7


  • Учителю
  • Урок литературы. А. С. Пушкин. 'Капитанская дочка'. Истоки формирования личности Петра Гринёва.

Урок литературы. А. С. Пушкин. 'Капитанская дочка'. Истоки формирования личности Петра Гринёва.

Автор публикации:
Дата публикации:
Краткое описание:
предварительный просмотр материала

Тема урока.

А.С. Пушкин «Капитанская дочка». Истоки формирования личности Гринева (анализ I - II глав).

Цель: показать жанровое своеобразие повести; проследить истоки формирования личности Петра Гринева, развивать навыки анализа текста, воспитание нравственности обучающихся.

1)образовательная: обобщение, систематизация знаний по образу П.Гринева: в ходе работы увидеть изменения, происходящие в душе героя под влиянием разных встреч и событий;
2)развивающие, общедидактические:
- формирование читательского навыка, позволяющего акцентировать внимание на детали текста;
- формирование умения обобщать, систематизировать услышанное на уроке в форме выводов;
- развитие речи обучающихся, расширение словарного запаса;
3) воспитательная: воспитание нравственности школьников через понимание таких определений, как: «честь», «достоинство».

Методы обучения: исследовательский метод, проблемный метод.

Методические приемы: объяснение учителя, беседа по вопросам, сжатый пересказ, выразительное чтение, комментарии учителя.

Педагогические технологии; проблемное обучение, метод проектов, компьютерные технологии.

Формы организации учебной деятельности: фронтальная, индивидуальная.

Средства обучения:

  1. А.С. Пушкин «Капитанская дочка».

  2. А.С. Пушкин «История Пугачева».

  3. Иллюстрации к произведению.

  4. Компьютерные презентации: «Образ Пугачева, «Екатерина II», «История создания повести».


Ход урока:

  1. Сообщение темы урока.

  2. Проверка домашнего задания (сообщения, презентации учащихся).

  1. История создания произведения.

  2. Исторические личности в произведении.

    1. Изучение нового материала.

Слово учителя.

Сегодня мы будем изучать последнее большое произведение

А.С. Пушкина, которое было завершено 19 октября 1836 года. И мы с особым вниманием вглядываемся в его последние стихи, письма, лица , в их сокровенный смысл. И в этом отношении «Капитанская дочка» - удивительное произведение.

Начать урок сегодня мне поможет герой повести.

А вы внимательно послушайте и постарайтесь ответить на его вопросы.

Ученик читает отрывок из повести:

«Я жил недорослем ,гоняя голубей и играя в чехарду с дворовыми мальчишками…»

Вы узнали меня?

Кто же это? ( Пётр Андреевич Гринёв - главный герой повести)

Вы помните, кто принимал участие в моём воспитании кроме матушки и батюшки?

Пётр в своих записках написал про меня, что я был добрый малый, но ветрен и беспутен до крайности…

Дополните, что вы ещё знаете обо мне…

А под моим надзором на 12 году выучился Пётр русской грамоте и мог очень здорово судить о свойствах борзого кобеля.

Узнали меня, ребята?

Ответы уч-ся.

Между тем минуло мне 16 лет …Тут судьба моя переменилась…

Какое решение принимает мой отец?

…Пора его в службу. Полно ему бегать по девичьим да лазить по голубятням


Как воображал я будущую свою службу? (Служба в Семёновском полку…в Петербурге,…куда был записан с самого рождения…)

А что же на самом деле?

Петруша в Петербург не поедет. Чему он научится, служа в Петербурге? Мотать да повесничать? Нет, пускай послужит он в армии ,да будет солдат ,а не шаматон.

Мот

Повеса

Шаматон

Какой наказ даёт мне отец, отправляя меня на службу?

Родители мои благословили меня. Батюшка сказал мне: «Прощай, Петр. Служи верно, кому присягнешь; слушайся начальников; за их лаской не гоняйся; на службу не напрашивайся; от службы не отговаривайся; и помни пословицу: береги платье снову, а честь смолоду».


Ребята, итак, Пётр вступает во взрослую жизнь…ему предстоит многому научиться, получить уроки жизни…прежде чем он станет личностью…так о чём же мы сегодня должны поговорить на уроке?

Сумеет ли Пётр выполнить наказ отца? Кто и что поможет ему в этом?


Тема урока. Становление личности Петра Гринёва под влиянием благих потрясений. (Запись в тетрадь)


Для того чтобы показать нам,как формировалась личность Петра

А.С Пушкину понадобилось отправить своего героя в гущу исторических событий.

Жанр произведения.

В критической литературе неоднократно высказывались разные мнения о произведении Пушкина. До сих пор нет единства и в определении жанра произведения. Что это - повесть? роман? «Капитанскую дочку» с полным правом можно назвать и романом, и повестью.

Повесть: невелика по объему и написана от лица небогатого дворянина в форме мемуарных записок.

Судьба героев не просто дана на фоне истории, она тесно переплетена с исторически значимыми для страны и общества событиями. Это признаки романа.

История создания произведения. 5 мин

Исторические личности в повести. 5 мин

Герои произведения.

  1. Исторические лица: Е.И. Пугачев, Белобородов, Хлопуша, Екатерина II, Петр III.

  2. Вымышленные лица: П.А. Гринев и все остальные персонажи повести.(запись)

Историческая правда

Художественный вымысел

1. Исторические герои.

1. Вымышленные лица.

2. Крестьянское восстание: взятие поволжских городов, безуспешная осада Оренбурга.

2. Встречи с Гриневым. Взаимоотношения с Гриневым.

3. Казнь Пугачева и его сподвижников

3. Присутствие Гринева на казни, встреча Маши с Екатериной II.


Как же происходит становление личности Петра?

Проследим это по определённым эпизодам.

Сейчас вы получите задания ,и каждая группа должна будет ответить на вопросы и сделать выводы по своему эпизоду.


1группа. Первый день на воле.

Вопросы и задания.

1.С кем встретился Пётр в трактире(Кратко перескажите)

2.С неспокойной совестью и безмолвным раскаянием выехал я из Симбирска…

Почему Гринёву стыдно и в чём он раскаивается?

3.Почему Пётр считает своим долгом вернуть проигранные сто рублей?

4.Долг Зурину возвращён,но какой ценой?

Гринёву стыдно,а Савельич плачет ! Не этому учил отец сына!

Смог ли Пётр в этой ситуации выполнить наказ отца?

Какой урок он получил,как этот случай повлиял на становление его характера?


2 группа.Вожатый.

Вопросы и задания.

1.Кто помог Петру во время бурана добраться до жилья?

2.Прочитать по ролям отмеченный эпизод.

3 Как обращается Пётр к Вожатому?Чем необычно такое обращение?

4.Как наутро благодарит Гринёв спасителя

5.Как реагирует бродяга на барский подарок?

6.Почему такие добрые слова говорит он за неподходящий ему тулуп?

7. Какое качество характера проявляет Пётр?

Комментарий учителя.

Почему такие теплые слова говорит вожатый за не под-

ходящий ему тулуп? (Тут не в тулупе дело. Тут впервые промель-

кнуло между Гриневым и беглым казаком нечто иное. И помог

этому, по контрасту, именно Савельич. Два отношения к челове-

ку: для одного - «собака», «пьяница оголелый», для другого -

«брат». «Две правды: одна по-хамски тычет пальцем в грехов-

ную наготу другого, другая, все видя, как бы говорит: но ведь и

он человек... В благодарности Гринева не просто благодарность.

Тут больше, тут жалость, милосердие и уважение к человеку, к

его достоинству. А человеку холодно... И если мы безразлично

проходим мимо человека, которому холодно, то это, вообще го-

воря, кощунственно».)1

Что же такое милосердие? (Готовность оказать помощь, про-

явить снисхождение из сострадания, человеколюбия, а также

сама помощь, вызванная такими чувствами.)2

Чем можно ответить на милосердие? Чем его измерить?

(Только милосердием же.)


3 группа. Белогорскя крепость.

1.Какой представлялась Петру боевая крепость в его воображении и что он увидел на самом деле?

Заполните таблицу.

Представления о боевой крепости

Реальная картина

2.Какие чувства вызывает у Петра место его службы?

3.Как описывает он капитана Миронова?

4.Какие главные качества рассмотрел он в капитане Миронове и его жене Василисе Егоровне?

5.Повлияла ли семья капитана Миронова на становление личности Петра?

Доброта,честность.

4 группа. Поединок.

1.Что послужило причиной к ссоре между Гринёвым и Швабриным?

2.Почему Пётр принимает вызов?

3.Каков был исход дуэли?

4.Какие качества проявил Пётр в этом эпизоде.

Заполняем главную таблицу.

На следующих уроках мы с вами увидим, через какие ещё испытания придётся пройти Петру…и как будет формироваться его характер….но он на правильном пути!!!

Вывод.

Ребята, а вы какие уроки для себя извлекли сегодня?

Как вы думаете, не утратили же эти понятия своего смысла и сегодня?

В наше время понятие чести начинает видоизменяться…мы живём в сложное противоречивое время .

Я хотела бы напоследок показать вам один клип…просто задумайтесь!

Домашнее задание.

Читаем правильные книги!

Долг,честь,достоинство,совесть - важны ли эти понятия для современного человека?

Главы 5-8 читать.

Приложение 1.Вопросы и задания.

1группа. Первый день на воле.

Вопросы и задания.

1.С кем встретился Пётр в трактире(Кратко перескажите)

2.С неспокойной совестью и безмолвным раскаянием выехал я из Симбирска…

Почему Гринёву стыдно и в чём он раскаивается?

3.Почему Пётр считает своим долгом вернуть проигранные сто рублей?

4.Долг Зурину возвращён,но какой ценой?

Гринёву стыдно,а Савельич плачет ! Не этому учил отец сына!

Смог ли Пётр в этой ситуации выполнить наказ отца?

Какой урок он получил,как этот случай повлиял на становление его характера?


2 группа.Вожатый.

Вопросы и задания.

1.Кто помог Петру во время бурана добраться до жилья?

2.Прочитать по ролям отмеченный эпизод.

3 Как обращается Пётр к Вожатому?Чем необычно такое обращение?

4.Как наутро благодарит Гринёв спасителя

5.Как реагирует бродяга на барский подарок?

6.Почему такие добрые слова говорит он за неподходящий ему тулуп?

7. Какое качество характера проявляет Пётр?\

3 группа .Белогорская крепость.

1.Какой представлялась Петру боевая крепость в его воображении и что он увидел на самом деле?

Заполните таблицу.

Представления о боевой крепости

Реальная картина


2.Какие чувства вызывает у Петра место его службы?

3.Как описывает он капитана Миронова?

4.Какие главные качества рассмотрел он в капитане Миронове и его жене Василисе Егоровне?

5.Повлияла ли семья капитана Миронова на становление личности Петра?

4 группа. Поединок.

1.Что послужило причиной к ссоре между Гринёвым и Швабриным?

2.Почему Пётр принимает вызов?

3.Каков был исход дуэли?

4.Какие качества проявил Пётр в этом эпизоде.

Приложение 2.Тексты для работы в группах.

Первый день на воле.

В ту же ночь приехал я в Симбирск, где должен был пробыть сутки для закупки нужных вещей, что и было поручено Савельичу. Я остановился в трактире. Савельич с утра отправился по лавкам. Соскуча глядеть из окна на грязный переулок, я пошел бродить по всем комнатам. Вошед в биллиардную, я увидел высокого барина, лет тридцати пяти, с длинными черными усами, в халате, с кием в руке и с трубкой в зубах. Он играл с маркером, который при выигрыше выпивал рюмку водки, а при проигрыше должен был лезть под биллиард на четверинках. Я стал смотреть на их игру. Чем долее она продолжалась, тем прогулки на четверинках становились чаще, пока наконец маркер остался под биллиардом. Барин произнес над ним несколько сильных выражений в виде надгробного слова, и предложил мне сыграть партию. Я отказался по неумению. Это показалось ему, невидимому, странным. Он поглядел на меня как бы с сожалением; однако мы разговорились. Я узнал, что его зовут Иваном Ивановичем Зуриным, что он ротмистр гусарского полку и находится в Симбирске при приеме рекрут, а стоит в трактире. Зурин пригласил меня отобедать с ним вместе чем бог послал, по-солдатски. Я с охотою согласился. Мы сели за стол. Зурин пил много и потчивал и меня, говоря, что надобно привыкать ко службе; он рассказывал мне армейские анекдоты, от которых я со смеху чуть не валялся, и мы встали изо стола совершенными приятелями. Тут он вызвался выучить меня играть на биллиарде. «Это» - говорил он - «необходимо для нашего брата служивого. В походе, например, придешь в местечко - чем прикажешь заняться? Ведь не все же бить жидов. Поневоле пойдешь в трактир и станешь играть на биллиарде; а для того надобно уметь играть!» Я совершенно был убежден, и с большим прилежанием принялся за учение. Зурин громко ободрял меня, дивился моим быстрым успехам, и после нескольких уроков, предложил мне играть в деньги, по одному грошу, не для выигрыша, а так, чтоб только не играть даром, что, по его словам, самая скверная привычка. Я согласился и на то, а Зурин велел подать пуншу и уговорил меня попробовать, повторяя, что к службе надобно мне привыкать; а без пуншу, что и служба! Я послушался его. Между тем наша игра продолжалась. Чем чаще я прихлебывал от моего стакана, тем становился отважнее. Шары поминутно летали у меня через борт; я горячился, бранил маркера, который считал бог ведает как, час от часу умножал игру, словом - вел себя как мальчишка, вырвавшийся на волю. Между тем время прошло незаметно. Зурин взглянул на часы, положил кий, и объявил мне, что я проиграл сто рублей. Это меня немножко смутило. Деньги мои были у Савельича. Я стал извиняться. Зурин меня прервал: «Помилуй! Не изволь и беспокоиться. Я могу и подождать, а покаместь поедем к Аринушке».

Что прикажете? День я кончил так же беспутно, как и начал. Мы отужинали у Аринушки. Зурин поминутно подливал мне, повторяя, что надобно к службе привыкать. Встав изо стола, я чуть держался на ногах; в полночь Зурин отвез меня в трактир. Савельич встретил нас на крыльце. Он ахнул, увидя несомненные признаки моего усердия к службе. «Что это, сударь, с тобою сделалось?» - сказал он жалким голосом, «где ты это нагрузился? Ахти господи! отроду такого греха не бывало!» - Молчи, хрыч! - отвечал я ему, запинаясь; - ты верно пьян, пошел спать... и уложи меня.

На другой день я проснулся с головною болью, смутно припоминая себе вчерашние происшедствия. Размышления мои были прерваны Савельичем, вошедшим ко мне с чашкою чая. «Рано, Петр Андреич», - сказал он мне, качая головою - «рано начинаешь гулять. И в кого ты пошел? Кажется, ни батюшка, ни дедушка пьяницами не бывали; о матушке и говорить нечего: отроду, кроме квасу» в рот ничего не изволила брать. А кто всему виноват? проклятый мусье. То и дело, бывало к Антипьевне забежит: «Мадам, же ву при, водкю». Вот тебе и же ву при! Нечего сказать: добру наставил, собачий сын. И нужно было нанимать в дядьки басурмана, как будто у барина не стало и своих людей!»

Мне было стыдно. Я отвернулся и сказал ему: Поди вон, Савельич; я чаю не хочу. Но Савельича мудрено было унять, когда бывало примется за проповедь. «Вот видишь ли, Петр Андреич, каково подгуливать. И головке-то тяжело, и кушать-то не хочется. Человек пьющий ни на что негоден... Выпей-ка огуречного рассолу с медом, а всего бы лучше опохмелиться полстаканчиком настойки Не прикажешь ли?»

В это время мальчик вошел, и подал мне записку от И. И. Зурина. Я развернул ее и прочел следующие строки:

«Любезный Петр Андреевич, пожалуйста пришли мне с моим мальчиком сто рублей, которые ты мне вчера проиграл. Мне крайняя нужда в деньгах.

Готовый ко услугам

Иван Зурин».

Делать было нечего. Я взял на себя равнодушный вид, и обратясь к Савельичу, который был и денег и белья и дел моих рачитель, приказал отдать мальчику сто рублей. «Как! зачем?» - спросил изумленный Савельич. - Я их ему должен - отвечал я со всевозможной холодностию. - «Должен!» - возразил Савельич, час от часу приведенный в большее изумление; - «да когда же, сударь, ты успел задолжать ему? Дело что-то не ладно. Воля твоя, сударь, а денег я не выдам».

Я подумал, что если в сию решительную минуту не переспорю упрямого старика, то уж в последствии времени трудно мне будет освободиться от его опеки, и взглянув на него гордо, сказал: - Я твой господин, а ты мой слуга. Деньги мои. Я их проиграл, потому что мне так вздумалось. А тебе советую не умничать, и делать то что тебе приказывают.

Савельич был так поражен моими словами, что сплеснул руками и остолбенел. - Что же ты стоишь! - закричал я сердито. Савельич заплакал. «Батюшка Петр Андреич», - произнес он дрожащим голосом - «не умори меня с печали. Свет ты мой! послушай меня, старика: напиши этому разбойнику, что ты пошутил, что у нас и денег-то таких не водится. Сто рублей! Боже ты милостивый! Скажи, что тебе родители крепко на крепко заказали не играть, окроме как в орехи...» - Полно врать, - прервал я строго, - подавай сюда деньги, или я тебя в зашеи прогоню.

Савельич поглядел на меня с глубокой горестью и пошел за моим долгом. Мне было жаль бедного старика; но я хотел вырваться на волю и доказать, что уж я не ребенок. Деньги были доставлены Зурину. Савельич поспешил вывезти меня из проклятого трактира. Он явился с известием, что лошади готовы. С неспокойной совестию и с безмолвным раскаянием я выехал из Симбирска, не простясь с моим учителем и не думая с ним уже когда-нибудь увидеться.

Вожатый.

Я приказал ехать на незнакомый предмет, который тотчас и стал подвигаться нам навстречу. Через две минуты мы поравнялись с человеком. «Гей, добрый человек!» - закричал ему ямщик. - «Скажи, не знаешь ли где дорога?»

- Дорога-то здесь; я стою на твердой полосе, - отвечал дорожный, - да что толку?

- Послушай, мужичок, - сказал я ему - знаешь ли ты эту сторону? Возьмешься ли ты довести меня до ночлега?

- «Сторона знакомая мне» - отвечал дорожный - «слава богу, исхожена изъезжена вдоль и поперег. Да вишь какая погода: как раз собьешься с дороги. Лучше здесь остановиться, да переждать, авось буран утихнет да небо прояснится: тогда найдем дорогу по звездам».

Его хладнокровие ободрило меня. Я уж решился, предав себя воле божией, ночевать посреди степи, как вдруг дорожный проворно сел на облучок и сказал ямщику: «Ну, слава богу, жило недалеко; сворачивай в право да поезжай». - А почему мне ехать в право? - спросил ямщик с неудовольствием. - Где ты видишь дорогу? Небось: чужие лошади, хомут не свой, погоняй не стой. - Ямщик казался мне прав. «В самом деле» - сказал я: - «почему ты думаешь, что жило не далече?» - А потому, что ветер оттоле потянул, - отвечал дорожный, - и я слышу, пахнуло дымом; знать, деревня близко. - Его Сметливость и тонкость чутья меня изумили. Я велел ямщику ехать. Лошади тяжело ступали по глубокому снегу. Кибитка тихо подвигалась, то въезжая на сугроб, то обрушаясь в овраг и переваливаясь то на одну, то на другую сторону. Это было похоже на плавание судна по бурному морю. Савельич охал, поминутно толкаясь о мои бока. Я опустил цыновку, закутался в шубу и задремал, убаюканный пением бури и качкою тихой езды.

…. «Выходи сударь: приехали».

- Куда приехали? - спросил я, протирая глаза.

«На постоялый двор. Господь помог, наткнулись прямо на забор. Выходи, сударь, скорее, да обогрейся».

Я вышел из кибитки. Буран еще продолжался, хотя с меньшею силою. Было так темно, что хоть глаз выколи. Хозяин встретил нас у ворот, держа фонарь под полою, и ввел меня в горницу, тесную, но довольно чистую; лучина освещала ее. На стене висела винтовка и высокая казацкая шапка.

Хозяин, родом яицкий казак, казался мужик лет шестидесяти, еще свежий и бодрый. Савельич внес за мною погребец, потребовал огня, чтоб готовить чай, который никогда так не казался мне нужен. Хозяин пошел хлопотать.

- Где же вожатый? спросил я у Савельича.

«Здесь, ваше благородие», - отвечал мне голос сверху. Я взглянул на полати, и увидел черную бороду и два сверкающие глаза. - Что, брат, прозяб? - «Как не прозябнуть в одном худеньком армяке Был тулуп, да что греха таить? заложил вечор у цаловальника: мороз показался не велик». В эту минуту вошел хозяин с кипящим самоваром; я предложил нашему вожатому чашку чаю; мужик слез с полатей. Наружность его показалась мне замечательна: он был лет сорока, росту среднего, худощав и широкоплеч. В черной бороде его показывалась проседь; большие живые глаза так и бегали. Лицо его имело выражение довольно приятное, но плутовское. Волоса были обстрижены в кружок; на нем был оборванный армяк и татарские шаровары. Я поднес ему чашку чаю; он отведал и поморщился. «Ваше благородие, сделайте мне такую милость, - прикажите поднести стакан вина; чай не наше казацкое питье». Я с охотой исполнил его желание. Хозяин вынул из ставца штоф и стакан, подошел к нему, и взглянув ему в лицо: «Эхе» - сказал он - «опять ты в нашем краю! Отколе бог принес?» - Мой Вожатый мигнул значительно и отвечал поговоркою: «В огород летал конопли клевал; швырнула бабушка камушком - да мимо. Ну, а что ваши?»

- Да что наши! - отвечал хозяин, продолжая иносказательный разговор. - Стали было к вечерни звонить, да попадья не велит: поп в гостях, черти на погосте. - «Молчи дядя», - возразил мой бродяга - «будет дождик, будут и грибки; а будут грибки, будет и кузов. А теперь (тут он мигнул опять) заткни топор за спину: лесничий ходит. Ваше благородие! за ваше здоровье!» - При сих словах он взял стакан, перекрестился и выпил одним духом. Потом поклонился мне, и воротился на полати.

Я ничего не мог тогда понять из этого воровского разговора, но после уж догадался, что дело шло о делах Яицкого войска, в то время только что усмиренного после бунта 1772 года. Савельич слушал с видом большого неудовольствия. Он посматривал с подозрением то на хозяина, то на вожатого. Постоялый двор, или, по тамошнему, умет, находился в стороне, в степи, далече от всякого селения, и очень походил на разбойническую пристань. Но делать было нечего. Нельзя было и подумать о продолжении пути. Беспокойство Савельича меня очень забавляло. Между тем я расположился ночевать и лег на лавку. Савельич решился убраться на печь; хозяин лег на полу. Скоро вся изба захрапела, и я заснул, как убитый.

Проснувшись поутру довольно поздно, я увидел, что буря утихла. Солнце сияло. Снег лежал ослепительной пеленою на необозримой степи. Лошади были запряжены. Я расплатился с хозяином, который взял с нас такую умеренную плату, что даже Савельич с ним не заспорил и не стал торговаться по своему обыкновению, и вчерашние подозрения совершенно изгладились из его головы. Я позвал вожатого, благодарил за оказанную помочь, и велел Савельичу дать ему полтину на водку. Савельич нахмурился. «Полтину на водку!» - сказал он, - «за что это? За то, что ты же изволил подвезти его к постоялому двору? Воля твоя, сударь: нет у нас лишних полтин. Всякому давать на водку, так самому скоро придется голодать». Я не мог спорить с Савельичем. Деньги, по моему обещанию, находились в полном его распоряжении. Мне было досадно однако ж, что не мог отблагодарить человека, выручившего меня, если не из беды, то по крайней мере из очень неприятного положения. Хорошо - сказал я хладнокровно; - если не хочешь дать полтину, то вынь ему что-нибудь из моего платья. Он одет слишком легко. Дай ему мой зайчий тулуп.

«Помилуй, батюшка Петр Андреич!» - сказал Савельич. - «Зачем ему твой зайчий тулуп? Он его пропьет, собака, в первом кабаке».

- Это, старинушка, уж не твоя печаль, - сказал мой бродяга, - пропью ли я или нет. Его благородие мне жалует шубу со своего плеча: его на то барская воля, а твое дело холопье не спорить и слушаться.

«Бога ты не боишься, разбойник!» - отвечал ему Савельич сердитым голосом. - «Ты видишь, что дитя еще не смыслит, а ты и рад его обобрать, простоты его ради. Зачем тебе барский тулупчик? Ты и не напялишь его на свои окаянные плечища».

- Прошу не умничать, - сказал я своему дядьке; - сейчас неси сюда тулуп.

«Господи владыко!» - простонал мой Савельич. - «Зайчий тулуп почти новешенький! и добро бы кому, а то пьянице оголелому!»

Однако зайчий тулуп явился. Мужичок тут же стал примеривать его. В самом деле тулуп, из которого успел и я вырости, был немножко для него узок. Однако он кое-как умудрился, и надел его, распоров по швам. Савельич чуть не завыл, услышав, как затрещали нитки. Бродяга был чрезвычайно доволен моим подарком. Он проводил меня до кибитки и сказал с низким поклоном: «Спасибо, ваше благородие! Награди вас господь за вашу добродетель. Век не забуду ваших милостей». - Он пошел в свою сторону, а я отправился далее, не обращая внимания на досаду Савельича, и скоро позабыл о вчерашней вьюге, о своем вожатом и о зайчьем тулупе.

Белогорская крепость.

Я старался вообразить себе капитана Миронова, моего будущего начальника, и представлял его строгим, сердитым стариком, не знающим ничего, кроме своей службы, и готовым за всякую безделицу сажать меня под арест на хлеб и на воду. Между тем начало смеркаться. Мы ехали довольно скоро. - Далече ли до крепости? - спросил я у своего ямщика. «Недалече» - отвечал он. - «Вон уж видна». - Я глядел во все стороны, ожидая увидеть грозные бастионы, башни и вал; но ничего не видал, кроме деревушки, окруженной бревенчатым забором. С одной стороны стояли три или четыре скирда сена, полузанесенные снегом; с другой скривившаяся мельница, с лубочными крыльями, лениво опущенными. - Где же крепость? - спросил я с удивлением. - «Да вот она» - отвечал ямщик указывая на деревушку, и с этим словом мы в нее въехали. У ворот я увидел старую чугунную пушку; улицы были тесны и кривы; избы низки и большею частию покрыты соломою. Я велел ехать к коменданту и через минуту кибитка остановилась перед деревянным домиком, выстроенным на высоком месте, близ деревянной же церкви.

Никто не встретил меня. Я пошел в сени и отворил дверь в переднюю. Старый инвалид, сидя на столе, нашивал синюю заплату на локоть зеленого мундира. Я велел ему доложить обо мне. «Войди, батюшка», - отвечал инвалид: - «наши дома». Я вошел в чистенькую комнатку, убранную по-старинному. В углу стоял шкаф с посудой; на стене висел офицерский диплом за стеклом и в рамке; около него красовались лубочные картинки, представляющие взятие Кистрина и Очакова, а также выбор невесты и погребение кота. У окна сидела старушка в телогрейке и с платком на голове. Она разматывала нитки, которые держал, распялив на руках, кривой старичок в офицерском мундире. «Что вам угодно, батюшка?» - спросила она, продолжая свое занятие. Я отвечал, что приехал на службу и явился по долгу к своему господину капитану, и с этим словом обратился-было к кривому старичку, принимая его за коменданта; но хозяйка перебила затверженную мною речь. «Ивана Кузмича дома нет» - сказала она; - «он пошел в гости к отцу Герасиму; да все равно, батюшка, я его хозяйка. Прошу любить и жаловать. Садись, батюшка». Она кликнула девку и велела ей позвать урядника

... На другой день по утру я только что стал одеваться, как дверь отворилась и ко мне вошел молодой офицер невысокого роста, с лицом смуглым и отменно некрасивым, но чрезвычайно живым. «Извините меня» - сказал он мне по-французски - «что я без церемонии прихожу с вами познакомиться. Вчера я узнал о вашем приезде; желание увидеть наконец человеческое лицо так овладело мною, что я не вытерпел. Вы это поймете, когда проживете здесь еще несколько времени». - Я догадался, что это был офицер, выписанный из гвардии за поединок.

…Подходя к комендантскому дому, мы увидели на площадке человек двадцать стареньких инвалидов с длинными косами и в треугольных шляпах. Они были выстроены во фрунт. Впереди стоял комендант, старик бодрый и высокого росту, в колпаке и в китайчатом халате. Увидя нас, он к нам подошел, сказал мне несколько ласковых слов и опять стал командовать. Мы остановились-было смотреть на учение; но он просил нас идти к Василисе Егоровне, обещаясь быть вслед за нами. «А здесь» - прибавил он - «нечего вам смотреть».

Василиса Егоровна приняла нас запросто и радушно, и обошлась со мною как бы век была знакома. Инвалид и Палашка накрывали стол. «Что это мой Иван Кузмич сегодня так заучился!» - сказала комендантша. - «Палашка, позови барина обедать. Да где же Маша?» - Тут вошла девушка лет осьмнадцати, круглолицая, румяная, с светлорусыми волосами, гладко зачесанными за уши, которые у ней так и горели

... Между тем подали щи. Василиса Егоровна, не видя мужа, вторично послала за ним Палашку. «Скажи барину: гости-де ждут, щи простынут; слава богу, ученье не уйдет; успеет накричаться». - Капитан вскоре явился, сопровождаемый кривым старичком. «Что это, мой батюшка?» - сказала ему жена. - «Кушанье давным-давно подано, а тебя не дозовешься». - А слышь ты, Василиса Егоровна, - отвечал Иван Кузмич, - я был занят службой: солдатушек учил.

«И, полно!» - возразила капитанша. - «Только слава, что солдат учишь: ни им служба не дается, ни ты в ней толку не ведаешь. Сидел бы дома да богу молился; так было бы лучше. Дорогие гости, милости просим за стол».

…- Я слышал, - сказал я довольно некстати, - что на вашу крепость собираются напасть башкирцы. - «От кого, батюшка, ты изволил это слышать?» - спросил Иван Кузмич. - Мне так сказывали в Оренбурге, - отвечал я. «Пустяки!» - сказал комендант. - «У нас давно ничего не слыхать. Башкирцы - напуганный народ, да и киргизцы проучены. Небось, на нас не сунутся; а насунутся, так я такую задам острастку, что лет на десять угомоню». - И вам не страшно, - продолжал я, обращаясь к капитанше, - оставаться в крепости, подверженной таким опасностям? - «Привычка, мой батюшка», - отвечала она. - «Тому лет двадцать как нас из полка перевели сюда, и не приведи господи, как я боялась этих проклятых нехристей! Как завижу, бывало, рысьи шапки, да как заслышу их визг, веришь ли, отец мой, сердце так и замрет! А теперь так привыкла, что и с места не тронусь, как придут нам сказать, что злодеи около крепости рыщут».


Поединок.

Прошло несколько недель, и жизнь моя в Белогорской крепости сделалась для меня не только сносною, но даже и приятною. В доме коменданта я был принят как родной. Муж и жена были люди самые почтенные. Иван Кузмич, вышедший в офицеры из солдатских детей, был человек необразованный и простой, но самый честный и добрый. Жена его им управляла, что согласовалось с его беспечностию. Василиса Егоровна и на дела службы смотрела, как на свои хозяйские, и управляла крепостию точно так, как и своим домком. Марья Ивановна скоро перестала со мною дичиться. Мы познакомились. Я в ней нашел благоразумную, и чувствительную девушку…

…Я был произведен в офицеры. Служба меня не отягощала. В богоспасаемой крепости не было ни смотров, ни учений, ни караулов

…С А. И. Швабриным, разумеется, я виделся каждый день; но час от часу его беседа становилась для меня менее приятною. Всегдашние шутки насчет его семьи коменданта мне очень не нравились, особенно колкие замечания о Марье Ивановне. Другого общества в крепости не было, но я другого и не желал.

Несмотря на предсказания, башкирцы не возмущались. Спокойствие царствовало вокруг нашей крепости. Но мир был прерван незапным междуусобием.

Я уже сказывал, что я занимался литературою. ..

…Итак, переписав мою песенку, я понес ее к Швабрину, который один во всей крепости мог оценить произведения стихотворца. После маленького предисловия, я вынул из кармана свою тетрадку, и прочел ему следующие стишки:


Мысль любовну истребляя,

Тщусь прекрасную забыть,

И ах, Машу избегая,

Мышлю вольность получить!

Но глаза, что мя пленили,

Всеминутно предо мной;

Они дух во мне смутили,

Сокрушили мой покой.

Ты, узнав мои напасти,

Сжалься, Маша, надо мной;

Зря меня в сей лютой части,

И что я пленен тобой.

- Как ты это находишь? - спросил я Швабрина…

…Швабрин, обыкновенно снисходительный, решительно объявил, что песня моя нехороша.

…А кто эта Маша, перед которой изъясняешься в нежной страсти и в любовной напасти? Уж не Марья ль Ивановна?

- Не твое дело, - отвечал я нахмурясь, - кто бы ни была эта Маша. Не требую ни твоего мнения, ни твоих догадок.

«Ого! Самолюбивый стихотворец и скромный любовник!» - продолжал Швабрин, час от часу более раздражая меня; - «но послушай дружеского совета: коли ты хочешь успеть, то советую действовать не песенками».

- Что это, сударь, значит? Изволь объясниться.

«С охотою. Это значит, что ежели хочешь, чтоб Маша Миронова ходила к тебе в сумерки, то вместо нежных стишков подари ей пару серег».

Кровь моя закипела. - А почему ты об ней такого мнения? - спросил я, с трудом удерживая свое негодование.

«А потому», - отвечал он с адской усмешкою, - «что знаю по опыту ее нрав и обычай».

- Ты лжешь, мерзавец! - вскричал я в бешенстве, - ты лжешь самым бесстыдным образом.

Швабрин переменился в лице. «Это тебе так не пройдет»- сказал он, стиснув мне руку. - «Вы дадите мне сатисфакцию».

- Изволь; когда хочешь! - отвечал я, обрадовавшись. В эту минуту я готов был растерзать его…

Я тотчас отправился к Ивану Игнатьичу…

… Я в коротких словах объяснил ему, что я поссорился с Алексеем Иванычем, а его, Ивана Игнатьича, прошу быть моим секундантом. Иван Игнатьич выслушал меня со вниманием, вытараща на меня свой единственный глаз. «Вы изволите говорить» - сказал он мне, - «что хотите Алексея Иваныча заколоть и желаете, чтоб я при том был свидетелем? Так ли? смею спросить».

- Точно так.

…Швабрин явился тут же. Я отвел его в сторону и уведомил его о своем разговоре с Иваном Игнатьичем. «Зачем нам секунданты» - сказал он мне сухо: - «без них обойдемся». Мы условились драться за скирдами, что находились подле крепости, и явиться туда на другой день в седьмом часу утра. ..

…На другой день в назначенное время я стоял уже за скирдами, ожидая моего противника. Вскоре и он явился. «Нас могут застать» - сказал он мне; - «надобно поспешить». Мы сняли мундиры, остались в одних камзолах и обнажили шпаги. В эту минуту из-за скирда вдруг появился Иван Игнатьич и человек пять инвалидов. Он потребовал нас к коменданту. Мы повиновались с досадою; солдаты нас окружили, и мы отправились в крепость вслед за Иваном Игнатьичем, который вел нас в торжестве, шагая с удивительной важностию.

Мы вошли в комендантской дом. Иван Игнатьич отворил двери, торжественно провозгласив «привел!» Нас встретила Василиса Егоровна. «Ах, батюшки мои! На что это похоже? как? что? в нашей крепости заводить смертоубийство! Иван Кузмич, сейчас их под арест! Петр Андреич! Алексей Иваныч! подавайте сюда ваши шпаги, подавайте, подавайте. Палашка, отнеси эти шпаги в чулан. Петр Андреич! Этого я от тебя не ожидала. Как тебе не совестно? Добро Алексей Иваныч: он за душегубство и из гвардии выписан, он и в господа бога не верует; а ты-то что? туда же лезешь?»

... Несколько дней нам должно будет притворяться. До свидания!» - И мы расстались, как ни в чем не бывали.

… «Я так и обмерла» - сказала она, - «когда нам сказали, что вы намерены биться на шпагах. Как мужчины странны! За одно слово, о котором через неделю верно б они позабыли, они готовы резаться и жертвовать не только жизнию, но и совестию и благополучием тех, которые... Но я уверена, что вы не зачинщик ссоры. Верно виноват Алексей Иваныч».

- А почему же вы так думаете, Марья Ивановна? «

… «Потому что он за меня сватался».

- Сватался! Он за вас сватался? Когда же? «

«В прошлом году. Месяца два до вашего приезда».

- И вы не пошли?

«Как изволите видеть. Алексей Иваныч конечно умный человек, и хорошей фамилии, и имеет состояние; но как подумаю, что надобно будет под венцом при всех с ним поцаловаться... Ни за что! ни за какие благополучия!»

Слова Марьи Ивановны открыли мне глаза и объяснили мне многое. Я понял упорное злоречие, которым Швабрин ее преследовал. Вероятно, он замечал нашу взаимную склонность и старался отвлечь нас друг от друга. Слова, подавшие повод к нашей ссоре, показались мне еще более гнусными, когда, вместо грубой и непристойной насмешки, я увидел в них обдуманную клевету. Желание наказать дерзкого злоязычника сделалось во мне еще сильнее, и я с нетерпением стал ожидать удобного случая.

Я не дожидался долго. На другой день, когда я сидел за элегией и грыз перо в ожидании рифмы, Швабрин постучался под моим окошком. Я оставил перо, взял шпагу и к нему вышел. «Зачем откладывать?» - сказал мне Швабрин: - «за нами не смотрят. Сойдем к реке. Там никто нам не помешает». Мы отправились, молча. Спустясь по крутой тропинки, мы остановились у самой реки и обнажили шпаги. Швабрин был искуснее меня, но я сильнее и смелее, и господин Бопре, бывший некогда солдатом, дал мне несколько уроков в фехтовании, которыми я и воспользовался. Швабрин не ожидал найти во мне столь опасного противника. Долго мы не могли сделать друг другу никакого вреда; наконец, приметя, что Швабрин ослабевает, я стал с живостию на него наступать и загнал его почти в самую реку. Вдруг я услышал свое имя, громко произнесенное. Я оглянулся, и увидел Савельича, сбегающего ко мне по нагорной тропинке....... В это самое время меня сильно кольнуло в грудь пониже правого плеча; я упал и лишился чувств.



 
 
X

Чтобы скачать данный файл, порекомендуйте его своим друзьям в любой соц. сети.

После этого кнопка ЗАГРУЗКИ станет активной!

Кнопки рекомендации:

загрузить материал