Исследовательская деятельность учащихся

Под исследовательской деятельностью понимается деятельность учащихся, связанная с решением учащимися творческой, исследовательской задачи с заранее неизвестным решением и предполагающая наличие основных этапов, характерных для исследования в научной сфере: постановку проблемы, изучение теории, посвященной данной проблематике, подбор методик исследования и практическое овладение ими, сбор собственного материала, его анализ и обобщение, собственные выводы. Любое исследование, неважно, в какой области естественных или гуманитарных наук оно выполняется, имеет подобную структуру. Такая цепочка является неотъемлемой принадлежностью исследовательской деятельности, нормой ее проведения

Главным смыслом исследования в сфере образования есть то, что оно является учебным. Это означает, что его главной целью является развитие личности учащегося, а не получение объективно нового результата, как в "большой" науке. Если в науке главной целью является производство новых знаний, то в образовании цель исследовательской деятельности - в приобретении учащимся функционального навыка исследования как универсального способа освоения действительности, развитии способности к исследовательскому типу мышления, активизации личностной позиции учащегося в образовательном процессе на основе приобретения субъективно новых знаний (т. е. самостоятельно получаемых знаний, являющихся новыми и личностно значимыми для конкретного учащегося).

Также немаловажным является и то, что тема исследования должна быть интересна и понятна учащемуся. Так, например, для учеников 5-6 классов предлагаются темы исследований по литературе, в частности темы, связанные с фольклором, поскольку в этом возрасте дети интересуются сказками, былинами, легендами. И актуальным на данном этапе становится обращение к современной литературе, к современным литературным сказкам. Очень интересными для учеников становятся сказки Л.С.Петрушевской, поскольку они соединяют в себе и традиции волшебных сказок, и реалии современной жизни («Фольклорные традиции в сказке Л.С.Петрушевской «Новые приключения Елены Прекрасной»). Для учащихся 7-8 классов для исследования выбираются те литературные произведения, в которых раскрываются проблемы взаимоотношения людей, их поиска своего места в мире, в которых рассказывается о взаимоотношениях подростков, подчас совсем непростых («Проблема детской жестокости в литературе (на примере произведений В.Железникова «Чучело» и У.Голдинга «Повелитель мух»), приложение 1; «Особенности отражения темы «потерянного поколения» в романе Э.М.Ремарка «На Западном фронте без перемен», приложение 2). Старшеклассники же занимаются исследованиями, связанными с сопоставлением литературных произведений, с литературными традициями, с философскими проблемами в литературе, с мифологическими традициями в литературе. («Сказочные мотивы в романе Татьяны Толстой «Кысь», приложение 3; «Поэма Фирдоуси «Шах-наме» и русские былины: переплетения судеб», "Использование лексики языкового расширения в рассказах А.И.Солженицына 90-х годов", "Любовь в жизни Л.Н.Толстого", "Мифологические образы в поэзии Серебряного века", " Архитектоника двучастных рассказов 90-х годов А. Солженицына на примере произведений «Абрикосовое варенье», «Молодняк», «На краях», Сравнительный анализ второй и третьей рукописей романа М А Булгакова «Мастер и Маргарита», приложение 4-9)

Не менее занимательной является работа, связанная с исследованием в области русского языка. Всем известно, что язык с течением времени претерпевает изменения: одни слова выходят из общего употребления, появляются новые, другие слова меняют свое значение. И поэтому учащимся можно предложить темы, отражающие те или иные изменения в языке («Я тя лю» (о влиянии смс-сленга на нашу речь)», приложение 10)

Представление исследования имеет решающее значение во всей работе. Наличие стандартов представления является характерным атрибутом исследовательской деятельности и выражено достаточно жестко в отличие, например, от деятельности в сфере искусства. Таких стандартов в науке несколько: тезисы, научная статья, устный доклад, диссертация, монография, популярная статья. В каждом из стандартов определены характер языка, объем, структура. При представлении руководитель и учащийся должен с самого начала определиться с тем жанром, в котором он работает, и строго следовать его требованиям. Наиболее популярными на современных юношеских конференциях являются жанры тезисов, статьи, доклада. При этом в этих формах может быть представлены и не исследовательские работы, а, например, рефераты или описательные работы. Учащиеся нашей гимназии представляют свои исследовательские на ежегодной школьной конференции «Дни науки».

Таким образом, при построении учебно-исследовательского процесса важно:

- выбор темы исследования, на самом деле интересной для ученика и совпадающей с кругом интереса учителя;

- хорошее осознание учеником сути проблемы, иначе весь ход поиска ее решения будет бессмыслен, даже если он будет проведен учителем безукоризненно правильно;

- организация хода работы над раскрытием проблемы исследования во взаимоответственности и взаимопомощи учителя и ученика друг перед другом;

- раскрытие проблемы в первую очередь должно приносить что-то новое ученику.

Из всего сказанного можно сделать следующий вывод: максимальный учет истинных интересов школьников является важнейшим фактором, делающим обучение более эффективным и приятным.

Список литературы и ресурсов сети Интернет:

1. Борзенко В.И., Обухов А.С. Насильно мил не будешь. Подходы к проблеме мотивации в школе и учебно-исследовательской деятельности// schools.keldysh.ru/labmro/lib/2006/borzenko

2. А.В. Леонтович. Исследовательская деятельность учащихся. - М.: Издание МГДД(Ю)Т , 2003.

3. stupeni.399sch.ru

Приложение 1

Тема работы: «Проблема детской жестокости» (на примере произведений В. Железникова «Чучело» и У. Голдинга «Повелитель мух»).

Актуальность работы: проблема детской жестокости была значима всегда; к данному вопросу обращались не только писатели, но и психологи и педагоги. Обращение к этим литературным произведениям позволит показать решение проблемы детской жестокости как в русской, так и в зарубежной литературе.

Цели работы: проанализировать и сравнить, как раскрывается проблема детской жестокости в произведениях русской и зарубежной литературы, выявить сходство и различие в решении данной проблемы.

Во многих произведениях русской и зарубежной литературы затрагивается тема проблема детской жестокости (Сергея Лукьяненко «рыцари Сорока Островов», Стивена Кинга «Кэрри», Андрея Богословского «Верочка», Энтони Берджеса «Заводной апельсин », Грэма Грина «Разрушители»). И мы обратились к произведениям Владимира Железнякова «Чучело» и Уильяма Голдинка «Повелитель мух».

На первый взгляд, данные произведения несопоставимы. В повести «Чучело» действие происходит в «старом городке на берегу Оки, где-то между Калугой и Серпуховым. »(стр.1). Лена Бессольцева, приехав в этот город, оказывается в новой школе и в новом коллективе. Одноклассники не принимают девочку, втягивают её в конфликтные ситуации, объявляют бойкот. Действие же произведения У. Голдинга происходит на необитаемом острове во время Второй мировой войны. На этот остров упал самолёт, в котором летели английские мальчики. Дети пытаются самостоятельно выжить на острове. Но, несмотря на кажущуюся разность, в этих произведениях аналогично раскрывается проблема детской жестокости.

Прозвища и насмешки как проявление жестокости героев

В центре произведений оказываются герои, которые получают прозвища, заменяющие их имена. Обычно имя выполняет роль описания. Прозвища - чрезвычайно важная часть мира детей. Прозвища изобретаются детьми для детей и становятся образцом тонкой и изощренной системы. Исследования, проведенные среди детей, показали, что существуют четыре основных принципа происхождения прозвищ:

1)Некоторые прозвища описывают качества ребенка: физические, интеллектуальные или свойства характера.

2)Многие события, совпадения в жизни служат источником возникновения прозвищ.

3)Другие категории - внутренне мотивированные прозвища.Это, например, связь официального имени и прозвища.

4) Существуют традиционные клички, ассоциируемые с внутренне мотивированными прозвищами.

. В повести В. Железникова Лена Бессольцева получает прозвище Чучело: « - Чу-че-ло-о-о! - Валька схватил Ленку за руку и втащил в круг ребят. - Рот до ушей хоть, завязочки пришей!» (стр.14)

В произведении У. Голдинга таким героем становится мальчик по прозвищу Хрюща, имени которого читатели так и не узнают: « - А меня как хотите, зовите - мне всё равно, - открылся он Ральфу, - лишь бы опять не обозвали, как в школе. Тут уж Ральф заинтересовался:

- А как?

Толстый огляделся, потом пригнулся к Ральфу. И зашептал:

- Хрюша - во как они меня обзывали.

Ральф зашелся от хохота. Даже вскочил.

- Хрюша! Хрюша!» (стр.202-203)

Одноклассники Лены Бессольцевой смеются не только над её внешностью, над её улыбкой, но и над дедушкой Николаем Николаевичем: «Ребята! ... Это же внучка Заплаточника…»(стр.18) Также и Хрюше приходилось терпеть насмешки других мальчиков над своей болезнью (астмой): « - Ты чересчур много болтаешь, - сказал Джек Меридью. - Заткнись, Жирдяй. »(стр.211); «- Мне моя тётя не велела бегать, - объяснил Хрюша,- потому что у меня астма. - Ассы-ма-какассыма? - засмеялся Ральф»(стр.201)

Художественные детали

Если прозвища, заменив настоящие имена героев, указывают на грубость и презрительное отношение к ним, то не менее важную роль играют художественные детали - платье Лены и очки Хрюши. В произведении В. Железникова апогеем жестокого отношения к Лене становится сжигание чучела, которое одето в платье девочки. И из-за того, что платье сгорает вместе с чучелом, создаётся ощущение не различения Лены и чучела и даже сгорания самой Лены: «Железная Кнопка и Шмакова выволокли чучело, укреплённое на длинной палке. Следом за ними вышел Димка и стал в стороне. Чучело было в моём платье, с моими глазами, с моим ртом до ушей». (стр.80)

В повести У. Голдинга такой важной деталью становятся очки Хрюши, с помощью линз которых мальчики добывают огонь. Но при этом очки всегда отбирают у Хрюши насильно, а в финале произведения отбирают и не возвращают, демонстрирую свою силу и свое превосходство над Хрюшей, который почти ничего не видит и вследствие этого не может уклониться от пущенного камня и погибает: «И вдруг Джек догадался:

- Хрюшины очки! Это же зажигательные стёкла!

Хрюша не успел отпрянуть. Его обступили.

- Ой, пустите,- взвизгнул он в ужасе, когда Джек сдернул с него очки. -Слышьте-ка! Отдай! Мне ж ничего не видать! Ой! Рог разобьёте» (стр.229).

И через такие мелкие подробности - детали - раскрывается грубое отношение героев друг к другу

Маски и маскировка

Еще одним средством изображения жестокости становятся маски в повести «Чучело» и охотничья раскраска лиц героев в «Повелителе мух». На фабрике одноклассники Лены Бессольцевой надевают маски разных животных и как будто теряют человеческую сущность, превращаясь в этих животных и показывая свои истинные качества: «А в это время другие ребята тоже нарядились в маски зверей, и меня уже плотным кольцом окружили морды волков, медведей, крокодилов. Они прыгали, рычали, наскакивали на меня и рвали из рук копилку… А я испугалась по-настоящему, как будто меня окружали не люди, а настоящие звери». (стр.25-26)

А в произведении У.Голднига мальчики перед охотой на поросенка раскрашивают свои лица, тоже как бы пряча за этим свою человеческую сущность и превращаясь в охотников, от которых не стоит ждать пощады не только животным, но и людям: «Между делом Джек объяснял Роджеру: - чуять они меня не чуют. А видят наверное. Видят что-то розовое в кустах. Он размазывал по лицу глину. - Эх, мне бы ещё зелёненькой! Он повернулся к Роджеру наполовину закрашенным лицом и ответил на мелькнувшую в его взгляде догадку: - Это я для охоты. Как на войне. Ну - маскировка. Когда что-то ещё похоже… Ну, как бабочки на дереве серые… ». (стр.247)

Следовательно, надевая маски или раскрашивая лица, герои меняют свою сущность. И если В.Железников выделяет в своих героях какую-то одну черту, обусловленную маской (лиса - хитрость, медведь - сила и т.д.), то У.Голдинг превращает своих герое в охотников, не оставляя в них ни доброты, ни сострадания к окружающим

Градация

Помимо этого, в данных произведениях при описания развития жестокого отношения детей друг к другу используется прием градации. В произведении «Чучело» Лене Бессольцевой приходится испытать насмешки, прозвище, бойкот, пережить сжигание чучела. «Ребята!.. Это же внучка Заплаточника…» «Железная Кнопка и Шмакова выволокли чучело, укрепленное на длинной палке. Следом за ними вышел Димка и стал в стороне. Чучело было в моём платье, с моими глазами, с моим ртом до ушей»

А в повести У.Голдинга дети заходят гораздо дальше. Кроме прозвища, насмешек, мальчики, увлекшись игрой в «охотников», убивают Саймона, а потом, разделившись на два противоборствующих лагеря, убивают Хрюшу, пустив в него огромный камень. Смерть двух товарищей не останавливает их, и тогда они начинают травлю Ральфа, начинают на него такую же охоту, какую вели до этого на поросенка, а чтобы облегчить себе задачу, дети поджигают джунгли, где прячется Ральф. «Ральф снова вбежал под деревья, и смысл темного гула открылся ему. Его выкуривают. Они подпалили остров.»

Жестокость началась с такой, казалось бы, мелочи, как прозвища и насмешки (которые очень распространены среди детей), и выросла как снежный ком. Не справившись с ней дети начинают подчиняться ей, что в итоге приводит к трагедиям.

Истоки жестокости героев

Но объясняют такое поведение детей писатели по-разному. Если В.Железников четко прописывает те условия и обстоятельства, в которых живет каждый из героев (и мы узнаем, почему, например, Железная Кнопка такая несгибаемая и жестокая, почему Рыжий крадет собак для живодерни и т.д.), то У.Голдинг для этого вводит символический образ повелителя мух.

Повелитель мух - это свиная голова, принесенная в жертву мальчиками для удачной охоты. Однажды на нее натыкается Саймон и ему кажется, что повелитель мух обращается к нему. Так именно повелитель мух и объясняет читателю причину всех ужасных событий на острове: жестокость - это неотъемлемое качество каждого ребенка: «…Но ты же знал, правда? - спросил Повелитель мух у Саймона. - Что я - часть тебя самого? Неотделимая часть! Что это из-за меня у вас ничего не вышло? Что все случилось из-за меня?»(стр.317)

Таким образом, в повести В.Железникова жестокость детей социально обусловлена, а в произведении У.Голдинга жестокость - это неотъемлемая часть героев.

Вывод

Таким образом, сравнив произведения В.Железникова и У.Голдинга, можно сказать, что писатели обращаются к проблеме детской жестокости, раскрывая ее через поступки героев, через детали, через своеобразную аллегорию. И если в произведении «Чучело» автор показывает превосходство и победу Лены Бессольцевой, героини, обладающей добротой, честностью, дружелюбием, признание своей вины и неправоты другими героями, осознание своей вины: «Рыжий вдруг встал, подошел к доске и крупными печатными неровными буквами, спешащими в разные стороны, написал: «Чучело, прости нас!» »,то У.Голдинг рисует картину возрастающей жестокости детей, жестокости как неотделимой части героев, жестокости, конец которой положили лишь прибывшие на остров морские офицеры: «Морской офицер стоял на песке и настороженно,удивлённо разглядывал Ральфа. За ним, на берегу был катер, его вытащили из воды и держали за нос двое матросов. В катере стоял ещё матрос и держал автомат. »

Приложение 2

Тема работы: «Особенности отражения темы «потерянного поколения» в романе Э.М.Ремарка «На Западном фронте без перемен»

Глава 1. Истоки термина «потерянное поколение»

Литература «потерянного поколения» сложилась в европейских и американских литературах в течение десятилетия после окончания первой мировой войны. Зафиксировал ее появление 1929 год, когда были изданы три романа: «Смерть героя» английского писателя Ричарда Олдингтона, «На Западном фронте без перемен» немецкого писатели Эриха Мария Ремарка и «Прощай, оружие!» американца Эрнеста Хемингуэя.

Потерянное поколение (фр. Générationperdue, англ. LostGeneration) - понятие, возникшее в период между двумя войнами (Первой и Второй мировой). Потерянное поколение - это молодые люди, призванные на фронт в возрасте 18 лет, часто ещё не окончившие школу, рано начавшие убивать. После войны такие люди часто не могли адаптироваться к мирной жизни, спивались, заканчивали жизнь самоубийством, некоторые сходили с ума.

Термин приписывают американской писательнице Гертруде Стайн. Само определение "потерянное поколение" было походя обронено Г. Стайн в разговоре с ее шофером. Она сказала: "Все вы потерянное поколение, вся молодежь, побывавшая на войне. У вас ни к чему нет уважения. Все вы сопьетесь". Это изречение было случайно услышано Э. Хемингуэем и пущено им в обиход.

Так называют на Западе молодых фронтовиков, которые воевали между 1914 и 1918 годами, независимо от страны, за которую они воевали, и вернулись домой морально или физически искалеченными. Также их называют «неучтёнными жертвами войны». Вернувшись с фронта, эти люди не могли снова жить нормальной жизнью. После пережитых ужасов войны всё остальное казалось им мелочным и недостойным внимания.

Каковы же истоки "потерянности" целого поколения? Первая мировая была испытанием для всего человечества. Можно представить, чем она стала для мальчиков, полных оптимизма, надежд и патриотических иллюзий. Помимо того, что они непосредственно попали в "мясорубку", как называли эту войну, их биография началась сразу с кульминации, с максимального перенапряжения душевных и физических сил, с тяжелейшего испытания, к которому они оказались абсолютно не подготовленными. Конечно, это был надлом. Война навсегда выбила их из привычной колеи, определила склад их мировоззрения - обостренно трагический.

Сам Э.М.Ремарк в 1916 году был призван в армию, 17 июня1917 года направлен на Западный фронт. 31 июля1917 года был ранен в левую ногу, правую руку, шею, и провёл остаток войны в военном госпитале в Германии.В период с 1919 сначала работает учителем, а в конце 1920 года сменяет множество профессий, пытаясь найти занятие по душе.

Глава 2. Роман «На Западном фронте без перемен» - «попытка рассказать о поколении, которое погубила война»

Из глубокой внутренней потребности рассказать о том, что Ремарка потрясло и ужаснуло, что перевернуло его представления о добре и зле, родился его первый роман «На западном фронте без перемен» (1929), который принес ему успех.

В эпиграфе к роману он пишет: «Эта книга не является ни обвинением, ни исповедью, это только попытка рассказать о поколении, которое погубила война, о тех, кто стал ее жертвой, даже если спасся от снарядов». Но роман вышел за эти рамки, став и исповедью, и обвинением.

Это - история убийства на войне семи одноклассников, прошедших подлинную школу на холмах Шампани, у фортов Вердена, в сырых окопах на Сомме. Здесь оказались уничтоженными понятия о добре и зле, обесцененными нравственные принципы. За один день мальчики превратились в солдат, чтобы вскоре быть бессмысленно убитыми. Они постепенно осознали свое ужасающее одиночество, свою старость и обреченность: «из клетки войны выход один - быть убитым».

Молодым героям романа, вчерашним школьникам, попавшим в пекло войны, всего по девятнадцать лет. Все, что казалось святым и незыблемым, перед лицом ураганного огня и братских могил - ничтожно и никчемно. У них нет никакого жизненного опыта, то, что они учили в школе, не может помочь облегчить последние муки умирающего, научить ползти под огнем, тащить раненного, сидеть в воронке.

Для этой молодежи война ужасна вдвойне, так как они не понимают, во имя чего посланы на фронт, во имя чего должны убивать французов и русских.

Писатели "потерянного поколения" никогда не составляли какой-либо литературной группы и не имели единой теоретической платформы, но общность судеб и впечатлений сформировала их сходные жизненные позиции: разочарование в социальных идеалах, поиски непреходящих ценностей, стоический индивидуализм. Вкупе с одинаковым, обостренно трагическим мироощущением, это определило наличие в прозе "потерянных" ряда общих черт, очевидных, несмотря на разнообразие индивидуальных художественных почерков отдельных авторов.

Глава 3. Отражение основных черт литературы «потерянного поколения в романе Э.М.Ремарка «На Западном фронте без перемен»

Герои. Герои, чаще всего, совсем молодые люди, ушедшие на войну со школьной скамьи.

Пауль Боймер - главный герой, от лица которого ведется повествование. В возрасте 19 лет Пауль был добровольно (как и весь его класс) призван в немецкую армию и отправлен на Западный фронт, где ему пришлось столкнуться с суровой действительностью военной жизни. Убит в октябре 1918.

Альберт Кропп - одноклассник Пауля, служивший с ним в одной роте. В начале романа Пауль описывает его следующим образом: «коротышка Альберт Кропп самая светлая голова у нас в роте». Потерял ногу. Был отправлен в тыл. Один из тех, кто прошел войну.

Мюллер Пятый - одноклассник Пауля, служивший с ним в одной роте. В начале романа Пауль описывает его следующим образом: «…до сих пор таскает с собой учебники и мечтает сдать льготные экзамены; под ураганным огнем зубрит он законы физики». Был убит осветительной ракетой, попавшей в живот.

Леер - одноклассник Пауля, служивший с ним в одной роте. В начале романа Пауль описывает его следующим образом: «носит окладистую бородку и питает слабость к девицам». Тот же осколок, что Бертинку оторвал подбородок, вспарывает бедро Леера. Умирает от потери крови.

Франц Кеммерих - одноклассник Пауля, служивший с ним в одной роте. До событий романа получает серьёзное ранение, приведшее к ампутации ноги. Через несколько дней после операции Кеммерих умирает.

Иозеф Бем - одноклассник Боймера. Бем был единственным из класса, кто не хотел идти добровольцем в армию, несмотря на патриотичные речи Канторека. Однако, под влиянием классного руководителя и близких он записался в армию. Бем погиб одним из первых, за два месяца до официального срока призыва.

Станислав Катчинский (Кат) - служил с Боймером в одной роте. В начале романа Пауль описывает его следующим образом: «душа нашего отделения, человек с характером, умница и хитрюга, - ему сорок лет, у него землистое лицо, голубые глаза, покатые плечи и необыкновенный нюх на счет того, когда начнется обстрел, где можно разжиться съестным и как лучше всего укрыться от начальства». На примере Катчинского хорошо видна разница между взрослыми солдатами, имеющими за своей спиной большой жизненный опыт, и молодыми солдатами, для которых война является всей жизнью. Был ранен в ногу, раздробление берцовой кости. Пауль успел отнести его к санитарам, но по пути Кат получил ранение в голову и умер.

Тьяден - один из нешкольных друзей Боймера, служивший с ним в одной роте. В начале романа Пауль описывает его следующим образом: «слесарь, тщедушный юноша одних лет с нами, самый прожорливый солдат в роте, - за еду он садится тонким и стройным, а поев, встает пузатым как насосавшийся клоп». Имеет нарушения мочевыделительной системы, из-за чего иногда писается во сне. После смерти Пауля «везучие» сапоги достались ему. Выжил и прошел войну. Дальшейшая его судьба рассказывается в романе «Возвращение»

ХайеВестхус - один из друзей Боймера, служивший с ним в одной роте. В начале романа Пауль описывает его следующим образом: «наш ровесник, рабочий-торфяник, который свободно может взять в руку буханку хлеба и спросить «А ну-ка отгадайте, что у меня в кулаке?». Высокий, сильный, не особо умный, но имеющий хорошее чувство юмора юноша. Был вынесен из под огня с разорванной спиной. Скончался.

Детеринг - один из нешкольных друзей Боймера, служивший с ним в одной роте. В начале романа Пауль описывает его следующим образом: «крестьянин, который думает только о своем хозяйстве и своей жене». Дезертировал в Германию. Был пойман. Дальнейшая судьба неизвестна.

Канторек - классный руководитель Пауля, Леера, Мюллера, Кроппа, Кеммериха и Бема. В начале романа Пауль описывает его следующим образом: «строгий маленький человек в сером сюртуке, как мышиная мордочка, личиком». Канторек был ярым сторонником войны и агитировал всех своих учеников отправиться на войну добровольцами. Позже сам пошел добровольцем. Дальнейшая судьба неизвестна.

Бертинк - командир роты Пауля. Хорошо относится к своим подчиненным, и любим ими. Пауль описывает его следующим образом: «настоящий фронтовик, один из тех офицеров, которые при всякой преграде всегда впереди». Спасая роту от огнемета, получил сквозное ранение в грудь. Осколком оторвало подбородок. Умирает в том же бою.

Химмельштос - командир отделения, в котором Боймер с друзьями проходил военную подготовку. Пауль описывает его следующим образом: «Он слыл за самого свирепого тирана в наших казармах и гордился этим. Маленький, коренастый человек, прослуживший двенадцать лет, с ярко-рыжими, подкрученными вверх усами, в прошлом почтальон». Особо жестоко относился к Кроппу, Тьядену, Боймеру и Вестхусу. Позже был отправлен на фронт в роту Пауля, где попытался загладить свою вину.

Иозеф Хамахер - один из пациентов католического госпиталя, в котором были временно размещены Пауль Боймер и Альберт Кропп. Он прекрасно разбирается в работе госпиталя, и, кроме того, имеет «отпущение грехов». Это свидетельство, выданное ему после ранения в голову, подтверждает то, что временами он бывает невменяем. Тем не менее, Хамахер является абсолютно здоровым психически, и использует свидетельство в своих интересах.

Тематика.Главные темы писателей этого поколения - война, фронтовые будни ("Прощай оружие" (1929) Хемингуэя, "Три солдата"(1921) Дос Пассоса, сборник рассказов "Эти тринадцать" (1926) Фолкнера и др.) и послевоенная действительность - "век джаза" ("И восходит солнце" (1926) Хемингуэя, "Солдатская награда" (1926) и "Москиты" (1927) Фолкнера, романы "Прекрасные, но обреченные" (1922) и "Великий Гэтсби" (1925), новеллистические сборники "Рассказы джазового века" (1922) и "Все печальные молодые люди" (1926) Скотта Фитцджеральда).

Обе темы в творчестве "потерянных" взаимосвязаны, и эта связь имеет причинно-следственный характер. В "военных" произведениях показаны истоки потерянности поколения: фронтовые эпизоды поданы всеми авторами жестко и неприукрашенно. В произведениях о "мире после войны" показаны следствия - судорожное веселье "джазового века", напоминающее пляску на краю пропасти или пир во время чумы. Это мир искалеченных войной судеб и изломанных человеческих отношений. Война представляется этим молодым солдатам совершенно бессмысленной, ведь никто не может объяснить, почему она идет, каковы ее причины. Зачем же солдаты находятся на фронте? Они защищают отечество, и их враги защищают отечество, однако все понимают, что в этой войне нет правых, и не может быть. Так зачем же все-таки сидеть в грязном окопе и подвергать свою жизнь опасности? Герои Ремарка изо всех сил пытаются остаться людьми, однако во время боя солдаты становятся «автоматами», «дикими зверями», что позволяет им сохранять себя и свои жизни.

Первая мировая война унесла огромное количество жизней, больше, чем какая-либо война до этого. Ремарк изображает в своем романе множество смертей. Перед нашими глазами гибнут друзья детства героя, новобранцы, мы видим смерти на поле боя, в госпитале, смерти от газа... Смерть на войне воспринимается как данность, и, кажется, оплакать каждого невозможно, а от невыносимой скорби или страха можно сойти с ума. Смерть становится для героев романа привычной. И это один из самых ужасных итогов мировой войны. Человек, постоянно видящий изуродованные трупы, видящий, как погибают близкие люди, вряд ли сможет после окончания войны жить спокойно. Поэтому для многих страх перед мирной жизнью оказывается даже сильнее страха перед смертью. Ремарк не оставил в живых ни одного своего героя, возможно, потому, что еще с первых страниц объявил поколение участников войны потерянным, отказал ему в праве на будущее как людям, чьи «знания о жизни сводятся к смерти»

Проблематика. Проблематика тяготеет к изначальным противопоставлениям: война и мир, жизнь и смерть, любовь и смерть. Смерть (и война как ее синоним) непременно выступает одним из элементов этих противопоставлений.

В чем же видят смысл бытия выжившие на войне герои их произведений? В самой жизни как она есть, в жизни каждого отдельного человека, и, прежде всего - в любви. Именно любовь занимает главенствующее место в системе их ценностей. Любовь, понимаемая как совершенный, гармоничный союз с женщиной - это и творчество, и товарищество (человеческое тепло рядом), и природное начало. Природа родного края будит у Пауля воспоминания из довоенного времени. Вспоминая, он сожалеет, что это больше не повторится. Каждый пейзаж, каждое место в городе, имеет отдельное воспоминание. Воспоминания- старой жизни. Он обращает внимание на самые незначительные вещи. Дружба для Пауля- что-то вроде лекарства, она помогает ему не сойти с ума на войне.

Поэтика.Прозе "потерянного поколения" свойственна безошибочно узнаваемая поэтика. Это лирическая проза, где факты действительности пропущены через призму восприятия смятенного героя, очень близкого автору. Не случайно, излюбленная форма "потерянных" - повествование от первого лица, предполагающее взамен эпически обстоятельного описания событий взволнованный, эмоциональный отклик на них. Повествование ведется от лица Пауля. Читая, мы должны почувствовать себя на его месте, пережить все то, что пережил Пауль, мы должны узнать всю правду о войне.

Основные мотивы.Среди наиболее часто повторяющихся мотивов (элементарных единиц сюжета) - кратковременное, но полное счастье любви ("Прощай, оружие!"Хемингуэя, "Великий Гэтсби" Фитцджеральда), тщетные поиски бывшим фронтовиком своего места в послевоенной жизни ("Великий Гэтсби" и "Ночь нежна" Фитцджеральда, "Солдатская награда" Фолкнера, "И восходит солнце" Хемингуэя), нелепая и безвременная смерть одного из героев ("Великий Гэтсби", "Прощай, оружие!"). «…Мы уже не сможем прижиться. Да нас и не поймут, - ведь перед нами есть старшее поколение, которое хотя и провело с нами все эти годы на фронте, уже имело свой семейный очаг и профессию и теперь снова займёт своё место в обществе и забудет о войне, а за нами подрастает поколение, напоминающее нас, какими мы были раньше; и для него мы будем чужими, оно столкнёт нас с пути. Мы не нужны самим себе, мы будем жить и стариться, - одни приспособятся, другие покорятся судьбе, а многие не найдут себе места. Протекут годы, и мы сойдём со сцены». Как таковой истории любви здесь нет, но есть чувство симпатии к французской девушке«Не может быть, чтобы это ушло навсегда, - тёплое, нежное дыхание жизни, волновавшее нам кровь. Неведомое, томящее, надвигающееся, упоительное предчувствие сближения с женщиной. Не может быть, чтобы всё это сгинуло под ураганным огнём, в муках отчаянья и в солдатских борделях», - взывает сам к себе, к своему сердцу, к своей душе главный герой романа.Мы всё-таки имели возможность наблюдать за Паулем Боймером в мирной жизни, во время его отпуска. И что же?! Он не может почувствовать себя прежним, не может представить себя и в будущем. Он еле-еле справляется с собой настоящим, сдерживая себя при встрече с тыловым майором - солдафоном, с обывателями его родного городка, умеющими, так сказать, масштабно мыслить в плане стратегии и тактики ведения военных действий.И как же он умирает?! Спокойно, не мучаясь, словно так и должно было быть.

«Он был убит в октябре 1918 года, в один из тех дней, когда на всем

фронте было так тихо и спокойно, что военные сводки состояли из одной толькофразы: "На Западном фронте без перемен".

Он упал лицом вперед и лежал в позе спящего. Когда его перевернули,

стало видно, что он, должно быть, недолго мучился, - на лице у него было

такое спокойное выражение, словно он был даже доволен тем, что все кончилосьименно так.»

Сходные сюжетные решения подсказывала писателям "потерянного поколения" сама жизнь: на фронте они ежедневно видели бессмысленную и безвременную смерть, они сами мучительно ощущали отсутствие твердой почвы под ногами в послевоенное время, и они, как никто, умели быть счастливыми, но их счастье часто было мимолетным, потому что война разводила людей и ломала судьбы. А обостренное чувство трагического и художественное чутье, свойственные "потерянному поколению", диктовали их обращение к предельным ситуациям человеческой жизни.

Список литературы и ресурсов сети Интернет:

1)Зарубежная литература. ХХ века / Л. Г. Андреев [и др.]; под ред. Л. Г. Андреева. - М.: Высш. шк.; изд. центр «Академия», 2000. - С. 342-356.

2) Зарубежная литература. ХХ век. / под ред. Н. П. Михальской [и др.]; под общ. ред. Н. П. Михальской. - М.: Дрофа, 2003. - С. 144-147.

3) ru.wikipedia.org

4) www.licey.net

5) omgpu41fil.forum2x2.ru/t11-topic

6) 20v-euro-lit.niv.ru

7) Э.М.Ремарк. На западном фронте без перемен.- Астрель, 2013

Приложение 3

Тема работы: «Сказочные мотивы в романе Татьяны Толстой «Кысь»

Содержание

Введение 3

Глава 1. О Татьяне Толстой 4

Глава 2. О романе «Кысь» 7

Глава 3. Сказочные мотивы в романе «Кысь» 9

Заключение 12

Список литературы и ресурсов сети Интернет 13

Введение

Современная русская литература… Продолжение классических тенденций переплетено в ней с парадоксальным восприятием жизни и человека.

Тем не менее современная литература - это литература новой эпохи, эпохи "детей". "Отцы" отрицают зачастую новое искусство как чуждое, непонятное; молодым же оно ближе, доступнее, поэтому приобщение учащихся к разумному диалогу с современным искусством, рассмотрение его положительных и отрицательных сторон необходимо. Наша современная литература перестаёт быть идеологическим рупором, она ставит в центр своего внимания проблемы человеческой индивидуальности, через познание внутреннего мира человека приближается к познанию сущности, души мира.

Именно такой пример являет собой творчество одной из самых популярных современных писательниц - Татьяны Толстой. Произведения Татьяны Толстой показывают, что художественная литература нашего времени достойна внимательного прочтения, интересна своеобразным раскрытием нравственных аспектов, необычна своим неординарным подходом к изображению героев. В то же время она продолжение великой русской классики на новом витке. К тому же многие исследователи отмечают наличие фольклорных мотивов в произведениях писательницы. И в связи с этим актуальным становится исследования сказочных мотивов, которые находят отражение в романе «Кысь». Целью нашей работы стало прочтение романа «Кысь», выявление сказочных мотивов в данном произведении и, самое главное, определение роли сказочных мотивов в современном произведении.

Глава 1. О Татьяне Толстой

Татья́на Ники́тична Толста́я родилась 3 мая 1951 года в Ленинграде. Российская писательница, публицист и телеведущая.

Наиболее известен роман писательницы - «Кысь», получивший премию «Триумф». Произведения Татьяны Толстой, в том числе сборники рассказов «Любишь - не любишь», «День», «Ночь», «Изюм», «Круг», «Белые стены», переведены на многие языки мира.

Широкая популярность пришла к писательнице в 2002 году, когда она стала соведущей телевизионной программы «Школа злословия». В 2011 году вошла в рейтинг «Сто самых влиятельных женщин России». Отец её Никита Алексеевич Толстой был профессиональным физиком. Дедушка будущей писательницы по материнской линии - Лозинский Михаил Леонидович, литературный переводчик, поэт. По отцовской линии является внучком писателя Алексея Николаевича Толстого. Росла Татьяна Никитична в многодетной семье, где у неё было шесть братьев и сестёр.

После окончания школы, Толстая поступила в Ленинградский университет, на отделение классической филологии (с изучением латинского и греческого языков), который окончила в 1974 году. В этом же году выходит замуж за (филолога-классика) Лебедева. В 1990 году писательница уезжает в США, где ведёт преподавательскую деятельность. Толстая преподавала русскую литературу и художественное письмо в колледже Скидмор, расположенном в Принстоне. Все 90-е годы, писательница несколько месяцев в году проводила в Америке. В 1991 году начинает журналистскую деятельность, параллельно продолжая издавать книги. В 2000 году писательница публикует свой первый роман «Кысь». Книга вызвала много откликов и стала очень популярной. Так же по роману многими театрами были поставленыспектакли.

Биография Татьяны Толстой со слов её самой (интервью Татьяны Толстой Елене Пикуновой)

Родилась в Ленинграде. 50-е годы для меня - самое такое ностальгическое время, потому что раннее детство. Не понятно, как эту ностальгию люди удовлетворяют - успокаивают или разжигают… я узнала эти 50-е по фильму Германа "Хрусталев, машину!". Герман постарше меня, и лучше все это помнит, каким-то чутьем он помнит все эти облупленные форточки, все эти трубы радиатора, какой-то кафель битый на полу, как он чувствует, что это - форточка 50-х годов, а не каких-то поздних. Как он каждую деталь из миллиона деталей приспособил к фильму - для меня совершенно не понятно, но для меня это некий рай, потому что детство. И ужас какой-то, тьма, заводские гудки, страх перед чем-то непонятным, государственным, потому что в воздухе висело… дети же все из воздуха воспринимают… я, видимо, все это воспринимала - ощущение ужасного государства, лежащего под окном, черный зверь такой, в Ленинграде же всегда темно, особенно зимой. И этот зверь лежит за окном и рано утром гудит, страшно-страшно. Я помню, спрашивала: "Что это гудит?". А это у людей будильников нет - а им идти на завод. Вот такое у меня было детство и я хотела бы на секундочку туда вернуться. Поскольку это невозможно, что-то из этой атмосферы мне приходится воссоздавать. Я, конечно, не Герман, и такими потрясающими не обладаю способностями воспроизводить, но для меня это важный элемент того, что я делаю.

Я когда пишу, независимо от того, какие годы, скажем, 70-е или 30-е, для меня мое детство в запахах и ощущениях и звуках где-то на заднем плане должно присутствовать. Потом я закончила школу, поступила в университет на отделение классической филологии (латинский и греческий), но никогда по профессии не работала, потому что было негде. Нас предупреждали, правда, с самого первого занятия, что в самом лучшем случае, если вам страшно повезет, то вы будете преподавать латынь студентам медвузов. А если вас ждет обычная карьера выпускника нашей кафедры, то, например, у нас есть девочка, которая водит трамвай. То есть человек, который пришел с мечтами почитать Геродота в оригинале, будет водить трамвай. Но я не стала делать ни того, ни другого. Я переехала в Москву, вышла замуж и меня устроили на работу в "Главную редакцию восточной литературы" при издательстве "Наука". Это было совершенно замечательно, я там проработала 8 лет, все лучшее время своей жизни. Главное - вокруг были книжки и я читала, читала. Я и так люблю книжки читать, а тут еще за это деньги платят - красота!

Глава 2. О романе «Кысь»

«Кысь» -антиутопия Т. Н. Толстой В романе рассказывается о том, что может произойти со страной после ядерной войны. Роман насквозь пропитан иронией и сарказмом. После выхода романа описанный в нём мир нередко воспринимался читателями как метафорическое изображение российского общества, хотя первоначальный авторский замысел явно состоял в сатире на черты советского строя.

В романе чрезвычайно много просторечных и грубых слов, однако, по мнению автора, ненормативная лексика употребляется весьма нечасто. Разговор героев романа строится на основе старинных слов и выражений, а также на словах, заимствованных из разных диалектов (разновидность языка, которая употребляется как средство общения между людьми, связанными между собой одной территорией). Встречается и немало неологизмов (слово, значение слова или словосочетание, недавно появившееся в языке (новообразованное, отсутствовавшее ранее), придуманных автором.

Действие романа происходит после ядерного взрыва, в мире мутировавших растений, животных и людей. В массах прежняя культура отмерла, и только те, кто жил до взрыва «прежние», хранят её. Главный герой романа, Бенедикт - сын «прежней» женщины Полины Михайловны. После её смерти на воспитание Бенедикта берёт к себе другой «прежний» - Никита Иванович. Он пытается приучить его к культуре, но безрезультатно.

Образ Кыси - некоего страшного существа - проходит сквозь весь роман, периодически возникая в представлении и мыслях Бенедикта. Сама Кысь в романе не фигурирует, вероятно, являясь плодом воображения персонажей, воплощением страха перед неизвестным и непонятным, перед тёмными сторонами собственной души. В представлении героев романа Кысь невидима и обитает в дремучих северных лесах: «В тех лесах, сказывают, живет кысь. Сидит она на темных ветвях и кричит так дико и жалобно: кы-ысь! кы-ысь!- а видеть ее никто не может. Пойдёт человек так вот в лес, а она ему на шею-то сзади: хлоп! и хребтину зубами: хрусь! - а когтем главную-то жилочку нащупает и перервёт, и весь разум их человека и выйдет».

Глава 3. Сказочные мотивы в романе «Кысь»

Мотив - простейшая составная часть сюжета. Фольклорно-мифологический мотив- образ или эпизод, совокупность образов или эпизодов, встречающихся более чем в одном фольклорно-мифологическом тексте.

В работе И. П. Черноусовой "Структура и художественные функции мотивов русской волшебной сказки" приводится система мотивов, разработанная автором для структурного анализа волшебных сказок. Это мотивы: поиск супруга и восстановление брака; воздаяние (награда/наказание); добывание чудесных предметов; заколдовывание; заключение брака; задание трудных задач; идентификация; изведение; низкий герой; обман; победа в бою; попадание во власть демонического существа; подмена; параллелизм персонажей; приобретение помощника; расколдовывание; разрушение брака; решение трудных задач; скрывание скромного героя; спасение от демонического существа; задание трудных задач и их решение; чудесное рождение; чудесный супруг/супруга.

Основные сказочные мотивы и сюжеты непременно связаны с важнейшими ритуалами жизненного цикла человека, которые лишь поверхностно видоизменившись, по сути своей остаются теми же, что и на заре человечества. Это позволяет сказке не терять привлекательность и актуальность и в наши дни. Такая преемственность позволяет сказке, вытекая из прошлого, находится в настоящем и перебрасывать мост в будущее.

В романе Татьяны Толстой «Кысь» можно выделить следующие сказочные мотивы:

1.Все герои романа с первых страниц предстают перед читателем сказочными, будто заколдованными существами, которые когда-то должны превратиться в нормальных: «А кто после взрыва родился, у тех последствия другие, - всякие. У кого руки словно зелёной мукой обмётаны, будто он в хлебеде рылся, у кого жабры; у иного гребень петушиный али ещё что».

2. Переписывание «сказок» главным героем. Бенедикт одержим страстью к чтению. Он не понимает многих слов, не воспринимает метафор и аллегорий, не видит переносного значения слов, но все равно пытается вчитываться в сказки, которые старательно переписывает каждый день.

Бенедикт часто повторял фразу их стихотворения «вознёсся выше он гравою непокорной александрийского столпа»

3. И сама сказка появляется на страницах произведения уже с четвертой главы романа. ). В тексте романа пересказаны сюжеты нескольких известных русских народных сказок: «Колобок», «Курочка Ряба», «Репка», причудливо преломленные в сознании героя.

Так, сказка «Курочка Ряба» для Бенедикта представляется одной из реальных историй жизни Федор-Кузьмичска: «Жили были дед да баба, - строчил Бенедикт, - и была у них курочка Ряба. Снесла раз курочка яичко, не простое, а золотое…» Да, Последствия! У всех Последствия!» - рассуждает Бенедикт о детской сказке, а потом рассказывает историю о том, что «необычные» куры Анфисы Терентьевны были задушены жителями Федоро-Кузмичска только потому, что родились белыми, а не черными. Хотя читая можно было понять, что они-то и были совершенно нормальны. Но в том мире совершенно нет места норме.

4. Традиционным для волшебной сказки является мотив запрета, его нарушение непременно ведет за собой наказание. В романе это запрет на хранение и чтение печатных книг, якобы зараженных радиацией и опасных для жизни.

5. Мотив выгодной женитьбы превалирует в русских народных сказках - принцесса и полцарства в придачу. В нашем случае это красавица Оленька - дочь Главного санитара, «грозного Кудеяра Кудеярыча», у которого «когти на ногах», что вызывает аллюзию к образам чудовищ из русских сказок - Змея Горыныча или Волка, которые стерегут прекрасных дев.

6. Образ страшной Кыси - тоже сказочный. Несомненно, Кысь - это собирательный образ сказочных мифических существ. Одни исследователи видят в Кыси сочетание всех низменных инстинктов в человеческой душе. Другие же отмечают, что Кысь - прообраз русской мятущейся души, которая вечно ставит перед собой вопросы и вечно ищет на них ответы.. Не случайно именно в минуты, когда Бенедикт начинает задумываться о смысле бытия, ему кажется, будто к нему подкрадывается Кысь. Наверное, Кысь - что-то среднее между прообразом русской тоски (Кысь кричит в романе очень тоскливо, грустно) и человеческим невежеством.

Так же в романе Кыси противопоставлена Княжья Птица Паулин - добро: «А глаза у той Птицы Паулин в пол-лица, а рот человечий, красный. А красоты она таковой, Княжья Птица-то, что нет ей от самой себя покою: тулово белым резным пером укрыто, а хвост на семь аршин, как сеть плетеная висит, как марь кружевная». Добро и зло. Две важных составляющих фольклорной сказки.

Заключение

Таким образом, мотив сказки остается одним из самых главных для понимания романа. Каждый раз, переписывая сказку, Бенедикт будто старается восстановить ту связь с культурой, которую совсем утратили жители Федоро-Кузмичска после Взрыва. Обращение к сказкам в романе - это продолжение традиций культуры и литературы. Но герой не способен на прозрение, его сознание останется ограниченным, а конь так и будет для него большой мышью.

На протяжении всего романа читатель надеется на то, что Бенедикт вот-вот нащупает тот путь, на который его постоянно направляют Никита Иваныч из прежних и Варвара Лукинишна. Создается впечатление, что Бенедикт вот-вот поймет смысл скрытого, осознает значение искусства и по-новому увидит и оценит окружающий его мир.

Но чуда не случается… Жажда чтения становится причиной того, что Бенедикт и сам становится Санитаром, а потом, свергнув вместе со своим тестем «тирана» Федора Кузьмича, убежденный, что спасает искусство, предает своего друга Никиту Иваныча. И все это - ради того, чтобы получить очередную порцию книг, еще не прочитанных им. Сказка, а шире - Слово, не спасает Бенедикта, но приводит его в тупик, делая своим заложником…

Список литературы и ресурсов сети Интернет

1)Литература и язык: Энциклопедия. - М.: ЗАО «РОСМЭН-ПРЕСС», 2007.

2)Мотивы русской волшебной сказки (архетипы и стереотипы национального поведения) // www.erudition.ru

3)Пропп В. Исторические корни волшебной сказки. - М.: Лабиринт, 1998.

4)Сафонова Е. Творчество Татьяны Толстой на уроках

в 11-м классе// lit.1september.ru/

5)Толстая Т. Кысь. - М.: Эксмо, 2009.

6)Словарь литературоведческих терминов. Редакторы-составители: Л.И. Тимофеев и С.В. Тураев. - М.: Просвещение, 1974

7)tntolstaya.narod.ru

8)philolog.pspu.ru

Приложение 4

Тема работы: «Поэма Фирдоуси «Шах-наме» и русские былины: переплетения судеб»

Содержание

Введение 3

Глава 1. Фирдоуси - слава и гордость мировой культуры 5

Глава 2. О поэме Фирдоуси «Шахнаме» («Книга царей») 9

Глава 3. Влияние поэмы Фирдоуси «Шахнаме» на русские былины 11

Заключение 18

Список литературы и ресурсов сети Интернет 19

Введение

Тема работы «Поэма А.Фирдоуси «Шах-наме» и русские былины: переплетения судеб»

"Шaxнaмe" - caмoe знaчитeльнoe пpoизвeдeниe тaджикcкoй и пepcидcкoй литepaтyp, пepeплeтaвшиxcя в cвoeм paзвитии вплoть дo кoнцa клaccичecкoгo пepиoдa (pyбeж XV-XVI cтoлeтий). Фиpдoycи ocтaлcя пepвым и любимым клaccикoм, a eгo пoэмa - ocнoвнoй нapoднoй эпoпeeй и пocлe oбocoблeния дpyг oт дpyгa пepcидcкoй и тaджикcкoй литepaтyp.

B тeчeниe cтoлeтий были пepиoды, кoгдa вoпpocы oбъeдинeния тeppитopий, coздaния cвoeгo нaциoнaльнoгo гocyдapcтвa cтaнoвилиcь в пopядoк дня. И кaждый paз aктивизиpoвaлocь oтнoшeниe к пoэмe Фиpдoycи, "Шaxнaмe" cтaнoвилacь кaк бы знaмeнeм oбъeдинeния. Помимо этого, так как влияние «Шахнаме» на всю литературу иранских народов было чрезвычайно велико, можно сказать, что почти все дальнейшее развитие эпоса в Иране так или иначе связано с этой величайшей поэмой. Но влияние поэмы «Шахнаме» распространилось не только на иранскую литературу, но и на произведения других народов, в том числе и русскую. Но мнения ученых по этому вопросу расходятся. И в связи с этим актуальным становится изучение поэмы Фирдоуси «Шахнаме», сравнение ее с русскими былинами и сказками.

Целью работы является выявление влияния поэмы «Шахнаме» на произведения русского фольклора на различных уровнях (идейном, героическом, сюжетном и т.д.).Для достижения и реализации намеченной цели были поставлены и решены следующие задачи:

- знакомство с элементами биографии Фирдоуси и поэмой «Шахнаме»;

- выявление художественных особенностей поэмы «Шахнаме»;

- сопоставление поэмы Фирдоуси «Шахнаме» с произведениями русского фольклора.

Глава 1. Фирдоуси - слава и гордость мировой культуры

Поэт, взявший себе псевдоним «Фирдоуси», что означает «райский», жил и творил в восточном Иране, который входил в те далекие времена в состав государства Саманидов, объединившего земли, на которых жили предки современных таджиков и персов. Это территориальное единство двух народов продолжалось многие столетия, и вплоть до XVI века культурное достояние персов и таджиков было общим.

В государстве Саманидов, политическими и культурными центрами которого были города Бухара и Самарканд, в X веке на базе развития производительных сил, городской жизни и роста национального самосознания народа расцвели наука и художественная литература. На территории Хорасана и Средней Азии в то время жили и творили выдающиеся математики Хорезми (IX в.), Худжанди (Хв.), великие философы и ученые Аль-Фараби (IX в.), Ибн-Сина (X-XI вв.) и Бируни (X-XI вв.).

В этот период в государстве Саманидов творила плеяда замечательных поэтов, в произведениях которых наряду с характерными для эпохи панегириками воплотились идеи и мысли, волновавшие передовых людей того времени и отразившие коренные интересы народа. В поэзии достигла высокого развития лирика как философско-этического, так и любовного характера; лирические стихи поэтов были проникнуты глубокими раздумиями о судьбе человека, о мироздании, социальной несправедливости.

Особое распространение в X веке получило сведение древних иранских мифов и героических сказаний в специальные сборники, носившие название «Шах-наме» («Книга о шахах»). При составлении этих произведений широко использовались написанные на среднеперсидском языке своды «Худай-наме» («Книга о царях»), в которых наряду с официальной придворной хроникой династии Сасанидов (III-VI вв. н. э.) содержались также мифы и сказания иранских народов.

В течение X века на языке дари было составлено три (по свидетельству некоторых источников - четыре) прозаических свода «Шах-наме», которые носили полуисторический-полухудожественный характер и не могли оказывать должного эстетического воздействия. Следовательно, в то время уже созрела настоятельная потребность создания истинно поэтических произведений о героическом прошлом. Все это было обусловлено, с одной стороны, все возрастающим процессом пробуждения народного самосознания у предков таджиков и персов, необходимостью духовного самовыражения, то есть создания художественной эпической литературы на родном языке; с другой стороны, было продиктовано необходимостью консолидации внутренних сил страны перед угрозой иноземного вторжения кочевых племен, с которыми Саманидам приходилось вести беспрерывные войны. Этот социальный заказ остро чувствовали все передовые писатели и общественные деятели Саманидского государства, и первым, кто попытался удовлетворить эту настоятельную потребность общества, был поэт Дакики, погибший совсем молодым (977 г.) и успевший написать всего несколько тысяч бейтов (двустиший).

Завершить неоконченную работу Дакики взялся Абулькасим Фирдоуси, создавший гениальную эпопею «Шах-наме» - венец всей персидской и таджикской поэзии.

Исторические и историко-литературные источники сообщают о жизни Фирдоуси лишь скудные сведения. Известно, что он родился где-то около 934 года, в семье обедневшего дихкана - представителя полупатриархальной-полуфеодальной знати, теснимой новым классом феодальных землевладельцев.

В 994 году, как об этом говорится в заключительной части «Шах-наме», Фирдоуси закончил первую, неполную редакцию своего произведения. За долгие годы, в течение которых он писал «Шах-наме», ему пришлось испытать и голод, и холод, и жестокую нужду. О незавидном материальном положении великого поэта говорится во многих лирических отступлениях, разбросанных по всей огромной книге.

Над первой редакцией поэт, судя по сведениям первоисточников и текста самого «Шах-наме», трудился около двадцати лет и лишь в старости получил вознаграждение за свой поистине титанический труд. В то время правители платили поэтам за посвящение им произведений. Однако Фирдоуси оказался в незавидном положении: в 992 году (то есть за два года до завершения первой редакции «Шах-наме») Бухара - столица Саманидов, политике которых отвечал идейный смысл эпопеи и на покровительство которых поэт имел все основания рассчитывать, была взята Караханидами - предводителями кочевых племен из Семиречья. И надеждам Фирдоуси не суждено было осуществиться, но он не прекратил работы и приступил ко второй редакции, по объему почти вдвое предвосходившейпервоначальную, которая была закончена в 1010 году. К этому времени Саманидов в качестве правителя Хорасана и части Средней Азии сменил могущественный властитель Газны султан Махмуд (997-1030), прославившийся как жестокий завоеватель Северной Индии. Он отверг творение Фирдоуси.

Существует много легенд о причинах конфликта между гениальным поэтом и грозным тираном. Одна из них была поэтически обработана великим немецким романтиком Генрихом Гейне.

Согласно этой легенде, султан обещал поэту заплатить за каждое двустишие по золотой монете. Но Махмуд жестоко обманул его. Когда прибыл караван от султана и развязали тюки, оказалось, что золото заменено серебром. Оскорбленный поэт, который, по преданию, будто бы находился в бане, разделил эти деньги на три части: одну вручил банщику, другую - людям каравана, а на третью купил прохладительные напитки. Это был явный и прямой вызов деспотичному правителю. Султан приказал наказать поэта - бросить его под ноги слону. Фирдоуси бежал из родных мест и много лет провел в скитаннях. Лишь в старости он решил вернуться ыа родину.

Однажды главный министр в присутствии Махмуда произнес двустишие из великой поэмы. Султан, сменив гнев на милость, решил вознаградить поэта. Когда караван с дарами входил в ворота города, из противоположных ворот вынесли носилки с телом умершего Фирдоуси.

Советские ученые указали на подлинные причины отрицательного отношения султана к «Шах-наме». С одной стороны выступал Махмуд жесткий деспот, беспощадно подавлявший народные восстания и проводивший свои грабительские походы под знаменем священного ислама, с другой - великий поэт, воспевший борьбу за отчизну, но осудивший жестокость и беспричинное кровопролитие, прославивший справедливых правителей и простых людей, призывавший ценить «тех, кто зарабатывает трудом хлеб насущный». Султан не признавал никаких иных законов, кроме собственной воли, Фирдоуси же провозглашал гимн законности и правопорядку. Махмуд не ставил человеческую жизнь ни в грош, Фирдоуси же призывал ценить жизнь как величайшее благо. Одним словом, вся идейная основа, весь строи мыслей «Шах-наме» решительно противостояли политике Махмуда, и никакой речи, конечно, не могло быть о признании султаном великого творения.

Глава 2. О поэме Фирдоуси «Шахнаме» («Книга царей»)

«Шах-наме» - огромная стихотворная эпопея. В течение тысячелетия поэма многократно переписывалась, и средневековые писцы, не отличаясь особой щепетильностью в вопросах авторского права, поступали с текстом, как им заблагорассудится, так что количество бейтов в различных вариантах «Шах-наме» колеблется от сорока до ста двадцати тысяч. В критическом же тексте, впервые подготовленном на основе древнейших рукописей сотрудниками Института востоковедения АН СССР, содержится пятьдесят пять тысяч бейтов, и эту цифру следует полагать близкой к истине.

Композиция «Шах-наме» такова: поэма состоит из описаний пятидесяти царствований, начиная от царей легендарных и кончая личностями историческими. Некоторые эпизоды, как, например, разделы о сасанидских шахах, содержат всего лишь несколько десятков двустиший, иные же разделы насчитывают более пяти тысяч. Есть и такие разделы, в которые автор включил самостоятельные поэмы героического или романтического плана, нередко весьма крупные по объему. Именно они вследствие своей художественной силы приобрели наибольшую популярность. Таковы, например, «Рустам и Сухраб», «Сиявуш», включенные в повествование о царствовании Кей-Кавуса.

Исследователи делят «Шах-наме» на три части: 1) мифологическую (до появления систансккх богатырей); 2) героическую (до Искандара); 3) историческую. Хотя у самого автора такого деления нет, но оно вполне оправданно и имеет под собой реальную почву.

Каждый раздел предваряется тронной речью, как, например, речь БахрамаГура. В этом обращении к великим мира сего и простым людям вступающий на престол властелин сообщает о своей будущей политической программе.

В заключительной части каждого раздела поэт устами умирающего шаха излагает предсмертмое завещание - наставление наследнику. В этом назидании наряду с пессимистическими нотками о бренности мира содержатся призывы быть справедливым и не обижать подданных, заботиться о процветании страны. Книги о царствованиях и включенные в них поэмы имеют обязательные зачины и концовки, которые не повторяются буквально, а варьируются в зависимости от ситуации.

Характерно, что, в отличие от книг всех средневековых персидских поэтов, Фирдоуси непосредственно за славословием богу помещает похвалу разуму. И в дальнейшем в повествовании автор неоднократно восхваляет человеческие знания, о которых он пишет так, словно сам является нашим современником.

Глава 3. Влияние поэмы Фирдоуси «Шахнаме»

на русские былины

Кaк вcякoe иcтиннo нapoднoe и выcoкo xyдoжecтвeннoe пpoизвeдeниe, "Шaxнaмe" выxoдит зa paмки нaциoнaльныx иpaнcкиx тенденций. Cлoжившийcя и oфopмившийcя нa вocтoкe к X в. фapcи в XI в. Вытecняeт мecтныe диaлeкты и нa зaпaдe Иpaнa, т. e. стaновится общим литературным языком иранцев.

B пocлeдyющиe пepиoды (ceльджyкcкий - XI-XII и мoнгoльcкий - XIII-XIV вв.) фapcи cтaл литepaтypным языкoм oбшиpныx тeppитopий, дaлeкo выxoдившиx зa пpeдeлы cacaнидcкoгo Иpaнa. Дpyгими cлoвaми, cтaл литepaтypным языкoм нapoдoв и нeиpaнcкиx. Фapcи - язык литepaтypы Aзepбaйджaнa в блecтящий пepиoд XI-XII вв. (Xaкaни, Низами).

Литepaтypный фapcи - язык литepaтypы фeoдaльныx вepxoв и тюpкoязычнoй Cpeднeй Aзии, нapядy c paзвившимcя и вoзoблaдaвшим c XV в. (AлишepHaвoи) cтapoyзбeкcким в ocнoвe ("чaгaтaйcким") литepaтypным языком. Дo XIII в. фapcи был языкoм литepaтypы и в ceльджyкидcкoй Maлoй Aзии (Pyм).

C XI в. Фapcи cтaл языкoм литepaтypы и мycyльмaнcкoй чacти Индии, впpeдь дo пepexoдa литepaтypы нa нaциoнaльныe нoвoиндийcкиe языки xинди и ypдy, т. e. дo XVIII в. И дo нaшeгo вpeмeнифapcи coxpaнилcя в Индии. B тeчeниe дoлгoгo вpeмeни в тюpкoязычныx cтpaнax Bocтoкa фapcи coxpaнял знaчeниe втopoгo литepaтypнoгo языкa. Haкoнeц, в xpиcтиaнcкиx литepaтypax вocтoчнoгo Cpeднeвeкoвья - гpyзинcкoй и apмянcкoй - литepaтypa нa фapcи в peзyльтaтe кyльтypнoгo oбщeния былa шиpoкo извecтнa.

Coвepшeннo oчeвиднo, чтo ocнoвoпoлaгaющee пpoизвeдeниe литepaтypы иpaнcкиx нapoдoв нe могло нe cтaть дocтoяниeм пpeждe вceгo и этиx cвязaнныx в cвoeм paзвитии литepaтyp Зaкaвкaзья, Cpeднeй Aзии, Индии. Дeйcтвитeльнo, мы pacпoлaгaeм мнoжecтвoм фaктoв o литepaтypныx cвязяx и oтpaжeнияx "Шaxнaмe" в xyдoжecтвeннoм твopчecтвe этиx нapoдoв.

Oчeнь яpкo oтpaзилocь "Шaxнaмe" в гpyзинcкoй литepaтype. Ужe в дpeвнeй лeтoпиcи "Kapтлиc Цxoвpeбa" мы нaxoдим yкaзaния нa нapoдныe гpyзинcкиe вapиaнты pядa cюжeтoв "Шaxнaмe"(т. e. Иpaнcкoгo эпoca). Mнoгoчиcлeнны pyкoпиcныe гpyзинcкиe вepcии пoдoбныx cюжeтoв (в тoм чиcлe и интepпoлиpoвaнныx в пoэмy Фиpдоуси). K XVI-XVII вв. oтнocитcя гpyзинcкaя cтиxoтвopнo-пpoзaичecкaя вepcия, инoгдa имeнoвaвшaяcя пepeвoдoм "Шaxнaмe", - "Pocтoмиaни", т. e. пoэмa o Pocтeмe (cмepтью Pocтeмa и зaкaнчивaeтcя гpyзинcкaяпoэмa). "Шaxнaмe" шиpoкo извecтнa и любимa в paзличныx cлoяx гpyзинcкoгo нapoдa. Пoэмa читaлacь в пoдлинникe и в oбpaбoткax в литepaтypныx кpyrax пpи двopax гpyзинcкиx цapeй (Дaвидa Boзoбнoвитeля, Taмapы) и фeoдaлoв. B гpyзинcкиx вapиaнтax пoэмa cкaзывaлacь и пeлacь в шиpoкoй нapoднoй ayдитopии. О пoпyляpнocти "Шaxнaмe" гoвopит oбилиe имeн гepoeв иpaнcкoгo эпoca, cтaвшиx гpyзинcкими имeнaми (Pocтoми, Бизaни, Пpидoни и дp.).

B пecняx зaкaвкaзcкиx пeвцoв - aшyгoв были oбычны cюжeты, мoтивы, имeнa, ceнтeнции ("xикмeты") "Шaxнaмe". B XVIII в. Caят-Hoвa - знaмeнитый apмянcкий aшyг, cлaгaвший и гpyзинcкиe и aзepбaйджaнcкиe cтиxи, пeл o бeccмepтии Фиpдoycи.

Maлo oбcлeдoвaны литepaтypнo-фoльклopныe cвязи иpaнcкoгo и кaвкaзcкoгo миpa. Ho и здecь мы видим мнoгoчиcлeнныe и пoдчac opигинaльныe вapиaнты oceтинcкиx, пшaвcкиx, cвaнeтcкиx и дpyгиx нapoдныx cкaзaний, в кoтopыx вcтpeчaютcяимeнa и ocнoвныe мoмeнтьr cюжeтoв, cвязaнныe c Pocтeмoм, Бижeнoм, Aфpacиaбoм и нeкoтopыми дpyгими. Здecь мoжeт быть oтмeчeнo и ocoбoe cплeтeниe мecтныx гpyзинcкиx и oceтинcкиx cкaзaний oб Aмиpaнe (Aмpaнe) и дpyгиx co cкaзaниями "Шaxнaмe". B этиx фoльклopныx нacлoeнияx глaвнoe, oднaкo, cocтoит в тoм, чтo oни oбpaзyют зaчacтyю нoвoe идeйнo-xyдoжecтвeннoe eдинcтвo c aнтииpaнcкoй тенденцией. Oнa вoзникaет кaк oтpaжeниe пoлитичecкoй бopьбы Зaкaвкaзья c иpaнcкими импepиями древности. Pocтeм инoгдa oбpaщaeтcя в бopцa пpoтив Иpaнa, a cooтвeтcтвeннo Aфpacиaб (Aфpcyaп) - в иpaнcкогo цapя. Tщaтeльнoe изyчeниe кaвкaзcкиx и тюpкcкиx oтpaжeний иpaнcкoгo эпoca ocoбeннo вaжнo eщe и пoтoмy, чтo здecь мы чacтo нaxoдим иныe иpaнcкиe вapиaнты, чeм зaфиксиpoвaнныe в "Шaxнaмe", вapиaнты, нaм нeизвecтныe.

Bce эти мнoгooбpaзныe фaкты cвидeтeльcтвyют o живoй cвязи cюжeтoв и oбpaзoв "Шaxнaмe", иpaнcкoro эпoca вooбщe, c мecтными нapoдными cкaзaниями coceдниx cтpaн.

Moжнo гoвopить нe тoлькo o взaимocвязяx нapoднoro твopчecтва близкиx и кyльтypнo oбщaющиxcя нapoдoв, нo и o влиянии "Шaxнaмe" Фиpдoycи кaк выcoкoxyдoжecтвeннoй, мacтepcкoй oбpaбoтке aнaлoгичныx cюжeтoв. Oтpaжeния этoгo влияния мoжнo пpocлeдить и в литepaтypax и в caмoм нapoднoм твopчecтвe мнoгoчиcлeнныx кaвкaзcкиx и тюpкcкиx coceдeйпepcoв и таджиков.

Живыe взaимocвязи пpeждe вceгo oпpeдeляли литepaтypный ycпex и нapoднyю пoпyляpнocть пoэмы Фиpдoycи зa пpeдeлaми coбcтвeннo иpaнcкoro миpa.

B чyдecныx cкaзax "Шaxнaмe" мнoгиe из ниx видeли cвoи мифы, пpeдaния, мoтивы, yзнaвaли иx - кaк бы в нoвoй oпpaвe.

"Шaxнaмe"- oднo из ocнoвныx клaccичecкиx пpoизвeдeний Bocтoкa, oднoвpeмeннo и зaмeчaтeльный пaмятник миpoвoй литepaтypы. О6 этoм нaгляднo cвидeтeльcтвyют мнoгoчиcлeнныe пepeвoды пoэмы нa мнoгиe языки coвpeмeннoro миpa.

Литepaтypныe cвязи и oтpaжeния "Шaxнaмe"и oбpaзoв иpaнcкoгo эпoca вooбщe в миpoвoй литepaтype (нe кacaяcь пpямыx пepeвoдoв)- ocoбaя и eщe дaлeкo нe pacкpытaя тeмa. Mы кocнeмcя ee в нecкoлькиx cлoвax.

"Шaxнaмe"- литepaтypнaя oбpaбoткa нapoднoгo эпoca Иpaнa, oднoгo из бoгaтeйшиx в миpe. Этo бoгaтcтвo oбъяcняeтcя и глyбoкoй дpeвнocтью, и гeoгpaфичecким пoлoжeниeм, и шиpoкими мeждyнapoдными cвязями, и кyльтypнo-иcтopичecкoй poлью иpaнcкиx нapoдoв в дpeвнocти и в Cpeдниe вeкa. Taджики и пepcы oтpaзили в cвoeм эпoce, a пoзднee и в литepaтype paзнooбpaзныe cкaзaния и дpyгиx coпpикacaвшиxcя c ними нapoдoв - Индии, Kитaя и Bocтoчнoгo Typкecтaнa, Bocтoчнoй Eвpoпы и Cибиpи, Kaвкaзa, cтpaн клaccичecкoгo Дpевнeгo Bocтoкa и eвpoпeйcкoгo Cpeдизeмнoмopья. Пpoцecc этoт, paзyмeeтcя, имeл и oбpaтнoe тeчeниe - oтpaжeниe в paзныx фopмax и cтeпeни иpaнcкиx cкaзaний в эпoce этиx нapoдoв, гдe мы нaxoдим aнaлoгичныe мoтивы, cюжeты, oбpaзы. Этo пpeждe вceгo peзyльтaт зaкoнoмepнoгo пapaллeлизмa вoзникнoвeния и oфopмлeнияиx в cooтвeтcтвии c кoнкpeтными ycлoвиями жизни нapoдoв. Ho мoглo имeть мecтo и твopчecкoe вocпpиятиe гeниaльнoгo пpoизвeдeния Фиpдoycи.

Moтивы и oбpaзы зaчapoвaнныx нeyязвимыxгepoeв - "мeднoтeлoгo" Иcфeнди apaиpaнцeв, Axиллeca эллинoв, Зигфpидa "Пecни o Hибeлyнгax", Ильи Mypoмцa, кoтopoмy "cмepть в бoю нe нaпиcaнa", и Pocтeмa, кoтopoмy нe cyждeнo пacть в бoю, мoтивы бoя oтцa c нe yзнaнным cынoм и дpyгиe в ocнoвe cвoeй были нeзaвиcимы, нo в oтдeльныx пoдpoбнocтяx вoзмoжны и нeизбeжны взaимoвлияния.

Кроме того, «Шахнаме» не раз касались исследователи старорусской письменности и былевой поэзии. Любимая русская лубочная сказка «Еруслан Лазаревич» заимствована из «Шахнаме»: Еруслан = Рустам (Ростем), Лазарь или Залазарь = Зâль-зар, Киркоус = Кей-Кавус; подробное сличение сделано В. В. Стасовым старейший текст (XVII в.) издан Н. И. Костомаровым во II томе «Памятников старинной русской литературы», а по рукописи XVIII века - Н. С. Тихонравовым в его «Летописях русской литературы». Сближают с «Шахнаме» и сказание «О 12 снах царя Шахаиши», происхождение которого, впрочем, не выяснено; Всеволод Фёдорович Миллер в своих «Экскурсах в область русского эпоса» старался доказать, что иранские предания устным путем, через Кавказ и половцев, имели самое сильное влияние на русские былины и что Илья Муромец - тот же Рустам. Академическая рецензия отнеслась к этой гипотезе отрицательно, да и сам автор вскоре охладел к ней и в предисловии к «Очеркам русской народной словесности» назвал сравнительные фольклорные исследования «ловлей ветра в поле»; кажется, только в бою Ильи с сыном он ещё был склонен видеть отголосок сказания о Рустаме. Однако академик И. В. Ягич находит, что и после возражений Дашкевича влияние Востока на былины не может считаться вполне исключенным. Для немецких учёных устное влияние «Шахнаме» на былины киевского цикла есть аксиома.Также отголоски «Шахнаме» находятся в фольклорных традициях народов Кавказа.

Остановимся подробнее на русских былинах. Во-первых, при сопоставлении русских былин и поэмы Фирдоуси особое внимание следует уделить героям. Так, в русских былинах один из основных приемов изображения главных действующие лица - богатырей - гиперболизация (преувеличение) их мощи, физической силы. Так, например Илья Муромец один сражается против «силушки черной», которой «нагнано-то черным-черно, как черна ворона» и одерживает победу, спасая Чернигов (былина «Илья Муромец и Соловей разбойник»). Кроме того, Илья Муромец сумел одолеть Соловья Разбойника, устоять против его свиста, когда «все травушки-муравушки уплеталися», «лазоревы цветочки осыпалися», темные лесушки к земле все приклонилися», «а что есть людей - то все мертвы лежат», даже конь богатырский «на корни да спотыкается». Сходный принцип построения героя мы видим в поэме «Шахнаме». Ранние исследования Всеволода Фёдоровича Миллера, а также работы Игнатия ВикентьевичаЯгича позволяют сопоставить эти образы. Так, герой поэмы Фирдоуси Рустам не раз назван «исполином», «богатырем» (а слово богатырь тюркского происхождения.В других славянских языках это слово не известно, кроме польского, в котором оно является заимствованием из русского. В летописи (Ипатьевской) слово "богатырь" встречается впервые в рассказе о татарских воеводах под 1240, 1243 и 1263 годами. Для обозначения того понятия, которое теперь обозначается словом "богатырь", в древнерусском языке употреблялось слово "хоробр" или, с церковно-славянской окраской, "храбр". По некоторым памятникам можно проследить, как постепенно слово "богатырь" вытесняет слово "храбр". Так, например, в Суздальской летописи (рукопись XV века) рассказывается: "И Александр Попович ту убиен быстьс иними 70 храбрых"; в позднейших списках этой летописи вместо "храбрых" читаем "богатырей"). Рустем изображается автором сильным, смелым, горделивым: «Рустам увалы гор преодолев, / В Турна вступил, как горделивый лев»; «Он палицей скалу рассыплет в прах, / Он на войска один наводит страх. // Кто ни искал с Рустамом поединка, Рассыпан был могучим, как былинка.// А пыль из-под копыт его коня,/ Как туча, заслоняет солнце дня.// Ведь он владеет силой ста могучих, / Велик он, как утес, чье имя в тучах».

Не мене важным, на наш взгляд, является и то, что герои и русских былин, и поэмы Фирдоуси всегда неразрывно связаны с Родиной, все их действия, подвиги, сражения посвящены родной стране, они служат своему народу. Например, многочисленные подвиги Ильи Муромца, описанные в былинах, всегда связаны исключительно с задачей служения народу, он изображен в русском эпосе прежде всего как оберегатель родины. Илья Муромец борется с иноземными захватчиками, (былины о татарском нашествии, о борьбе Ильи Муромца против несметных полчищ татар, предводительствуемых Идолищем), спасает родную землю от вражеских полчищ, побеждает чужеземных богатырей, приезжающих на Русь с враждебными намерениями. Ему также приписываются подвиги в борьбе с разбойниками внутри страны, от которых он очищает прямоезжие дороги, охраняя мирный труд и благосостояние народа (былина «Илья Муромец и Соловей Разбойник»). Также богатыри и витязи в «Шах-наме» беззаветно преданы родной стране и шаху, олицетворяющему для них отчизну. Будучи незаслуженно обижены правителем, богатыри прощают обиды и оскорбления во имя общих интересов. Например, Рустам, по неведению убив в поединке своего сына Сухраба, просит у шаха чудодейственный бальзам, способный оживлять. Но получает отказ, ибо шах боится, что отец и сын. Объединившись, свергнут его с престола. Несмотря на столь низкий поступок, Рустам не прекращает служить шаху, поскольку Кей-Кавус для него - это воплощение всего Ирана, а служба Родине и народу всегда была для богатырей на первом месте.

Помимо этого, следует отметить, что и русский, и иранский эпос объединяет идея торжества добра над злом. Вся эпопея Фирдоуси пронизана одной, главной философской идеей - это борьба добра против зла. Силам добра, возглавляемым верховным божеством Ахурамаздой, противостоят полчища злых сил, главой которых является Ахриман. Иранцы в «Шах-наме» олицетворяют доброе начало, их враги - злое; небезынтересно, что те из иранцев, которые выбрали для себя неправый путь, изображаются как ступившие на стезю Ахримана: «Его совратил Ахриман» (в иранской мифологии верховное божество зла). Положительный же конец русских былин, ясный, точный и понятный детям, убеждает в силе богатырей и в благородстве их подвигов. Илья Муромец сражается с Соловьем Разбойником, Идолищем Поганым не ради выгоды или награды, а ради русского народа.

Заключение

Таким образом, проанализировав и сопоставив поэму А.Фирдоуси «Шахнаме» и произведения русского фольклора, мы смогли показать вероятные переплетения судеб былин и иранского эпоса. Вопрос о влиянии поэмы «Шахнаме» на русский фольклор не решен однозначно учеными. Кто-то считает, что такое сопоставление безосновательно (В.Ф.Миллер). Другие филологи предполагают, что подобное сравнение правомерно (И.В.Ягыч, немецкие филологи). Объединяет данные произведения идея торжества добра над злом, образы героев (богатырей и витязей), сильных, смелых, гордых патриотов, их верное служение родной стране, совершение подвигов не ради награды или выгоды, а ради своего народа. В образах богатырей и витязей воплощен идеал народа о защитнике, герое добром, честном, сильном, бесстрашном, герое-заступнике. И в русских былинах, и в поэме Фирдоуси «Шахнаме» мы встречаем прославление своей страны, призыв к единению разрозненных сил.

Список литературы и ресурсов сети Интернет

1) Круглов Ю.Г. Былины. - М.: Просвещение, 1985 г.

2) Стариков А. Шахнаме: об эпосе / «Шахнаме», , «Литературные памятники». - Москва, 1957 г.

3)Фирдоуси. Шах-наме. Пер.с фарси.- М.: Дет.лит., 1989 г.

4) feb-web.ru

5) www.rulex.ru

6) www.rodon.org/firdousi

7) www.russianplanet.ru/filolog/epos/shahname/index.htm

Приложение 5

Использование лексики языкового расширения

в рассказах А. И. Солженицына

90-х годов

Содержание:

1. Введение

2. Становление творческой личности

3. Стилистическая и жанровая особенность ранних рассказов

4. Осмысление теоретических возможностей языка и речи

5. Словарь языкового расширения

6. Особенности лексики и стиля «Абрикосового варенья»

7. Необычная лексика «Молодняка»

8. Лексическое своеобразие рассказа «На краях»

9. Заключение

Введение

Александр Исаевич Солженицын один из самых талантливых, неординарных писателей двадцатого века. Четыре десятилетия едва ли не каждое его слово ( и устное и, уж конечно, печатное) вызывает бешенное неприятие и едва ли не благоговение, поучает, будоражит, подчиняет своему императиву, провоцирует на спор.

Язык произведений А.И. Солженицына - предмет восхищения одних и возмущения других: среди них есть обычные читатели, есть и литературоведы, лингвисты. Солженицын никого не оставляет равнодушным. Да и как бы мог осуществить писатель задуманное, не владей он таким языком?

Язык сталинской эпохи, немой, безликий, жестокий, грязный, как длинный заплеванный коридор, равно оскорбляющий как говорящих, так и слушающих, в наше время сменил безумный «карнавал» (В.Костомаров) сегодняшних языковых вакханалий (небрежные заимствования, вульгаризмы, воровское арго, салонные словечки, смешение всех стилистический примет, просто равнодушие и незнание языка, какая-то нечеловеческая интонация и т.п.). На этом фоне стремление Солженицына использовать возможности языка во всем их многообразии так ново, а на первый взгляд и сложно, что может служить в какой-то степени объяснением, почему словесно-образная структура его произведений еще так мало изучена.

Что же представляет язык Солженицына в отношении к общепринятому языковому идеалу, каково его совпадение с общими нормами языкового вкуса? Для ответа нам надо сделать шаг от языка общего, внеличного - к личности писателя и его стилю.

У Солженицына есть целый ряд примет, характеризующих его стиль, его авторское своеобразие и проливающих свет на соотношение между языком вообще и языком Солженицына, Зная о сложной, наполненной поступками жизни писателя, мы можем рассматривать его язык, как один из серьезных, требующих работы и борьбы поступков. Своеобразие языкового стиля - существенная часть биографии Солженицына, его индивидуальности. Любого человека характеризует его язык, а уж писателя особенно. Язык Солженицына нельзя не узнать - таковы его лексика, синтаксис, расположение строк, Но своеобразие Солженицына связано с его личностью, биографией, и мы, читая, думаем не только о написанном, но и об авторе, о том, где он «услышал» своих героев, правильно ли услышал, хорошо ли передал их речь, как к ним относится и так далее.

Поэтому творчество и язык произведений Солженицына нельзя рассматривать без знания биографии писателя.

Становление творческой личности

Один из ведущих русских писателей двадцатого столетия, Александр Исаевич Солженицын родился в Кисловодске 11 декабря 1918 года. Родители были выходцами из крестьянских семей. Отсюда естественное и непротиворечивое сочетание в человеческой и художественной индивидуальности черт как простонародно-крестьянских, так и интеллигентских.

Лауреат Нобелевской премии по литературе (1970) "за нравственную силу, с которой он продолжил традицию русской литературы. Академик Российской Академии Наук (1997).

Солженицын изучал математику и физику в Ростовском университете, который и закончил перед началом войны между нацистской Германией и Советским Союзом. Он провоевал три года в Красной Армии (артиллерия) и достиг звания капитана. 9 февраля 1945 года его арестовала фронтовая контрразведка за критические замечания о Сталине, высказанные им другу в письмах, перлюстрированных военной цензурой. Приговоренный бессудно к восьми годам лагерей, он пробыл в них до 1953 года. В 1952 Солженицын заболел раком, от которого чудом вылечился в ташкентской больнице в 1954.

Во время хрущевской эры он был реабилитирован и в 1956 смог вернуться в Центральную Россию. Солженицын поселился в Рязани и стал преподавать в школе математику и физику, одновременно работая над своими книгами. Рассказ "Один день Ивана Денисовича" (1962) был первым из опубликованных в СССР солженицынских вещей. После 1966 на долгие годы его перестали публиковать. Наружу конфликт выплеснулся "Письмом IV-му съезду советских писателей", в котором Солженицын потребовал ликвидации цензуры, реабилитации многих писателей, уничтоженных во время репрессий, и возврата его личного архива, конфискованного КГБ в 1965 году. После выхода в свет за рубежом романа "В круге первом" (1968) и повести "Раковый корпус"(1968-69) и получения им Нобелевской премии (1970) конфронтация только возросла. Дальнейшие публичные выступления Солженицына ("Великопостное письмо Всероссийскому патриарху Пимену", "Мир и насилие", "Письмо вождям Советского Союза"), так же как и публикация первого варианта "Августа 14-го" (1971) и первого тома "Архипелага ГУЛАГ" (1973), вынудили советское руководство изгнать писателя в Германию в феврале 1974.

Поселившись сначала в Швейцарии, в 1976 Солженицын с семьей переехал в США. Будучи на Западе, он завершил "Бодался теленок с дубом: очерки литературной жизни" (1975) и восстановил три пьесы (1981), сочиненные им устно в лагерях. В 1982 публикацией расширенной версии "Августа 14-го" открылось "повествование в отмеренных сроках" о русской революции - "Красное колесо". Сплотка глав оттуда была опубликована еще в 1975 под названием "Ленин в Цюрихе". Среди его выступлений на Западе отметим "Расколотый мир" (речь в Гарварде, 1978), "Чем грозит Америке плохое понимание России" и "Иметь мужество видеть" (статьи для журнала "Форин Афферс", 1980). Интеллектуальное и моральное влияние Солженицына сыграли важную роль в падении коммунистических режимов Восточной Европы и СССР.

В 1989 журнал "Новый мир" напечатал главы из "Архипелага ГУЛАГ", а в августе 1990 Солженицыну было возвращено советское гражданство. В сентябре того же года тиражом 27 миллионов экземпляров, в СССР был опубликован его манифест "Как нам обустроить Россию". В мае 1994 писатель вернулся на Родину; среди его новых работ - "Русский вопрос к концу ХХ века", рассказы, публицистика. Весной 1998 он завершил книгу "Россия в обвале"; продолжение "Теленка" - "Угодило зернышко промеж двух жерновов: очерки изгнания" с сентября 1998 печатает журнал "Новый мир".

Стилистическая и жанровая особенность ранних рассказов

Творческое наследие А. И Солженицына огромно, но, к сожалению, мы, современники, чаще выражаем казенно-обязательные восторги по поводу якобы лучших в его творческом наследии «непревзойденных» двух ранних рассказов. Но даже если говорить лишь о рассказах - почему выбран только «Один день Ивана Денисовича» и «Матренин двор»? Чем хуже солженицынские рассказы 90-х годов: «Эго», «На краях», «Молодняк», «Настенька», «Абрикосовое варенье». Это ведь подлинные шедевры русской прозы ХХ века.

Очень часто ранние произведения больших писателей оказываются ближе и понятнее для современников, чем последующие. Так, А.С. Пушкина долгое время считали автором «Руслана и Людмилы» и южных романтических поэм, а Н.В. Гоголя - авторов «Вечеров на хуторе близ Диканьки», да и к тому же преимущественно юмористом. И, отнюдь не случайно В.В. Набоков не без язвительности замечал: «Когда мне кто-нибудь говорит, что Гоголь «юморист», я сразу понимаю, что человек этот не слишком разбирается в литературе».

Всякий по-настоящему большой художник является носителем принципиально нового мировосприятия, но глубоко вникнуть в него современникам часто трудно, почти невозможно. И тогда от писателя стараются отделаться как когда-то от позднего Пушкина, Гоголя, Достоевского, так и теперь от Солженицына. Но нет - мешает нам Солженицын. Все время невольно возвращаешься к нему и думаешь, что же это за фигура такая и почему, даже и отвергнув его подсознательно, понимаешь величие этого странного человека.

Он - иной. Он не такой, как мы. Это раздражает и притягивает.

Совершенно очевидно, Солженицын не хочет увлекаться тем, чем мы увлечены. Ну а мы то с вами - люди передовые. Следовательно, он отсталый архаист.

Вот и покойный В.Е. Максимов утверждал ещё в 1991 году: даже и "Один день Ивана Денисовича" - произведение "крайне стилизованное", поскольку А.И. Солженицын якобы стремится "конструировать почти всю словесную ткань своих произведений из вымерших архаизмов и неподъемных словосочетаний". Вместо этого глубоко современный писатель предложил освобождаться от советского "новояза" по "Сказке о царе Солтане" или по меньшей мере по чеховской "Каштанке". Ирония ситуации, однако, в том, что именно такое восприятие солженицынских текстов и оказывается подлинно архаистским. Не случайно Л.В Лосев подчеркивал, что "Солженицын сугубый новатор, которого упорно пытаются читать как архаиста". И в сфере художественной формы писатель ориентируется не столько на использование достижений литературы Х!Х века ( к чему так настойчиво призывал его Максимов), сколько на опыт модернистской прозы Е.И. Замятина, М.И. Цветаевой и Д. Дос Пассоса ( как известно, об этом неоднократно говорил и сам Солженицын).

Что же касается лексики, то, как показывает глубокое и обстоятельное исследование В.В. Карпович, лишь 40% "необычных" слов, используемых писателем, заимствованы им из словаря В. И. Даля, а все остальные явлются авторскими новообразованиями. при этом Карпович подчеркивает, что почти все "необычные" слова употреблены в текстах Солженицына "по одному разу, что указывает на их экспериментальный характер - автор их не навязывает".

В то же время использование Солженицыным непривычных сочетаний известных читателю приставок, корней, суффиксов и окончаний приводит к тому, что смысл почти каждого "необычного" слова оказывается понятен без объяснений ( в редких исключениях помогает контекст), причем писатель менее всего стремится "поразить" нас какой-либо словарной экзотикой или архаичностью речи. Не случайно, что даже слова заимствованные у Даля ( формально говоря - архаизмы ), Солженицын использует ( на функциональном уровне ) как неологизмы. Они нужны, за редчайшим исключением, не для создания некого "аромата старины", но, напротив, для расширения выразительных возможностей и смыслового обогащения современной литературной речи, для разрушения стилистических штампов и поиска новых красок и смыслов. Писатель смело ломает сковывающие рамки привычной языковой "нормы", но солженицынское новаторство, при всей его необычности, остается в русле многовековой русской языковой традиции. Это очень характерно для Солженицына: сочетание глубочайшей укорененности в национальной "почве" и в тоже время, - дерзкое новаторство. Но вместе с тем оно никогда не является для него самоцелью, а всего лишь средством для решения новой, неожиданной, небывалой художественной задачи. Без ясного понимания этого невозможно воспринять творчество Солженицына хоть сколько-нибудь адекватно, а воспринять нам его все равно придется. Мы с абсолютной неминуемостью рано или поздно просто обречены на это. И потому, ничего не остается, как только медленно вглядываться в эту странную, отталкивающую своей непонятностью фигуру, пытаясь хотя бы отчасти проникнуть в её тайну.

А реальный Солженицын совсем не похож на ниши представления о нем. и то, что со стороны кажется позой, чудачеством, для него так же естественно, как дыхание, Просто он всю жизнь подчинил одной единственной цели - творчеству, понятому как служение Богу. ( Когда в 1954 году, умирая от рака, он начал писать и вдруг болезнь отступила, Солженицын внезапно осознал, что будет жив, только пока пишет.)

Осмысление теоретических возможностей языка и речи

Александра Ивановича Солженицына можно с полным правом назвать художником, создавшим неповторимый индивидуальный стиль. Он не только серьезно работает над языком своих произведений, но и осмысливает теоретические возможности языка и речи. Его заметки о языке художественного текста заставляют задуматься многих. Свое, не встречающееся до него у других писателей слово - непременный критерий А.И. Солженицына в критической оценке творчества каждого художника. Это подтверждается интереснейшими его заметками из "Литературной коллекции". Свои очерки о русских писателях - будь то Б.Пильняк, М.Адамов, В. Гроссман или А.Белый - автор литературной коллекции обязательно заключает перечнем новых, изобретенных писателем слов и выражений. которыми он "отменно расширил наш скудеющий языковой поток".

Обращает на себя внимание составленный Солженицыным "Русский словарь языкового расширения", вышедший в 1990 году.

Писатель сокрушается, что: "Наша письменная речь с петровских времен то от насильственной властной ломки, то под перьями образованного сословия, думавшего по-французски, то от резвости переводчика, то от торопливости пишущих, знающих цену мысли и времени, но не слову, пострадала». И он целеустремленно преодолевает изъяны устной и письменной речи, к которым мы часто так привыкли, что не замечаем того, что сделали со своим языком, или же просто ленивы, чтобы заниматься этим. Но писатель верит, что русская "свободная и подвижная речь выстоит". Он считает, что «лучший способ обогащения языка - восстановление прежде накопленных, а потом утраченных богатств языка.» Опираясь на своё языковое чутье, А.И. Солженицын обратился к сокровищнице словесного фонда Вл. Даля и русских писателей ХIХ-ХХ веков ( от Пушкина и Достоевского до Распутина и Шукшина). С 1947 года много лет, включая и лагерные годы, Солженицын почти ежедневно занимался обработкой далевского словаря, "читал подряд все четыре тома Даля, очень вдумчиво, и выписывал слова и выражения в форме, удобной для охвата, повторения и использования. Затем нашел эти выписки ещё слишком громоздкими и стал из первой выжимки вытягивать вторую, а затем из второй третью". Эта работа помогла писателю « воссоздать в себе ощущение глубины и широты русского языка и которые, как я всё острее понимал, мы все незаслуженно отбросили по поспешности нашего века , по небрежности словоупотребления и по холостящему советскому обычаю. Однако в книгах своих я мог уместно использовать разве только пятисотую часть найденного. И мне захотелось как-то ещё иначе восполнить иссушительное обеднение русского языка и всеобщее падение чутья к нему - особенно для тех молодых людей, в ком сильна жажда к свежести родного языка, а насытить её - у них нет того многолетнего простора, который использовал я. И вообще для всех, кто в нашу эпоху оттеснен от корней языка затёртостью сегодняшней письменной речи. Так зародилась мысль составить «Словарь языкового расширения» или «Живое в нашем языке»: не в смысле «что живет сегодня», а - что ещё может, имеет право жить»

Словарь языкового расширения

Автор «Словаря языкового расширения» сокрушается и по поводу опасного для русского языка наплыва международной английской лексики: « Конечно, нечего и пытаться избегать таких слов, как компьютер, лазер, ксерокс, названий технических устройств, Но если беспрепятственно допускать в русский язык такие невыносимые слова, как «уик-энд», «брифинг», «истеблишмент» и даже «истеблишментский», «имидж» - то надо вообще с родным языком распрощаться. Мои предложения могут и не быть приняты, но не защищать язык по этой линии мы не можем».

В предисловии к «Словарю языкового расширения» Солженицын пишет о том, что данный словарь не преследует обычной задачи словарей: представить по возможности полный состав языка. «Тут подобраны слова никак не заслуживающие преждевременной смерти, еще вполне гибкие, таящие в себе богатое движение - а между тем почти целиком заброшенные, существующие близко рядом с границей нашего изношенного узкого употребления, область желанного и осуществимого языкового расширения.

Так же и слова, частично ещё применяемые, но всё реже, теряемые как раз в наше время, так что им грозит отмирание. Или такие, которым сегодня может быть придано освеженное новое значение. ( И, например, с удивлением мы можем обнаружить среди исконных давних русских слов кажущиеся новоприобретения современного жаргона - как зырить, кунять, надыбить, заначить, с кондачка и др.)».

Слова, собранные в «Словаре языкового расширения» не «лежат мертвым грузом», а используются, живут в произведениях составителя словаря, уместно и органично входят в лексический состав литературного наследия А.И Солженицына.

Творческое наследие Солженицына огромно, поэтому мы для рассмотрения лексики языкового расширения ограничимся его рассказами 90-х годов, в которых эта лексика представлено особенно ярко, выпукло и органично. Тем более, что они были написаны уже после выхода в свет «Словаря языкового расширения», в котором писатель как бы дает теоретическую основу для использования лексики «языкового расширения».

В 1995-1999 годах Солженицын опубликовал рассказы, которые он назвал «двучастными». Их композиционный принцип - противоположность двух частей, что дает возможность сопоставления двух человеческих судеб и характеров, проявивших себя по-разному в общем контексте исторических обстоятельств. Проблематику этих рассказов формирует конфликт между историей и частным человеком. Пути разрешения, сколь ни казались бы они различными, всегда приводят к одному результату: человек утративший веру и дезориентированный в историческом пространстве, человек, не умеющий жертвовать собой и идущий на компромисс, оказывается перемолот и раздавлен страшной эпохой, в которую ему выпало жить. К этим рассказам относятся «Эго», «На краях», «Молодняк», «Настенька», «Абрикосовое варенье», «Всё равно», «На изломах», «Желябутские выселки».

Особенности лексики и стиля «Абрикосового варенья»

Особенно насыщен «необычными» словами рассказ А.И. Солженицына «Абрикосовое варенье», так как первая часть этого произведения представлена в виде письма простого крестьянского паренька к известному, знаменитому Писателю (автор не называет имени Писателя, но за этим образом легко угадывается советский писатель Алексей Толстой). Форма письма помогает сохранить словесные обороты и просторечную лексику автора письма. Это письмо «крик души» человека, которого растоптала жестокая сталинская машина. Всю семью автора письма раскулачили и сослали в Сибирь, а назвали их кулаками за то, что « крыша из оцинкованной жести, четыре лошади, три коровы и хороший сад при доме». В саду росло абрикосовое дерево, из которого мать варила каждый год варенье. Когда семью раскулачивали ( автор пишет «раскулачники» - это тоже новое, придуманное Солженицыным слово, которое точно, кратко передает суть этих людей), то дерево срубили. Пышное, плодородное абрикосовое дерево является в этом рассказе символом прежней «досталинской» жизни, это дерево варварски, бессмысленно уничтожили.

Мальчику, автору письма, удалось убежать по дороге в ссылку, и он оказался один в большом городе, примкнул к беспризорникам. Его выловили и посадили в тюрьму ГПУ, затем выслали обратно к себе в деревню, где записали в тыловое ополчение, так как по возрасту на фронт его посылать было рано. И стал он работать: копать котлованы для новых цехов. Это была очень тяжелая, каторжная работа, а условия жизни - хуже, чем у рабов: жили в холодных, продуваемых всеми ветрами бараках, кормили жидкой похлебкой. Многие не выдерживали такой жизни: «Кто недовычный - и вовсе сваливается». От истощения и фурункулеза упал на роботе и наш паренек. Он оказался в больнице и лечащий доктор сказал, что если ему не улучшить условия жизни, то через две недели он умрет. И решился он написать письмо Писателю с просьбой помочь, прислать продуктовую посылку, поскольку: «…а кому мне писать? Родных у меня нет, и никакого поддержу ни от кого, и нигде сам ничем не издобудешься,...и настряла мне такая прожитьба до последней обиды.».

Вторая часть рассказа «Абрикосовое варенье» - контрастна по отношению к первой. Здесь описывается сытая, обеспеченная, почти барская жизнь Писателя, облелеенного Советской властью, для которой он пишет льстивые, лживые статьи. Писатель, человек талантливый, одаренный от природы, восхищается первозданным, сочным языком письма, написанного ему. Он восклицает: «Только ухо не забитое книжностью, может такое подсказать. Да какая и лексика, пальчики оближешь: «нашел себе пребывалище», «втужались в работу», «поддержу нету», «стал совсем бесчулый»…Такого не придумаешь, хоть проглоти перо…». В беседе с профессором киноведения Василием Киприяновичем о современной литературе, Писатель говорит, что «язык произведения - это просто всё!». Он чувствовал, что не владеет истинным русским языком, и тогда начал изучать язык судебных актов семнадцатого века. «При допросах и пытках обвиняемых дьяки точно и сжато записывали их речь. Пока того хлестали кнутом, растягивали на дыбе или жгли горячим веником - из груди пытаемого вырывалась самая оголенная, нутряная речь. И вот это - дымящаяся новизна! Это - язык, на котором русские говорят уже тысячу лет». Писатель переливает над стеклянным блюдечком густую влагу абрикосового варенья, и говорит, что именно «такая прозрачная янтарность, такой неожиданный цвет и свет должны быть и в литературном языке». В этом рассказе янтарное абрикосовое варенье символизирует чистую, истинно народную, неиспорченную русскую речь. И Солженицын показал, что именно эту речь вместе с лучшей частью русского народа уничтожает сталинская система, вырубает под корень «абрикосовые деревья», которые давали эти «янтарные плоды». В конце рассказа Солженицын одной фразой дает характеристику Писателю как человеку эгоистичному, лживому, идущему на сделку с совестью ради материальных благ и совершенно не умеющему сочувствовать чужому горю. На вопрос профессора Василия Киприяновича, собирается ли он отвечать на письмо, Писатель отвечает: «Да что ж отвечать, не в ответе дело. Дело - в языковой находке».

В рассказе использовано много «необычных» прилагательных, которые точно характеризуют предмет или событие, более ёмко передают оттенки, чем привычные для нашего уха прилагательные: « началась жизнь перенылая» ( это прилагательное включает в себя более сильное ощущение безысходности, невыносимой тоски, чем если бы автор использовал знакомое прилагательное унылая). Перворазное дело, перебывное дело, замучливая жизнь - эти прилагательные вполне понятны, поскольку образованы из знакомых слов, при помощи различных приставок. Некоторые же прилагательные, такие как недовычный, бесчулый, непонятные вне контекста, становятся вполне понятными в контексте произведения: «Кто недовычный (непривычный) - и вовсе сваливается», «Я стал слабеть и уже безразличен, что со мной будет, своё тело - бесчулое (бесчувственное), как чужое». Интересно прилагательное голодырый которое образовано из двух прилагательных голый и дырявый.

В небольшом по объему рассказе, в несколько страниц, использовано больше десятка «новых» глаголов: обслащивались- ели что-то очень сладкое, разварганился - расшумелся, плетюхал - врал, нес чушь, втужались - впряглись в очень тяжелую работу, при которой надо очень сильно тужиться, захопили - поймали, захлопнули, лишили свободы, отямился - очнулся, пришел в себя, настряла - надоела. Некоторые, привычные для нас глаголы использованы в необычной форме, например, глагол приобык является соединением двух привычных глаголов привык и обвык. Глагол отнетаться является трансформацией глагола отнекаться, образованного от слова нет. Глагол дворобродничали образован путем соединения в одно слово двух: двор и бродить,т.е. бродили по дворам, беспризорничали.

«Необычные» существительные также во многих случаях использованы для эмоционального усиления передаваемых чувств, например, в тексте используется слово не беда, а бедень, не просто оборванец, а босомыжник, не жизнь, а прожитьба (такую невыносимую жизнь, как у автора письма, он даже не может назвать жизнью). Существительное задержанец образовано от прилагательного задержанный, односемьяне - образовано по типу существительных односельчане, однополчане, путем соединения существительного и числительного один. Интересно образовано у Солженицына существительное изнемога путем соединения глагола мочь, приставки из- и частицы не. Это существительное означает крайнюю степень невыносимой, бедственной жизни, автор письма пишет, что «…вещество того героизма и того труда - слякотное, заквашено на нашей изнемоге».

Встречаются в рассказе «Абрикосовое варенье» и «новые» наречия, такие как:

недосужно,,по домашеству,

Таким образом, рассказ «Абрикосовое варенье», особенно его первая часть, яркий образец использования Солженицыным «необычной, устаревшей» лексики, которая очень органична в тексте произведения.

Необычная лексика «Молодняка»

Рассказ «Молодняк» не так насыщен «необычной» лексикой, как «Абрикосовое варенье», но и здесь встречаются такие слова.

Нравственный выбор - основная проблема, поставленная в этом рассказе. «Молодняк» - также двучастный рассказ. В первой части рассказа главный герой произведения, профессор Анатолий Павлович Воздвиженский, инженер и доцент мостостроительного факультета, принимает экзамен по сопромату у рабфаковца Коноплёва, который явно ничего не знает по предмету. Воздвиженский размышляет о том, зачем посылают учиться тех, кто не имеет способности к учебе. Из Коноплева получился прекрасный рабочий-лудильщик на заводе, но освоить высшую математику и сопромат он не в силах. Коноплев и сам это прекрасно понимает, он говорит: «Да мне всё равно сопромата не взять ни в жисть. Да я и так всковырнутый, не в своём седле». «Необычная» лексика в этом рассказе в основном используется в речи Коноплева, так как он представитель простого народа из низов. Он говорит не жизнь, а жисть, использует глагол всковырнутый, который очень ёмко, точно и образно передает смысл. Ведь действительно Коноплева как бы «выковыряли» из привычной, комфортной для него среды и «пересадили» в незнакомую, чуждую для него почву, в которой он чужой. И сильный, уверенный в себе рабочий парень становится на экзамене неуверенным, беспомощным, он просит Анатолия Павловича поставить ему за экзамен «удовлетворительно», так как иначе: «…стипендию убавят и по комсомолу прорабатывать будут.» Профессор пожалел парня, который слезно умолял его, и поставил ему положительную отметку. Воздвиженский здесь впервые идет на сделку с совестью и оправдывает себя тем что: «если политика властей такая настойчивая, и понимают же они, что делают, какую нелепость, - почему моя забота должна быть больше?». Воздвиженский и свою дочь Лёлю уговаривает пойти на сделку с совестью - поступить в комсомол, который она ненавидит, и считает, что именно комсомольская ячейка затравила и довела до самоубийства её друга Мишу Деревянко. Но отец понимает, что не вступив в комсомол, для Лёли будет закрыта дорога в ВУЗ, а она такая умница, учится в школе на отлично, таким как Лёля, а не Коноплёв место в ВУЗе.

Действие второй части рассказа переносит нас на несколько лет позже событий первой части. Начинаются годы репрессий, город живет в страхе, исчезают в застенках ОГПУ многие инженеры, интеллигенция. Однажды ночью и за Воздвиженским пришли. Бросили его в подвал. Но в отличие от других заключенных его не водят на допросы, не пытают. У профессора теплится надежда: «Так может, и правда, ошибка? Выпустят?». Однако вскоре его ведут на допрос, и Воздвиженский не сразу узнает в следователе своего бывшего студента Коноплева. Коноплев разговаривает с Анатолием Павловичем доброжелательно, говорит, что хочет помочь ему, но просто так он его выпустить не может, ведь из этих застенок никого не выпускают просто так. Воздвиженский должен согласиться на сотрудничество с ОГПУ, он должен доносить на своих друзей и коллег, иначе его отправят в лагеря, дочь выгонят из института, а семью выгонят из дома, конфискуют всё имущество. Профессор сначала отказывается от такой гнусности - доносить на друзей. Но через неделю его освобождают из тюрьмы, значит, он сломался, дал согласие на сотрудничество.

Думается, Коноплев «пытается помочь», профессору Воздвиженскому не из добрых побуждений, не за то, что когда-то профессор помог ему. Просто это очень хитрый, и по-своему неглупый человек. Его, простого парня-трудягу, тоже «сломала» сталинская система, заставила на себя работать. И Коноплев приспосабливается к этой среде, сначала он приспосабливается сдавать экзамен, не зная ничего, а просто выпрашивая положительную оценку, потом приспосабливается работать в ОГПУ, обманом, пытками, хитростью вырывать у людей признание в несовершенных ими преступлениях. Коноплев уже однажды, на экзамене, увидел слабость Воздвиженского, он понимает, что к нему не нужно применять пытки как к другим, что и простые угрозы могут быть действенными, и Коноплев оказался прав. Человек, однажды пошедший на сделку со своей совестью, и второй и третий раз может поступить так же.

«Необычные» слова также очень органичны в тексте данного рассказа. «Лешка Коноплев с охоткой подъединился к товарищам»- использован глагол подъединился вместо привычного - присоединился, здесь как бы идет не простое соединение, а соединение в единую, неразделимую массу. Коноплев подъединился в тот вечер к товарищам, шедшим в дом культуры Ленрайсовета для прослушивания лекции, цель которой затуманить мозги молодежи - молодняка и превратить их единую, безликую массу, которая думает одинаково, действует одинаково, только так, как им прикажет партия. «Вся их девятилетка ещё была сотрясена недавним самоубийством»- здесь также использован глагол сотрясена вместо привычного, - потрясена. Глагол сотрясена несет более мощную эмоциональную нагрузку, если потрясение может быть только душевным, эмоциональным, то есть невидимым, то глагол сотрясать - он зрительно ощутим, мы как бы видим, как трясутся стены школы и люди в школе. Автор хочет подчеркнуть, насколько сильное потрясение испытали все, узнав о самоубийстве школьника.

Встречаются в тексте и слова, образованные от других частей речи. Существительное взрост образовано от глагола взростить. А существительное вожачество - от другого отприлагательного существительного вожатый.

Также встречается и необычная форма употребления привычного слова. Например, наречие позади, употреблено в просторечной форме позадь.

Прилагательное скаженный не понятно вне контекста произведения. Лишь в контексте: «Другие предметы может и вытяну - а сопромат уж дюже скаженный.» - понятно, что прилагательное скаженный означает: сложный непонятный.

Лексическое своеобразие рассказа «На краях»

Двучастный рассказ «На краях» повествует о жизни, подвигах, взлётах и падениях великого русского полководца, маршала Георгия Жукова. Это попытка проникновения в сложный внутренний мир, переживания, раздумья неординарного человека. В ходе повествования раскрывается не только образ Жукова, но и образы множества других известных личностей: Сталина, Хрущева, Тухачевского, Рокоссовского, Василевского, Конева и др.

В начале первой части рассказа мы узнаем о детстве и юности полководца, он: «сын крестьянский, с 7 лет поспевал с граблями на сенокосе. Потом отдали его в саму Москву к дальнему родственнику, скорняку, мальчиком-учеником. В 15-м году, когда исполнилось Ёрке 19 лет, - призвали его, и, хотя не рослый, но крепкий, широкоплечий, отобран был в кавалерию.». После Германской Жуков мобилизуется в Красную армию. «В том же 1919 году ещё с весны Георгия Жукова как сознательного бойца приняли в РКПб, а с начала 20-го продвинули как бы в «красные офицеры»: послали на курсы красных командиров под Рязань».

Язык рассказа краткий, четкий. Солженицын дает лишь скупые биографические сведения о своем герое. Создается ощущение, как будто сам Жуков пишет свою краткую автобиографию: кто родители, где учился, когда был мобилизован на фронт, где воевал, в каких военных операциях участвовал и так далее. Но за этими скупыми фразами очень выпукло вырисовывается образ Георгия Жукова. Несомненно, это сильный, и физически и духовно, талантливый, целеустремленный человек. Для советского народа это человек-идол, которого он боготворит и считает великим, ведь именно под его руководством народ одержал победу в Великой Отечественной войне. Солженицын своим рассказом «На краях» задает вопрос: «А действительно ли так велика заслуга маршала Жукова в победе в этой страшной, кровопролитной войне, и оправдана ли его жестокость, и так ли необходимы были миллионы жизней, принесённые в жертву для победы над Гитлером?» Автор рассказа не дает прямых ответов. В рассказе нет авторской характеристики героя, он не высказывает своей симпатии или антипатии к Жукову, он только излагает факты. Но в то же время, некоторые фразы при чтении настораживают читателя: «Прибандиченные деревни и вовсе сжигали нацело», «…выстраивается всё село, от стара до мала, тысячи полторы человек. Отсчитали каждого десятого - и в заложники, в крепкий амбар. Остальным - 40 минут на составление списка бандитов из этого села, иначе заложники будут расстреляны!»,

«Леса, где прячутся бандиты, очистить ядовитыми газами. Точно рассчитывать, чтобы облако газов распространялось полностью по всему лесу, уничтожая всё, что в нем прячется». Солженицын так скупо описывает сцены жестокости краснояамейцев по отношению к крастьянам, так как передает их как бы через восприятие, через воспоминания самого Жукова, для которого такая жестокость стала привычным делом: «Не на той германской - вот тут-то Ёрка и озверился, вот тут-то и стал ожестелым бойцом». Для красноармейца Жукова человеческая жизнь ничего не значит, он не задумываясь расстреливает крестьян, хотя и сам крестьянский сын, он выполняет приказ: уничтожить банду Антонова любой ценой! Последняя фраза первой части рассказа как бы подводит итог, дает ёмкую характеристику Жукову: «Слишком крепко? А без того - больших полководцев не бывает». К такому убеждению приходит Жуков. Идеалом настоящего полководца для Жукова становится Тухачевский, он восхищается его гордой, гоголистой походкой, уверенностью в себе, дерзкой власностью. «Когда уже все расходились с совещания, Жуков пошел с каким-то встрявшим в него новым чувством - и одарения, и высокого примера, и зависти».

Во второй части рассказа описываются последние годы жизни Георгия Жукова.

Он задумывает написать мемуары, размышляет о своей прошедшей жизни, о своих достижениях, о своих промахах и ошибках. Для него это очень сложная работа: «Но - и работища же какая невыволочная! От одного перебора воспоминаний разомлеешь. Какие промахи допустил - бередят сердце и теперь. Но - и чем гордишься». Жуков размышляет о чем вообще не стоит писать в мемуарах, а о чем можно - то в каких выражениях.

Жуков вспоминает своё продвижение по служебной военной лестнице, .годы репрессий. Он чудом уцелел тогда, уже после ХХ съезда партии узнал, что и на него в 1939 году открывали дело, но лишь временное прекращение арестов спасло его. Затем было боевое крещение на Халхин-Голе. Уже здесь он проявил «неуклонность командования, «любой ценой»! Кинул танковую дивизию, не медля ждать артиллерию и пехоту, - в лоб; две трети её сгорело, но удалось японцам нажарить! И - сам товарищ Сталин тебя заметил». Сталину нужны были именно такие полководцы, добивающие победы любой ценой, не думающие о жертвах, о жизнях тысяч солдат: «И Жуков усваивал: если считать сперва возможные потери, потом и понесенные потери, то и правда никогда не будешь полководцем. Полководец не может расслабить себя сожалением, и о потерях ему надо знать только те цифры, какие требуется пополнить из резерва и в какие сроки».

Довольно подробно Жуков описывает годы Великой Отечественной войны, крупные военные операции, которыми он руководил. С гордостью пишет о своих заслугах в спасении Москвы, Ленинграда, Сталинграда, Курском сражении, Берлинской операции. Но и признает свои ошибки: в предвоенные годы не посмел поправить, предупредить Верховного (Сталина), что нельзя отрабатывать только наступления, нужно заниматься и обороной, и отступлением, и окружением. Что пропустил перед войной огромное сосредоточение немецких военных сил у границ Советского Союза. Особенно в начале войны он недостаточно владел стратегией, военным искусством. Но Жуков, человек талантливый, он многому научился у образованных полководцев - Шапошникова, Василевского, Ватутина.

Сталин, не являясь военным стратегом, приказывал идти в наступления тогда и там, где целесообразнее было бы держать оборону: «И только клали, клали, клали десятки и сотни тысяч в бесполезных атаках». Впервые под Сталинградом Сталин дал удержать себя в терпении, и Жуков с Василевским разработали план огромного окружения фашистских войск. И тут впервые Жуков почувствовал себя стратегом: «Он стал - другой Жуков, каким себя до сих пор не знал. Он приобрел - пронзительность предвидения противника».

После войны Жуков на пике славы и готов работать, дальше обновлять и укреплять Армию. Но, вернувшись из Берлина, он был поражен, что на пост министра обороны назначен не он, а вполне штатский Булганин. «Жукова - как скинули с лошади на скаку». Сталин не смог простить Жукову белого коня на параде Победы, всенародную славу и любовь, рядом с которой меркла его собственная слава.

После смерти Сталина Жуков помогает Хрущеву свергнуть Берию. И снова он у дел, его назначают министром обороны. И опять делается всё для победы, но уже в холодной войне. Опять многочисленные жертвы для развития атомного оружия: «Вместе с Хрущевым дружески летали в Тоцкие лагеря на Урал, проводили опыт на выживаемость наших войск, 40 тысяч на поле, сразу после атомного взрыва: отработка упреждающего тактического удара против НАТО».

Но дважды спасенный Жуковым Хрущев платит ему черной неблагодарностью: обвиняет его в попытке свержения советской власти. А причина в том, что: «Был он слишком крупная фигура для Хрущева. Невмоготу было - такого рядом держать».

В отставке, в дачной тиши Жуков решает начать писать мемуары. Сложность в написании воспоминаний заключалась и в том, что: «Правда - она как-то с течением истории, неуклонно и необратимо меняется: при Сталине была одна, вот при Хрущеве другая. А о многом - и сейчас говорить преждевременно». Жуков всю жизнь ходил « по краю пропасти», куда его в любую минуту могли столкнуть Сталин, Берия, Хрущев, Брежнев и коллеги-генералы, поэтому до конца говорить правду было всегда опасно.

Для Солженицына же правда - всегда одна, умолчание правды - и есть ложь. Солженицын продолжает мысль Достоевского, что никакая, даже самая великая цель не стоит «слезинки ребёнка», что самое ценное - это человеческая жизнь. Солженицын, не умоляя достоинств Жукова, признавая его великим, талантливым человеком, все же не приемлет его жестокости, его отношение к людям как к «пушечному мясу».

Язык произведения также насыщен «необычными» словами. Это создает ощущение, что повествование ведет сам Жуков, ведь он выходец из народа, крестьянский сын. Глаголы втямишь, голодовали, умётывался, подмог, промытарились, горбылять, недослышивать придают оттенок просторечия.

Существительные пустошлеп, балабол использованы для характеристики Хрущева. С помощью этих слов Солженицын предает пренебрежительное отношение Жукова к Хрущеву, как к человеку «мелкому», недостойному, пустомеле: «Сталин - тот был законный Хозяин, тот - выше, тот имел право на Власть, но этот - прыщ кукурузный».

Интересны прилагательные прибандиченные, ожестелый. «Прибандиченные деревни и вовсе сжигали» - здесь писатель как бы подчеркивает, что жители деревни не являются на самом деле бандитами, это простые крестьяне, которые не хотят отдать последний кусок хлеба, чтобы самим не умереть с голода. Солженицын пишет, что Жуков стал «ожестелым бойцом», не просто жестоким, а жестким, как бы сделанным из жести. Для характеристики Тухачевского Солженицын использует прилагательное командирестей, образованное от существительного командир. Работу по написанию мемуаров Жуков называет невыволочной, для военного человека легче выиграть сражение, чем писать книгу, это слово характеризует сложность такой работы для Жукова. Прилагательное стоустая образовано из слияния двух слов: числительного сто и существительного уста.

Много в тексте и «необычных» наречий: вдодаток - впридаток, вчуже обземь.

Заключение

Таким образом, язык Солженицына - это язык истинно народный, богатый и глубокий, не испорченный ненужными иностранными заимствованиями. Писатель пытается в своих произведениях «оживить» русскую речь, использовать слова незаслуженно забытые, вытесненные иностранными заимствованиями, он призывает читателей сохранять чистоту родного языка, обогащать его не за счет заимствований, а за счет использования в речи исконно русских слов.

Что же в итоге можно сказать о феномене Солженицына? Он бесконечно многообразен, неисчерпаемо глубок, и, при всей внешней простоте, исключительно сложен. Так что разбираться, изучать - не хватит жизней и нескольких поколений исследователей. Легко доступна лишь внешняя сторона его творчества, провоцирующая поверхностно-сиюминутное восприятие. Совсем иное - на глубине. И только проникнув взглядом туда, можно постепенно осознать подлинный масштаб этого явления.

Литература.

1.Голубков М.М. Александр Солженицын (В помощь преподавателям, старшеклассникам и абитуриентам). - Изд-во Московского университета., 1999. - 112 с.

2. Кублановский Ю. Спасение через слово// Новый мир - М.,1966, № 6 с.227-232

3. Маёрова К. Заметки о языке и стиле эпопеи А.И. Солженицына «Красное колесо». // Литературное обозрение - М., 1999.№ 1. с.55-57.

4. Русский словарь языкового расширения./ Сост. А. И. Солженицын. - М.: Голос.1995. - 272 с.

5. Солженицын А. На краях. Рассказы и повесть. - М.: Вагриус.2000. - 540 с.

6.Спиваковский П. Феномен Солженицына.// Литературное обозрение - М., 1999. № 1. с. 8-15.

Приложение 6

Любовь в жизни Толстого.

1

Любовь - издревле чувство, знакомое каждому без исключения и вместе с тем неизведанное, во многом необъяснимое; вмещающее в себя весь мир, планету, Вселенную и вместе с тем находящее себе пристанище в маленьком человеческом сердце. Любовь способна поднять на небывалую высоту и вдруг смениться убивающими душу мучительной ревностью, злобной ненавистью, отвращением и бросить безжалостно в бездну низменных страстей.

Все мы переживаем рано или поздно это чувство, хотя чаще принимаем за него что-то другое. Как разобраться в блужданиях своей души, у кого попросить совета?

Очень важно нам, вступающим в жизнь, найти достойного учителя, поводыря, ибо идем по большому счету вслепую. Конечно, таким учителем должен стать человек, сам прошедший весь этот путь желаний, мук, страданий, разочарований и высоких полетов чувств. Приближение каждого из нас к Толстому, исследование темы любви в жизни и творчестве этого великого мыслителя, писателя, человека может стать той свечой, которая способна разрушить тьму, озарить путь, смягчить душевное страдание.

Любовь, по мнению писателя, является одним из тех состояний, которые ведут к сближению, единению людей, тем самым становясь фундаментом добра и способом борьбы со злом.'' Зло есть разобщение людей''- слова Толстого в одной из его статей. Утверждение общения и единения людей и отрицание разобщения и разъединения- главная идея, пафос всей его жизни.

В записных книжках писателя есть изречение из Восточной мудрости: "Человеку естественно быть любовным так же, как воде естественно течь сверху вниз".

В записных книжках целый раздел посвящен теме любви, из них видно, что Толстой придавал этому чувству очень важное значение. "Пчеле, чтобы жить по своему закону, надо летать, змее ползать, рыбе плавать, а человеку любить…" Он был уверен в том, что "…не то жалко, что человек умер, то он потерял свои деньги, что у него нет дома, имения…А то жалко, когда человек потерял свою истинную собственность, свое высшее благо: свою способность любить".

Любовь к людям, ко всему живому- вот то, к чему приходят рано или поздно все его любимые герои. Именно тогда они приобретают способность ценить жизнь. Человек должен, по мнению писателя, "выучиться любви".

Как же прошел этот путь сам Толстой, путь от интимных переживаний юности и молодости до осознания всецелой значимости этого чувства?

Воспоминания современников о писателе, его записные книжки, дневники, письма, замечательная книга Владимира Жданова, которую некогда высоко оценил Иван Алексеевич Бунин, а также собственные произведения писателя помогут проследить этот путь.

2

20 лет своей жизни, с 14 до 34, до женитьбы на Софье Андреевне Берс, Толстой называл "ужасным периодом грубой распущенности, служения честолюбию, тщеславию и, главное, похоти". Исследователи не уделяли этому вопросу достаточного внимания, полагая, что ступени его духовного роста- вопросы более значимые на пути постижения сути характера и творчества этого великого человека. Однако мне он стал понятнее, ближе и дороже, когда я узнала о той стороне его жизни, о которой он сказал: "Когда я подумал о том, чтобы написать всю истинную правду, не скрывая ничего дурного моей жизни, я ужаснулся перед тем впечатлением, которое должна бы произвести такая биография…Но если писать биографию то нужно писать всю настоящую правду, как ни стыдно мне будет писать ее, но только тогда она может иметь настоящий и плодотворный интерес для читателя".

Итак, "новые настроения", проникшие в его детскую душу, произвели в ней смятения. Об этом он говорит в "Отрочестве".

Далее вся жизнь молодого Толстого проходит "в выработке строгих правил", вернее, в борьбе с самим собой. Условия борьбы, вырабатываемые им самим, были жесткие: "Смотри на общество женщин, как на необходимую неприятность жизни общественной, и, сколько можно, удаляйся от них". Однако одно дело- дать себе приказ, другое его же и выполнить. Юное воображение его представляло пленительный образ женщины, и вот уже другое чувство говорит в нем: "Любовь- вот одно истинное счастье."

Еще студентом в Казани у начальницы Родионовского института Загоскиной Е. Д. Толстой познакомился с Зинаидой Модестовной Молоствовой. Встреча эта произвела на него большое впечатление, и вот уже мысль о любви не покидает его: "Любовь и религия- вот два чувства чистые, высокие." И вдруг сомнения- а знает ли он в действительности, что называется любовью? Основой любви он полагал преданность, и его оскорбляло, когда в связи с любовью звучали "грубые, площадные" слова.

"Отчего я был так счастлив в Казани, оттого что был влюблен, "-писал он о своем тогдашнем недельном пребывании в этом городе. Жажда идеальной, бесплотной любви к женщине, такой любви, которая устранила бы все низшие стремления и дала бы душевную радость, духовный подъем и нравственное удовлетворение неотступно тогда преследует молодого Толстого. "Мои отношения с Зинаидой остались на ступени чистого стремления двух душ друг к другу," -писал он.

Однако жизнь на Кавказе, бурные устремления молодости рассеяли впечатления от встречи с Молоствовой. Вспомним чувства Оленина к Марьяне, возможно, они в какой-то степени автобиографичны, хотя Кавказ оставил в Толстом дорогие воспоминания, ведь именно там он был убежден, что Всевышний видит сокровенную глубину его души и направляет ее. Но в дневнике от 22 марта 1852 года он вдруг с ужасом делает такую запись: "Сладострастие сильно начинает разыгрываться. "С предельной откровенностью фиксирует он в дневнике даже малейший успех в преодолении страсти.

В Петербурге Лев Николаевич переживает новое увлечение Александрой Алексеевной Дьяковой, сестрой своего друга, которая вот уже три года была женой Андрея Оболенского, "отличного человека". Тем не менее, он был "счастлив ужасно".

28 мая 1856 года Толстой едет в Ясную Поляну, где возобновляет знакомство с семьей Арсеньевых. Мысль о Валерии Владимировне как о будущей жене серьезно занимает его. Однако дневниковые записи свидетельствуют о том, что чувство к ней нельзя назвать настоящим:

16 июня: Валерия мила.

26 июня:… Очень мила…

28 июня: В. Ужасно дурно воспитана, невежественна, ежели не глупа.

1 июля: Провел весь день с В.… руки у нее нехороши…Я стал щипать ее морально и до того жестоко…В ее улыбке слезы…

31 июля: Странно, что В. начинает нравиться мне как женщина, тогда как прежде, как женщина она была мне отвратительна.

И далее в том же духе. Отношения были прерваны. Толстой, видимо, понял что они по- разному относились в жизни. И возможно, что отсутствие согласия в главном -стремлении к добру -послужило основанием разрыва. "Красоту можно узнать и полюбить в час и разлюбить так же скоро, но душу надо узнать".

Он искал любви, но пока не нашел.

Донжуанский список включает многие увлечения: Тютчева Е.Ф., Свербеева, Щербатова П.С., Чичерина, Ребиндер, баронесса Менгден, сестры Львовы…

Полеты и падения чувств. Желания распространялись на многих женщин, однако упорная мысль о полном духовного смысла чувстве поглощает его.

В таком примерно состоянии он знакомится с семейством Берс и обращает внимание на "милую девочку" Софью Андреевну. И тут же запись в дневнике: "Путаница большая…Я боюсь себя, что ежели и это лишь желание любви, а не любовь?" Ему было 34, ей- 18. Разница в возрасте мучила его, приводила к мысли, что личное счастье ему не доступно. Его представления о любви, требования к жене были, быть может, очень высоки. 20 лет мечтал он о настоящей любви к женщине, о семейной жизни.

Такой примерно путь проделали в различных вариантах его любимые герои: Наташа и Пьер, Левин и Кити, княжна Марья и Николай. Нехлюдов надругался над любовью и, осознав грех своего преступления перед женщиной, пытался искупить его. Анну Толстой не любил, не обвинял, жалел, может быть, но не любил, и подверг ее жестокому наказанию. Я думаю, то же произошло и с Болсконским: он дважды совершил одну и туже ошибку: по отношению к Лизе, а затем - к Наташе. Осознание этого в первом и во втором случае было мучительным. Он тоже был наказан: судьба не дала ему возможности искупить свою вину перед Лизой, она умерла, оставив его жить и мучиться. "Что я вам сделала?" Это выражение было на лице умершей жены и ангела на ее надгробии. А Наташу он обрел уже на пороге собственной смерти.

Толстой, великий, мудрый учитель, способный жить, любить, страдать, преодолевая игру страстей, помогает нам понять самих себя. Перечитывая страницы его жизни, страницы великих его творений, ощущаешь, что собственные мысли и чувства уже не кажутся ложными, ужасными. Они всего лишь путь к собственному совершенству, нужно только научиться все понимать и прежде всего самих себя.

Литература:

1. Толстой Л.Н. "Отрочество"

2. Толстой Л.Н. "Казаки"

3. Толстой Л.Н. "Война и мир"

4. Толстой Л.Н. "Анна Каренина"

5. Толстой Л.Н. "Письма. Дневники"

6. Толстой Л.Н. в воспоминаниях современников

7. Толстой Л.Н. "Путь в жизни"

8. Жданов В. "Любовь в жизни Льва Толстого"

9. Ермилов В.В. "Толстой -художник и роман "Война и мир"

10. Долинина Н.Г. "По страницам "Войны и мира"

11. Михайлов А.В. " Новое знакомство с одним поэтом- непоэтом"

Приложение 7

Мифологические образы в поэзии Серебряного века.

Что такое мифология? Начнем с определения: это совокупность мифов (рассказов, повествований о богах, героях, демонах, духах), отражавших фантастические представления людей о мире, природе и человеческом бытии. По сути, это коллективная общенародная фантазия, отражающая действительность в виде одушевленных существ. Причем мыслились они первобытным сознанием вполне реальными.

Позднее из мифологии будут вычленены такие формы общественного сознания, как искусство, литература, наука, религия, политическая идеология. Мифы переживут свою вторую жизнь. Особый интерес представляет их трансформация в литературном творчестве.

Греческая мифология сохранила свое влияние на развитие культуры всех последующих эпох. Она явилась одним из источников расцветшего в эпоху Возрождения гуманизма, когда греческие боги и герои рассматривались как художественные образы, содержательные, глубокие, красивые и благородные. Эти образы обретают новое содержание, в котором выражалось желание личности сбросить с себя гнет средневековья и защитить свои земные и интимно-личные права.

«Триумф Вакха и Ариадны» Лоренцо Медичи (1559) или «Венера и Адонис» Шекспира (1593) позволяют понять, какими земными страстями наделялись боги греческой мифологии. А в «Страшном суде» Микеланджело в толпе грешников, влекомых в подземелья ада через подземную реку Стикс, среди привычных библейских персонажей зрители увидели и Харона (в гречес. мифологии перевозчик умерших). Титаническим страстям соответствовали и титанические фигуры.

Во Французском классицизме 17 века греческая мифология приобретает ясные и четкие формы, выражая собою идеи и вкусы нового времени. Это качество нашло четкое выражение в трагедиях Корнеля и Расина, в эстетике Никола Буало.

В 18 веке наблюдается салонный подход греческой мифологии в творчестве Грекура, Парни.

В 18-19 веках огромное значение приобрела теория немецкого ученого Винкельмана Иоганна Иоахима (1717-1768), историка искусства, основоположника эстетики классицизма. Анализируя с просветительских позиций историю античного искусства, он находил идеал в благородной, возвышенной скульптуре древнегреческой классики. Возникновение ее он объяснял, в первую очередь, обретением политический внутренней свободы. Античность с ее искусством и мифологией он понимал в стиле благородной простоты и спокойного величия.

Однако уже романтики начали трактовать античные мифологические образы с точки зрения глубоких и стихийных человеческих страстей или как символы революционной борьбы. Философское осмысление проблем тирании и свободы нашло свое отражение в драме «Освобожденный Прометей» (1820).

Поскольку мифология осваивает действительность в формах образного повествования, она сроднилась и с литературой 20 века. Литература не расстается с мифологическими сюжетами и в произведениях реалистического натуралистического бытописательства 19-20 веков. Отношение автора к жизни осуществлялось на материале античной мифологии. Речь идет о монументальной мифологии мифологической и аллегорической трагедии «Траур- участь Электры». Написана она в 1931 году американским драматургом и реформатором американской сцены, лауреатом Нобелевской премии 1936 года Юджином О Нилом (1888-1953). Его творчество характеризуется обнажением трагических коллизий и бездн человеческой жизни. Это проявилось и в трагедии «Траур- участь Электры», явившийся трансформацией мифа об Электре, дочери Агамемнона и Клитемнестры, спасшей брата Ореста. Она помогла отомстить за отца, убив мать и ее возлюбленного Эгисфа.

Великий Софокл и Эврипид использовали этот сюжет в своих трагедиях. К нему же обратился и американский драматург Ю. О Нил с тем, чтобы, трансформируя один из самых драматических образов греческой мифологии, показать трагедию современников.

Если же говорить о философии 30-ых годов 20 века, то принципы психоанализа распространяются на различные образы человеческой культуры, в том числе и на греческую мифологию. Знаменитый основатель психоанализа Зигмунд Фрейд сформулировал идею Эдипова комплекса, называемого еще комплексом Электры.

История вопроса о влиянии греческой культуры и мифологии на развитие искусства и философии последующих поколений чрезвычайно многогранна. Но мне хотелось бы остановиться на проблеме использования образов греческой мифологии в поэзии и культуре Серебряного века.

Мифологические образы использовали лучшие представители Серебряного века-- это и Иннокентий Анненский, и Осип Мандельштам, и Марина Цветаева, и Андрей Белый, и Александр Блок, и Игорь Северянин, и Анна Ахматова.

Именно в это время были выработано интеллектуальное отношение к мифу. Для поэтов и писателей рассматриваемого времени характерно не нарочитое и выспреннее преклонение перед мифами, а свободное, непатетическое отношение к ним. Интуитивное осмысление дополняется иронией, пародией и анализом, а схемы мифов отыскиваются подчас в простых и обыденных предметах.

С 1879 в частной гимназии Бычкова, одной из лучших и прогрессивных школ того времени, латинские и греческие языки преподавал Иннокентий Анненский. При жизни поэта вышел в свет лишь один небольшой сборник оригинальных стихов переводов «Тихие песни» (1904), и вышел он под псевдонимом: Ник.т-о. Анаграмма составлена из букв его имени, но легко допускавшая прочтение как «никто». И здесь был скрыт важный для поэта мифологический намек: именно так назвался мудрый Одиссей, чтобы спастись от ярости одноглазого чудовища Циклопа Полифема.

Затем при жизни автора были напечатаны три его трагедии на сюжеты античных мифов: «Меланипа-филисоф»(1901), «Царь Иксион» (1902), «Лаодамия» (1906).

В 1890-ых годах, еще в Киеве Анненский приступил к огромному труду, который стал для него делом жизни и который он довел почти до конца. Речь идет о полном переводе всех трагедий древнегреческого драматурга Эврипида, с большими статьями о каждой из них и богатым комментарием.

Анненский трактовал античные сюжеты в античных схемах, но в них отразилась душа современного автора, человека. Их герои близки и понятны нам, потому что они похожи на нас.

Античный миф и античная поэзия наделили властителей Олимпа не только сверхчеловеческими свойствами, но в не меньшей степени и человеческими недостатками, и даже пороками. Это в большей степени относится, как ни странно, к Зевсу (верховный бог) и его супруге Гере(царица богов). Гера -- дочь Крона и Геи, сестра и главная жена Зевса, хранительница семейного очага, повелевающая громом и молниями. Богиня с властным, мстительным и даже злобным характером. Однажды даже участвовала в заговоре против Зевса.

Божественная чета себялюбива, надменна. По своей прихоти они играют судьбами людей. В трагедиях Анненского они то косвенно, то прямо участвуют в действиях. В трагедии «Меланина-философ» читаем:

«Страшен богов без меры

Гнев и зоркая сила,

Но меж бессмертных Геры

Небо грозней не носило».

Свой гнев, в частности, богиня направляет на Геракла:

«Но Алкида вянут лавры,

Счастье гордое иссякло.

И, язвим богиней мстящей,

Средь паров бездумья винных

Бросил он в костер горящий

Трех детей своих невинных…»

(Геракл - сын Зевса и смертной женщины Алкмены, наделенный необычайной силой , он совершил множество подвигов, наиболее известен цикл сказаний о 12 подвигах)

В «Лаодамии» и «Фамире - кифарэде» провозвестником воли Зевса и Геры выступает Гермес (сын Зевса, покровитель пастухов и путников, бог торговли). Он скептический и задумчивый, не скрывающий, что боги равнодушны к несчастью людей. Себя же Гермес называет «грустного стада пастухом равнодушным». На вопрос предводительницы хора, обращенной к нему:

«О бог, ужель страданья наши точно

Для вас игра? А жертвы? А мольбы?»

Он отвечает:

«Они нужны, но вам. Свободны боги,

И этот мир, о женщина, для нас

Открытая страница книги только».

Носителем сострадания к человеческому горю является хор.

Так Анненский отходит от канона античной трагедии и достигает особой силы отражения реальной действительности. Так поэт исследует, в первую очередь, вопрос о взаимоотношениях человека и государственной власти, видя в мифологических текстах известные аналогии.

Подобное мы видим и у Марины Цветаевой. В 1921 году у М.И.Цветаевой появился цикл стихотворений «Разлука». В первом стихотворении речь идет о разбитых человеческих судьбах, а во втором, трансформируя образ Зевса, поэт пытается объяснить причины, которые кроются в сложных взаимоотношениях человека и государства:

Боги ревнивы

К смертной любви

Предупреждением звучат строки:

Остерегайся

зоркого неба!

…………………………….

Пуще опалы-

Царская милость

……………………………..

Тысячеоки

Боги, как древле.

Бойся не тины-

Тверди небесной!

Ненасытимо -

Сердце Зевеса!

В пятом стихотворении читатель вновь слышит предупреждение-мольбу, призыв быть незамеченным во имя спасения:

Ростком серебряным

Рванулся ввысь.

Чтоб не узрел его

Зевес-

Молись!

Последние три строки этой строфы звучат рефреном, где меняется только одно слово: чтоб не узрел- чтоб не избрал- чтоб не вознес. Милость богов, как и их ненависть, страшны для человека в одинаковой степени. Земные боги-трансформированные боги Олимпа.

С 20-х годов и вплоть до стихов 37-ого года незаменимые мифологические мотивы по--новому воспринимались Осипом Эмильевичем Мандельштамом. Античная культура становилась последним резервом человека в его стремлении выстоять, утвердить свою суверенность. Появляются трансформированные образы «Эсхила-грузчика», «Софокла- лесоруба». Великие мужи античности предстают героями современного эпоса, созданного не на островах Эгейского архипелага, а на очерченных колючей проволокой бескрайних территориях архипелага ГУЛАГ.

Образы, созданные Мандельштамом, доказывают читателям его стихов, что личность способна утвердить свою суверенность. Нужно только следовать примеру Антея, припадая к родной земле, к духовной основе народа. Так по-новому зазвучала у поэта и тема Родины: припади к родной земле и обретешь силу. Однако следует отметить, что такое прозрение наступило еще в 20-е годы и даже, может быть, раньше.

Мифологические образы появляются в стихотворении «Бессонница. Гомер. Тугие паруса» 1915 года, где и море, и Гомер - все движется любовью… Затем в стихотворении 1916 года «В разноголосице девического хора» поэт говорит о явлении Авроры, с русским именем.

В стихотворении 1917 года «Золотистого меда струя из бутылки текла» Мандельштам вспоминает о «науке Эллады». Однако в том же 1917 году появилось стихотворении «Кассандре», обращенное к Анне Ахматовой. Известно два варианта этого стихотворения, но их объединяет одна идея. Первый же послереволюционный месяц на многое открыл глаза:

И в декабре семнадцатого года

Все потеряли мы, любя;

Один ограблен волею народа,

Другой ограбил сам себя…

Лирический герой обращается к многострадальной прорицательнице Кассандре. Её судьба оказалось трагической - люди боялись её предсказаний, поэтому ненавидели и проклинали. Не такова ли судьба всех пророков? Поэт уподобляет себя Кассандре, понимая. что его, как и ее, за правду могут растоптать и уничтожить, как, собственно, и случилось. Мы помним пророка Лермонтова, в которого все «близкие бросали бешено каменья». Лирический герой Мандельштама знает об этом, но, поняв многое, не может молчать, надеясь, что его услышат современники и сделают выводы. Он признается, что молчать не может.

В последних же строках последней строфы одного из вариантов я вижу обращение к Пушкину:

…зачем

Сияло солнце Александра,

Сто лет тому назад сияло всем.

Я понимаю эти строки так: неужели гуманистические идеи Пушкина потеряны послереволюционной Россией.

В 1920 году появился целый ряд стихотворений, в которых особое место в стихотворениях поэтов Серебряного века занимает образ Психии. Образ, олицетворяющий душу. Психея была так прекрасна, что люди принимали её за Афродиту, что вызвало гнев богини, и она приказала Эроту возбудить к Психее любовь какого-нибудь недостойного человека. Но Эрот сам полюбил девушку и унес её в прекрасную долину, куда прилетал к ней невидимым каждую ночь. Но однажды Психея, чтобы увидеть возлюбленного, зажгла лампу- и Эрот покинул её.

Стихотворение Мандельштама «Когда Психея - жизнь спускается к теням» написано в 1922 году. В нем упоминается также Персефона, жена Аида, владычица царства мертвых. Согласно древнегреческой мифологии души умерших переправлялись через реку Стикс в подземное царство. Медная монета - плата перевозчику Харону. Душа - беженка, в полупрозрачном лесу подземного царства её встречают горестные тени:

Кто держит зеркало, кто баночку духов,

Душа ведь женщина, ей нравятся безделки.

Поэт называет беженкой уставшую от жизненных треволнений душу, однако расстаться с миром ей трудно, она:

…медлит передать

Лепешку медную с туманной переправы.

У Марины Цветаевой душе человеческой - Психее посвящен целый цикл 1918 года (май-июнь). Лирическая героиня страстно любит. Её душа - часть души её возлюбленного, его седьмого дня и седьмого неба. На земле ей также, как и Психее - душе Мандельштама,

…подавали грош

И жерновов навешали на шею.

И вот она пришла туда, где вечный покой, где её возлюбленный, где она не служанка, где ей не надо хлеба. На земле её плоть превращена в лохмотья.

Все истрепала, изорвала,-

Но у неё осталось самое нужное -- два крыла.

Это стихотворения было написано 13 мая, буквально на следующий день 14 мая, появляется второй вздох этого цикла «В черном небе - слова начертаны».

Поэты Серебряного века проявляли интерес и к другим ярким героям мифологии, в частности, к Прометею. Чтобы помочь слабым людям, он похитил с Олимпа огонь, научил их обрабатывать металлы и глину. Зевс боялся, что люди получив огонь, сравняются с богами, потому Прометей был наказан: Зевс приковал его к скале и в течение всего дня орел клевал печень титана, за ночь она вырастала, но днем все начиналось вновь. Иннокентий Анненский в стихотворении «Лаодамия» (1902) пишет:

Слыхала ль ты

Когда о Прометее? Поколенья

Сменялись тридцать раз - и в тридцать раз,

Чем тридцать больше, роща риз зеленых

Переменить успела, а титан

Прикованный весел, а коршун печень

выклевал ему .

Осип Мандельштам в 1937-ом году также обращается к образу Прометея:

Где связанный и пригвожденный стон?

Где Прометей - скалы подспорье и пособье?

А коршун где - и желтоглазый гон

Его когтей, летящих исподлобья?

Не могли поэты Серебряного века обойти вниманием прекрасную Елену. Именно она, бежавшая из дому с Парисом, стала причиной троянской войны. После смерти Париса и падения Трои, её муж Менелай простил неверную жену и вернул её в Спарту. Разными поэтами её образ и подается по-разному. У Осипа Мандельштама в стихотворении «Бессонница. Гомер. Тугие паруса» (1915 год)

…когда бы не Елена,

Что Троя вам одна, ахейские мужи?

У Анненского Елена - воплощение неверности. У Кузмина - образ женщины-возлюбленной. В стихотворении «Враждебное море» (1917) он пишет:

В Елене - все женщины: в ней

Леда, Даная и Пенелопа

Словно любви наковальня

В одну сковала пламенней и нежней.

К образу богини ночи Гекате, пугающей людей страшными видениями, покровительнице волшебства и заклинаний, обращался М.Волошин в стихотворении «Луна» (1907):

С кладбищ земли, с распутий трех дорог

Дым черных жертв восходит на закате -

К Диане бледной, в яростной Гекате!

А также Брюсов в стихотворении «Я» (1899):

Я возносил мольбы Аскарте и Гекате,

Как жрец стотельчих жертв сам проливал я кровь

И после подходил к подножиям распятий

И славил сильную, как смерть, любовь.

Горгоны… Крылатые покрытые чешуёй, со змеями вместо волос, превращающие все живое в камень. Разве могли обойти этот чудовищный образ поэты Серебряного века?! Михаил Кузмин во «Враждебном море» (1917) называет Горгону девой смерти. В.Брюсов в «Лике Медузы» (1905) рисует образ наиболее известной из горгон - младшей - Медузы:

Лик Медузы, лик грозящий,

Встал над далью темных дней,

Взор - кровавый, взор - горящий,

Волоса -сплетенье змей.

А у Мандельштама имя Медузы связано с образом Петербурга, так как ее образы часто можно встретить в этом городе.

Противоположность Медузе - богиня красоты и любви Афродита, родившаяся из пены морской. Она внушала любовь и богам, и смертным, мало кто был неподвластен ей. Ее образ оживает в стихах М.Цветаевой «Кто создан из камня, кто создан из глины», «Хвала Афродите».

Небезызвестно упоминание другого мифологического героя Персея, прославившегося убийством Медузы и освобождением Андромеды от морского чудовища, в стихотворении Николая Гумилева «Скульптура Кановы» (1912):

Его издавна любят музы.

Он юный, светлый, он герой.

Он поднял голову Медузы

Стальной, стремительной рукой.

Именно Гумилев назвал Революцию Самофракийской победой в 1918 году, написав стихотворение с одноименным названием.

В час моего ночного бреда

Ты возникаешь пред глазами-

Самофракийская Победа

С простертыми вперед руками.

Спугнув безмолвие ночное,

Рождает головокруженье

Твое крылатое, слепое,

Неудержимое стремленье.

Как известно, Нику - богиню победы, представляли в виде летящей крылатой женской фигуры, с лавровым венком и пальмовой ветвью в руках. Понятны в связи с этим ассоциации поэта.

Один из самых любимых образов поэтов Серебряного века, разумеется, Орфей - певец и музыкант. Лиру ему подарил Аполлон, а играть на ней научили музы. Своей игрой он очаровывал все и всех, даже деревья и скалы, которые двигались под его музыку. Но и в его жизни есть потери. Когда его жена Эвридика внезапно умерла от укуса змеи, Орфей отправился в царство мертвых. Аид вернул ему жену с условием, что он не посмотрит на нее, пока они не выйдут на солнечный свет. Увы, Орфей нарушил запрет.

К теме любви обращается в своем стихотворении «Орфей и Эвридика» (1904) В. Брюсов:

Я не смею, я не смею,

Мой супруг, мой друг, мой брат!

Я лишь легкой тенью вею,

Ты лишь тень ведешь назад.

М.Цветаева в 1935 году в стихотворении «Есть счастливцы и счастливицы» создает удивительно красивый образ:

Если б Орфей не сошел в Аид

Сам, а послал бы голос

Свой, только голос послал во тьму,

Сам у порога лишним

Встав, - Эвридика бы по нему

Как по канату вышла…

У Волошина Орфей, попавший в Аид, -- заблудившийся в жизни человек. О своих современниках он говорит, как об орфеях в стихотворении «Мы заблудились в этом свете» (1905)

Мы заблудились в этом свете.

Мы в подземельях темных. Мы

Один к другому, точно дети,

Прижались робко в безднах тьмы

Библиография:

1. Иннокентий Анненский. Избранные произведения

Л. «Художественная литература» 1988 г.

2. Михаил Кузмин. Стихи и проза.

М. «Современник» 1989 г.

3. Осип Мандельштам. Автопортрет

М. «Центр - 100». 1995 г

4. Марина Цветаева. «Осыпались листья…»

К. «Татарское книжное издательство» 1990г.

5. Валерий Брюсов. Стихотворения

М. «Советская Россия» 1990г.

6. Николай Гумилев. Избранное

М. «Советская Россия» 1989 г.

7. Максимилиан Волошин. Стихотворения

М. «Советская Россия» 1988 г.

8. Легенды и мифы Древнего Рима и Древней Греции

ред. Е.Н. Сорокович

Кишинев НПФ «Лита». 1994 г.

9. Я. Э. Голосовкер Сказания о титанах

М. «Нива России» 1993 г.

Приложение 8

Архитектоника двучастных рассказов 90-х годов А. Солженицына на примере произведений «Абрикосовое варенье», «Молодняк», «На краях».

Введение.

Имя А. И. Солженицына появилось в художественной литературе в 60-е годы, в период «хрущевской оттепели». Произведения писателя открыли глаза современникам на преступления тоталитарного режима. Почерк Солженицына отличен от многих других авторов, ярко выраженная нравственная позиция автора - особенно прочувствована им в серии двучастных рассказов, написанных в 1993-1998 годах, таких как «Эго», «Настенька», «На изломах», «Все равно» и т.д. Все рассказы имеют одну общую цель, доказать всем, в первую очередь социалистическому государству свое «неучастие во лжи». Казалось бы, какая польза от утопичной идеи разрушить насилие не борьбой с ним, а простым неучастием в его поддержке? Но спросим себя: те перемены, которые начались в нашей стране чуть более двадцати лет назад, - разве оказались бы они возможны, если бы в нашем обществе, во всех его слоях не вызрело за эти годы едва ли не всеобщее презрение и отвращение и к тем, кто олицетворял собою зло и насилие, и к их жалким прислужникам, затопившим страну демагогией и ложью? В создании такой общественной атмосферы большую роль сыграли честные книги Александра Исаевича Солженицына.

Александр Исаевич родился 11 декабря 1918 года в семье Исаакия Солженицына и Таисии Щербак; рано перестал ходить в церковь (ибо все храмы после революции 1917г. закрыли); вступил в комсомол и стал старостой класса. «Ему, казалось, написано было на роду превратиться в правоверного марксиста. Пусть лично честного, пусть искреннего, но готового - подобно героям его книг - поступиться ради идеи Социализма человеческой жизнью. Не превратился».

Судьба послала ему два испытания. Началась война. 18 октября 1941 года его призвали в армию. Александр Исаевич прошёл путь от Орла до Восточной Пруссии, получил боевые награды: орден Отечественной войны 2-й степени и орден Красной Звезды. Но именно в это время он начинает осознавать, что живёт слишком бездушной жизнью, что он упоён офицерской властью, правом командовать. Напряжённая духовная жизнь, раздумья об истории, революции, приводят к сомненьям, которые капитан Солженицын наивно доверяет почте, делясь ими с другом.

В 1945 году обоих арестовали. Солженицын получил восемь лет исправительно-трудовых лагерей, пять из которых он провел в лагерях Подмосковья и Москвы, а последние три - в Средней Азии. Это было второе испытание. Судьба распорядилась так, что он не только увидел все круги тюремного ада, но и стал в 1952 году свидетелем восстания заключенных в Экибастузе.

Сосланный на вечное поселение в Казахстан и уже сочинивший в уме, в памяти несколько рассказов и пьес, замысливший огромный труд об истории России, Солженицын вскоре узнаёт о том, что он болен раком и что жить ему осталось несколько месяцев. Но произошло чудо: рак отступил. Солженицын видел в этом Божий Промысел: ему дана отсрочка, чтобы он мог рассказать за всех погибших о страданиях русского народа после 1917 года.

Поборником и подвижником Божьим называет себя писатель: «я - не я, и моя литературная судьба - не моя, а всех тех миллионов, кто не доцарапал, не дошептал, не дохрипел своей тюремной судьбы, своих лагерных открытий».

12 февраля 1974 года А. И. Солженицын опубликовал обращение к интеллигенции, к молодежи, ко всем соотечественникам, в котором он призывал бороться с насилием в Советском Союзе. Когда насилие в стране набирает силу, оно кричит: «Я - насилие! Разойдитесь, расступитесь - раздавлю!» Власть к насилию всегда прибегает от немощи, неспособности управлять страной на основе законов. Насилию, чтобы поддерживать себя, надо выглядеть прилично, поэтому оно прибегает ко лжи. Ложь заинтересована в насилии. В обращении писатель заявляет: «…не каждый день, не на каждое плечо кладет насилие свою тяжелую лапу: оно требует от нас только покорности лжи, ежедневного участия во лжи - ив этом вся верноподданность. И здесь-то лежит пренебрегаемый нами, самый простой, самый доступный ключ к нашему освобождению - личное соучастие во лжи!» Власти в этом обращении, призывавшем даже не к борьбе с насилием, а к нравственному поведению, увидели страшную крамолу. И в феврале того же года Солженицын был арестован и насильно отлучен от Родины - выслан за границу. Режим, державшийся на лжи, не мог терпеть правды о себе, поэтому насилии, защищая себя, прибегло опять же к насилию и лжи.

Произведения, рассмотренные мною в данной работе, так же являются криком непокорной души писателя. «Абрикосовое варенье», «Молодняк», «На краях» - три абсолютно разные истории разных людей, связанные между собой поразительно трудной судьбой, как самого автора, так и его героев. Солженицын пробил лишь брешь в «железном занавесе», но это стоило дорогого, книги писателя были запрещены и изъяты из библиотек.

Время забвения прошло…

Глава первая

Имя Александра Солженицына, долгое время бывшее под запретом, наконец-то по праву заняло свое место в истории русской литературы. Излюбленная форма повествования писателя - малые рассказы.

«В малой форме можно поместить очень многое, и это для художника большое наслаждение - работать над малой формой. Потому что в маленькой форме можно оттачивать грани с большим наслаждением для себя», -считает писатель. Новые рассказы А. Солженицына «На изломах», «На краях», «Молодняк», «Абрикосовое варенье» заметно отличаются от классического «Матренина двора» большим удельным весом публицистичности, историзма в самом конкретном его смысле. Публицистичность стиля, острота конфликта, бескомпромиссность позиции, трагедийность повествования подчеркнуты и сюжетно-композиционно: рассказы носят названия двучастных.

В рассказах А. Солженицына нет развернутых описаний, подробных психологических характеристик, произведения проникнуты накалом борьбы, драматизмом эпохи, сквозь призму времени взгляд читателя устремляется в прошлое, в то время, когда судьба народа и судьба человека была на изломе, причем о главном автор умалчивает, уводя драматизм в подтекст. Малый жанр у А. Солженицына, как и все его творчество, исследует не только и не столько классовое, сколько общечеловеческое, бытийное: за судьбами героев встают неумолимо «последние» вопросы.

А. Солженицын продолжает русскую новеллистическую реалистическую традицию: минимум поэтических средств при максимуме содержания, при этом на слова приходится огромная смысловая нагрузка. «Необычные» существительные так же во многих случаях использованы для эмоционального усиления передаваемых чувств, например, в тексте используется слово не беда, а бедень, не просто оборванец, а босомыжник, не жизнь, а прожитьба. Читая Солженицына, понимаешь, что каждое слово, каждая фраза в рассказе не случайна.

Абрикосовое варенье, что это? Как ни странно, но именно это словосочетание, упомянутое в рассказе дважды, стало названием произведения, в котором описывается психологическое, моральное и нравственное подавление личности, все для единой цели - для светлого будущего, «…для понимания сущности производительного труда при Пятилетке в четыре года».

«Абрикосовое варенье» - рассказ-диалог и одновременно поединок двух голосов: раскулаченного крестьянина, взывающего к милосердию, и знаменитого Писателя, восхищенного первозданным языком трагического письма и равнодушного к судьбе его автора.

Архитектоника рассказа «Абрикосовое варенье» строится на сопоставлении двух миров, двух разных человеческих судеб. На мой взгляд, произведения А. Солженицына заставляют читателя не только задуматься над написанным, но и самому вступать в борьбу с самим собой. Каждый герой рассказа, будь то Федя или Писатель, вызывает противоречивые чувства, так как на того ни другого невозможно втиснуть в стандартные рамки «хороший - плохой». Читая и перечитывая А. Солженицына, первое, что мы делаем - стараемся выбрать для себя положительного героя, второе, пытаемся понять - а кто же собственно ты сам?! И, наконец, третье, что мы делаем - задаемся вопросом: изменилась ли за столетие психология русского человека настолько, чтобы не повторять ошибки прошлого?

В отличие от большинства повествователей XX века Солженицын предпочитает оставлять в своих произведениях момент недосказанности, именно для мыслящего читателя, для читателя, который сам домысливает судьбы героев, опираясь на образы, которые, словно вырезанные кадры из киноленты, транслируются зрителя заведомо вне контекста. Два образа, две жизни, две противоположности, кажется, каждый из героев может жить своей отдельной жизнью, история каждого наполнена своим смыслом, но мы просматриваем кадры, пытаясь нащупать ту идейную целостность художественного произведения, ту связующую нить, которая свяжет две судьбы воедино и поможет читателю прочувствовать, увидеть и понять трагическую судьбу России в начале XX века.

А. Солженицын не дает знать читателю, сколько времени прошло с тех пор, как Писатель получил письмо от Феди, мы даже не знаем, жив ли наш герой. Герой, которого можно назвать главным, именно в лице этого паренька мы видим судьбу всего простого русского народа, который в один миг утратил всю свою самобытность и превратился в рабочую силу, в материал для построения великой социалистической системы. Гигантская машина заработала, каждый человек стал просто рабочей деталью, сломается - заменим.

«Абрикосовое варенье» - рассказ, в котором символизм тесно переплетается с реалиями настоящей жизни. Две хрустальные вазы, наполненные абрикосовым вареньем, словно воплощения миров, два видения - одно «прозрачно янтарное», каждый плод «как сгущенное солнце», другое со своим «загадочным цветом, неуловимо отличного от темно-бордового», словно кровь, «… а не то, не сравнить с абрикосовым.» - два извечных противостояния, неразрывных друг от друга, одно невозможно без другого.

30-е годы считаются наиболее сложными и противоречивыми. Это время праздников, воздушных парадов, время неуклонного роста военной мощи СССР. И все же, именно тридцатые годы мы считаем самым кровавым и страшным временем семидесятилетней истории советской России. Долгое время правда об этом скрывалась. Сейчас мы многое знаем, но это правда горька и страшна.

Рассказ «Молодняк», написанный автором в 1993 году, как нельзя точно описывает переживания, внутреннее смятение, борьбу человека с самим собой, желание понять и нежелание принять систему, как единственную установку в жизни. Нравственный выбор - основная проблема, поставленная в этом рассказе.

Главный герой, Анатолий Павлович Воздвиженский, инженер и доцент мостостроительного факультета, представитель дореволюционной интеллигенции, с трудом старается осознать себя в новом мире, пытается понять «какую-то правду» «новой молодежи». Жизнь героя представлена перед читателем в двух ее основных фрагментах, отсюда и двучастное построение рассказа. В первой части рассказа Воздвиженский принимает экзамен по сопромату у рабфаковца Коноплева, который явно ничего не знает по предмету. Воздвиженский здесь впервые идет на сделку с совестью, ставя удовлетворительный балл студенту, который не знал абсолютно ничего, и оправдывает себя тем, что «если политика властей такая настойчивая, и понимают же они, что делают, какую нелепость, - почему моя забота должна быть больше?».

Воздвиженский и свою дочь Лёлю уговаривает пойти на сделку с совестью - поступить в комсомол, который она ненавидит. Будучи человеком далеко не глупым, Анатолий Павлович понимает, что если Лёля не вступит в комсомол, дорога в ВУЗ будет для нее закрыта, даже несмотря на ее очевидные способности. Великая партия и здесь заклеймила свои принципы - постановление 1922 года гласило: «Строго ограничивать прием лиц непролетарского происхождения», а ведь это и есть тот человеческий капитал, интеллектуальное наследие России, которое «красное колесо революции» так нещадно губило.

Действие второй части рассказа переносит нас на несколько лет позже событий первой части. Начинаются годы репрессий, город живет в страхе, исчезают в застенках ОГПУ многие инженеры, интеллигенция. Однажды ночью и за Воздвиженским пришли. И снова судьба сталкивает профессора и студента с рабфака, но акценты расставлены уже иначе. Можно только догадываться, действительно ли Коноплев хотел помочь Воздвиженскому или же искал наиболее короткий путь, чтобы окончательно сломить волю? Под страхом потерять жизнь и свободу, ни в чем не повинный человек соглашается на поступок, столь низкий, что от отчаяния Анатолий Павлович плачет…Через неделю его освобождают из тюрьмы.

И так было в каждом доме, в каждой семье, сосед доносил на соседа, брат на брата. Система, партия, сделали свое дело, «самая радостная в мире молодежь» осознала свои основные задачи и наконец отказалась от «чувства человеческого вообще».

Читая эпизод о встрече в доме культуры Ленрайсовета московского гостя с комсомольцами и «беспартийным молодняком», проникаешься одновременно разными чувствами. Первое чувство - негодование… Как может быть счастлив тот народ, что истинного Бога заменил идолом?! Бронзовая фигура на фоне красного полотна, расшитого золотом, возвышалась над всем и вся, мир перевернулся, когда ребенок задал вопрос московскому гостю, которого автор даже именем не наделил, настолько он был безлик в многочисленной армии партии: «А кто кого должен слушаться: хороший пионер плохого отца - или плохой отец хорошего пионера?..» Личность, человека, гражданина лишили всего тайного, интимного, сокровенного, абсолютно все подчинилось строгим правилам системы, кто же не вписывался в стройные ряды партии и пытался остаться личностью в красной массе, бесследно исчезал. Тройки НКВД свирепствовали повсюду, в память об их деяниях - «Книга Памяти», бесконечный список неизвестных имен и почти всегда три даты - дата задержания, дата расстрела и уже никому ненужная дата реабилитации…

И все же, видя, как сплачивалась молодежь, как школьники и студенты искренне верили в то, что завтрашний день зависит от действий, которые совершаются ими сегодня, как торжественно несли свое звание «Комсомолец», невольно начинаешь завидовать и понимать, что несмотря на ужасы тридцатых годов, любовь к партии равнялась любви к Родине, и именно этот неподдельный патриотизм, привитый, насаждаемый, помог однажды в мае сорок пятого услышать, как в небе поют птицы.

Тема войны красной строкой проходит через творчество А. Солженицына. Двучастный рассказ «На краях» повествует о жизни, подвигах, взлетах и падениях великого русского полководца, маршала Георгия Жукова. Это попытка проникновения в сложный внутренний мир, переживания, раздумья неординарного человека. В ходе повествования раскрывается не только образ Жукова, но и образы множества других известных личностей: Сталина, Хрущева, Тухачевского, Рокоссовского, Василевского, Конева и др.

В начале первой части рассказа мы узнаем о детстве и юности полководца. Солженицын дает лишь скупые биографические сведения о своем герое. Создается впечатление, как будто сам Жуков пишет свою автобиографию: кто родители, где учился, когда был мобилизован на фронт, где воевал, в каких военных операциях участвовал и так далее. Но за этими скупыми фразами очень выпукло вырисовывается образ Георгия Жукова. Несомненно, это сильный, и физически, и духовно, талантливый, целеустремленный человек. Для советского народа этот человек - идол, которого он боготворит и считает великим, ведь именно под его руководством народ одержал победу в Великой Отечественной войне.

В рассказе нет авторской характеристики героя, он не высказывает своей симпатии или антипатии к Жукову, он только излагает факты. Последняя фраза первой части рассказа как бы подводит итог, дает ёмкую характеристику Жукову: «Слишком крепко? А без того - больших полководцев не бывает».

Во второй части рассказа описываются последние годы жизни Георгия Жукова, задумавшего написать мемуары, маршал размышляет о своей прошедшей жизни, о своих достижениях, о своих промахах и ошибках. Жуков вспоминает своё продвижение по военной служебной лестнице, годы репрессий, и в этот самый момент несгибаемый вояка сталкивается с трудно решаемыми сложностями в написании своей книги. Трудность заключалась в том, что: «Правда - она как-то с течением истории неуклонно и необратимо меняется: при Сталине была одна, вот при Хрущеве другая. А о многом - и сейчас говорить преждевременно». Жуков всю жизнь ходил «по краю пропасти», куда его в любую минуту могли столкнуть Сталин, Берия, Хрущев, Брежнев и коллеги-генералы, поэтому до конца говорить правду было всегда опасно. И когда же пришло время писать о правде самому Жукову, какова же была его растерянность, когда он обнаружил, что и сам был пешкой в чужой игре.

Как и в предыдущих двух рассказах, в произведении «На краях» Солженицын использует двучастное построение сюжета, этот ход писатель использует не случайно, а специально для читателя, который наблюдает жизнь героя в разные моменты его жизни - в моменты взлета и в период полного забвения. Именно сопоставление двух разных периодов в жизни Жукова помогает нам наиболее остро прочувствовать внутреннее состояние героя, его переживания, его смятение и навсегда застрявшее чувство несправедливости.

Проблема ответственности человека за совершенные поступки - вот что волнует как Солженицына, так и Жукова. В рассказе «На краях» писатель показал не только раскаяние за совершенные ошибки, но обратил внимание на то, что не каждый человек способен на геройство. Образ Жукова представлен перед читателем, как олицетворение продукта воспитания социализма, к которому рано или поздно, но приходит прозренье, мы видим, что правда о Сталине, которого Жуков приравнивал к чему-то божественному, давалась маршалу нелегко. Наблюдая за жизнью Жукова, мы видим, какие необратимые изменения происходят в сознании главного героя. Из мира благородных иллюзий постепенно Ерка попадает в мир, где быть человеком не положено. Хочется подчеркнуть, что в описании человека в военное время, в период тяжелейшего упадка, писатель избегает одностороннего изображения, ведь человек постоянно меняется, проявляет те или иные качества в разных ситуациях.

Все герои Солженицына очень разные по характеру, возрасту, темпераменту, объединены одним: поломанной судьбой, в которую так безоговорочно вмешалась социалистическая система.

Размышляя над трагическими судьбами отечественной интеллигенции, изуродованной, онемевшей, Солженицын приходит к парадоксальному открытию: «…небывалое крепостное право в расцвете XX века…открывало для писателей плодотворный, хотя гибельный путь,…миллионы русских интеллигентов…оказались без придумки и навсегда в шкуре раба, невольника…». Впервые в истории слились «верхние и нижние» слои общества.

Солженицын не просто талантливо отразил человеческую судьбу в период расцвета тоталитарного режима, он сам прошел «путь подвижничества» - «поистине крепостной путь! Евангельский!» Он выдержал все круги ада, выжил и представил на суд истории свои произведения, которые стали истинными свидетельствами против тоталитарного строя.

Заключение

Подошло к концу 20-е столетие, которое было отмечено трагическими событиями, повлиявшими на жизнь страны и на судьбы живущих в ней людей. Век революций, изломов, катаклизмов, так по праву может быть охарактеризован век XX-й. Многие писатели напористо вступали в литературу в конце 70-х годов - начале 80-х годов, но мало кто остался… А.И. Солженицын - писатель, прошедший через испытания социального излома без ущерба для творческой воли. Его творческий путь, особенно в жанре публицистики, продолжается. Сейчас он явно очень многое уточняет на своем пути самопознания, раздумий о грядущем обустройстве России. Писатель иначе подходит к трактовке судеб своих героев. Время разрушения исторических устоев России под любыми лозунгами прошло. Солженицын никогда не был просто писателем, он был еще и гражданином, и философом, и историком, и «пророком-проповедником» (как он сам себя называл). Все его произведения неразрывно связаны с судьбой страны, с её болями и невзгодами; все пронизаны гражданской тревогой. И мы не ждем от него остросюжетного детектива или любовного романа, а ждем от него углубленного и пристального анализа, куда неразъёмно вплавлено раздумье, что, несомненно, важнее прямого ответа на любой вопрос.

Мое внимание привлекли «двучастные» рассказы Солженицына. В них автор сумел дать ответ на вопросы читателей о смысле бытия, вторгнувшись в нервный эпицентр действительности, реально оценив происходящее. Это их главная тревога. Но и мы часто задумываемся о судьбе своей родины, а ответы ищем у великих мира сего.

Что же в итоге можно сказать о феномене Солженицына? Он бесконечно многообразен, неисчерпаемо глубок, и, при всей своей простоте, исключительно сложен. Так что разбираться, изучать - не хватит жизней и нескольких поколений исследователей. Легко доступна лишь внешняя сторона его творчества, провоцирующая поверхностно-сиюминутное восприятие. Совсем иное - на глубине. И только проникнув взглядом туда, можно постепенно осознать подлинный масштаб явления.

В своей работе я рассмотрела три двучастных рассказа: «Абрикосовое варенье», «Молодняк», «На краях», мой выбор не случаен, каждый из трех рассказов раскрывает жизнь при социализме с разных точек зрения. Мы видим, что ни раскулаченному пареньку, ни профессору, ни даже великому маршалу не было легко в советское время. Кто-то пользовался большими привилегиями, но в конечном итоге никто из них не избежал тотального проникновения социализма в жизнь.

Каждый из рассмотренных рассказов имеет двучастную архитектонику построения сюжета. Именно эта стилистическая черта заставляет нас еще больше углубляться в написанное и еще ярче проводить грань между переломными моментами в судьбе героев.

Появление художественной литературы о трагической судьбе человека в тоталитарном государстве развеяло миф о счастливом, светлом коммунистическом будущем, которое строилось на насилии, репрессиях, расправах с инакомыслящими. Произведения А. И. Солженицына представляют еще большую ценность потому, что писал их очевидец, участник событий. Это писатель, который прошел все круги ада.

Список используемой литературы

1. Солженицын А. На краях. Рассказы и повесть. - М.:Вагриус.2000. - 540с.

2. Рассказы/А.И. Солженицын. - М.:АСТ МОСКВА, 2005. - 588с. - (Мировая классика)

3. В. Чакмаев А. Солженицын. Жизнь и творчество - М.1994г

4. А. Архангельский «Поэзия и правда» - в книге: Русские писатели-лауреаты Нобелевской премии, А.Солженицын - М. Молодая гвардия.1991г.

5. А.И. Солженицын Избранное - М. Молодая гвардия.1991г.

Приложение 9

Сравнительный анализ второй и третьей рукописей романа

М А Булгакова «Мастер и Маргарита»

8 мая 1929 года Булгаков сдал в издательство «Недра» рукопись «Фурибунда» или «Мания Фурибунды». Фурибундой в «Великом канцлере» названа болезнь Ивана. В окончательной редакции его состояние называют шизофренией. Следовательно, первоначальное название романа могло звучать как «Шизофрения» или «Мания шизофрении». Это наиболее ранняя из точно известных дат работы над романом «Мастер и Маргарита». В документах ОГПУ сохранилось донесение осведомителя о том, что им слышен был разговор о новом романе Булгакова, о котором говорили, что цензура его не пропустит, т.к. он крайне резок с выпадами. На это Булгаков якобы отвечал, и переделает и опубликует. В начале 1930 года появился роман, имевший варианты названий: «Черный маг», «Копыто инженера», «Жонглер с копытом», «Сын В(елиара)», «Гастроль (Воланда)». Однако 18 марта 1930 года автор уничтожил эту редакцию с тем, чтобы в 1931 году вернуться к ней. 1932 - 1933гг. явились временем работы над фабульно завершенным текстом. В письме к Вересаеву он признавался в том, что вернулся к уничтоженному роману неизвестно зачем. Однако Булгаков уже больше не бросал «Мастера и Маргариту» и продолжал работу над романом практически до конца жизни. Вторая редакция «Мастера и Маргариты», создававшаяся вплоть до 1936 года, подзаголовок «Фантастический роман» и варианты названий: «Великий канцлер», «Сатана», «Вот и я», «Шляпа с пером», «Черный богослов», «Он появился», «Подкова иностранца», «Он явился», «Пришествие», «Черный маг», «Копыто консультанта».

Этот роман Булгаков считал главным делом своей жизни, это доказывает запись из дневника Елены Сергеевны о том, что писатель принял решение уйти из Большого театра и сосредоточиться только на боте над романом.

Итак, перед нами две редакции романа: вторая и окончательная третья. Вторая редакция состоит из 26 глав, отмеченных временем их написания. В окончательной третьей редакции 32 главы - композиция романа, фабульная структура, система образов имеют существенные различия.

Обратимся к Ершалаимским главам. В окончательном варианте их 4, они имеют самостоятельный характер, т.е. не входят органически в структуру московских глав, как это мы видим во второй редакции романа.

В третьей редакции первая Ершалаимская глава (в романе вторая) рассказана Воландом, включает в себя допрос во дворце, разговор Пилата с Каифой и рассказ о начале казни через восприятие Пилата. Во второй редакции эта глава 11, называется «Золотое копье (Евангелие от Воланда)» и рассказана лишь Иванушке (Ивану) также Воландом в клинике для душевнобольных. Во второй редакции отсутствуют некоторые значимые, на наш взгляд детали. Например, в третьей редакции мы читаем о появлении Пилата «в белом плаще с красным подбоем…». Белый плащ булгаковского Пилата имеет отношение к библейским белым одеждам - символу нравственности и морали; эпитет «кровавый» имеет политическое значение: уверовавший поначалу в справедливость власти кесаря, Пилат считал своим долгом свято исполнять волю Тиверия, а эта его деятельность замешана на крови. Поэтому подбой не красный, а именно кровавый. Во втором варианте эти две детали отсутствуют.

В третьей редакции прокуратор одинок, у него нет жены, как и нет человека, с которым он мог позволить себе быть откровенным. Во второй редакции у него есть жена, которую он называет «дурой», имеющей «вульгарного любовника» - секретаря. Вопрос о наличии или отсутствии жены у Понтия Пилата, на мой взгляд, принципиальный. В рок опере Тима Райса «Иисус Христос - суперзвезда» (1968г.) прокуратор предупрежден своей женой, которая советует мужу не причинять зла праведнику, иначе ему, Пилату, придется пострадать за это. В третьей редакции Пилат один на один со своей совестью, он должен был сделать свой выбор сам, без влияния со стороны кого-либо. А это гораздо сложнее.

Для сравнения: Пилат Анатолия Франса, прокуратор Иудеи, не страдает от содеянного, Пилат Булгакова наедине со своими муками и совестью - 2000 лун. Пилат Булгакова третьей редакции получает прощение за то, что он испытывал терзания мук собственной совести после того, как отправил на смерть невинного. Это, на наш взгляд, имеет отношение к общей идее романа, который был адресован пилатам - современникам Булгакова, в чьих руках была власть и возможность защищать сотни тысяч невинных и обреченных. В третьей редакции динамика образа Пилата разобрана более детально. Сохранена такая подробность, как ненависть к запаху розового масла - запаху Ершалаима, окруженного огромными плантациями роз. В третьей редакции появились такие детали, которые отсутствуют во второй: «прокуратор сидел как каменный…». И буквально в следующем предложении: «прокуратор был каменный». Голос его был «тусклый и больной» «…больные глаза прокуратора тяжело глядели на арестанта». Но голос! В нем уже начинала проступать мягкость, обращенная к арестанту. Во второй редакции этого нет. Как нет и трёх последующих глав. Однако Каиафа сообщает, что именно кесарь-император подарил жизнь Вар-Равванну, осуждённому за призыв к мятежу. В третьей редакции Вар-Равван - убийца. Это звучит более сильно: призывающий к мятежу менее опасен, чем инакомыслящий, оказывающий такое сильное влияние на умы. Вар-Равван, идущий на казнь улыбается толпе, а толпа встречала его радостным стоном и визгом. Ершалаимская глава в Великом Канцлере осталась единственной и завершилась она подготовкой к казни. И, естественно, все последующие события Ершалаимских глав в романе не описываются. И только в конце романа в главе «Ночь», имеющий второе название «Глава предпоследняя » в сводчатом ущелье читатель видит Понтия Пилата уже в белой одежде, которую он заслужил после стольких мук. О нём лиловый рыцарь (Коровьев) сказал: «Нет греха горшего, чем трусость. Этот человек был храбр и вот испугался кесаря один раз в жизни, за что и поплатился». Азазелло же прогнусил: «Мечтает он только об одном: чтобы к нему привели арестанта и чтобы он мог увидеть Иуду из Кариота...но Иуду...я собственноручно зарезал в Гефсиманском саду». Вывод напрашивается парадоксальный: Иуду уничтожил не Левий Матвей, не слуги Афрания, нет там и Низы, его уничтожил падший ангел. Однако в Великом Канцлере Пилат прощён иным способом, и путь его иной «...он легко вскочил на коня, оказавшись в одном строю с конными всадниками, в радостном сумасшедшем исступлении швырнул меч в луну и, пригнувшись к луне поскакал, громко произнося имя Ешуа. Воланд сообщил, что и Пилату сейчас приведут Ешуа и прокуратор исправит свою ошибку, и нет в мире сейчас более счастливого, чем этот всадник».

Нельзя не отметить и тот факт, что некоторые персонажи обладали «двойными» именами. Например, Берлиозу дано было второе имя Цыганский, вторая фамилия Лиходеева - Бомбеев, Варенухи - Внучата. А такой ключевой персонаж как Воланд имел второе имя Азазелло, Азазелло же имел другое имя - Фиелло. Всего этого в третьей редакции уже не существует. Были заменены и имена. Мастер - Поэт во второй редакции, настоящая фамилия Ивана Бездомного (Иванушки - во второй редакции) не Понырев, а Попов, театр Варьете же во второй редакции называется "Кабаре". Также во второй редакции есть несколько существенных деталей, которых нет в последней, а именно: указан маршрут, по которому двигались Берлиоз и Бездомный - они шли с площади Революции на Патриарших, включена встреча Бездомного со швейцаром во время погони за Воландом; целая глава во второй редакции посвящена мыслям и ощущениям Босого, которого вели в места заключения ("Замок чудес"); Лиходеев в своих телеграммах просил Римского и Варенуху сообщить в ГПУ о том, что с ним произошло, и не упустить Воланда, чего нет в третьей редакции. Иванушка (Иван) явно намеривался идти в Кремль, полагая, что иностранец прячется там.

Хотелось бы отметить ряд некоторых деталей, имеющих косвенное или существенное значение. В "Великом Канцлере" Латунский не литературный критик, а дядя Берлиоза (в "Мастере и Маргарите"- Поплавский).

Приложение 10

Тема работы: «Я тя лю» (о влиянии смс-сленга на нашу речь)»

Содержание

1.Введение 3

2. Глава 1. Что такое сленг? Разновидности сленга 4

3.Глава 2. Смс-сленг. История возникновения 9

4. Глава 3. Употребление слов смс-сленга

учениками и учителями гимназии 13

5.Заключение 18

6.Список литературы и ресурсов сети Интернет 20

Введение

XXI век - век компьютерных технологий, бешеных скоростей, всевозможных гаджетов. Меняется все: образ жизни, манера поведения, мода, исчезают традиции, забываются, к великому сожалению, некоторые нравственные принципы. Не обходят стороной изменения и нашу речь. Ни для кого не секрет, виртуальный мир (социальные сети, блоги, чаты, смс-сообщения) для определенной части современного общества заменяет мир реальный. Виртуальное общение направлено на быстрый обмен информацией, что и приводит к трансформации языка, к усечению многих слов и выражений. Нередко подобные формы переходят и в устную речь. В связи с этим изучение влияния смс-сленга на наше «живое» общение становится весьма актуальным. К тому же, подрастающее поколение гораздо больше использует функцию смс-сообщений, нежели старшее поколение. Поэтому целью нашей работы было определить, что такое смс-сленг, каковы его особенности, как смс-сленг влияет на речь детей и взрослых. Кроме того, нами был проведен опрос учащихся и учителей гимназии с целью выявления частоты использования смс-сообщений учителями и учениками гимназии и влияния смс-сленга на устную речь. Ведь речь - это выражение нашего сознания, нашего отношения к миру.

Глава 1. Что такое сленг? Разновидности сленга

В языкознании нет четкого понятия сленга. Вся лексика того или иного языка делится на литературную и нелитературную. К литературной относятся:

книжные слова

стандартные разговорные слова

нейтральные слова

Вся эта лексика, употребляемая либо в литературе, либо в устной речи в официальной обстановке. Существует также нелитературная лексика, мы делим ее на:

Профессионализмы

Вульгаризмы

Жаргонизмы

Сленг

Эта часть лексики отличается своим разговорным и неофициальным характером.

Профессионализмы - это слова, используемые небольшими группами людей, объединенных определенной профессией.

Вульгаризмы - это грубые слова, обычно не употребляемые образованными людьми в обществе, специальный лексикон, используемый людьми низшего социального статуса: заключенными, торговцами наркотиками, бездомными и т.п.

Жаргонизмы - это слова, используемые определенными социальными или объединенными общими интересами группами, которые несут тайный, непонятный для всех смысл.

Сленг - это слова, которые часто рассматриваются как нарушение норм стандартного языка. Это очень выразительные, ироничные слова, служащие для обозначения предметов, о которых говорят в повседневной жизни.

Необходимо отметить, что некоторые ученые жаргонизмы относят к сленгу, таким образом, не выделяя их как самостоятельную группу, и сленг определяют как особую лексику, используемую для общения группы людей с общими интересами.

Сам термин «сленг» в переводе с английского языка (Сов.энц. словарь, под ред. С.М. Ковалева, - М.: «Советская энциклопедия», стр.1234) означает:

речь социально или профессионально обособленной группы в противоположность литературному языку;вариант разговорной речи (в т.ч. экспрессивно окрашенные элементы этой речи), не совпадающие с нормой литературного языка.

Сленг состоит из слов и фразеологизмов, которые возникли и первоначально употреблялись в отдельных социальных группах и отражал целостную ориентацию этих групп. Став общеупотребительными, эти слова в основном сохраняют эмоционально-оценочный характер, хотя иногда «знак» оценки изменяется. Например, «халтура» (актерская среда употребления) - обозначает «приработок».

На проблему выделения или невыделения сленга из ряда других и как понятия и как термина у отечественных языковедов существует несколько точек зрения:

И.Р. Гальперин в своей статье «О термине «сленг»», ссылаясь на неопределенность этой категории, вообще отрицает ее существование.

Его аргументация основана на результатах исследований английских ученых лексикографов, главным образом на их опыте в составлении словарей английского языка, которые показали, что одно и тоже слово в различных словарях имеет различное лингвистическое признание; одно и тоже дается с пометой «сленг», «просторечие», или без всяких помет, что свидетельствует о соответствии литературной норме языка.И.Р. Гальперин не допускает существования сленга в качестве отдельной самостоятельной категории, предлагая термин «сленг» использовать в качестве синонима, английского эквивалента жаргона.

Мнение о тождестве двух понятий (сленга и жаргона), но помимо этого - резкое отрицание присутствия подобного явления в русском разговорном языке (Е.Г. Борисова-Лунашанец, А.Н. Мазурова, Л.А. Радзиховский).

Интересно использовать в данном аспекте мнение академика А.А. Шахматова, который предлагал указывать на подобное явление внимание, а не увлекаться пропагандой отрицания сленга и указанием как надо говорить.

Однако не следует подходить к сленгу исключительно с позиции исследователя-лингвиста, так как язык - явление не статичное, но многогранное, и в первую очередь по способу выражения (сленг присутствует преимущественно в устной речи).

С точки зрения стилистики - жаргон, сленг или социолект - это не вредный паразитический нарост на теле языка, который вульгаризирует устную речь говорящего, а органическая и в какой-то мере необходимая часть этой системы.

Береговская Э.М. выделяет более 10 способов образования функциональных единиц сленга, тем самым подтверждая тезис о постоянном обновлении словарного состава сленга. Помимо этого она указывает на доминирование ропрезентативной функции языка, как системного субъекта над коммуникативной путем сравнительного анализа словоупотребления в Москве и Московской области, т.е доказывает правомерность высказывания о том, что зарождение новых словарных единиц происходит именно в столицах, а уж потом происходит их перемещение на периферию. При этом в ее исследованиях отмечается, что это перемещение в среднем занимает 6 месяцев, но в связи с научно-техническим прогрессом и появлении более современных средств коммуникации сроки перемещения существенно сокращаются.

Некоторые исследователи полагают, что термин сленг применяется у нас в двух значениях: как синоним жаргона (но применительно к англоязычным странам) и как совокупность жаргонных слов, жаргонных значений общеизвестных слов, жаргонных словосочетаний, принадлежащих по происхождению к разным жаргонам и ставших, если не общеупотребительными, то понятными достаточно широкому кругу говорящих на русском языке. Авторы различных сленг-словарей именно так понимают сленг.

Жаргоны, делегировавшие в так понимаемый сленг своих представителей, не расстаются с ними. При этом попавшие в сленг жаргонизмы могут получить иное значение, чем в жаргоне-источнике. Иногда это происходит с помощью жаргона-посредника. Например, темнить в тюремно-лагерном жаргоне многозначно: "притворяться непомнящим, симулировать беспамятство", "хитрить на допросе", а в молодежном жаргоне - "говорить неясно, увиливать от ответа" (ср. темнило - о человеке, который так себя ведет), а ныне в просторечии - "путать, обманывать" (и это значение как второе, переносное значение у темнить показано в "Толковом словаре русского языка" С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой).

Многие слова и обороты, начавшие свое существование как сленговые, в настоящее время прочно вошли в литературный язык[2]. Примерами в русском языке могут быть слова «шпаргалка», «шумиха», «провалиться» (в значении «потерпеть неудачу»).

Виды сленгов

Армейский жаргон (ванька- взводный)

Журналистский жаргон (газетная утка)

Компьютерный сленг (клава, комп, геймер)

Игровой жаргон (моб, стрейф)

Сетевой жаргон (троллинг, лол)

Жаргон падонков (медвед, кросафчег)

Жаргон Фидонета

Молодёжный сленг (инет, чел, прикол, поиграть)

Радиолюбительский жаргон (БЛГ - благодарю)

Сленг наркоманов (Абстинент)

Сленг футбольных хулиганов

Уголовный жаргон (зек)

Феня (атас)

Глава 2. Смс-сленг. История возникновения

Sms - с англоязычного (shortmessageservice) переводится как служба коротких сообщений, система, служащая для отправки и принятия текстовых сообщений посредством мобильного телефона. Заметным плюсом данной системы является быстрая доставка, обычно в течении нескольких секунд. С помощью расширенного варианта смс, именуемого как ммс (multimediamessagingservice - является развитием службы ems), можно отправлять и получать не только обычный текст, но и короткие мелодии звонков, графические изображения и т.п. Смс, написанное кириллицей, ограничено 70 символами, в то время латиница умещает до 160.

Лингвисты и специалисты по семиотике до сих пор не перестают удивляться, насколько сильно и быстро меняется разговорная и письменная речь. Теперь без словаря и минимального знания сленга невозможно разобрать элементарное SMS-сообщение. Буквы заменяют цифрами, настроение выражается смайликами, латиницу меняют на кириллицу и наоборот. Попробуем разобраться, откуда взялись и что же все-таки значат все эти «*dytebia» и «4кусы».

SMS придумали под Рождество. Инженер телекоммуникационной компании Vodafon Нейл Папуорт отправил своим коллегам самое первое в мире короткое текстовое сообщение - «MERRY CHRISTMAS-92». В результате вот уже 13 лет человечество наслаждается этим замечательным сервисом.

Скажете - число не очень-то счастливое? Ничего. На самом деле пользуемся мы им не 13 лет, а всего шесть - полный вариант услуги ShortMessageService ввели только в 2000 году. Слишком долго разработчикам пришлось топтаться на пороге нового открытия, которое столь явно изменило нашу коммуникативную среду. «Технологии вроде этой часто оказываются куда важнее, чем предполагали их создатели, но обычно и требуют некоторого времени для разгона», - говорил Эндрю Бад, управляющий SMS-компании mBox. Только в новом тысячелетии сотовые операторы смогли наладить полноценную SMS-связь между пользователями разных сетей, что заметно упростило общение и «раз в сто увеличило привлекательность услуги». Надо отметить, что первоначально обмен краткими сообщениями был совершенно бесплатным, так как не было четкой стратегии коммерческого использования новой услуги. SMS-сервисы нигде и никем не рекламировались, и некоторое время благородные абоненты оставались в полном неведении. Однако со временем несомненная польза коротких текстовых сообщений стала очевидной, услугу сделали платной, и мобильные корпорации и контент-провайдеры начали получать серьезные прибыли.

Первые телефоны с функцией отправки/приема SMS начала производить знаменитая финская корпорация Nokia. Спрос заметно увеличился, когда определилась так называемая «целевая группа». Молодежь очень быстро освоила все прелести SMS-почты, и началось триумфальное шествие услуги по миру. Зачем тратить деньги на голосовое общение, когда все что нужно можно уместить в 160 символах, включая пробелы? Немаловажную роль сыграла и присущая многим подросткам застенчивость - многие вещи проще написать, чем сказать.

Отличительная особенность SMS-языка - полное отсутствие правил.Опускаем все пунктуационные нагромождения; тире, двоеточия и прочие знаки препинания ушли работать деталями для смайликов. Непроизносимые и двойные согласные канули в Лету. Некоторые буквы и даже слоги заменили на цифры. «4» читается как «че» или «ч», а если от английского four, то и как «фо» (например, «4tka» - «фотка», фотография).

Писать мягкий знак или нет? Глухая или звонкая согласная? «О» или «А»? Все эти вопросы благополучно задвинуты в темный угол утомленного сознания. ПишеЦа, говориЦа, думаеЦа, моеЦа, сушиЦа... Сдесь, праСник... хАрАшо. КрИативно.

По большому счету SMS-сленг - это не что иное, как прямая передача реальной речи на письме. SMS - это не просто текстовое сообщение. Пары-тройки значков достаточно для того, чтобы передать широчайший спектр эмоций. Сначала эти условные обозначения нарекли эмограммами (от английского emoticons (EMOTional ICONS). Чуть позже появилось более привычное определение - смайлики (смайлы) (от английского smile - «улыбка»).

Помимо этого, особенностью смс-речи является стремление к усечению слов, что объясняется, видимо, стремлением собеседников быстро обменяться информацией.

Так чем же опасен смс-сленг? И опасен ли вообще? Может быть, это проявление индивидуальности нынешней молодежи? Или еще один способ самовыражения? Вряд ли в данном случае можно найти однозначный ответ, но минусы смс-сленга выявить все же возможно. Во-первых, это полное пренебрежение правилами орфографии и пунктуации, а как результат - рост безграмотности. К тому же, сообщение, написанное с ошибками, можно расценить и как проявление явного неуважения к собеседнику. Во-вторых, усечение слов и выражений выглядит явно не эстетично и банально. Известно, что наша речь, будь то письменная или устная, является отражением нашего отношения к окружающему миру, отражением нашего мировосприятия. В нашей речи выражается отношение к тому, о чем мы говорим. А какое отношение можно выразить с помощью фразы: «Я тялю»?!

В-третьих, слова смс-сленга стали переходить и в устную речь, и это не просто лишает наши высказывания красочности, выразительности, но мешает пониманию, делает речь убогой, примитивной. И ведь не просто так существуют нормы русского языка, пренебрегая которыми мы разрушаем наш родной язык.

Глава 3. Употребление слов смс-сленга учениками и учителями гимназии

Смс-сообщениями в настоящее время пользуются многие: и дети, и взрослые. Не стала исключением и наша гимназия. Нами был проведен опрос среди учащихся и учителей. Цель проведения опроса - выявить, кто чаще использует смс-функцию - дети или взрослые; выявить частотность отправления смс-сообщений; узнать, пользуются ли словами смс-сленга дети и взрослые нашей гимназии и повлияло ли это каким-то образом на их устную речь.

Для всех был предоставлен следующий опросник

Опрос (учитель)(ученик)

1. Пользуетесь ли вы SMS-функцией?

2. Сколько SMS сообщений вы отправляете за день? (примерно)

3. С кем вы общаетесь с помощью SMS?(родители, друзья и др.)

4. Используете ли вы следующие сокращения в SMS- сообщениях?

Я тялю.

Хош

Оч

Тока

OK

Спс

Всм

Мб

Бб

Прив

Споки ноки

Щас

Ваще

С ДР, с днюхой

Крч

Имхо

Lol

Возможны ваши варианты - _______________________________________________

5. Перешли ли слова SMS-сленга в вашу устную речь? Если перешли, то какие?

Было опрошено 82 ученика и 21 учитель.

Результаты опроса

Учителя: 21

1. пользуются SMS-функцией: 18

2. SMS-сообщений в день:

   1. 1 сообщение: 10

   2. 2-3 сообщения: 2

   3. 5 и более: 6

3. с кем общаетесь с помощью SMS:

   1. друзья: 7

   2. родственники: 13

   3. коллеги: 3

4. используют сокращения: 11 не используют: 10

   1. СПС: 3

   2. Ок:

   3. Оч: 2

   4. Щас: 1

   5. Мб: 1

   6. Лана: 1

   7. Хор: 1

5. перешли слова SMS-сленга в устную речь:

   1. да: 1 слова: Ок

   2. нет: 17

Ученики: 82

1. пользуются SMS-функцией: 82

   1. SMS-сообщений в день (в том числе и сообщения в социальных сетях):

   2. 0-100: 55

   3. 100-500: 17

   4. 500 и более: 10

2. с кем общаетесь с помощью SMS:

   1. друзья: 82

   2. родственники: 6

3. используют сокращения: 82

я тялю: 6

хош: 11

оч: 33

тока: 19

ок: 78

СПС: 47

Всм: 47

Мб: 42

Бб: 7

Прив: 31

Споки ноки: 2

Щас: 51

Ваще: 24

С ДР: 24

Крч: 54

Имхо: 5

LOL: 53

Пож: 4

Пон: 1

Ха-ха: 7

Лан: 5

Ясн: 5

Норм: 1

Мда: 1

Покеда: 1

Го: 3

Ч.д.: 1

Пок: 2

Нрав: 1

Прик: 2

Зач: 3

Поч: 5

Прост: 2

Ппц: 2

Рили: 3

Тож: 1

Кек: 2

Омг: 1

Ку: 8

4. перешли слова SMS-сленга в устную речь:

   1. перешли: 62

   2. не перешли: 20

Таким образом, наш опрос показал, что ученики гораздо больше учителей пользуются смс-функцией. И это не может не вызывать настороженности. Ведь если учащиеся заявляют, что отправляют по 100-500 сообщений в день, это значит, что и большую часть времени они проводят «в телефоне» или в социальных сетях, что живое общение со сверстниками заменено виртуальным общением. Кроме того, учащиеся используют при смс-общении усеченные формы слов и выражений, пренебрегают правилами орфографии и пунктуации, что ведет к снижению грамотности, к крайнему упрощению речи. Также обращает на себя внимание тот факт, что у большей части опрошенных детей подобные слова перешли в устную речь, а значит, повлияли и на оформление мыслей при живом общении.

Что же можно предпринять в такой ситуации? Конечно, невозможно запретить пользоваться достижениями техники, невозможно остановить процесс, уже запущенный и набирающий обороты. Смс-сленг и сленг сетевого общения слишком прочно вошел в речь общества. Но тем не менее м в силах противостоять тому, что наша речь становится безграмотной и лишенной выразительности. Начать нужно с себя. Да, мы не можем заставить всех окружающих писать смс-сообщения по правилам русского языка, но мы самиможем писать свои сообщения правильно, не сокращая слов и выражений; мы можем следить за устной речью и не заменять слова их сокращенными вариантами. И как знать, может, наш пример сможет воздействовать на других.

Заключение

Таким образом, с появлением сленга резко снизился языковой уровень. Ведь нередко под сленгом понимают слова, которые часто рассматриваются как нарушение норм стандартного языка. Это очень выразительные, ироничные слова, служащие для обозначения предметов, о которых говорят в повседневной жизни.

На современном этапе развития лингвистики проблема использования сленга в речи остается чрезвычайно актуальной. Исследование лексических пластов должно проводиться с учетом их взаимодействия друг с другом, поскольку невозможно установить их четкие границы, не принимая во внимание постоянный взаимообмен лексикой между ними.

Исследования лингвистов свидетельствуют о том, что особое влияние на речевые навыки человека оказывает среда, в которой он живет. Влияние среды на молодежь проявляется в частности в создании ею особого «языка», используемого в рамках данной социальной группы. Среда влияет на поведение человека. Находясь в обществе, человек каждый раз выполняет ту или иную социальную роль. Он делает это неосознанно, меняя одну роль за другой, он «проживает жизнь». Каждая такая роль состоит из специфического набора правил и обязанностей, к которым относятся поведение, одежда, внешний облик индивидуума. Одним из таких неписаных правил стало использование особого «языка» в данной социальной среде. В данном случае речь идет не об использовании того или иного национального языка, а об употреблении «подсистем» одного общенационального языка. Речь говорящего варьируется в зависимости от того, с кем он беседует; он настраивается на понимание своего собеседника, ориентируется на его интересы. Этот процесс двусторонен: каждый говорящий в своем речевом поведении, руководствуясь целью быть понятым, стремится к коммуникативному «сотрудничеству» с адресатом своей речи, к таким формам общения, которые были бы наиболее эффективными для взаимопонимания.

Смс-сленг понятен большинству подростков и молодежи, то есть тем, кто активно пользуется смс-функцией. Несомненно, что с помощью смс-сообщений можно быстро обменяться информацией, выразить свои мысли, чувства по поводу происходящего, отправить картинки, фотографии и т.д. Кроме этого, иногда подросткам сложно сказать что-то человеку прямо, например в силу застенчивости, и здесь снова выручает смс-сообщение. Но несмотря на все плюсы смс-сообщений, нельзя забывать, что характерные черты смс-сообщений (несоблюдение правил орфографии и пунктуации, усечение слов и выражений, использование смайликов вместо словесного выражения эмоций) приводят к тому, что снижается уровень грамотности среди молодежи, речь становится бедной, а с переходом слов смс-сленга в устную речь, наши высказывания теряют привлекательность, выразительность, ясность.

Список литературы и ресурсов сети Интернет:

1)Елистратов В.С. Словарь русского арго. - М.: Русские словари, 2000.

2)Литература и язык: Энциклопедия. - М.: ЗАО «РОСМЭН-ПРЕСС», 2007.

3)Ожегов С.И. и Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. - М.: «А ТЕМП», 2013.

4) webnick.narod.ru/sleng/

5)www.mobi.ru/Articles/674/Kratkaya_istoriya_SMS-slenga.htm

6)www.mobiset.ru/articles/text/?id=4345

7)allworldsms.com/html/info_sms_history.php</</font>

Приложение 11

ОЧЕРК.

ПРОГУЛКИ С ПУШКИНЫМ.

Звуки живых голосов…

А.Блок.

Сентябрьское небо Казани было удивительно голубым, солнце еще по-летнему ласково-теплым, шаловливый ветерок играючи перебирал желтые листья кленов, словно приглашал их поиграть в догонялки, и они с готовностью отвечали ему, легкомысленно оставляя навсегда ветви своих деревьев и кружа вместе с шалуном в волнующем вальсе.

От площади Тукая по улице Пушкина я медленно поднимаюсь к зданию театра оперы и балета имени М. Джалиля.

Там мой любимый памятник Александру Сергеевичу Пушкину.

А вот и он. Бронзовый поэт слегка склонил кудрявую голову, устремив на меня свой спокойно-мудрый взгляд, мне показалось, что его губы тронула чуть заметная улыбка. Он знал: я пришла с тем, чтобы пригласить его на прогулку, ведь ровно 171 год тому назад, таким же теплым сентябрем он прибыл в Казань с тем, чтобы собрать материал для научной монографии « Истории пугачевского бунта ». Ради пополнения своего труда бытовыми сведениями и деталями задумал он большое путешествие по Казанской и Оренбургской губерниям, местам, которые еще помнили нашествие Пугачева летом 1774 года.

Нам с Пушкиным видны великолепные купола Петропавловского собора. Именно там, в Петропавловском переулке, в гостинице Благородного собрания ( ныне улица героя Советского Союза Рахматуллина,6 ) на третьем этаже остановился поэт.

Утром следующего дня он посетил генерал-майора в отставке Льва Энгельгардта, тестя поэта Баратынского, который на Грузинской улице рядом с Грузинской церковью. Там неожиданно встретился с самим "парнасским братом" своим.

Поэт Давыдов сообщал тогда Языкову: « …В Казани Пушкин и Баратынский отыскивают сведения о Пугачеве. Из этого я заключаю, что они в союзе для сочинения какого-нибудь романа, в котором будет действовать Пугачев ».

В письме к жене Пушкин писал: « Мой ангел, здравствуй. Я в Казани с пятого… Здесь я возился со стариками - современниками моего героя: объезжал окрестности города, осматривал места сражений, расспрашивал, записывал и очень доволен, что не напрасно посетил эту сторону ».

Я замечаю, что мой спутник слегка нахмурил брови, видимо вспомнил встречу с патриархом казанского купечества Леонтием Филипповичем Крупенниковым, который 12 июля 1774 года, в день нашествия Пугачева на Казань, вместе с родителями был захвачен в плен и оставлен в пугачевской ставке до выяснения вопроса: жить им или умереть. Правительственные войска, однако, были уже на подходе, лагерь повстанцев наскоро снялся, и Крупенниковы, воспользовавшись смятением, вернулись домой. Об этом поведал Пушкину 79-летний старец, в прошлом городской голова Казани.

Кстати, за три года этой деятельности Крупенникова « не было в Казани ни пожаров, ни наводнений, никакой другой напасти ». А здание « богадельни Крупенникова » ( на улице Горького,23, на бывшей Лецкой ) сохранилось до наших дней.

Целый час расспрашивал поэт Леонтия Филипповича о Пугачеве, однако чувствовал, что « простоватый на вид старик был хитер и осторожен и не сообщил Александру Сергеевичу ничего такого, чего бы тот не знал сам, вот и нахмурился мой спутник, вспомнив об этом факте.

Вместе с Боратынским посетил поэт и Суконную слободу. В « Истории Пугачева » Пушкин напишет: « Суконщики (люди разного звания и большею частью кулачные бойцы), ободряемые преосвященным Вениамином, вооружились чем ни попало, поставили пушку у Горлова кабака и приготовились к обороне ». Там, в Горловом кабаке, на улице Малое Польце, которая начиналась от пересечения нынешних улиц Луковского и Спартаковской, поэт надеялся найти Василия Бабина, который знал «весьма много» о нашествии Пугачева на Казань.

В Горловом кабаке друзья и встретили Василия Бабина. Он оказался еще нестарым человеком, на вид ему было шестьдесят с небольшим. Помнил о Пугачеве много, в основном по рассказам родителей и называл его в разговоре не иначе как «государем Петром Федоровичем». Беседа была долгой, Пушкин вначале слушал, но вскоре взял «зеленую тетрадь» и мелким убористым почерком исписал два с половиной листа. Этим разговором поэт остался доволен. Вот и сейчас, вспомнив, улыбается.

Из Горлова кабака тут же отправился на Шарную гору. В «Истории Пугачева» читаем: « Башкирцы с Шарной горы пустили в суконщиков свои стрелы и бросились в улицы… В это время Пугачев на Шарной горе поставил свои пушки и пустил картечью по своим и по чужим. Слобода загорелась. »

Смотрю на Суконную слободу и перед глазами - зарево пылающего города.

Те же видения пронеслись в сентябре 1833 года перед Пушкиным, он испытал те же чувства, какие охватили меня. Взгляд моего бронзового собеседника стал задумчив, грустен.

Тогда же он вернулся в гостиницу и в тот день более не выходил.

Однако следующий день принес радости новых встреч. По договоренности с Боратынским он перебрался в дом Энгельгардтов, где познакомился с действительным статским советником Карлом Федоровичем Фуксом и встретил своего петербургского знакомого поэта Эраста Перцова, который пришел проводить Евгения Абрамовича, отъезжающего в Каймары, имение Энгельгардтов.

Перцов пригласил Пушкина на обед и был рад полученному согласию.

Дом Перцова, где побывал тогда Александр Сергеевич, сохранился до наших дней. Вместе с бронзовым Пушкиным подходим к двухэтажному особнячку на пересечении нынешних улиц Профсоюзной и Пушкина, выкрашенному в голубой цвет. На стене мемориальная доска, свидетельствующая о факте пребывания в этом доме Пушкина. Меня невольно охватывает волнение: быть может, мои следы сейчас совпадают с его следами. Вот здесь он тогда, возможно, остановился, чтобы еще раз посмотреть на Шарную гору, в сторону Суконной слободы.

Постояв еще некоторое время у дома, прикасаюсь к стенам, освященным присутствием поэта и медленно спускаюсь по Астрономической, бывшей Малой Проломной, пересекаю улицу Баумана, бывшую Большую Проломную и выхожу на Тукаевскую, бывшую Екатерининскую.

Ощущаю, как взволнованно билось сердце великого поэта, когда он подходил к дому, что расположен на пересечении улиц Тукаевской ( Екатерининской ) и Галиаскара Камала (бывшей Фуксовской ).

Мемориальная доска свидетельствует о том, что здесь жил почетный гражданин Казани, врач, натуралист, историк, ректор Казанского Университета, первый исследователь быта и культуры казанских татар казанских татар Карл Федорович Фукс, тот самый, с которым Пушкин познакомился у Энгельгардтов. Его жена Александра Андреевна Апехтина, известная казанская писательница. Сюжеты своих повестей, рассказов, сказок она черпала из татарских легенд и сказок. Свою жизнь она посветила изучению фольклора народа, среди которого судьбой ей уготовано было жить. Она изучала местные быт, религию, нравы и обычаи.

Рука об руку дружно работали Фуксы в течении двадцати пяти лет, объединив в своем доме все культурное казанское общество. Помимо высокой научной деятельности, Фукс занимался врачебной практикой и снискал такое уважение среди людей, что даже старые татарки из глухих деревень приходили к нему лечиться, несмотря на строжайшие запрещения мулл. Это говорит о многом.

Пушкин все знал, оттого и билось взволнованно сердце в его груди, когда он подходил к дому Фуксов. И тогда, и сейчас.

Баратынский посвятил Александре Андреевне стихотворение «Вы, дочерь Евы, как другая…». При встрече с Фуксом Пушкин сказал : « Нам не нужно с вами рекомендоваться: музы нас познакомили заочно, а Баратынский еще более». Супруги Фукс вызвали в Пушкине восторженное восхищение.

Имя Баратынского связывает Пушкина еще с одной его доброй знакомой, которой он некогда посвятил чудесные стихи «Когда-то помню с умиленьем…». Речь идет об Анне Давидовне Абамелек-Баратынской. Она была женою брата Евгения Абрамовича, Ираклия, военного казанского губернатора. Анна Давидовна была попечительницей всех женских и детских учебных заведений и приютов Казани. В ее переводах стихи Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Тютчева, Толстого издавались за границей.

Тогда, в 1833году, они не встретились в Казани: она приехала туда лишь в 1835. Но Казань прочно связала их имена.

Утром, в шесть часов тридцать минут, 8 сентября 1833 года Пушкин выехал из Казани Лаишевским трактом в Симбирск.

8 сентября 2004 года я уезжала из Казани в Зеленодольск. В моем сердце был Пушкин.