Литературный вечер для учащихся 8-9 классов «Пред вами в муках замирать, Бледнеть и гаснуть… вот блаженство!» (по творчеству А. С. Пушкина) .

Муниципальное общеобразовательное учреждение

«Основная общеобразовательная школа» с. Шепелёвка

Турковский район Саратовская область

Всероссийский фестиваль «Литературный венок России»

Литературный вечер

для учащихся 8-9 классов

«Пред вами в муках замирать, Бледнеть и гаснуть… вот блаженство! »

Сценарий вечера разработан

учителем русского языка и литературы

высшей квалификационной категории

Малышевой Н.В.

На сцене столики. Горят свечи. В кресле сидит Пушкин. На сцене - портреты Пушкина разных лет, Е.К.Воронцовой.

Я знал любовь, не мрачною тоской,

Не безнадёжным заблужденьем,

Я знал любовь прелестною мечтой, Очарованьем, упоеньем.

А.С. Пушкин.

Первая ведущий.: Нашу жизнь можно сравнить с книгой, где каждый прожитый год- это страница, наполненная встречами и разлуками, увлечениями и любовью, радостями и ожиданиями. Сегодня мы будем говорить о самом высоком, поэтическом и чистом чувстве, имя которому - любовь.

Вторая ведущая: Древние греки считали, что творцу навевают вдохновение мифические невидимые существа - музы . Желая персонифицировать муз, имевших по их представлениям, женский облик, греки подсчитали количество, соответственно жанрам искусств, и дали имена:

Эвтерпа - муза лирической поэзии,

Эрато - муза эротической поэзии,

Каллиопа - муза эпической поэзии,

Талия - муза комедии,

Мельпомена - муза трагедии, печальной песни и вообще театра,

Терпсихора - муза танца и балета,

Клио - муза героической песни и истории,

Урания - муза космической возвышенной любви.

Несомненно, Пушкин почтительно относился к богиням. Но не греческие музы, а земные женщины вдохновляли поэта на божественные стихотворения.

Первая ведущая: В отличие от дружбы, в которой Пушкин ценил постоянство, верность, любовь рассматривалась им как чувство преходящее. Оно подобно буре, властно захватывало поэта, давало мощный источник вдохновения, лишало его свободы, подчиняя «страстям мятежным», но, как всякая буря, угасало, превращаясь в «погасший пепел». Пушкин не искал вечной любви, вечной для него была потребность любить. «И сердце вновь горит и любит - оттого, Что не любить оно не может». В этих словах весь Пушкин.

Вторая ведущая: Любовь для поэта - предмет высокой поэзии. Пушкин любил женщин, он воспевал женщин. «Могу ль на красоту взирать без умиленья, Без робкой нежности и тайного волненья». Как известно, Пушкин от природы не был красив. Сознавая это, поэт охотно рисовал на себя шаржи и сочинял эпиграммы. «Лицом настоящая обезьяна» характеризовал он себя в юношеском французском стихотворении «Мой портрет. Но женщин очаровывал мгновенно.

Второй ведущий: Современники высказывали самые разные точки зрения на отношение поэта к женщинам. Но не подлежит спору, что в любви Пушкин был одарен выше среднего человеческого уровня. Он был гениален в любви, может быть, не меньше, чем в поэзии.

Для вас души моей царицы,

Красавицы, для вас одних

Времен минувших небылицы

В часы досугов золотых,

Под шепот старины болтливой,

Рукою верной я писал… ( «Руслан и Людмила»)

Первая ведущая: А.С. Пушкин-человек интересной судьбы. Он был знаком со многими замечательными женщинами своего времени. Одними он увлекался, с другими -дружил, восхищался талантом и красотой третьих.

Звучит «Лунная соната».

Чтец. Мои богини! Что вы? Где вы?

Внемлите мой печальный глас:

Все те же ль вы? Другие ль девы.

Сменив, не заменили вас?

Услышу ль вновь я ваши хоры?

Узрю ли русской Терпсихоры

Душой исполненный полет?

Второй ведущий.: Прекрасное, благородное чувство-любовь. Она зажигает сердца. Вдохновляет на подвиги, рождает строки удивительной силы и красоты, волшебные звуки произведений, картины художников. Любовь в лирике Пушкина-это чувство, присущее не только поэту, но и мое, твое, его- это наше чувство.

Звучит «Вальс» Свиридова.

Чтец: Я верю: я любим; для сердца нужно верить,

Нет, милая не может лицемерить.

Все непритворно в ней- желанный томный дар.

Нарядов и речей приятная небрежность,

И ласковых имен младенческая нежность.

Первая ведущая: сегодня мы поговорим о женщине, которую знал и любил великий поэт- А.С. Пушкин - Елизавете Ксаверьевне Воронцовой.

Вторая ведущая: А дело было так. 6 мая 1820 года по высочайшему повелению Пушкин был выслан из столицы на юг под начальство генерала Инзова. Пушкину представилась счастливая возможность путешествовать: Днепр, Кавказ, Крым.

В 1823г. Пушкин из Кишинёва приехал в Одессу отбывать ссылку. Здесь 6 сентября 1823г. познакомился с Елизаветой Ксаверьевной Воронцовой. Она произвела на поэта сильное впечатление. Она была красива, умна, образованна.

Ради неё отказался он от бегства морем за границу - из ссылки. Все любовные стихотворения, написанные в Михайловском в 1824 году и в первые месяцы 1825 года, обращены к Воронцовой, в том числе "Ненастный день потух..." - с удивительной по силе выразительности концовкой:

Никто её любви небесной не достоин.
Не правда ль: ты одна... ты плачешь... я спокоен;
...............................................................................
Но если ............................................................... .

Вторая ведущая: Воронцова Елизавета Ксаверьевна (1792-1880), урожденная Браницкая. Детство и юность провела в деревне, в 1819 и оказалась за границей . Здесь она встретила графа М.С. Воронцова, за которого вскоре вышла замуж. Свадьба Элизы Браницкой и графа Воронцова состоялась в Париже в 1819 Молодые оставались в Европе еще четыре года и, в частности, посетили Англию. В 1823, в связи с назначением Воронцова новороссийским генерал-губернатором, вернулись в Россию. Но брак, заключенный по расчету, не принес счастья.

Первая ведущая: В январе 1834 года Пушкин получил письмо. Такие конверты он получал 10 лет тому назад, осенью 1824 года из Одессы. Эти письма всегда волновали поэта. Пушкин посмотрел на подпись. Она была неразборчива. Но по подчерку узнал, от кого эти строки.

С каким нетерпением он, бывало он, ожидал весточки от нее, когда, высланный из Одессы, оказался в Михайловском. Судорожно сжимая письмо в руках, поэт уходил в свою комнату и запирался, чтоб никто не мешал ему беседовать с той, которая оставила большой и глубокий след в его жизни. Потом сжигал ее письма.

Первый Пушкин: Прощай, письмо любви!

Прощай, она велела.

Как долго медлил я!

Как долго не хотела рука предать огню все радости мои!

Но полно, час настал. Гори, письмо любви.

Первый ведущий: И вот снова послание от нее. От «далёкой подруги». Спустя 10 лет, Пушкин читает написанное знакомой рукой строки и перед ним встает ее образ. Образ обаятельной «Принцессы Бельветриль» - так поэт любил называть Елизавету Ксаверьевну Воронцову.

Второй ведущий: Один из современников так описывает характер и наружность Е.К. Воронцовой: "Ей было уже за тридцать лет, а она имела все право казаться молоденькою... Со врожденным легкомыслием и кокетством желала она нравиться, и никто лучше ее в том не успевал. Молода она была душой, молода и наружностью. В ней не было того, что называется красотою; но быстрый, нежный взгляд ее миленьких небольших глаз пронзал насквозь; улыбка ее уст, которой подобной я не видел, казалось, так и призывает поцелуй".

Первая ведущая: Это свидетельство человека умного, но сухого, желчного и равнодушного. Легко представить, какое впечатление произвела на пылкого поэта очаровательная женщина. Жизнерадостная, одаренная ,она любила и понимала живопись, музыку, театр. Этим же был увлечен Пушкин. Она могла часами любоваться морем, повторяя строки из баллады Жуковского:

Будешь с берега уныло

Ты смотреть в пустой дали

Не белеет ли ветрило, не плывут ли корабли…

«Торжественной красой моря, говором волн» любовался и Пушкин. Она тонко чувствовала поэзию - поэзия была жизнью Пушкина. И любовь к Воронцовой тоже была тогда его жизнью.

Пушкин испытывал очарование страсти могучей, всепоглощающей. Его чувство к « Элизе» наполнено резкими переходами от восторга и упоения любви к мучительной ревности.

Первый ведущий: Встречаясь с Воронцовой уже в более поздние годы, писатель В. А. Сологуб также восторженно отозвался о ней: «Елизавета Ксаверьевна была одной из привлекательнейших женщин своего времени. Все ее существо было проникнуто тою мягкою, очаровательною, женственною грацией, такою привлекательностью, таким неукоснительным щегольством, что легко себе объяснить, как такие люди, как Пушкин, Раевский и многие, многие другие, без памяти влюблялись в Воронцову...»

Первая ведущая: Действительно, Елизавета Ксаверьевна считалась одной из самых очаровательных женщин своего времени. Она произвела на поэта сильное впечатление. Увлечение было сильным и взаимным. Воронцова проявляла живой интерес к Пушкину и ценила в нём незаурядного поэта.

Чтец: Когда, любовию и негой упоенный,
Безмолвно пред тобой коленопреклоненный,
Я на тебя глядел и думал: ты моя...
Когда, склонив ко мне томительные взоры
И руку на главу мне тихо наложив,
Шептала ты: скажи, ты любишь, ты счастлив?
Другую, как меня, скажи, любить не будешь?
Ты никогда, мой друг, меня не позабудешь?

Первая ведущая: На этот раз, обращаясь к Пушкину с просьбой принять участие в благотворительном альманахе, она писала: « Право не знаю, должна ли я писать Вам и будет ли мое письмо встречено приветливой улыбкой, или же тем скучающим взглядом, каким с первых же слов начинают искать в конце страницы имя навязчивого автора. Могу ли я не напомнить Вам о наших прежних дружеских отношениях, воспоминание о которых Вы, может быть, сохранили… Будьте же добры не слишком досадывать на меня, и, если мне необходимо вступать в защиту своего дела, прошу Вас, в оправданье моей назойливости и возврата к прошлому, принимать во внимание, что воспоминания - это богатство старости и что Ваша старинная знакомая придает большую цену этому богатству…»

Воронцовой было всего 42 года, Пушкину и того меньше.

Второй Пушкин: (играет роль поэта, который старше первого на 10 лет). Читая письмо, я ясно ощущал рядом с собой присутствие Воронцовой. Я, конечно, ничего не забыл… « Осмелюсь ли, графиня, - написал я в ответном письме на французском языке, - сказать Вам о том мгновении счастья, которое я испытал, получив Ваше письмо, при одной мысли, что Вы не совсем забыли самого преданного из ваших рабов».

Первый ведущий: Пушкин принят в доме Воронцовых, присутствует на их больших обедах, балах и маскарадах. Но здесь он встречается с соперником. Это Александр Раевский, сын известного героя 1812 года генерала Раевского, в семье которого поэт провел счастливейшие дни своей жизни во время путешествия по Крыму и Кавказу. Оба они оказались в то время на службе у Воронцова, и Раевский уже давно преследовал Воронцову своей страстью. Прикрывая свое собственное увлечение, Раевский искусно направлял на Пушкина ревнивые подозрения мужа. При помощи тонко задуманной интриги он добился полного разрыва между Пушкиным и Воронцовым и высылки поэта из Одессы в Михайловское.
Пушкин охвачен ревностью. Он видит, как много внимания Воронцова оказывает Раевскому, и пишет ей: «Все кончено: меж нами связи нет...»

Чтец: В последний раз обняв твои колени,

Произносил я горестные песни.

Все кончено - я слышу твой ответ.

Обманывать себя не стану вновь,

Тебя тоской преследовать не буду,

Прошедшее, быть может, позабуду

-Не для меня сотворена любовь.

Ты молода: душа твоя прекрасна,

И многими любима будешь ты.

Первая ведущая: Взаимная склонность Воронцовой и Пушкина стала причиной раздражения её мужа - прямого начальника поэта. В июле 1824г. Пушкин был выслан из Одессы в далёкое Михайловское.

Вторая ведущая: Предстоял отъезд в ссылку в Михайловское и «грозный час разлуки» с Воронцовой. Она подарила Пушкину на память свой портрет в золотом медальоне и кольцо с сердоликовым восьмиугольным камнем, с надписью на древнееврейском языке: «Симха, сын почтенного рабби Ианфа, да будет благословенною его память». Это кольцо Пушкин бережно хранил.

Первый Пушкин: Храни меня, мой талисман,

Храни меня во дни гоненья,

Во дни раскаянья, волненья:

Ты в печали был мне дан.

Первый ведущий: 9 августа 1824 года Пушкин приехал в Михайловское. Здесь он работает над 3-ей главой романа «Евгений Онегин» и продолжает после письма Татьяны к Онегину:
Татьяна то вздохнет, то охнет; Письмо дрожит в ее руке...
И внизу на рукописи помечает, что в тот день, 5 сентября, получил письмо от Воронцовой...
Поэт не перестает думать о ней и пишет:
Там под заветными скалами,
Теперь она сидит, печальна и одна...
Одна... никто пред ней не плачет, не тоскует;
Никто ее колен в забвеньи не целует;
Одна, ничьим устам она не предает
Ни плечь, ни влажных уст, ни персей белоснежных.

На полях рукописи в минуты раздумий рисует портреты Елизаветы Ксаверьевны. Может быть, под впечатлением от них он пишет письмо Татьяны.

Чтец: Я к вам пишу - чего же боле?
Что я могу еще сказать?
Теперь, я знаю, в вашей воле
Меня презреньем наказать.
Но вы, к моей несчастной доле
Хоть каплю жалости храня,
Вы не оставите меня.
Сначала я молчать хотела;
Поверьте: моего стыда
Вы не узнали б никогда,
Когда б надежду я имела
Хоть редко, хоть в неделю раз
В деревне нашей видеть вас,
Чтоб только слышать ваши речи,
Вам слово молвить, и потом
Все думать, думать об одном
И день и ночь до новой встречи.
Но, говорят, вы нелюдим;
В глуши, в деревне все вам скучно,
А мы... ничем мы не блестим,
Хоть вам и рады простодушно.
Зачем вы посетили нас?
В глуши забытого селенья
Я никогда не знала б вас,
Не знала б горького мученья.
Души неопытной волненья
Смирив со временем (как знать?),
По сердцу я нашла бы друга,
Была бы верная супруга
И добродетельная мать.
Другой!.. Нет, никому на свете
Не отдала бы сердца я!
То в вышнем суждено совете...
То воля неба: я твоя;
Вся жизнь моя была залогом
Свиданья верного с тобой;
Я знаю, ты мне послан богом,
До гроба ты хранитель мой...
Ты в сновиденьях мне являлся
Незримый, ты мне был уж мил,
Твой чудный взгляд меня томил,
В душе твой голос раздавался
Давно... нет, это был не сон!
Ты чуть вошел, я вмиг узнала,
Вся обомлела, запылала
И в мыслях молвила: вот он!
Не правда ль? я тебя слыхала:
Ты говорил со мной в тиши,
Когда я бедным помогала
Или молитвой услаждала
Тоску волнуемой души?
И в это самое мгновенье
Не ты ли, милое виденье,
В прозрачной темноте мелькнул,
Приникнул тихо к изголовью?
Не ты ль, с отрадой и любовью,
Слова надежды мне шепнул?
Кто ты, мой ангел ли хранитель,
Или коварный искуситель:
Мои сомненья разреши.
Быть может, это все пустое,
Обман неопытной души!
И суждено совсем иное...
Но так и быть! Судьбу мою
Отныне я тебе вручаю,
Перед тобою слезы лью,
Твоей защиты умоляю...
Вообрази: я здесь одна,
Никто меня не понимает,
Рассудок мой изнемогает,
И молча гибнуть я должна.
Я жду тебя: единым взором
Надежды сердца оживи
Иль сон тяжелый перерви,
Увы, заслуженным укором!
Кончаю! Страшно перечесть...
Стыдом и страхом замираю...
Но мне порукой ваша честь,
И смело ей себя вверяю...

Оба исполнителя роли Пушкина уходят. За стол садится ученица, читающая письмо Татьяны под музыку П.И.Чайковского (опера «Евгений Онегин»). После этого оба исполнителя роли Пушкина занимают свои места.

Первый Пушкин: Пушкин не перестает думать о Воронцовой. На полях рукописей в минуты раздумий рисует портреты Елизаветы Ксаверьевны. Она изображена Пушкиным не менее 30 раз. Никого другого, кроме себя, он так много не рисовал. Все рисунки проникнуты трепетным любовным чувством, с которым поэт хранил в памяти и воспроизводил каждую черту её лица, всего её стремительного, легкого облика. Воронцову рисовал Пушкин в своих рабочих тетрадях с первых дней знакомства с ней . Он изображал и профиль её, и голову, и фигуру - стоящей, сидящей, уходящей, с вырисованной узенькой пяткой, виднеющейся из-под платья, - и руку, играющую на клавикордах, с длинными изогнутыми пальцами. Три последние зарисовки Воронцовой сделал Пушкин в 1829 году. Один портрет - на Кавказе, рядом с портретом Марии Волконской . Другие два нарисовал он сёстрам Ушаковым.

Второй Пушкин: Посмотрите на портрет, который я нарисовал на большом листе бумаги. Это самый большой, смелый и уверенный из всех тридцати набросков Елизаветы Ксаверьевны, сделанных мною. Выразительность и кокетливость подвижного лица Воронцовой делали её неотразимо привлекательной, хотя в основе своей черты её не были красивы. Я лица её не идеализировал. Но старался передать одно из главных очарований Воронцовой - красивую посадку её головы и тонкую, длинную шею, которую старательно оттушевал, найдя точные соотношения линий.

Первая ведущая: Поэт часто смотрит на золотой медальон, подаренный Воронцовой, вглядывается в любимые черты.

Пускай увенчанный любовью красоты

В заветном золоте хранит ее черты

И письма тайные, награды долгой муки,

Но в тихие часы томительной разлуки

Ничто, ничто моих не радует очей,

И ни единый дар возлюбленной моей,

Святой залог любви, утеха грусти нежной

Не лечит ран любви безумной, безнадежной.

Вторая ведущая: на руке поэта - подаренное Воронцовой кольцо, к которому он обращает строки:

Второй Пушкин: Храни меня, мой талисман,
Храни меня во дни гоненья,
Во дни раскаянья, волненья:
Ты в день печали был мне дан.

Когда подымет океан
Вокруг меня валы ревучи,
Когда грозою грянут тучи,
Храни меня, мой талисман.

В уединенье чуждых стран,
На лоне скучного покоя,
В тревоге пламенного боя
Храни меня, мой талисман.

Священный сладостный обман,
Души волшебное светило...
Оно сокрылось, изменило...
Храни меня, мой талисман.

Пускай же ввек сердечных ран
Не растравит воспоминанье.
Прощай, надежда; спи, желанье;
Храни меня, мой талисман.

Первая ведущая: В Михайловском Пушкин много работает, одна за другой ложатся на бумагу строфы третьей и четвертой глав «Евгения Онегина». Мысли о Воронцовой по-прежнему не покидают его.

Первый Пушкин: Желаю славы я, чтоб именем моим
Твой слух был поражён всечасно, чтоб ты мною
Окружена была, чтоб громкою молвою
Всё, всё вокруг тебя звучало обо мне,
Чтоб, гласу верному внимая в тишине,
Ты помнила мои последние моленья
В саду, во тьме ночной, в минуту разлученья

Вторая ведущая: В Михайловском Пушкин делит одиночество с няней. Но думает о Воронцовой. В предельно кратком, потрясающем по силе послании поэт обращается к ней;

Первый Пушкин: Всё в жертву памяти твоей:
И голос лиры вдохновенной,
И слезы девы воспаленной,
И трепет ревности моей,
И славы блеск, и мрак изгнанья,
И светлых мыслей красота,
И мщенье, бурная мечта
Ожесточенного страданья.

Первая ведущая: Проходят два года. Образ Воронцовой не перестает волновать воображение Пушкина и, глядя на кольцо-талисман, он вспоминает:

Первый Пушкин: Там, где море вечно плещет
На пустынные скалы,
Где луна теплее блещет
В сладкий час вечерней мглы,
Где, в гаремах наслаждаясь,
Дни проводит мусульман,
Там волшебница, ласкаясь,
Мне вручила талисман.

И, ласкаясь, говорила:
"Сохрани мой талисман:
В нём таинственная сила!
Он тебе любовью дан.
От недуга, от могилы,
В бурю, в грозный ураган,
Головы твоей, мой милый,
Не спасёт мой талисман.

И богатствами Востока
Он тебя не одарит,
И поклонников пророка
Он тебе не покорит;
И тебя на лоно друга,
От печальных чуждых стран,
В край родной на север с юга
Не умчит мой талисман...

Но когда коварны очи
Очаруют вдруг тебя,
Иль уста во мраке ночи
Поцелуют не любя -
Милый друг! от преступленья,
От измены, от забвенья
Сохранит мой талисман!"

Первый ведущий: В Михайловском Пушкин получал от Воронцовой письма и по ее просьбе уничтожал их после прочтения.

Второй Пушкин: Прощай, письмо любви, прощай! Она велела...
Как долго медлил я, как долго не хотела
Рука предать огню все радости мои!..
Но полно, час настал: гори, письмо любви.
Готов я; ничему душа моя не внемлет.
Уж пламя жадное листы твои приемлет...
Минуту!., вспыхнули! пылают... легкий дым,
Виясь, теряется с молением моим.
Уж перстня верного утратя впечатленье,
Растопленный сургуч кипит... О провиденье!
Свершилось! Темные свернулися листы;
На легком пепле их заветные черты
Белеют... Грудь моя стеснилась. Пепел милый,
Отрада бедная в судьбе моей унылой,
Останься век со мной на горестной груди...

Вторая ведущая: Осенью 1830 года, в Болдине, накануне женитьбы Пушкин в последний раз обращается к милому образу. (Звучит «Серенада» Ф. Шуберта)

Чтец. В последний раз твой образ милый
Дерзаю мысленно ласкать,
Будить мечту сердечной силой
И с негой робкой и унылой
Твою любовь воспоминать.

Бегут, меняясь, наши лета,
Меняя всё, меняя нас,
Уж ты для своего поэта
Могильным сумраком одета,
И для тебя твой друг угас.

Прими же, дальняя подруга,
Прощанье сердца моего,
Как овдовевшая супруга,
Как друг, обнявший молча друга
Пред заточением его.

Первая ведущая: «Прощание» Пушкин не захотел публиковать, так ни разу не назвал и имени горячо любимой некогда женщины. Стихотворение стало известно только самым близким друзьям поэта.

Но оказалось, что прощание это не было окончательным. В начале 1834 года Пушкин вновь получает письмо из Одессы, где Воронцова просит поэта принять участие в альманахе в пользу бедных и тем самым помочь городу.

Вторая ведущая : Недавно в Польше было найдено письмо Пушкина - ответ на письмо Воронцовой.

Чтец: «Графиня, вот несколько сцен из Трагедии, которую я имел намерение написать. Я хотел бы положить к вашим ногам что-либо менее несовершенное; К несчастью, я уже распорядился всеми моими рукописями, но предпочел провиниться перед публикой, чем ослушаться Ваших приказаний.

Осмелюсь ли, графиня. Сказать вам о том мгновении счастья, которое я испытал, получив ваше письмо, при одной мысли, что Вы не совсем забыли самого преданного из Ваших рабов!

Честь имею быть с глубочайшим почтением, графиня, Вашим нижайшим и покорнейшим слугой. Александр Пушкин».

Первая ведущая: «Воронцова до конца своей долгой жизни сохраняла о Пушкине теплое воспоминание и ежедневно читала его сочинения. Когда зрение совсем ей изменило, она приказывала читать их себе вслух, и при том подряд, то есть когда кончились все томы, чтение возобновлялось с первого тома. Она сама была одарена тонким художественным чувством и не могла забыть очарований пушкинских бесед. С ним соединились для неё воспоминания молодости». ( П. Бартенев).

Первый ведущий. Чувственный и вместе с тем рассудочный, способный увлекаться почти до безумия, но никогда не отдававший себя целиком- таков был великий русский поэт- А.С.Пушкин. И женщинам, с которыми сводила его судьба, можно было позавидовать: они были воспеты им и навсегда вошли в историю.

Звучит романс «Я вас любил…»