Сценарий поэтического вечера «Марк Сергеев. ЛЮБОВЬЮ СЕРДЦЕ ВЫСВЕТИВ ДО ДОНЦА...»

</ Сценарий

поэтического вечера

«Марк Сергеев. ЛЮБОВЬЮ СЕРДЦЕ ВЫСВЕТИВ ДО ДОНЦА...»

«ЛЮБОВЬЮ СЕРДЦЕ ВЫСВЕТИВ ДО ДОНЦА...»

Нарисуй меня, Галя, красивым,

точно первый весенний листок,

чтоб глаза - с бирюзовым отливом,

чтобы лоб - и открыт, и высок.

Нарисуй меня, Галя, веселым,

как осенний просвеченный лес,

как в поля уходящий проселок,

как звезда среди зимних небес.

Ты уже на палитре смешала

и любовь, и случайную боль,

и ранимость, и дерзкую шалость, -

так теперь за работу изволь.

И, окончив труды на рассвете,

ты задайся вопросом одним:

- Это кто же такой на портрете?

Хорошо б познакомиться с ним!

(«Портрет»)

А на портрете - Марк Давидович Сергеев, человек беспокойной судьбы и беспокойного сердца, которого уже нет с нами.

Родился Марк Давидович в городе Енакиево Донецкой области 11 мая 1926 года.

Я родился наконец!

Собралась родня,

мама, бабушка, отец -

впереди меня:

мне от них тепло и свет

и заслон в пургу...

Сколько б я ни прожил лет -

я у них в долгу.

(«Я родился наконец!..)

«Я родился среди книг, - вспоминает Марк Сергеев, - в старинном дедовском доме, и доныне стоящем на одной из тихих улочек города Енакиево, в Донбассе.

Деда убили в девятнадцатом, когда город переходил из рук в руки, бандиты атамана Зеленого врывались ночами в дома, грабили, лишали горожан жизни..

Рано, в 3 года - научился читать, потом перерисовывал карандашом заголовки - так постигал грамоту. Вскоре знал наизусть первые книги Агнии Барто, сказки Чуковского и Маршака».

Он и представить себе не мог, что через много лет будет гулять по Переделкино с Корнеем Ивановичем Чуковским, в Ялте слушать рассказ уже тяжело больного Маршака, выступать вместе с Агнией Барто в Колонном зале Дома Союзов.

В те годы страна наполнена Пушкиным. В кинотеатрах идет фильм «Поэт и царь», по радио звучат арии из пушкинских опер и романсы на его стихи, в книжных магазинах появляются все новые издания его поэзии, прозы, драматургии.

Любовь к нему Марк Сергеев пронесет через всю жизнь.

Ромашки на чайном столе.

Покуда не ясен удел.

Каникулы в Царском Селе -

от счастья лицей одурел.

Их ждут и балы, и века,

огонь и любви, и вина,

и Черная речка пока

России совсем не видна.

(«Последнее лето в лицее»)

«Вся жизнь - один чудесный миг» - так назвал он свою первую книгу о великом поэте.

А это уже о Натали Гончаровой:

Девочка в фате.

Глаза опущены,

Боже!

До чего же молода!

- Вы согласны быть женою Пушкина?

И в ответ чуть слышимое: «Да...»

Так венчайте их скорей, священники,

так дрожи в лампадах чистых свет:

семь кругов - и все коловращение, -

красный снег. Шинели. Пистолет...

Разговор. Прощанье. Вечер памятный.

Дети неожиданно тихи.

И уже не муж ее, а памятник

опустил ей светские грехи.

Вот сейчас бы одеянья белые,

в церковь бы, в минувшие года! -

как она в глаза ему глядела бы,

как она б ему сказала: «Да!»

Век летит. Она заблещет модами,

пеной балов вновь вознесена,

и Ланскому будет богом отдана

пушкинская верная жена...

...Церковь у Никитских. Час венчания,

А в душе прозрение, как хмель:

семь кругом любви, беды, отчаянья,

семь неполных лет... Зима... Дуэль...

О прозренье, ты с души его спади,

заслони грядущие года!..

- Вы согласны быть супругом?

- Господи!

НУ, КОНЕЧНО! НУ, КОНЕЧНО, ДА! («Наталия Гончарова»)

«Подвиг любви бескорыстной» - так названа книга Марка Сергеева о женах декабристов.

С какой любовью пишет он о каждой своей героине! «Золотоволосая красавица, воспитанная, образованная, она, казалось, родилась для счастья и для того, чтобы одарять им всех, на ком остановит свой взор». Это - об Александре Григорьевне Муравьевой.

«Красавица, умная, образованная во всех отношениях женщина» - о Полине Гебль.

«Правдивая, искренняя, увлекающаяся, подчас вспыльчивая, она была щедра до крайности...» - о Екатерине Ивановне Трубецкой.

«Есть в мире места, в которых природа выстроила самые заветные свои палаты, куда собрала поистине музейные чудеса... Не много найдется уголков на земле, где можно узреть одновременно детство, юность, молодость, старость и даже глубокую древность мира».

Я к Байкалу иду спозаранку,

говорю я ему с улыбкой:

- Одари меня, море, рыбкой,

дай ты мне поймать голомянку.

Эта рыбка на вид невзрачна,

но зато она так прозрачна,

что к глазам поднесу поближе -

сквозь нее чудеса увижу.

<…>

(«Голомянка»)

Марк Сергеев говорил о Байкале: «Во все времена жизни приходили мы к Байкалу. И с каждым из нас он иной. С ребенком - сказочный и беспечный, с юношей - романтический и вольный, со зрелым мужем - возвышенный и неповторимый».

Десятки произведений написал Марк Сергеев. И в каждом из них - его любовь - Сибирь.

Многие теперь говорят: «Иркутск - середина земли». А ведь это строки из песни «Любимый Иркутск - середина земли», слова которой написал Марк Сергеев.

«8 августа 1939 года я вступил на Иркутскую землю, и это был день моего второго рождения, закончилась жизнь кочевая... Появился в жизни моей город. …Здесь в июне 1941 года за две недели до войны мы - старшеклассники 21-й школы - посадили тополя. А вскоре многие из нас ушли на войну, я, по возрасту, лишь в 1943-м. Не все из моих школьных друзей вернулись с фронта. А тополя остались. А позже родилось и стихотворение мое, посвященное памяти мальчишек-иркутян «Баллада о тополях», - писал поэт-фронтовик Марк Давидовыч Сергеев.

<…>

Послушай:

в небе стыл рассвет белесый,

проткнула землю

первая трава, -

за ручки,

важно,

приведя из леса,

их посадили мы -

десятый «А».

И ночью,

после бала выпускного,

мы поклялись

сюда опять прийти.

... И вот

мы к тополям

вернулись снова,

но впятером

из двадцати шести.

<…>

Как требуют

параграфы устава,

начни по списку

называть солдат:

- Клим Щербаков! -

И тополь -

пятый справа -

ответит:

- Пал в боях за Ленинград.

- Степан Черных! -

И выйдет тополь третий.

- Матвей Кузьмин! -

Шагнет двадцать второй...

Нас было

двадцать шесть

на белом свете -

мы впятером

с войны

вернулись в строй.

<…>

(«Баллада о тополях»)

У здания школы появился скромный мемориал, у которого ежегодно в День Победы собираются иркутяне, чтобы почтить память школьников, шагнувших в пекло войны.

Только Марк Давидович Сергеев не придет больше на свидание, на встречу с товарищами 9 мая.

Марка Давидовича звали всюду: на открытие выставки и премьеру в театре, на собрание бывших комсомольцев и историков-декабристов. В его доме почитали за честь бывать самые именитые гости города - писатели, музыканты, художники. Несмотря на то, что это отнимало уйму времени, Марк Сергеев говорил: «Это же моя жизнь. Я не могу иначе... Я так живу, что мне некогда стариться. Я с утра до ночи чем-то занят, какие-то события, большие и маленькие, встречи, выступления, книги, речи и прочее, прочее...» Помните его строчки: «Уж и выходной, и праздник не для веселья - для работ…»?

Ко мне синица залетела,

помельтешила у окна,

к машинке подошла несмело,

каретку тронула она.

Неторопливо, но проворно

клевала буквы в тишине,

как будто редкостные зерна,

увы, невидимые мне.

Потом крылом взмахнула птица,

в мир заоконный уплыла,

и тут прочел я на странице:

«С е р г е е в,

к а к т в о и д е л а?»

В чудеса, в любовь, в самого себя призывает Марк Сергеев уверовать и другими стихами - «Пожалуйста, поверуйте в любовь».

Пожалуйста, поверуйте в любовь,

с души сметите все, что в ней осело.

Вы слышите, душа помолодела

как будто вы на свет явились вновь?

И в стихах, посвященных дочерям - Наташе и Лене - снова Марк Сергеев с его всеобъемлющей любовью.

Две дочери мои - две материнских муки,

две ночки молодых, два лучезарных дня,

две встречи на земле, две вечные разлуки,

две речки, что берут начало от меня.

И все эти замечательные строки вошли в последний, изданный при жизни Марка Давидовича, сборник «Каждый день начинать себя снова».

Каждый день начинать себя снова,

не жалеть протрубивших годов,

приходить из молчанья лесного

в многослойность больших городов.

Не бояться ни крови, ни сшибки

и уметь находить и терять.

Не бояться, проверив ошибки,

начинать свою жизнь, как тетрадь,

Марк Сергеев никогда не нарушал этих заповедей.

Последний штрих к портрету. Чаще всего встретить Марка Сергеева можно было на улице Горького. Он шел не торопясь, зная и помня о своих многочисленных делах и обязанностях, но выходил он всегда заранее, потому что обязательно встречал друзей, знакомых. И каждому надо было уделить время, поговорить. Он шел по своему городу, как по своему дому. Он помнил всех по именам, по делам, по увлечениям. Где бы ни бывал Марк Давидович, везде его принимали за своего. Завод ли, академический институт, рыбаки ли Ольхона, ребята из школы или библиотеки…

Человек открытый, простой в общении, внимательный к людям, человек, любящий жизнь, человек мечтатель - таким Марк Давидович Сергеев вспоминается всем, кто знал его.

9