле 1942 года. Почти год сражался этот человек. Год боев в неизвестности, без соседей слева и справа, без приказов и тылов, без смены и писем из дома. Время не донесло до нас ни его имени, ни звания.  Вот как написал об этом в повести «В списках не значился» Борис Васильев: «- Скажите нашим… , что крепость я не сдал. Крепость не пала: она просто истекла кровью. Я последняя ее капля…

Он без шапки, длинные седые волосы касались плеч. Кирпичная пыль въелась в перетянутый ремнем ватник, сквозь дыры на брюках виднелись голые, распухшие, покрытые давно засохшей кровью колени. Из разбитых сапог торчали чудовищно раздутые черные отмороженные пальцы. Он стоял, строго выпрямившись, высоко вскинув голову, и не отрываясь, смотрел на солнце ослепшими глазами. И из этих немигающих пристальных глаз неудержимо текли слезы. Немецкий лейтенант спрашивает: «Назовите звание и фамилию» «Я – русский солдат», - отвечает человек. И вдруг немецкий лейтенант звонко и напряженно, как на параде, выкрикнул команду, и солдаты, щелкнув каблуками, четко вскинули оружие «на караул». И немецкий генерал, чуть помедлив, поднес руку к фуражке. А он, качаясь, медленно шел сквозь строй врагов, отдавших ему сейчас высшие воинские почести. Но он не видел этих почестей, он стал выше всех мыслимых почестей, выше славы, выше жизни… И было ему двадцать…»

Каждый год 22 июня Брестская крепость торжественно и печально отмечает начало войны. Каждый год 22 июня самым ранним поездом приезжает в Брест женщина. Она не спешит уходить с шумного вокзала и ни разу не была в крепости. Она выходит на площадь, где у входа в вокзал висит мемориальная плита: С 22 июня по 2 июля 1941 года под руководством лейтенанта Николая (фамилия неизвестна) и старшины Павла Баснева военнослужащие и железнодорожники героически обороняли вокзал.

Целый день старая женщина читает эту надпись. Стоит возле нее, точно в почетном карауле. Уходит. Приносит цветы. И снова стоит, и снова читает. Читает одно имя. Семь букв: «Николай». Шумный вокзал живет привычной жизнью. Приходят и уходят поезда. И возле мраморной доски тихо стоит старая женщина.

Песня «Вспомните, ребята!»

Москва

Сорок первый! Поднималась страна И на фронт уходила поротно… Сорок первый! Поднималась страна И на фронт уходила поротно…

С первых дней войны к военкоматам городов и сел потянулись тысячи, сотни тысяч добровольцев.

О Господи, спаси и защити …

Молитвы материнской ясный свет хранит в беде и душу согревает …

Враг был у Москвы. Враг был силен, и враг торопился…

На миг, всего на миг представьте, Вы все, не испытавшие войны, Какой чудовищной ценою ваше счастье Творил народ, спасая жизнь страны!

Подвиг Александра Матросова Матросовы бросались в пасти дзотов,

Шли Талалихины, Гастелло на таран,

Забыв о смерти, в шквальный ураган

Ходила в рукопашную пехота.

Виктор Талалихин Ни взять, ни окружить Москву Гитлеру не удалось. В боях с врагом неувядаемой славой покрыли себя наши летчики, среди них младший лейтенант Виктор Талалихин – Герой Советского Союза. Он первым в мире применил таран в ночном бою 7 августа 1941 года.

Солдаты, артиллеристы, гранатометчики, пулеметчики тоже отличились в боях под Москвой. На дивизию генерала Панфилова обрушилось 5 дивизий врага.

генерал – майор Иван Васильевич Панфилов 30 дней все бой и бой. Пал смертью храбрых генерал-майор Иван Васильевич Панфилов.

118й километр от Москвы. Здесь, на открытом поле, герои дивизии генерала Панфилова преградили путь фашистам. Их было 28

. Возглавил бойцов политрук Клочков. Врылись солдаты в землю, приготовились к бою. К окопам движутся танки. Вступили в бой. 14 танков из 20 подбили панфиловцы. И снова танки. Сосчитали – 30. Замерли. Тогда сказал Клочков, обращаясь к бойцам, свои знаменитые слова: «…Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва». Поднялся навстречу танку, бросил гранату, взорвал танк, но в ту же секунду пуля сразила его. Стойко сражались панфиловцы. Доказали, что мужеству нет предела. Не пропустили они фашистов к Москве.

Их было только 28, за их спиной была Москва… Кружилась в поле злая осень, Летела поздняя листва, Их было только двадцать восемь, А за спиной у них Москва. На них чудовища стальные Ползли, сжимая полукруг… «Так защитим Москву, родные!» - Сказал гвардейцам политрук. Летят бутылки и гранаты, Последний бой всегда суров! «Бей за Москву, за нас, ребята»! – Последний раз кричит Клочков. Не пропустили вражью танки Герои Родины своей, В сырой земле лежат останки, Лежат тела богатырей. И славу им ветра разносят, И слышит Родина слова: «Их было только двадцать восемь, За их спиной была Москва!»

«Война была проиграна Гитлером именно под Москвой! Здесь впервые за шесть месяцев наша армия нанесла крупнейшее поражение главной группировке гитлеровских войск…» - сказал маршал Жуков «Когда меня спрашивают, что больше всего запомнилось из минувшей войны, я всегда отвечаю: «Битва за Москву». Война была проиграна Гитлером именно под Москвой! Здесь впервые за шесть месяцев наша армия нанесла крупнейшее поражение главной группировке гитлеровских войск.» Это слова маршала Жукова.

О событиях того времени рассказывает писатель Константин Воробьев в книге «Убиты под Москвой»

«…До танка оставалось несколько метров, - Алексей хорошо различал теперь крутой скос его стального люка, ручьями лившиеся отполированные траки гусениц… Он не забыл смочить бензином и поджечь паклю и швырнул бутылку… Алексей падал, на лету обхватывая голову руками, успев краем глаз схватить зубчатый столб голубого огня и смоляного дыма, взметнувшегося за куполом танка.

Когда грохочущая тяжесть сплюснула его внутренности и стало нечем дышать, он подумал, что надо было лечь так, как они лежали вчера с курсантами в лесу на боку, подогнув к животу колени…» Учебная рота кремлевских курсантов… Они навсегда остались в горящем селе… Им не пришлось носить ордена… Они убиты под Москвой.

Учебная рота кремлевских курсантов…

Они навсегда остались в горящем селе… Им не пришлось носить ордена… Они убиты под Москвой.

Ленинград В сентябре 1941 года немецкие войска вышли к окраинам города на Неве В сентябре 1941 года немецкие войска вышли к окраинам Ленинграда.

Фашисты ежедневно бомбили город с воздуха, обстреливали из тяжелых орудий.

Враг отрезал Ленинград от всей страны.

Блокада 900 дней и ночей 2 миллиона 887 человек оказались в кольце блокады Началась тяжелая пора ленинградской блокады, которая продолжалась 900 дней. В кольце блокады оказалось 2 млн.887 человек

Не работал городской транспорт, водопровод.

В домах не было электричества, вышло из строя паровое отопление.

Улицы и дома занесены снегом, температура упала до минус 40 градусов.

Острый голод давал о себе знать все сильнее, умирали молодые и старые, мужчины, женщины, дети.

У людей слабели руки и ноги, немело тело, оцепенение постепенно приближалось к сердцу, и наступал конец. Смерть настигала людей везде. На улице человек падал и больше не поднимался. В квартире – ложился спать и засыпал навеки.

По длинным бесконечным улицам между сугробами, напрягая последние силы, люди тянули саночки, на которых лежали покойники

Люди умирали прямо на улицах.

Хлеб ленинградцам выдавали по карточкам.

Норма выдачи хлеба населению за время блокады снижалась 5 раз. Самой низкой была в период с 20 ноября по 25 декабря 1941 года и составляла для рабочих – 250 г суррогатного хлеба, для остальных – 125 г на человека.

Блокадный хлеб! Горький, черный, похожий на глину. Муки в нем было мало: в городе ее почти не осталось

Ленинград был связан со страной единственной дорогой, которая шла по льду Ладожского озера. «Дорогой жизни» называли ее ленинградцы. Дорогу обстреливали фашистские орудия, бомбили самолеты.

На лошадях, на машинах везли в Ленинград хлеб, оружие, медикаменты.

Огромного мужества требовала работа шофера на этой дороге. Водители знали, что каждый из них везет груз, который спасет от голодной смерти тысячи людей.

Казалось, что конец земли. Но сквозь остывшую планету На Ленинград машины шли: Он жив еще! Он рядом где-то. На Ленинград! На Ленинград! Там на два дня осталось хлеба, Там матери под темным небом Толпой у булочных стоят.

И было так: на всем ходу Машина задняя осела, Шофер вскочил, шофер на льду. «Ну, так и есть – мотор заела». Ремонт на пять минут – пустяк. Поломка эта – не угроза. Да рук не разогнуть никак. Их на руле свело морозом. Чуть разогнешь – опять сведет.

Стоять? А хлеб? Других дождаться? А хлеб - две тонны? Он спасет Шестнадцать тысяч ленинградцев. И вот в бензине руки он Смочил, поджег их от моторов И быстро двинулся ремонт В пылающих руках шофера. Вперед! Как ноют волдыри, Примерзли к варежкам ладони, А он доставит хлеб, пригонит К хлебопекарни до зари. Шестнадцать тысяч матерей Пайки получат на заре – Сто двадцать пять блокадных грамм С огнем и дымом пополам.

Ольга Берггольц Это стихотворение Ольги Берггольц, которая всю блокаду была в Ленинграде.

Ленинграду помогала вся страна. Отрезанный, блокированный город знал, что к нему устремлены внимание, любовь, вера, поддержка Родины! Лепилова Вика Читает стихотворение

Летели бомбы, грохот был ужасный, Едва держались люди на ногах. Но город жил, врагу он не сдавался, И немцы превращали его в прах... Но город все терпел, и в прах не превращался, Голодный люд, измученный войной, Работал, жил и гордо не склонялся, А немец так со злобой и остался...

Ленинградцы строили оборонительные рубежи, работали на заводах,

В осажденном городе часто повседневные дела становились подвигом… В осажденном городе часто повседневные дела становились подвигом. Работал в одном почтовом отделении старичок, Иваном Васильевичем звали. Сыновей проводил

Работал в одном почтовом отделении старичок, Иваном Васильевичем звали. Сыновей проводил в армию, сам рвался на фронт, да по возрасту не приняли. Однажды поступил на почту толстый конверт. Долго, видно, шел, потрепался весь, и рваться уже начал. Кто-то взял конверт в руки, а из него вдруг шоколадка выпала. В то голодное время, когда даже хлеба не было, шоколад был дороже золота. Совсем плох был Иван Васильевич, еле ноги от истощения передвигал, но сам пошел относить конверт по указанному адресу. Долго ждали его возвращения на почте, но так и не дождались. Прошло много лет. Однажды в почтовое отделение пришла молодая женщина. В руках у нее была синяя обертка от шоколадки, той самой, что Иван Васильевич когда-то понес детям, сразу ее узнали. -Пришла поклониться памяти вашего почтальона, - объяснила женщина. – Он нам с братом жизнь спас. И вот что она рассказала: -Сидим мы с братишкой дома, одни остались, мать умерла. Надо было идти за хлебом, а сил не было даже шаг из дома сделать. И все же брат собрался, но только он за дверь вышел, у самого порога на мертвого человека наткнулся. В одной руке у него крепко зажата плитка шоколада, а в другой – письмо от отца-летчика. Похоронили старого почтальона на Пискаревском кладбище, а обертку от шоколадки сохранили, положив в книжку.

Торжеством жизни был подвиг ученых Всесоюзного института растениеводства. 14 ослабевших от голода сотрудников не уходили со своего поста, охраняя от сырости, мороза, крыс тысячи образцов зерновых культур. Из 14 сотрудников института в живых осталось пять, остальные умерли от голода. Они верили, что после войны будут нужны их бесценные коллекции зерновых культур, которые они спасали, жертвуя собственной жизнью.

Долгожданный час наступил в ночь с 18 на 19 января 1943 года. Кольцо разорвано!!! симфония

На Пискаревском кладбище захоронено 470 000 мирных жителей и воинов Ленинградского фронта

Сталинград

Открытые степному ветру, Дома разбитые стоят. На шестьдесят два километра В длину раскинут Сталинград. Как будто он по Волге синей В цепь развернулся, принял бой, Встал фронтом поперек России – И всю ее прикрыл собой!

Битва не затихала ни днем ни ночью.

«За Волгой земли для нас нет» - под этим девизом защитники города вели бои за каждый квартал, улицу, дом.

«Город решил защищаться любой ценой, и если это цена дорога и страданья неслыханны, то с этим ничего неоделаешь: борьба идет не на жизнь, а на смерть». ( Из повести Константина Симонова «Дни и ночи»)

Героизм был массовым. Он проявлялся всюду: в боях, в работе врачей, девушек – санитарок, связистов. Подвиг связиста Матвея Путилова, который зажал разорванный провод зубами и восстановил связь, воспел в поэме «Голоса Сталинграда» Мумин Каноат

На одной из улиц Сталинграда в центре города стоит знаменитый «дом Павлова».

58 дней и ночей гвардии сержант Яков Павлов и его бойцы выдерживали атаки вражеской пехоты, танков, самолетов… 58 дней и ночей гвардии сержант Яков Федотович Павлов и его бойцы выдерживали атаки вражеской пехоты, танков, самолетов. В каждом квадратном метре Сталинградской земли две с половиной тысячи пуль и осколков. А в стенах этого дома было еще больше. …В зимнюю ночь в подвале этого дома родилась девочка. А там наверху в 20 квартире в это время шел бой. Девочку завернули в солдатское одеяло и назвали Зиной.

Заглушая голос войны, И беспомощен и велик, Из подвала, Из глубины Раздается ребячий крик!.. Этот крик не слышать нельзя. Этот крик не понять нельзя Боль земли и женщины боль В нем слились, пощады прося. А свершился в огне закон, миру Жителя принеся!   Посреди небывалой войны Нынче девочка родилась. Есть Земля – ее колыбель. Есть Земля – дом ее родной. Мы баюкаем малыша под смертельною пеленой. Знаю я: Ни один волосок не падет с головы льняной. Пусть мы держимся на волоске. Пусть пожарище – Шар земной… В этом доме, где столько раз Все снарядами разметено, В доме, Где – по расчетам врага – Быть живых уже не должно, Есть любви высочайший знак, Есть грядущей жизни зерно. Значит, - все величье Земли В этом доме заключено! Это – наш последний рубеж. Это – наш последний редут. Если этот дом упадет, Значит, все дома упадут… Спи, малышка. Не верь войне Люди ждут тебя! Очень ждут. Будь спокойна: За этот порог никогда враги не пройдут.

Город долгое время был центром ожесточенных и кровопролитных боев, здесь неумолчно дни и ночи гремели взрывы бомб и снарядов, дымились развалины зданий, плавился асфальт площадей и улиц, бушевал огонь на самой реке, покрытой нефтью, хлынувшей из разрушенных хранилищ. Эти дни описаны в романе М.Шолохова «Они сражались за Родину». На вопрос однополчан Николая и Сашки (где же они научатся воевать на Урале или в Сибири?) герой произведения Лопахин отвечает: «Нет, дорогой мистер, в эту школу далеко нам ходить учиться. Вот тут научимся, вот в этих самых степях, понятно?»

Велики были жертвы в ходе сражения за Сталинград. Однако русские не только выстояли на берегах великой русской реки, но нанесли сокрушительный удар по гитлеровской военной машине: 22 дивизии потеряла вражеская армия под Сталинградом.

Чечеткин Там, где двести дней и ночей Бушевала великая битва, Там, где кровью тысяч людей Каждый метр земли был пропитан. Там, где сила советских солдат Сокрушила фашистскую силу, - Там давно уже пушки молчат, И поля от пожарищ остыли. Там сегодня над Волгой-рекой, На священной земле сталинградской Рвется к солнцу цветок полевой Из-под каски пробитой солдатской.

Жизнь! Мы славим величье ее. Жить! – вот благо и счастье людское! За него, за счастье твое и мое Свои жизни отдали герои…

Берлин

И вот земля – та самая, чужая… В тяжелый воз нуждою впряжены, Его везли мы в гору, не плошая. Четвертый год! Четвертый год войны! И вот земля – та самая, чужая… Вот крыша дома в виде корабля, Вот садика притихшие верхушки, Весенние смиренные поля. Но то она – немецкая земля, Чьи под Москвой месили землю пушки. И ветер дышит жаркою золой, - То час настал для исполненья гнева. И низко виснет над чужой землей Ревущее грозою небо.

Четвертый год! Четвертый год войны Нам локти мажет желтой прусской глиной, И тысячи стволов наведены Указками дороги до Берлина. И в этот грозный предреченный час У этих сел, фольварков и предместий, О мести не расспрашивайте нас.

Спросите так: «Верны ль мы нашей чести?» Ее завет и краток, и суров. И с нами здесь никто не будет в споре: Да, смерть – за смерть! Да кровь – за кровь! За горе – горе!

Бои на улицах Берлина За час до начала штурма Берлинского района Тиргартен полк, где служил Масалов, занял позицию у Ландвер-канала.

Вдруг в напряженной, словно бы предгрозовой тишине послышался детский голос, с отчаянием звавший: «Мутти, Мутти!» «Мать зовет», - сказал кто-то из солдат. Масалов бросился на помощь. Впереди была безлюдная площадь, которая простреливалась справа и слева. Масалов медленно полз и увидел убитую женщину, рядом с ней лежал узелок с одеждой. К убитой матери припала плачущая девочка лет трех, в белом платьице в горошек. Масалов взял ее на руки, и она тут же смолкла. Наши солдаты услышали голос сержанта: «Я с ребенком! Прикройте огнем. Пулемет справа на балконе дома с колоннами». Началась артподготовка. Николай Масалов распрямился и, четко печатая шаг, как привык ходить со знаменем, прошел через площадь с девочкой на руках.

Казалось, весь фронт салютует подвигу солдата.

В берлинском Трептов-парке на высоком постаменте стоит памятник: русский солдат держит в одной руке меч, а другой бережно прижимает к груди спасенную им девочку. Когда попытались много лет спустя найти спасенную Николаем девочку, откликнулись 198 человек, которых спасли от пуль русские солдаты в Берлине. Поэтому памятник в Трептов-парке можно считать памятникам сотням войнам с благородным сердцем, войнам, спасшим мир от фашизма.

Дожили, брат, с тобой мы до весны. И помирать совсем уж не охота. Вернуться бы живым домой с войны. Война – такая тяжкая, суровая работа.

По небу клином птицы – журавли. Они спешат на Родину вернуться. Российские дороги все в пыли, Но майские дожди на них прольются.

Какая нынче утром тишина, Осталось так немного до Победы. Без счёта жизней забрала война. И, в прошлом для других остались беды.

Подснежник белый тянет к свету лист, И жизнь его сегодня лишь в начале. А я боюсь услышать пули свист, В котором столько скорби и печали.

Дожили, брат, с тобой мы до весны. И помирать совсем уж не охота. Но фриц за так, нам не подарит жизнь, И за Победу не одна погибнет рота…

«Треугольники» военных лет… Вы как ласточки летели по всей России из края в край, вселяя радость и надежду, неся слова любви и ожидания.

Хранятся эти письма в заветных коробочках, и в музеях, в архивах домашних

и государственных. Вот строки из военных писем:

О письме, пришедшем с фронта рассказывает Кабицын Саша.

Песня Фартучки

Тяжело было на фронте, тяжело было и в тылу. Нелегкие испытания выпали на долю русской женщины в годы войны: нестерпимая ноша великой боли за страну, за любимых мужчин, близких, боль горечи невосполнимых утрат. И может быть лишь благодаря этой безмерной любви, преданности, вере, этой огромной духовной силе наших женщин, мы выстояли и победили в этой войне.

Стихотворение К.Симонова «Жди меня» 5 слайдов

Эти стихи Константина Симонова стали гимном всех женщин. Им, которые ждали, растили детей, давали фронту снаряды, хлеб, не спали ночами у станков, в госпиталях, выполняли мужскую работу, посвящается эта песня. Ира Гущина «Мой милый, если б не было войны…»

Песня «Синий платочек»

Песня военных лет… Вместе с отчизной она вставала в солдатский строй с первых дней войны и прошагала по пыльным дорогам до победного ее окончания.

Песня делила вместе с войнами и горести, и радости, подбадривала их веселой и озорной шуткой, грустила вместе с ними об оставленных родных и любимых. Песня помогала переносить голод и холод. Она помогла выстоять и победить.

Война в моей семье Рассказы детей о своих родственниках  Кузнецов, Лепилова, Морковкина, Нина Алексеевна (бабушка Димы Бармакова), Сильянова.

Кузнецов Валентин Дмитриевич

1418 дней войны 1740 разрушенных городов более 20 миллионов погибших Все дальше уходит от нас Великая Отечественная война.

9 мая 1945 год День Победы

Уходит поколение, которое помнит эту войну.

Но не уходит память о подвиге народа

Она остается в книгах, фотографиях, фильмах, песнях. рассказах предков

Мы склоняем головы перед памятью тех, кто завоевал для нас эту Победу.

Стихотворение Память людей… Все в тебе сохранится, Каждый к победе ведущий шаг Парень, что первый погиб на границе. Первый солдат, покоривший Рейхстаг.