Анализ поведения героя Аркадия Свидригайлова

Анализ поведения героя романа Ф.М.Достоевского «Преступление и наказание» Аркадия Ивановича Свидригайлова по теории Э. Дюркгейма

Самоубийство всегда представлялось человеку загадочным и непостижимым явлением. В массовом сознании это - роковая тайна, «тайна, которая обыкновенно уносится на тот свет, а на этомостается лишь мертвое тело...» Самоубийство представляет собой комплексную проблему, и изучение данного явления началось в сфере не психологии, а философии.

В психологии и медицине суицид стал исследоваться с XIX в., когда появляются труды Э. Дюркгейма и З. Фрейда, ставшие фундаментальными исследованиями по этой теме.

Социологическая теория самоубийства, предложенная Дюркгеймом, рассматривает самоубийство в основном как результат разрыва интерперсональных связей личности, отчуждения индивидуума от той социальной группы, к которой он принадлежит.

Рассмотрим одного из главных героев романа Ф.М.Достоевского - Аркадия Ивановича Свидригайлова, в контексте социологической теории самоубийств Дюркгейма.

Аркадий Иванович Свидригайлов - один из центральных героев романа. «…Лет пятидесяти, росту повыше среднего, с широкими и крутыми плечами, что придавало ему несколько сутулый вид. Широкое лицо его было довольно приятно, и цвет лица был свежий, не петербургский. Волосы его, очень еще густые, были совсем белокурые. Глаза его были голубые и смотрели холодно, пристально и вдумчиво; губы алые» (с.222).

Двойник Раскольникова - Свидригайлов - личность загадочная и противоречивая, но он сам сообщает нам о своей похожести на Раскольникова, говоря ему: «Мы с вами одного поля ягоды» (с.317). В отличие от Раскольникова, Свидригайлов уже не испытывает сомнений. Он свободен, нравственный закон уже не властен над ним, но это не приносит ему радости. Ему остается только мировая скука и пошлость. Свидригайлов развлекался, как мог, пытаясь одолеть эту скуку. Неразличимость добра и зла порождает дурную бесконечность, обессмысливает жизнь.

У Свидригайлова тоже есть «своего рода теория, то же самое дело, по которому находим, например, что единичное злодейство позволительно, если главная цель хороша. Свидригайлов - сильный человек с сильным характером. И эти его слова не в коей мере не говорят о том, что он также как и Раскольников строит свою жизнь согласно теориям. Он не задумывается над тем «тварь ли он дрожащая или право имеет». Нет, он просто всю свою жизнь считает, что имеет право. Он не выводит постулаты, как поступать хорошо, а как плохо. Он делает гадости, сознательно потом, делая добро, чтобы загладить свою вину. Жизнь Свидригайлова - это видоизмененная теория Раскольникова, ставшая реальностью: «Тут… своего рода теория, то же самое дело, по которому я нахожу, например, что единичное злодейство позволительно, если главная цель хороша» (с.293). Автор хочет нам показать, что стало бы, если бы планам Раскольникова суждено было сбыться. Свидригайлов не проверяет себя, и если он и виновен в смерти других людей, он предпочитает думать, что так и должно было быть. Ничем не прикрытый, всепоглощающий цинизм - вот итог всех наполеоновских теорий, когда жизнь человеческая оценивается в медный грош. Однако Свидригайлов не так порочен и глуп, как кажется на первый взгляд. Он понимает, что в жизни все должно быть уравновешено, и поэтому вслед за злом он делает добро, чтобы сильно не отягчать свою совесть. Свидригайлову снится «кошмар во всю ночь»: он подбирает промокшего голодного ребенка, и ребенок этот засыпает у него в комнате. Однако сновидец уже не может совершать добрые поступки - даже во сне! И сон демонстрирует ему эту невозможность с убийственной силой. Ресницы спящей блаженным сном девочки «как бы приподнимаются, и из-под них выглядывает лукавый, острый, какой-то недетски подмигивающий глазок… Но вот она уже совсем перестала сдерживаться; это уже смех, явный смех… «А, проклятая!» - вскричал в ужасе Свидригайлов…» (с.430-431). Этот ужас едва ли не мистического свойства: смех, исходящий из самых глубин несмешного - неестественный, безобразный, развратный смех пятилетнего ребенка - этот смех иррационален и грозит «страшной местью». И как Раскольников преступил через жизнь, через кровь старухи-процентщицы, так и Свидригайлов преступает через кровь, только через свою собственную. Смерть, самоубийство Свидригайлова - это отказ. Отказ от собственных наполеоновских теорий, отказ от того факта, что одна личность может распоряжаться жизнью и смертью других людей, но также смерть эта - это еще одна жертва принесенная на алтарь теории всевластия, но жертва во имя искупления грехов. Может быть, от этого так мучительно Раскольникову, когда он разговаривает со Свидригайловым, потому что он понимает, что смотрится в зеркало, и видит там свой собственный призрак, хотя еще недавно смеялся над видениями Свидригайлова. И так же как Раскольников отправляется на каторгу, в путешествие к своей душе, так и Свидригайлов отправляется в это самое путешествие, открывать свою «Америку» и покаяться: «- Ну, брат, это все равно. Место хорошее; коли тебя станут спрашивать, так и отвечай, что поехал, дескать, в Америку. Он приставил револьвер к своему правому виску…Свидригайлов спустил курок» (с.432).

Трагедия Свидригайлова в том, что он сам ненавидит своего оборотня и свой разврат и не может жить с этим ужасом в душе. В конечном счете, самоубийство Свидригайлова не что иное, как последний бунт против своего порока: если нельзя что-то радикально в себе изменить, то надо уничтожить - свою болезнь и самого себя, поскольку одно уже неотделимо от другого. И если во сне герой «занес руку» над объектом своей ненависти - проклятым оборотнем, то, проснувшись, он убивает настоящего виновника - себя.

Литература: Ф.М.Достоевский «Преступление и наказание». Роман в шести частях с эпилогом. М., «Правда», 1988