Категория автора в современной сетелитературе

36

КУРСОВАЯ РАБОТА ПО ИСТОРИИ Литературы

КАТЕГОРИЯ АВТОРА В СОВРЕМЕННОЙ СЕТЕЛИТЕРАТУРЕ

Старый Оскол

2013

СОДЕРЖАНИЕ

Введение……………………………………………………………………….. .3

§1.Три периода литературы в интернете

1.1. Период первый «Романтика»…………………………………………… ..5

1.2. Период второй «Слияние»……………………………………………… ..8

1.3. Третий этап «Необозримость»………………………………………… ..11

§2. Функционирование литературы в Интернет-пространстве……………..11 §3. Тематический диапазон литературы в Интернете………………………..13

3.1Классика в сети…………………………………………………………......14

3.2 Массовая поэзия…………………………………………………………...15

§4. Категория автора в сетелитературе

4.1 Преимущества сетератора………………………………………………..15

4.2. Авторское решение сайта………………………………………………...21

4.3. Рамочный комплекс……………………………………………………....25

4.4 Специфика блоголитературы……………………………………………..30

Заключение ……………………………………………………………………..34

ВВЕДЕНИЕ

В эпоху, о которой все чаще можно услышать мнение как об эпо­хе кризиса литературоцентризма, чтение как таковое не оттесняется на периферию духовной жизни человека. Дело, скорее, в другом: меняет­ся читатель, его восприятие, а вместе с ним меняется и система пере­дачи информации, сам тип взаимоотношений внутри тандемов автор - читатель; автор - писатель; автор - литература; читатель - литература и др. Вместе с перекодировкой сознания неизбежно и естественно пе­рекодируется тип восприятия, тип реакции на текст и характер его трансляции. В этом процессе нельзя игнорировать роль специфическо­го феномена «сетевой литературы», понимаемого не как процесс рас­пространения книжной продукции через сеть, а как процесс рождения литературы непосредственно в сети, причем, литературы, созданной в расчете на активного пользователя Интернета, подчас говорящего язы­ком Интернета, хорошо воспринимающего механизмы и условия су­ществования в интернет-пространстве.

Сетература, рулинет, сетелитература - мы, возможно, привыкнем к этим странным словам, как привыкаем и к тому, что бурный рост числа сетевых публикаций по большому счету отнюдь не отменяет традиционное «бумажное» чтение. Просто есть возможность писать «в Сеть», читать в Сети и здесь же обсуждать прочитанное.

Объектом нашего исследования является литература, представленная в сети Интернет.

Предмет категория автора в современной сетелитературе.

Цель нашей работы заключается в исследовании роли автора в современной литературе, существующей в Интернете, а также в раскрытии понятия «современная сетелитература».

Поставленная цель предполагает решение следующих задач:

1. рассмотреть теоретические и практические аспекты исследования такого универсального лингвокультурологического феномена, как сетелитература;

2. выяснить значение интернета в создании художественного текста, в образовании индивидуально-авторской картины мира;

3. проанализировать своеобразие авторской позиции на примере таких авторов как Е. Гришковец . Год жизни, Продолжение , С. Узун ;

Теоретической базой курсовой работы явились исследования инетнет- сайтов данных писателей.

В исследовании были использованы следующие методы:

1. теоретический анализ научной литературы по теме;

2. описательный метод;

Переходя к основной части, отметим, что мы не претендуем на исчерпанность в освещении данной темы, поскольку представляемый нами теоретический и практический материал охватывает лишь часть заявленной проблематики. Предпринятое нами исследование следует рассматривать как один из возможных вариантов изучения сетелитературы, значимой для развития русской современной литературы.

Структура данной работы определена логикой исследования и включает Введение, четыре параграфа, Заключение, Список использованной литературы.

§1.ТРИ ПЕРИОДА ЛИТЕРАТУРЫ В ИНТЕРНЕТЕ.

Eдва лишь появился русскоязычный интернет, в нем как естественный фрагмент появилась и стала развиваться его литературная часть. Русский литературный интернет (Рулинет, как его стали называть) имеет короткую, но предельно насыщенную историю. Елена Чемоданова выделяет в ней три периода [Чемоданова:2004,23].

.

1.1.Период первый - «Романтика»

Это было время молодости, романтики и восторженных оценок. В декларациях очень часто присутствовало противопоставление интернет-литературы бумажной. Сетевые авторы в большинстве своем претендовали на эстетический прорыв и интеллектуальное лидерство, позиционировали себя в качестве альтернативной литературы.

Говорили о том, что в Сети отменяются политические, коммерческие и прочие оковы, что писатель не будет думать об издателе, а только о читателе-собеседнике, поэтому в ней найдет свое решение главная проблема современной литературы - потеря читателя. Что интернет сформировал отдельное поколение литературных людей со своими специфическими вкусами, ценностями и традициями. В литературном интернете быстро возникли свои культовые имена, свои литературные конкурсы (самые знаменитые из которых - «Тенета» и «Улов»), где оценивались произведения, существовавшие исключительно в Сети. Всерьез обсуждались планы создания «Союза виртуальных писателей». Появился не очень благозвучный термин - «сетелитература».

Наиболее радикально настроенные фигуры провозглашали интернет освобождением литературы от «Освенцима Гуттенберга», от печатного станка, вросшего в структуру любого текста. С уверенностью провозглашалось: все, что не есть интернет, станет через поколение ацтекской письменностью, археологической экзотикой. И вообще, интернет - это молодость и будущее мира и литературы.

Надо сказать, что для таких заявлений были определенные основания. Они обусловлены спецификой создания и существования литературного текста в Сети, которая обладает очевидными привлекательными особенностями.

1. Легкость публикации для автора: набил текст, вывесил на своем сайте или в электронной библиотеке. Технически несложно, дешево и быстро. Сеть позволяет писателю явиться перед читателем с новым текстом хоть через час после его завершения, опубликовать новый текст раньше, чем найдется место в журнале или деньги на издание книги, - особенно это важно для молодых писателей. Не нужна типография, издательство, книжный магазин.

2. Доступность для читателей. Интернет дает доступ практически к любому знаменитому сочинению, делает доступным текст для читателя независимо от его, читателя, местонахождения - что особенно важно для такой протяженной страны, как Россия.

3. Новая форма взаимоотношений читателя и автора, читателей друг с другом: возможность общения в почти реальном времени. Главной особенностью сетевой литературы являются гостевые книги - веб-странички, которыми оборудован каждый литературный сайт и где любой желающий может оставить свой критический или хвалебный отзыв о любом опубликованном здесь тексте. Или вступить в диалог с писателем либо другими посетителями сайта. И соответственно литературная жизнь в интернете может восполнить во многом утраченные сегодня традиционные формы литературного общения: читательские конференции и обсуждения книг, дискуссии читателей, встречи с писателями, живое общение и т. д. Специфика литературы в Сети заключается и в том, что одинаково важными компонентами являются здесь и собственно тексты, и обсуждения в чатах и гостевых книгах, причем иногда обсуждения бывают интереснее и информативнее, чем сами тексты.

4. Новые формы представления самого текста в интернете. Любое произведение, опубликованное на бумаге, можно вывесить в Сети. Но в обыкновенный текст можно вставить звук (публикации могут озвучиваться голосом автора), видео, мультфильм, включить рукописные фрагменты, взятые из подлинного черновика, и т. д. Получится произведение нового, синтетического жанра. Причем техническим новшествам нет предела - уже создана компьютерная мышь, которая создает в пальце тактильные ощущения и можно как бы «потрогать» обложку книги - такая услуга предлагается при выборе книги в зарубежных интернет-магазинах.

Кроме того, существует собственно сетевая литература, которая может существовать только в интерактивном режиме и которую нельзя адекватно перенести на лист бумаги. Это так называемые «гипертексты», где читатель с помощью гиперссылок может выбирать вариант развития сюжета и вообще участвовать в построении текста, превращаясь в полноценного соавтора.

Но одновременно с этим выдвигались различные - не менее обоснованные - доводы против абсолютизации победы литературы в Сети. Их много, остановлюсь на одном, которое наиболее интересно сформулировал и озвучил поэт, критик и писатель Дм. Быков. Он убедительно пишет о провале русского литературного интернета, от которого ждали сверхъестественных откровений, - в отличие от книжной культуры. Главная причина такого положения в том, что интернет посягнул на отмену иерархии ценностей, без которой нет литературы. Ведь его главная особенность - идея личной и полной свободы, терпимости к чужим мнениям, стратегия ухода от всяческих разделений, иерархий, уничтожение критериев «высокого искусства», демократизация художественного пространства.

Но опыт неоднократно показывал, что потеря конкретных ценностных ориентиров не приводит ни к чему хорошему. Легкость публикации и общедоступность, отмечаемые как положительные качества интернета, в то же время оборачиваются снижением качества и вкуса. Именно поэтому в Рулинете так много откровенной графомании, доморощенных текстов, чудовищных стихов, самопальных автобиографических опусов. Если в печатном издании соблюдается минимум литературной дисциплины, то в Сети это не действует - как следствие, в текстах много ненормативной лексики, порнографии, расизма. В какой-то степени это неизбежно. Плата за либерализм - обязательное снижение среднего уровня, и не только в литературе.

Каждый участник Сети может сформировать и предложить человечеству свою иерархию культурных и литературных величин - и она будет не хуже всех остальных, при этом стираются границы между дилетантом и профессионалом, талантом и графоманом. Все равно всему - главная философская идея интернета.

Такая метафизическая гиперболизация свойственна современной рекламе, где пустяк равновелик Вселенной, где космический корабль может разнести полмира в погоне за шоколадным батончиком. А реклама нового телефонного тарифа может выглядеть так: «Вначале было слово. Потом у слова появилась цена. Потом появилась скидка 50%». И все это звучит уже не так приятно.

И дело не в малом количестве пользователей - оно возрастает ежедневно. Дело в том, что Рулинет нарушает одну из фундаментальных конвенций литературы - постулат, что литература есть все-таки дело избранных. «О текстах в Сети судят программисты, домохозяйки, новые русские, бухгалтеры и свободные художники - и нет ничего смешнее и жальче полуобразованного читателя, берущегося судить о материях, в принципе ему недоступных», - пишет Быков. [ Быков:2002, 167].

1.2. Период второй-«Слияние»

Эйфория от слов «гипертекст», «сетелитература» прошла довольно быстро. Агрессивное противопоставление гипертекстов и образцов сетелитературы традиционным формам литературы уже давно выглядит анахронизмом. Стало очевидно, что ради нового информационного пространства литература менять свои основные законы существования в общем-то не собирается. Главный принцип существования художественного текста сегодня можно сформулировать так: «Плохой текст плох на любом носителе, а хороший текст - на любом хорош».

Отдельные тексты из интернета стали публиковаться в виде книги. Одной из первых ласточек было издание книги сетевого автора Макса Фрая «Идеальный роман» - реклама гласила: «бумажная версия виртуального романа». Скандальный роман Баяна Ширянова «Низший пилотаж» («гордость русского литературного интернета 1998 года») - о наркотиках и жизни их потребителей - долгое время был доступен только в Сети, активно там обсуждался, потом вышел книжный вариант, который спокойно лежит на полках книжных магазинов. В прошлом году опубликован еще один культовый интернетовский текст «Паутина» известного сетевого автора под псевдонимом Мерси Шелли.

Были попытки издания серий книг, представлявших сетевые произведения. Издавался бумажный журнал «Третье тысячелетие», целиком состоящий из сетевых материалов. В интернетовском конкурсе «Улов-2001» был отмечен роман «Великая страна» Леонида Костюкова. Потом он был опубликован в журнале «Дружба народов», вышел отдельной книгой, вошел в список номинантов Букеровской премии. Тот же путь проделали романы Сергея Болмата «Сами по себе», Олега Постнова «Страх». На конкурс «Улов-2002» были номинированы тексты «Берлинская флейта» Анатолия Гаврилова, «Нежный возраст» Андрея Геласимова, «Алхан-Юрт» Аркадия Бабченко - все они затем были опубликованы в литературных журналах, вошли в номинации некоторых премий, получили внимание критики и читателей. На правах участников в литературных интернетовских конкурсах появляются тексты Александра Мелихова и Юрия Малецкого.

В номинациях последних лет таких литературных премий, как «Буккер» и «Дебют», наряду с известными оффлайновыми литераторами оказывается и ряд сетевых авторов с сетевыми публикациями. Вероятность появления в Сети хорошего текста, который через полгода выйдет книгой или будет опубликован в журнале, очень велика. И произведение это уже не будет интернетовским событием, а просто - литературным. Как пишет Сергей Костырко: «Лично для меня русский литературный интернет закончился после того, как «Новое литературное обозрение» в новой своей серии «Soft Wafe» выпустило книгу прозы Станислава Львовского, Ольги Зондберг, Дениса Осокина, до этого существовавших в моем сознании как сугубо интернетовское явление. Сегодня я все чаще ловлю себя на том, что не помню уже, где я впервые прочитал тот или иной текст - в интернете или на бумаге» [ Костырко: 2003, 167].

Сегодня распространяется такая практика: молодые авторы обращаются в литературные журналы и издательства с просьбой рассмотреть на предмет публикации свои сочинения с указанием их сетевого адреса. То есть начинают рассматривать свои интернет-публикации как некую предварительную процедуру, форму ознакомления и раскрутки перед «бумажной» публикацией.

Своей жизнью живут в интернете толстые литературные журналы. Сетевыми авторами, по сути, стали и Владимир Маканин, и Андрей Битов, и Александр Солженицын, и Олег Павлов, и Юрий Малецкий, и Александр Мелихов - в «Журнальном зале» «Русского журнала» представлены тексты более чем двух тысяч «бумажных» писателей. Границы между сетевой литературой и бумажной исчезают. Все это говорит о том, что интернет стал выполнять функции культурной инфраструктуры при современной русской литературе. Не более того. Но - и не менее.

Еще одно интересное наблюдение. В 2004 г. проходил круглый стол «Особенности национального литературного Интернета», где проводилось сравнение Рулинета, его ресурсов, с другими интернетовскими литературными системами, в частности - польскими, чешскими. Говорилось, что дилетантских сайтов, конечно, много везде, но Рулинет при этом - совершенно уникальное явление, такого разнообразия сайтов, проектов, продуманности, системности нет ни на польском, ни на чешском языках. Получается, что пресловутый «литературоцентризм» русской культуры в какой-то степени переместился и в Сеть.

1.3 Период третий - «Необозримость»

Сергей Костырко, ведущий веб-обозрения в «Новом мире», отмечает, что еще два-три года назад можно было рассматривать интернетовское литературное сообщество как некую единую субкультуру, где существовали полтора десятка крупных сайтов, был круг авторов, были свои лидеры, свои противостояния и союзы. И этот мир был обозрим. Сейчас, в 2004 году, ситуация кардинально изменилась. Работают и модернизируются все старые сайты и конкурсы, параллельно открываются все новые и новые сайты - создаются новые электронные библиотеки, персональные сайты и личные странички авторов, мемориальные сайты, сайты новейшей литературы и поэзии - они множатся почти в геометрической прогрессии. Движение, заданное отцами-основателями Рулинета, обрело собственную логику и потеряло управляемость, а вместе с этим - обозримость и цельность.

«Городок, коим был наш Интернет, в котором мы жили и обустраивались, превратился, точнее, влился в гигантский мегаполис, где можно жить активной жизнью, но притом так и не узнать всех районов этого мегаполиса». Аудитория рассредоточилась по разным сайтам, исходя из своих предпочтений. Зачем «Вавилону» спорить с «Русским переплетом», а «Переплету» с «Топосом» - вряд ли читатель «Вавилона» осведомлен о том, что делается на сайте «Переплета» и наоборот. Народ разбредается по разным отдельным тусовкам, все менее и менее пересекающимся между собой. И там люди уже скоро потеряют друг друга из виду.

В конце статьи Костырко делает парадоксальный - но только на первый взгляд - вывод: «И перескакивая через несколько логических ходов, предположу, что в ближайшем будущем лидирующая роль в структурировании современного литературного (и шире - культурного) пространства останется по-прежнему у бумажных изданий - уж какие они есть». [Костырко: 2003, 203].

§2. ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ ЛИТЕРАТУРЫ В ИНТЕРНЕТ-ПРОСТРАНСТВЕ.

В Сети есть примеры исключительно сетевых литературных публикаций, не имеющих бумажных аналогов. Но это единичные факты. Первый опыт распространения художественного текста только через Сеть принадлежит Стивену Кингу. 14 марта 2000 г. в интернете была выложена его новая книга «Верхом на пуле». По договору автора с издателями, она никогда не будет издана в бумажной форме. Нет интернета - не видать новой книги Кинга. Загрузка книги стоит $2,5.

Эксперимент закончился оглушительным успехом: в первый же день свыше 400 тысяч человек изъявили желание «скачать» новый текст Кинга. В результате банковский счет писателя увеличился на $500 тысяч, а серверы крупнейших дистрибьюторов основательно зависли из-за непредвиденно большого числа запросов, и даже обозреватели известных американских журналов смогли получить книгу лишь через несколько дней после заказа.

Затем была повесть «Растение» и новые условия игры с читателями: печатается первая глава в бесплатном доступе, но всех скачавших ее просят перечислить один доллар на счет писателя. Количество читателей, скачавших текст с сайта, легко установить, сумму, пришедшую на счет Кинга - тем более. Если услугу оплатит более двух третей пользователей - он печатает новую главу. Скептики уверяли, что многие войдут, скачают текст и прочтут его бесплатно, но были посрамлены. После публикации первой же главы 150 тысяч читателей (86% загрузивших текст) честно прислали Кингу по доллару.

Но это - практически единичный пример, и проводился он как эксперимент и игра с читателями. Отметим, что для такого эксперимента нужно быть именно таким писателем, как Кинг. Во-первых, таким популярным у читателей (один из сотрудников крупнейшего интернент-магазина Amazon.com сказал: «Стивена Кинга станут читать, даже если он напишет на пергаменте»). Во-вторых, таким коммерчески успешным, чтобы не бояться потерять «неизвлеченную прибыль», часть гонораров, которые у него были бы при книжном издании. Кроме того, это процесс довольно хлопотный: нужно поддерживать ресурс, обновлять дизайн, следить за получением платежей с кредитных карт пользователей и т. д. Писателю этим заниматься неинтересно, да и некогда. И все свои последние романы он издавал в «нормальном», книжном виде.

У нас можно привести пример аналогичной акции интернет-магазина Ozon.ru, на сайте которого писатель-фантаст Сергей Лукьяненко начал печатать новую повесть «Прозрачные витражи», она публиковалась бесплатно, практически в прямом режиме, по мере написания, каждую неделю - по главе. Бумажной публикации повести не будет. Целью были не деньги, а реклама интернет-магазина, повышение количества его посетителей.

§3. ТЕМАТИЧЕСКИЙ ДИАПАЗОН ЛИТЕРАТУРЫ В ИНТЕРНЕТЕ

О сетевой литературе есть интересные аналитические статьи, обзоры существующих сайтов, посвященных литературе (в частности - веб-обозрения в «Новом мире»), но развернутых социологических исследований по темам и жанрам чтения в интернете встречается не много. Как отмечалось в одном обозрении сетевой литературы - единственным источником библиографии для академического исследования интернета является сам интернет.

В журнале «Дружба народов» (2002, № 10) приводятся данные исследования «Что читают в Интернете», где зафиксирован спрос пользователей в библиотеке Максима Мошкова в один обычный день. На первом месте - научная фантастика, фэнтези, триллеры, ужастики, на втором - классика и современная проза (включая сказки, приключения, вестерны, нефантастические боевики, баталистику) [ Алексеев, Кузнецова, Ашкинази:2002, 194].

Изучение других форумов и конференций, посвященных обсуждению произведений художественной литературы, дает такие же результаты: подавляющее большинство посещаемых литературных ресурсов посвящено фантастике. Среди популярных сетевых конференций нет таких, где обсуждались бы любовные романы или детективы, а посвященных фантастике - больше десятка. Например, в русской сети Fido список конференций группы «Литература: фантастика, фэнтези» включает примерно столько же позиций, сколько вся остальная «Литература» вместе взятая. Многие писатели-фантасты сами участвуют в работе этих конференций. Разыгрываются конкурсы, проходят сетевые голосования и т. д. Кроме того, это любимый жанр молодежи и технарей, самых крупных сообществ интернета, да и сам жанр больше всего соответствует духу виртуального мира.

Но первым литературным жанром, в котором «сеть победила оффлайн» и добилась от последнего полного своего признания, все-таки надо назвать анекдот. Его главное преимущество - идеальный сетевой формат.

3.1 Классика в Сети

Классическая литература довольно в полном объеме присутствует в интернете - есть сайт Klassika.ru, есть персональные сайты писателей-классиков. Честно говоря, мне трудно представить, что размещение классики в Сети делает ее ближе и доступнее читателю. Например, в интернете представлено полное собрание сочинений Пушкина. Будут ли люди читать Пушкина с экрана? Маловероятно. Проще и гораздо естественнее открыть книгу.

Эти сайты очень удобны прежде всего для специалистов - филологов, лингвистов, психологов и др., так как предоставляют широкие возможности для работы с текстами: очень удобно искать и уточнять цитаты и т. п. При этом по результатам проведенного исследования персональных сайтов писателей-классиков самый интересный сайт, где не просто собраны и законсервированы тексты, но в гостевой книге которого активно общаются и переписываются люди, обсуждаются фильмы, проводятся конкурсы, - это сайт Ф. М. Достоевского. Вывод: Достоевский и в интернете остается хед-лайнером русской классической литературы[Евстигнеев:2003,4].

3.2 Массовая поэзия XXI века

Сетевая среда любит стихи, предпочитая их всем остальным жанрам, за исключением анекдота. На самом известном сайте Stixi.ru зарегистрировано более 31тысячи авторов - это люди, которые как минимум читают стихи, а как максимум - их пишут. Основную роль здесь играют два момента.

Во-первых, состояние издательского дела и литературного рынка поэзии. Сегодня в оффлайне (бумажной литературе) шанс пробиться, быть напечатанным, стать известным у молодого или нераскрученного поэта практически равен нулю, по крайней мере, значительно ниже, чем у романа или рассказа. И здесь сетевая публикация, общение и раскрутка в Сети становится чуть ли не единственной возможностью.

Во-вторых - стопроцентная сетевая «форматность» самой формы стиха - короткой, емкой, оно целиком помещается на экране (что очень важно) и в то же время является вполне законченным и содержательным произведением.

С одной стороны, к стихам, размещенным в интернете, еще в большей степени, чем к прозе, можно отнести упреки в низком качестве и графоманстве. С другой - есть мнение, что в Сети возрождается массовая поэзия и создается электронный оригинал поэзии XXI века. Может быть, так оно и есть.

§4.КАТЕГОРИЯ АВТОРА В СОВРЕМЕННОЙ СЕТЕЛИТЕРАТУРЕ

4.1. Преимущества автора в сетелитературе

Исследования показывают, что в массе российским читателям не свойственно чтение художественной литературы (может быть - пока, может быть - навсегда) с использованием интернета и компьютера. И в данный момент конкуренцию книге Сеть не составляет. Хотя все это может измениться в один момент.

Сетевая литература носит характер сложившегося явления, спе­цифического феномена, внутри которого существуют две встречные тенденции. В первом случае сетелитература с течением времени транслируется в книжный вариант (Сергей Узун, Алекс Экслер). Об­ратная тенденция обнаруживается в случае, когда уже известные «книжному читателю» литературные произведения размещаются в блогосфере и адаптируются авторами для неё. В этом плане показа­тельны опыты Евгения Гришковца, который, уже имея аудиторию своих ценителей и поклонников, переместился в, казалось бы, «нерод­ную» для него стихию Интернета, а затем, подобно авторам, вышед­шим непосредственно из сети, стал публиковать в книжном варианте произведения, «накопленные» в ЖЖ.

Смысл таких трансформаций сходен: освоив «свое» читательское пространство, авторы пытаются расширить его за счет привлечения «другой» читательской аудитории. При этом авторы, вышедшие из блогов, предпочитают называть себя сетераторами, а не писателями или литераторами. В такой осторожности, с одной стороны, обнаруживает­ся нескрываемая попытка обеспечить себе «скидку» при возможных нападках со стороны почитателей «высокой литературы», а то и «во­все» - классического литературоведения. В такой самоидентификации, как правило, нет и тени «кокетства». Подобное понимание авторства - свидетельство пиетета перед литературным творчеством, требователь­ности к художнику, нежелание переоценивать собственный опыт в творчестве (как опыт в целом, так и опыт конкретного издания).

В интервью один из наиболее популярных и любимых читателя­ми авторов блогосферы С. Узун отмечал: «Меткое определение сетератор, наверняка, больше подходит ко мне, чем гордое звание - Лите­ратор. Будучи технарем, понимаю, что для того чтобы стать кем-то необходимо перелопатить кучу учебников. То есть, Литератором мож­но стать, наверное, только если изучить теорию. То есть литературу надо знать, понять, что есть эпичность в произведении и нужна ли она, уметь отличать очерк от фельетона и т. д. и т. п. А я в знаках препинания крепко хромаю на обе ноги. Так что Литератор или Писатель - это, наверняка, не ко мне. А вот сетератор, человек, которого читают в се­ти: почему бы и нет?» [Узун:2007,32].

Такая стратегия не является лишь упражнениями в именовании. Дело, скорее, даже не в понимании творчества, в ощущении творче­ского процесса: как только литература превратилась бы для блогера в «труд тяжкий», он непременно оставил бы это дело. Одни авторы рас­сматривают свои опыты в ЖЖ как возможность практически синхрон­ной, лишенной какой-либо временной дистанции, непосредственной фиксации своих мыслей, впечатлений (Е. Гришковец). Другие (С. Узун) понимают интернет-эксперименты именно как творчество, при этом трактуемое не как труд или ремесло, а как потребность в са­мовыражении, удовольствие (пусть и трудное), необходимое занятие. При этом для сетераторов важно, что такое творчество застраховано, в силу независимости от чьей-либо редакционной политики, от любого рода конъюнктуры или компромиссности, а это - основа художествен­ной стратегии сетераторов. В блогосфере автор существует бесплат­но - ни материальных затрат, ни прибыли, поэтому в некотором смыс­ле то, что создано в рамках блогосферы - «чистое» от материального искушения искусство. «Для меня вполне достаточно завести блог в ЖЖ. Этот путь проще, он менее амбициозен, приносит громадное удовольствие и уж точно большее количество друзей и знакомых. Хотя по старому пути я не ходил и вроде как не собираюсь пока. Может, это просто не мое. Я-то - не писатель. <…> У меня есть амбиции сде­латься очень высокооплачиваемым, высококлассным сисадмином и IT менеджером. Ну или консультантом по вопросам IT. От блога я ожи­дал прибавления хороших людей в круг общения, а получил в плюс много Друзей, море позитива и две книжки, которые, даст бог, выйдут в этом году». [Гришковец: 2008,165].

Пытаясь осмыслить рассматриваемый феномен системно, мы не­избежно сталкиваемся еще с одним принципиальным вопросом: можно ли говорить о сетевой литературе как о сообществе (по аналогии с ли­тературным)? С одной стороны, можно, так как писатели-блоггеры держат в поле зрения творчество других сетераторов. Свидетельство тому - многочисленные отклики в Форумах, взаимокомментарии, апелляция к тому, что сделано коллегами, в печатных, телевизионных и Интернет-СМИ. Это легко объяснимо: Интернет-пространство по­зволяет мгновенно, не отходя от компьютера, ознакомиться с вновь появившимися произведениями, почти без риска пропустить что-либо ценное. И если замешкался сам, кто-нибудь обязательно сбросит ссылочку с рекомендацией прочитать и получить удовольствие или напро­тив, не читать, чтобы не ужаснуться или не потратить время зря. Впрочем, для многих является еще более активной «рекламной такти­кой», подталкивающей к тому, чтобы все-таки прочитать и, следова­тельно, иметь право на собственную оценку того, что стало предметом обсуждения Интернет-сообщества. [Узун:2007,123].

Каковы же механизмы конструирования явления, условно опре­деляемого обозначением сетературы (вар. сетелитературы). Книги блогеров представляют собой оригинальный художественный фено­мен, в котором происходит не перекодировка, а наслоение дополни­тельных кодов при сохранении специфики виртуально организованно­го пространства и механизмов, привычных интернет-пользователю. На презентации первой из своих «блогерских» книг с показательным на­званием «Год ЖЖизни» Е. Гришковец отмечал, что выход этой книги не литературное событие. По его словам, это не имеет отношения литературе. Автор охарактеризовал это именно как книжное событие, являющееся результатом работы оформителя, издателя и продюсера. Сами же тексты, по Гришковцу, «живут» в Интернете, а книжный ва­риант - расчет на тех, кто по-прежнему предпочитает книгу; при этом никакой специальной книжности в этом варианте не предполагается.

Издательская стратегия с самого начала (книги сложились в се­рию: «Год ЖЖизни» (2008), «Продолжение ЖЖизни» (2010), «151 эпизод ЖЖизни» (2011)) учитывала авторское решение вплоть до подробностей визуального оформления. Переплет делался намерен­но мягким, оформление лишено каких бы то ни было изысков; назва­ние маркировало необходимость соотнесения книги непосредственно с блогосферой, именно там, по мысли автора, «по-настоящему сущест­вуют эти тексты» [Гришковец: 2008,58].

В этой намеренной дифференциации «книжности» и «литератур­ности» отчетливо просматривается установка на размежевание со сло­жившимися канонами литературы, стремление сохранить свой жиз­ненный локус и мировоззренческий масштаб: одновременно сущест­вовать в нескольких ипостасях (программист / историк / искусствовед / актер и др.), проявлять разные грани собственной личности, при этом настойчиво ассоциируя себя с основным видом деятельности. Так, Ев­гений Гришковец подчеркивает, что он не является интернет-человеком, не испытывает ни малейшей потребности целиком пере­мещаться в это пространство, пишет традиционным способом - на бу­маге, а затем жена помещает написанное в интернет.

Определенным преимуществом сетератора, активно использую­щего потенциал сетевого и книжного пространства, является возмож­ность непосредственно авторского визуально-графического решения, оформления создаваемых им феноменов. В пространстве блогосферы это очевидно, особенно в случае с интернет-«продвинутыми» автора­ми, в полной мере владеющими навыками программирования (как, например, С. Узун). Но речь идет о более многогранном процессе: со­временные издательства, заинтересованные в тиражировании попу­лярных среди читателей блогосферы авторов, охотно сотрудничают с последними, на паритетных началах осуществляя, можно сказать, иде­альный процесс соавторства. При этом снимается вопрос об издатель­ском произволе, возможности игнорирования мнения автора. Активное творческое сотрудничество внутри триады Автор - Художник - Изда­тель - неизменное условие современного издания произведений блогосферы. Многочисленные презентации таких новинок, происходящие при непосредственном участии каждой из этих сторон, - свидетельст­во сложившейся тенденции.

Почему это обстоятельство оказывается настолько важным? Спе­цифическое решение книг объективно может осмысляться как страте­гия - это не обычное заигрывание с читателем, а попытка сократить дистанцию между литературой и жизнью, литератором и читателем, своего рода «маскировка» литературы под «нелитературу» или, точ­нее, не совсем литературу.

Одним из показателей определенной дистанцированности являет­ся сосуществование (но не абсолютное слияние или тем более замена) имени литератора и ник-нэйма блоггера. В исследуемой тенденции нет мелочей: ник-нэйм должен быть предельно узнаваем, именно на него книжный читатель должен клюнуть как на наживку: кто-то оттого, что заинтересуется книгой не совсем литератора («А что и как пишут эти блоггеры?»), другие, напротив, доверяют книге по причине симпатии к сетевой литературе в целом и конкретному сетератору, в частности. Так, например, большей части читательской аудитории знаком Фрумыч, а кто-то становится поклонником именно его книжного двойни­ка - Сергея Узуна. При этом, как правило, на обложке всегда присут­ствует пояснение:

«Интересный блоггер-«тысячник» играючи выдает очередную порцию «спиритических сеансов для взрослых». Не изменяя стиля, Сергей Узун стре­мительно кромсает реальность на пестрые клипы, темы которых лежат в не­драх нашей генетической памяти: первая любовь Вовочки, сон Веры Павлов­ны, шалости нетрезвого Купидона, закусившего луком. Вас на несколько часов похитят из обыденности и отмоют ваши души от пошлости» [Узун: 2008,5]

«В Интернете Сергей настолько популярен, что его «байки» часто цити­руются как народная мудрость. А ведь «тысячник» Frumich не гламурный мос­ковский журналист, не модный политический обозреватель, а обыкновенный системный администратор, проживающий в Молдове» [Там же].

Сочетание имени автора и ник-нэйма присутствует и на обложке 3-й книжки - «Почти рассказы». Книга, вышедшая в серии «Автор Жжot», нарочито упрощена в оформлении. Как и в двух предыдущих, содержится обязательное указание на широкого адресата:

«Да! Это на самом деле он! Держитесь, депрессивные пессимисты, и ра­дуйтесь, неисправимые оптимисты. Армия ЖЖ-пользователей и лица, не от­метившиеся в Инете, независимо от своих взглядов и моральных устоев получили великолепный подарок - КНИГУ ФРУМЫЧА. Это на самом деле он, реальный, смешной и добрый. Можно даже потрогать» [Узун: 2007,5]

Две первые книги С. Узуна вышли в популярной у читателей се­рии «Письма моих друзей» с баннером «@mail.ru рекомендует». Одна из них намеренно провоцирует за счет искажения привычной идиомы своим названием «Не поймите меня правильно». Такое заглавие по­зволяет автору публично отказаться от каких-либо однозначно трак­туемых монологически выраженных морализаторских установок. Но самое показательное - название третьей книги, а также ее внутренней рубрикации: «Почти книжка» состоит из разделов равной величины, и четыре из пяти также содержат тенденциозное и принципиальное «почти» - «Почти фантастика», «Почти сказки», «Почти рассказы», «Почти эпос». Анализ каждой из этих рубрик представляет самостоя­тельный интерес и является предметом отдельного исследования. В контексте нашего разговора важно отметить, что и фантастика, и сказ­ки, и рассказы, и эпос имеют в препозиции «почти» не потому, что не отвечают характеристикам жанров, маркированных заглавием, а пото­му, что являются блестящей стилизацией, замешанной на тонкой иро­нии, мощной стихии юмора, гротеска и в то же время легко восприни­маемы читателями. Это именно тот случай, когда легкость восприятия формы не является следствием легковесности концепции произведе­ния.

4.2. Авторское решение сайта

Погружаясь в исследуемый контекст, нельзя не отметить в нем явных циклизаторских тенденций. По существу, можно говорить о мощной тенденции циклизации, складывающейся внутри этого явле­ния. При этом сама циклизация имеет разновекторный характер и со­держит несколько смыслов. Творчество понимается как процесс, имеющий циклические характеристики; из отдельных произведений складываются рубрики-циклы, которые в свою очередь формируют более масштабные циклические единства - книги; книги могут пони­маться как циклически продолжающие друг друга феномены. Специ­фика таких книг в том, что в читательском восприятии они остаются неделимым мегатекстом: вряд ли после упоительного чтения (книги фактически заглатываются) кто-либо мгновенно вспомнит, в какую из книг входил тот или иной рассказ. При всем жанровом и тематическом многообразии отнюдь не случаен фактор повторяемости отдельного компонента заглавий, фиксирующего серийность издания, а также по­зволяющего читателю легко идентифицировать по стилистически-образным характеристикам любимого автора. Сравним названия таких серий:

Е. Гришковец: «Год ЖЖизни», «Продолжение ЖЖизни», «151 эпизод ЖЖизни»;

А. Экслер: «Записки кота Шашлыка: Компьютерные юморески», «Забавные заметки о кино Алекса Экслера и кота Бублика», «Записки невесты программиста» и др.

На обложках таких изданий, как правило, маркируется серийный характер. Серию может создавать сам автор (Алекс Экслер), книга мо­жет являться частью издательской серийной стратегии (Сергей Узун выпустил книги в серии «Письма моих друзей»). Это не только не про­тиворечит логике сетературы, а напротив, абсолютно ей соответствует. Сайт С. Узуна, спроектированный самим автором, содержит много­численные рубрики (тематические, жанровые, стилистические, вре­менные), и в виртуальном пространстве сайта, таким образом, изна­чально содержится множество циклических характеристик, в том чис­ле один из определяющих в пространстве цикла принцип нераздельно­сти / неслиянности. Создается иллюзия «читательской свободы»: мы можем самостоятельно формировать для себя подбор текстов, варьи­руя их и тематически, и количественно.

Данный процесс может показаться спонтанным, но, как правило, мы все же подчиняемся авторской логике - он «водит» по сайту, ос­тавляя маячки-рубрики, на которых, вследствие грамотного графиче­ского решения, невозможно не остановиться взглядом. Таким образом, даже при первом знакомстве чтение носит характер осознанного: с одной стороны, мы имеем возможность остановиться на прочтении единственного произведения и в этом случае воспринимаем его как самостоятельное и оригинальное; с другой - мы неизменно соотносим его с произведениями, размещенными в этой же рубрике-цикле, а за­тем и с произведениями других разделов. Таким образом, отдельное произведение, будучи помещенным в целостный контекст, обрастает дополнительными смыслами, не утрачивая своей значимости и само­бытности. Необходимо отметить, что сайт в этом смысле обладает зна­чительным преимуществом: автор имеет возможность варьировать, перераспределять произведения из рубрики в рубрику, из одного цик­ла - в другой; наращивать, дополнять сложившиеся циклы новейшими произведениями. Процесс творческого накопления в интернет-пространстве неограничен во времени; авторская редакция осуществ­ляется в любой момент, а читателю не нужно запасаться терпением и ждать выхода в свет новой книги, появление которой может быть обу­словлено не столько творческой паузой, необходимой писателю (в случае с блогосферой этот фактор практически отсутствует: малая проза создается авторами очень стабильно), но и финансовыми воз­можностями автора или внезапно изменившейся издательской страте­гией.

Мы не случайно уделяем внимание процессу авторского решения сайта или книжного издания. Пытаясь провести какую-то демаркаци­онную линию между «книжной» и «интернет-литературой», сетераторы отводят существенную роль именно методике предоставления ин­формации (об этом размышлял Фрумыч в телепрограмме «Сухой лед»). Важнейшей частью этой стратегии является рамочный комплекс практически во всем его объеме: оформление обложки, издательский анонс, отзывы читателей, размещенные на обложке (либо на форзаце); заглавие, подзаголовок; предисловие, послесловие; внутренняя рубри­кация; графический облик текста; даты.

Книга, как правило, представляет собой диалог, «сказку бочки» - «треп о серьезном», но вычленить это серьезное из внешне несерьез­ной формы - задача, предоставляемая самому читателю. Не случайно издательская группа АСТ следующим образом презентовала «Почти книжку»:

Издательская группа АСТ представляет новую книгу одного из самых харизматичных и веселых блоггеров Рунета!

«Смешнее не бывает!

Должны ли быть взрослые сказки серьезными? Вовсе нет. Основная мысль этой книжки - создание хорошего настроения у читателя. Все осталь­ные составляющие, типа скрытой морали, преемственности эпох, закрученности сюжета и скрытых философских идей, безо всякого сомнения, могут воз­никнуть у читателя попутно, но их возникновение лежит целиком и полностью на совести читателя.

В книжке собраны короткие рассказы и миниатюры, очень приблизи­тельно отвечающие критерию разделения. Оттого разделы и называются «Почти фантастика», «Почти мистика», «Почти рассказы», «Почти сказки» и «Почти эпос». И уж совсем очевидно, что именно поэтому сборник этих рас­сказов называется «Почти книжка». Ну и, разумеется, для того, чтобы выбить почву из-под ног у серьезной литературной критики. Потому как сложно серь­езно рассматривать абсолютно несерьезные тексты, которые к тому же и не книжка вовсе, а «Почти книжка». Но нельзя сказать, что собранное в ней абсо­лютно поверхностно и неоригинально. Фрумыч был бы не Фрумычем, если бы его смешные байки не пользовались бы таким бешеным успехом на просторах Рунета. Они цитируются не только в «ЖЖ», но и на всевозможных форумах и развлекательных порталах. К сожалению, довольно часто без указания автор­ства. В общем, страна должна знать своих героев! Смешнее не бывает!» [Узун: 2008,12]

В конкретных случаях элементы заголовочно-финального комплекса носят характер обязательных либо факультативных, но определяющих и периферийных в данном случае не существует.

В книгах С. Узуна с грифом «@mail.ru рекомендует» вверху левой страницы неизменно присутствует графический логотип «Письм@ моих друзей», вверху правой «висит» стрелочка курсора. Чтение создает иллюзию двойственности: как будто совмещаются книжное и виртуальное пространство.

4.3.Рамочный комплекс

Важным камертоном, определяющим фокус восприятия книги, является предисловие. Оно может носить игровой характер, при этом совмещает в себе несколько традиционных функций: является марке­ром книги как художественного целого, содержит ключ к восприятию литературного материала, включает авторскую позицию, служит спо­собом установления диалога с читателем (одновременно намеренного сокращения дистанции между автором и читателем). Предисловие яв­ляется органической составляющей каждой из книг, поэтому в содер­жательном и стилистическом плане оно обусловлено спецификой ав­торской манеры. С. Узун любит провоцировать и запутывать читателя. Человек, впервые зашедший на прекрасно оформленную, тщательно разработанную страничку Узуна (Фрумыча), «спотыкается» о необыч­ные и неожиданные для себя фразы:

Личный блог Фрумыча. Этот блог ни о чем. И я никогда не спорю об этом. Доброго времени суток. Этот блог создан исключительно для целей, пока непонятных даже самому автору. И тем не менее он есть, он такой и пусть все именно так и будет.

Такой анонс намеренно побуждает читателя самостоятельно оце­нить то, что охарактеризовано автором как «ни о чем» и одновременно обещает знакомство с чем-то не требующим мучительной мыслитель­ной деятельности, направленной на постижение философских, истори­ческих, этических и пр. глубин. Как и издательский анонс, самохарак­теристика на сайте выступает наживкой, которая очень быстро и ис­кусно сделает свое дело: читатель «подсаживается» на такое чтение, а точнее, вступает в диалог, выступает в роли равного собеседника, с которым советуются, которого считают равным, с которым живут в одном мире и одной жизнью. Эта тенденция явно обнаруживается в предисловиях, которые, как правило, выстраиваются в виде диалога с читателем, при этом «Читатель» неизменно пишется с заглавной бук­вы. Приведем фрагмент одного из предисловий:

Очень трудно написать предисловие к книге.

Почему-то сложно ответить на несколько простых вопросов: «Кто пи­сал?», «О чем писал?», «Зачем это все?», «Что вы себе, собственно, позволяе­те», «Товарищ автор, вы вообще, угомонитесь когда-нибудь?».

То ли дело, если бы было возможно лично присутствовать при процессе открывания книги.

Открывает, допустим, Читатель книжку, а оттуда чертиком таким автор - шасть! И стоит рядом, с ноги на ногу переминается, улыбается заискивающе, в глаза заглядывает.

- Опять? - строго спрашивает Читатель.

- Ну вот… Ага… Вторая вот… - извиняется автор.

- А о чем? - дотошно продолжает Читатель.

- А… Ни о чем, наверное, - вдруг осознает автор. Или обо всем. Но, ско­рее, все-таки ни о чем. Ну… как в первой было <…>

- Надо почитать, - резюмирует Читатель.

- Брось, пойдем-ка лучше посидим где-нибудь. Поболтаем, - предлагает автор.

- О чем поболтаем? - подозрительно спрашивает Читатель.

- Так ни о чем опять же. Или обо всем, - улыбается автор. - Я баек много знаю. И анекдотов.

- Ну пойдем тогда. У меня как раз есть немного времени, - соглашается Читатель.

И тогда они сядут и станут рассказывать друг другу реальные и выду­манные истории, неуклонно поднимая себе настроение. Просто для того, что­бы сказать потом:

- А ведь неплохо посидели. Душевно.

А ведь разговаривали ни о чем. Или обо всем сразу.

Засим и последует от автора

ЗАЯВЛЕНИЕ

Я, Фрумыч (он же Узун Сергей), автор этой книжки, клятвенно обещаю не отвлекать далее внимание Читателя на свою нескромную персону, а сидеть и рассказывать байки и истории ни о чем и обо всем сразу. Как это, собствен­но, и планировалось изначально[Узун: 2008,9]

С одной стороны, предисловие, несмотря на лаконичность, пора­жает своей внутренней емкостью: в нем, по существу, собирается весь фокус книги: от обозначения жанровых характеристик, пафоса, инто­нации, настроения, проблематики - до фиксации авторской стратегии и авторской позиции. Читатель и автор как будто становятся «по одну сторону», дистанция между ними не просто намеренно сокращается, более того, они как бы меняются местами: автору «позволяют» в нена­вязчивой форме рассказать «ни о чем и обо всем сразу». Можно ли говорить в данном случае о явлении масскульта? Скорее, нет, так как массовость в данном случае может указывать именно на количество читателей, а не на известное качество или определенные вкусовые пристрастия последних. «Подозрения» в массовости опровергаются не только знакомством с текстами, но и в ряде случаев самим же преди­словием, которое намеренно выводит из круга читателей поклонников массовых или гламурных сюжетов и штампов. В «Почти книжке» это рассказ о том, чего в книге не будет, формально выдержанный в сти­листике, контрастной стилю самой книги:

На забытой асиенде сеньора Фернандеса Гомеса, напоминающего своей фамилией читателю, что он отрицательный персонаж, влачит полураститель­ное существование милая пятидесятилетняя девушка Мария, по совместимо­сти, являющаяся троюродной теткой сестры брата отца сеньора Гомеса. <…>

Сеньор раскаивается, отдает все состояние Марии и берет себе нейтраль­ное имя Иван Федорович. Все счастливы. Мария открывает салон модных ка­стрюльных крышек из меди, о чем так давно мечтала.

Ну так вот, уважаемые.

Ничего подобного не написано в этой почти книжке[Узун: 2008,9]

В «Не поймите меня правильно» предисловие намеренно названо «Вместо эпиграфа». Это своего рода устойчивая стратегия заморачи-вания головы. Но это не обидно для читателя - он воспринимает про­читанное как добрую шутку, а не издевку или иронию по отношению к «проницательному читателю», чем иногда грешит высокая литература. Автор при всем внутреннем отрицании того абсурдного, глупого, а порой и страшного, чем наполнена повседневная жизнь, не изымает себя из этой действительности, остается по одну сторону с читателем и, по словам самого Фрумыча, «как любой человек, обсуждая другого, примеряет его одежду на себя».

Подобная стратегия заложена и в послесловиях. Рамочный ком­плекс во всех случаях выступает не содержательным, а эмоционально-интонационным, «антипафосным» камертоном, говоря музыкальной терминологией, тоникой, от которой нужно отталкиваться и к которой нужно вернуться, полностью окончив чтение. Стратегия игры с чита­телем, маркированная заглавием книги С. Узуна «Не поймите меня правильно», продолжается до последнего знака (мы намеренно выби­раем слово «знак», так как это стратегическое решение самого автора, зафиксированное в послесловии):

Автор заявляет, что почти все персонажи, абсолютно все сюжеты и диа­логи являются вымышленными и любое совпадение с реальными персонажа­ми, сюжетами и диалогами - случайны. Или намеренны.

Автор гордо утверждает, что в процессе написания всех текстов не по­страдало ни одно живое существо.

Автор клятвенно уверяет, что любое склонение любого слова этой книги по падежам не случайно совпадает с официально принятой методикой склоне­ния по падежам.

Автор абсолютно серьезно заявляет, что не знает, кто подставил кролика Роджера, и не имеет никакого желания сбивать следствие с толку своими до­гадками на эту тему.

Автор уверяет читателя, что цинизм автора - напускной, как порча.

Автор перечитал пункт о цинизме и не понял, о чем он вообще.

Автор твердо заявляет, что не имеет никакого отношения к любым видам политики, включая внутреннюю, внешнюю и корпоративную.

Автор, уходя, не забывает выключать свет, телевизор, электронагрева­тельные приборы, перекрывать газ и воду.

Автор откланивается.

Автор машет рукой.

Автор улыбается.

Автор выходит в дверь.

Автор понимает, что успел сказать далеко не все.

Автор обещает вернуться и сходство с любыми другими возвращениями автор просит считать абсолютно случайным.

Автор уже много лет общается в Интернете и поэтому больше не может не пользоваться смайликами ☺☺☺☺☺[Узун: 2007,263]

А точки в конце нет совсем не случайно

Рамочный комплекс при постижении феномена сетелитературы представляет богатое пространство для исследования, в котором оди­наково интересны и важны интонационно-ритмическая организация, внутренняя концепция, коммуникативная стратегия, композиционное решение, графическое оформление; уникальная стилистика, основан­ная на соединении иногда контрастных стилистических рядов, штам­пов и оригинального авторского стиля и др. Не останавливаясь в дан­ном случае на этом феномене отдельно, отметим, что рамочный ком­плекс не выбивается из общего стилистического решения произведе­ний. Стиль и язык сетелитературы не всегда воспринимается старшим поколением, но является абсолютно своим для широкой адресной ау­дитории активных пользователей Интернета.

3.4.Специфика блоголитературы.

Отсутствие внимания к блоголитературе со стороны «высокой науки» нельзя рассматривать как свидетельство отсутствия таковой (литературы), либо ее низкого качества. Напротив, анализ ряда сайтов позволяет судить о высокой культуре блогеров и блогов. Книги и блоги авторов, успешно реализовавших себя в нескольких областях (теат­ре, кинокритике, IT-сфере) отличаются высоким качеством, в них богатые интертекстовые связи; глубина постижения, казалось бы, не­сложных произведений Алекса Экслера, Сергей Узуна и др. зависит от степени образованности читателя и требует от него достаточного куль­турного уровня, в том числе знания литературных традиций.

Стиль произведений: интонационно-ритмическое, композиционно-графическое решение фраз, грамматическая и лексическая организация произведений трансформируются в результате стилизации под язык, принятый в интернет-сообществе (в т.ч. в ряде случаев с элементами транслитерации, олбанского), но остается при этом в границах литературного.

Читательские отзывы даются в корректной форме; форум принципиально отличается, нельзя считать одинаково одаренными всех авторов, причисляю­щих себя к явлению сетелитературы, но мы же признаем различие в степени одаренности, художественного мастерства писателей, рабо­тающих в классической литературной манере, а также значимости тво­рений, вышедших из-под их пера. Алекс Экслер, Леонид Каганов, Максим Калашников - люди, творчески проявляющие себя в различ­ных сферах. Не являясь профессиональными литераторами, они от природы обладают синтетизмом мышления, творчески проявляя себя в одном виде деятельности, не просто не желают отказываться от иного, а практически осваивают одну жизненную сферу, одно жизненное пространство сквозь призму другого.

Высочайшая читательская активность (за день у наиболее попу­лярных авторов насчитывается от 10000 до 25000 читателей) - одна из примет существования литературы в блогосфере. Автора узнают через Инет, затем с удовольствием оценивают и перечитывают произведения любимого писателя в книжном варианте, но не желают утрачивать возможности живого диалога, знакомства с произведением «со сково­роды» - на каждом новом произведении отчетливо просматривается иконический знак, указывающий на дату. Между «сетелитературой» и собственно литературой существует своего рода взаимовыгодный до­говор: сетератор дает жизнь литератору (по словам Сергея Узуна, пер­вые две книжки разошлись успешно в значительной степени потому, что на обложке было указано, что Сергей Узун - это и есть Фрумыч). В свою очередь, срабатывает тактика наживки: читатель, привыкший к книгам, не желая расставаться с творчеством теперь уже любимого писателя, а также опасаясь долгого ожидания выхода печатной версии следующей его книги, ныряет в блог Фрумыча, а оттуда - и в блого-сферу в целом, вначале чтобы поинтересоваться, затем - побродить по блогопаутине, затем сравнить сами блоги, потом представленные на них литературные образцы... А дальше механизм срабатывает безот­казно: пространство Интернет, построенное как гиперсистема взаимо­связанных ресурсов, не отпускает и неминуемо затягивает читателя в Сеть (Сеть - в терминологическом смысле) и, может быть, даже пере­распределяет читательское время: чтение в Интернете увлекательно, оно не требует, особенно от молодого поколения, смены привычных занятий, а потому притягивает не менее, чем чтение в кресле у камина

Игнорирование этого феномена может привести к искажению со­временной литературной ситуации, некорректной ее трактовке.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Рафи­нированное литературоведение стоит перед опасностью пропустить мощную тенденцию, сложившуюся в рамках современной социокуль­турной ситуации. Сегодня сетелитература - не оппозиционный и не альтернативный литературный поток, это конструируемый на глазах специфический литературный мегамиф, рожденный в мегапространстве Интернета и свидетельствующий, скорее, о расширении потенциала, о трансформации и пластичности литературы, адаптации ее к услови­ям современного культурного процесса, выработке особых действен­ных механизмов, а ни в коем случае не о полном ее исчезновении как особого вида искусства.

Многие признают, что одной из центральных проблем сегодняшней литературной ситуации в России стала так называемая "потеря читателя". Автор перестал отчетливо представлять адресата своего творчества и начал писать для узких окололитературных кругов - фактически, для других авторов. Винить в этом можно как глубокие социальные изменения последних двух десятилетий, так и самих литераторов, которые часто принимают такую ситуацию как должное. В любом случае, это ведет, с одной стороны, к раздробленности и застою в литературном процессе, а с другой - к снижению интереса масс к чтению.

В этом свете именно Интернет с его техническими возможностями может вернуть автора и читателя друг другу, обеспечив богатую обратную связь от последнего к первому: в Сети все становится прозрачным и открытым. Читатель легко может послать автору электронное письмо. Он может следить за виртуальными дискуссиями литераторов и вступать в эти дискуссии. Он может громко заявлять о своих вкусах и предпочтениях, разворачивая автора лицом к себе. Этот явление названо "исчезновением статусной дистанции" между автором и читателем. Кроме того, живое общение с читателями дает автору драгоценную возможность улучшать и корректировать текст, пользуясь читательскими замечаниями. Поправки могут касаться всего - от опечаток и терминологических неточностей до стиля и сюжета. Такая практика позволяет отшлифовать текст настолько, что при его бумажной публикации не останется работы ни корректору, ни редактору.

Жизнь в Сети обеспечивает писателю не толь­ко оперативность, независимость, самостоятельность, креативность в концептуальном и формальном решении своих произведений, но и столь необходимую писателям-блогерам возможность непрерывающе­гося диалога с читателем, позволяющего оценивать свои творения, чувствовать реакцию (или ее отсутствие) воспринимающего, а значит, понимать степень своей востребованности, иметь возможность жить и творить с удовольствием, в полном согласии со своими личностными особенностями и творческими предпочтениями. [Пономарёва:2012,296]

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Мошков., М. Я строю литературный город [Текст] / М. Мошков // Кн. Обозрение- 2004. - № 15. - с. 1, 3.

2. Алексеев, В. Кузнецова, А. Ашкинази, Л. Литература и Интернет, или Кто более матери-филологии ценен [Текст] / В.Алексеев ,А. Кузнецова, Л.Ашкинази // Дружба народов. - 2002. - № 10. - С. 194-206.

3. Быков, Дм. Достоевский и психология русского литературного Интернета [Текст] /Д. Быков // Октябрь. - 2002. - № 3. - С. 167-172.

4.Гришковец, Е. Год ЖЖизни. [Текст] / Е. Гришковец / М: АСТ, 2008. -

333 с.;

5. Гришковец, Е.Продолжение ЖЖизни. [Текст] / Е.Гришковец / М: АСТ, -2010. - 464 с.;

6. Ермолин, Е. Критик в Сети.[Текст] /Е. Ермолин / // Знамя. - 2003. - № 3. - С. 195-209.

7. Ермолин, Е. Критик в Cети 2 [Текст] /Е.Ермолин // Знамя. - 2003. -

№ 7. - С. 210-214.

8. Евстигнеев, Б. О Толстом лучше думать, чем говорить: Кто ныне сетевой хед-лайнер среди русских классиков [Текст] / Б.Евстигнеев // Независимая газета - Ex libris. - 2003. - № 5.

9. Казаков А. Перпендикулярная жизнь текстов[Текст] / А.Казаков // Кн. обозрение. - 2003. - № 14. - С. 21.

10.Казаков А. ... И партийная сетература [Текст]/А. Казаков // Кн. обозрение. - 2003. - № 8. - С. 22.

11. Карасти Р. Гордые люди [Текст] / Р.Карасти // Звезда. - 1999. - № 1. - С. 226.

12. Куталов-Постолль К. Время считать цыплят: «Teneta» и «Ulov»: Литература против профессионалов [Текст]/ К.Куталов-Постолль // Независимая газета - Ex libris. - 2001. - № 43.

13. Особенности национального литературного интернета: Круглый стол [Текст] // Октябрь. - 2004. - № 5. - С. 174-192.

14.Пономарёва Е.В. «Сетелитература» как коммуникативная стратегия современного литературного процесса. [Текст]// СПб.-2012.-с.296

15. Ракита Ю. «Кремниевый век» сетевой поэзии [Текст] // Октябрь. - 2003. - № 4. - С. 175-187.

16. «Русский журнал» как вызов: «Круглый стол» [Текст] // Октябрь. - 2002. - № 11. - С. 149-159.

17. Силакова С. Автор, читатель, издатель - третий лишний? [Текст]/С. Силакова // Иностранная литература. - 2001. - № 10. - С. 283-284.

18. Сердюченко В. Новейший проект российской словесности. Литература в Интернете [Текст]/ В.Сердюченко // Вопросы литературы. - 1999. - Сент.-окт. - С. 3-15.

19. Чемоданова, Е.А [Текст]/Е. Чемоданова // Чтение.-2004.-№ 11. - с.23

20. WWW-обозрение Владимира Губайловского [Текст]/В. Губайловский // Новый мир. - 2003. - № 9. - С. 208-213.

21. WWW-обозрение Владимира Губайловского. «Сетература»; связанный поиск и свободный поиск; краткий обзор поисковых систем [Текст] / В. Губайловский // Новый мир. - 2002. - № 1. - С. 218-222.

22. WWW-обозрение Натальи Конрадовой: О графомании в Сети [Текст]/Н.Конрадова // Новый мир. - 2003. - № 8. - С. 200-206.

23. WWW-обозрение Сергея Костырко: Библиотеки в Интернете, мемориальные и персональные сайты - классика и современность [Текст]/С. Костырко // Новый мир. - 2003. - № 10. - С. 207-212.

24. WWW-обозрение Сергея Костырко: Элегическое, отчасти ностальгическое и предельно субъективное - о смене эпох в русском Интернете [Текст] /С. Костырко // Новый мир. - 2004. - № 2. - С. 205-211.

25. WWW-обозрение Сергея Костырко: Информационное: о литературной критике и о критиках в Сети[Текст] /С. Костырко // Новый мир. - 2004. - № 4. - С. 203-208.

26. Узун С. Почти книжка. - М.: АСТ: АСТ МОСКВА, [Текст] /С. Узун/ 2008. - 318 с.

27. Узун С. Не поймите меня правильно. [Текст] /С. Узун / М.: ЗАО Центрполиграф, 2007. С. 262-263.

28. Узун С. Ветер в подстаканниках. [Текст] /С. Узун / М.: ЗАО Центрполиграф, 2008. С. 5-6.

URL: frumich.com/obeshhal-rasskazat-pro-zaiku-na-svadbe</<font size="4">.

www.litera.ru/slova/kornev/kornev.htm

www.bibliograf.ru/issues/2004/11/36/0/497/

www.litera.ru/slova/kuzmin/kuzm-inlit.html