Александр Трифонович Твардовский. Краткий рассказ о писателя. «Василий Тёркин». Поэтическая энциклопедия Великой Отечественной войны. Тема служения Родине.

Александр Трифонович Твардовский. Краткий рассказ о писателе. 4 часа.

«Василий Тёркин». Поэтическая энциклопедия Великой Отечественной войны. Тема служения Родине.

Новаторский характер Василия Тёркина - сочетание черт крестьянина и убеждений гражданина, защитника родной страны. Реалистическая правда о войне в поэме.

Язык поэмы. Связь фольклора и литературы. Композиция поэмы. Юмор. Авторские отступления

РР Выразительное чтение отрывков из поэмы наизусть

Цели урока: кратко ознакомить уч-ся с жизненными вехами и творчеством; создать эмоциональный фон для восприятия поэмы; показать роль поэмы в гг. Великой Отечественной войны, рассмотреть особенность жанра и сюжета; дать понятия о народности в литературе; развивать навыки выразительного чтения, анализа поэтического текста.

Ход урока

І. Беседа по вв. учебника стр. 170-171.

1. А. Т. Твардовский - одна из самых ярких и противоречивых фигур в русской советской л-ре. Сын раскулаченного и сосланного крестьянина, он в гг. массовых репрессий стал одним из первых в советской поэзии, создал произведения, ставшие классикой социалистического реализма.

2. Прошёл через 2 войны (Финскую и Великую Отечественную) военным корреспондентом, а в гг. «оттепели» (поэма «Тёркин на том свете»), стал лидером оппозиции застойному режиму.

3. Будучи главным редактором «Нового мира», сделал журнал проводником демократических идей. При этом Твардовский был настоящим советским поэтом, искренне верил в идеалы коммунизма, хотя считал, что государственная система извратила первоначальный, ленинский замысел.

Трагически переживал поэт многолетние муки раскаяния перед своим отцом, перенёсшим разорение и ссылку.

Авторитет Твардовского был очень велик в обществе, и в писательской среде. Его личность вызывает глубокое уважение, это был внутренне противоречивый, но честный перед собой и читателями писатель.

Один из главных эстетических принципов писателя - народность.

Под народностью в лит-ре понимается связи л-ры с народом, выражение в л-ре интересов, психологии народа.

Произведения Твардовского - стихотворения, поэмы - народны, потому что они являются поэтическими свидетельствами истории народа. В них отражены все важнейшие события страны, происходившие на глазах поэта: коллективизация - в «Стране Муравии», Великая Отечественная война - в «в. Тёркине», «оттепель» - в поэме «За далью - даль», разоблачение сталинизма - в поэмах «Тёркин на том свете» и «По праву памяти».

ІІ. «Василий Тёркин». История поэмы. Её значение. Эта поэма истинно народная. Твардовский известен как автор именно этой поэмы. Главная тема её - родина и народ, народ на войне. В гг. войны «Василий Тёркин» действительно воевал именно со всем народом.

Сам Тв. рассказывал о творческой истории своей поэмы: «В. Тёркин… известен читателю. В первую очередь армейскому с 1942 г. Но «Вася Тёркин» был известен ещё с 1939-40 гг. - с периода финской кампании.

Как-то, осуждая совместно в работниками редакции задачи и характер нашей работы в военной газете, мы решили, что нужно завести что-нибудь вроде «уголка юмора» или еженедельного коллективного фельетона, где бы были стихи и картинки… И вот мы, литераторы, работавшие в редакции «На страже Родины». Решили избрать персонаж, который выступал бы в сериях занятных картинок, снабжённых стихотворными подписями. Это должен был быть некий весёлый, удачливый боец, фигура условная, лубочная… Кто-то предложил назвать нашего героя Васей Тёркиным, именно Васей, а не Василием. Были предложения назвать Ваней, Федей, ещё как-то, но остановились на Васе. Так родилось это имя…

Перед весной 1941 я приехал в Москву и, заглянув в свои тетрадки, вдруг решил оживить «Василия Тёркина». Сразу было написано вступление о воде, еде, шутке и правде. Быстро дописались главы «На привале», «Переправа», «Тёркин ранен», «О награде», лежавшие в черновых набросках. Перемещение героя из обстановки финской компании в обстановку фронта Великой Отечественной войны сообщало ему совсем иное, чес в первоначальном замысле, значение».

Изменился не только герой поэмы - другим стал её характер, её содержание, философия, форма: композиция, жанр, сюжет.

Публикация 1-х глав началась в 1942 г. после тяжёлого летнего отступления наших войск к Волге и Северному Кавказу. Поэма была оперативной, реагировала на военные события. «Свободный» сюжет позволял печатать её по главам, которые обладают относительной самостоятельностью, и в тот же время поэма - целостное произведение.

3 части поэмы соответствуют 3-м этапам положения на фронтах:

начальное отступление,

переломный этап после победы под Сталинградом,

победное наступление 1944-5 гг.

и полный разгром врага на его территории: одна из последних глав называется «По дороге на Берлин». Закончил Тв. поэму синхронно с окончанием войны.

Это произведение высоко оценивали люди самых разных политических и эстетических взглядов. Даже И. А. Бунин, резко негативно относившийся ко всему светскому, восторженно отозвался о поэме: «Какая свобода, какая чудесная удаль, какая меткость, точность во всём и какой необыкновенный народный, солдатский язык - ни сучка ни задоринки, ни единого фальшивого, готового, то есть литературно-пошлого слова, слова. Возможно, он останется автором только одной книги, начнёт повторяться, писать хуже, но даже это можно ему простить за «Тёркина».

Пафос объединения народа в своём стремлении спасти свою Родину, а значит и свою семью, свой дом от порабощения и унижения, делает эту поэму поистине народной.

Новаторство поэмы:

• «свободный сюжет», позволяющий включать и выключать, а также переставлять главы без особого ущерба для смысла: «Эта книга про бойца / Без начала и конца» - так характеризует свой произведение Твардовский в стихотворном вступлении «От автора».

Почему так - без начала?

Потому, что сроку мало

Начинать её сначала.

Почему же без конца?

Просто жалко молодца.

• 1-я гл «На привале» - начинается с шутливого монолога героя, насыщенного шутками-прибаутками, показывающего умение героя приспособиться к любой ситуации, расположить к себе окружающих, поднять настроение в трудную минуту.

• Затем Тёркин рисуется в деле: главы «Перед боем», «Переправа», «О войне», «Тёркин ранен» и т. д. Жизнь сама подсказывал темы «беседы» автора с фронтовым читателем. Так рождается структурный принцип внутренней завершённости каждой главы: фронтовой читатель мог не знать предшествующей главы или не дождаться следующей, погибьнув или получив ранение в ближайшем бою, перед которым и попала ему в руки фронтовая многотиражка с очередной главой. Но целостное представление о рассказанном он всё равно получал. Поэма состоит из 25 внутренне законченных глав.

«От автора»

1. Главный герой не Вася Тёркин, а Василий. Имеете ли зщначение изменение имени на полное?

2. Без чего, по мнению автора, нельзя прожить на войне?

3. Как вы думаете, какое значение для отступающих и обороняющихся войск весной и летом 42 г. имели слова:

А всего иного пуще

Не прожить наверняка -

Без чего? Без правды сущей,

Правды, прямо в душу бьющей,

Да была б она погуще,

Как бы ни была горька?

«На привале»

Прочитаем, как сам Твардовский объяснял значение слова «сабантуй»: «слово САБАНТУЙ существует во многих языках и, например, в тюркских означает праздник окончания полевых работ: сабан - плуг, туй - праздник.

Я слово «сабантуй» впервые услыхал на фронте ранней осенью 1941 г. где-то в районе Полтавы, в одной части, державшей там оборону. Слово это, как часто бывает с привязчивыми словечками и выражениями, употреблялось и штабным командирами, и артиллеристами на батарее переднего края, и жителями деревушки, где располагалась часть. Означало оно и ложное намерение противника на каком-нибудь участке, демонстрацию прорыва, и действительную угрозу с его стороны, и нашу готовность устроить ему «угощение». Последнее ближе всего к первоначальному смыслу, а солдатскому языку вообще свойственно ироническое употребление слов «угощение», «закуска» ит. п. В эпиграфе к одной из глав «Капитанской дочки» А. С. Пушкин приводит строки старинной солдатской песни:

Мы в фортеции живем,

Хлеб едим и воду пьем;

А как лютые враги

Придут к нам на пироги,

Зададим гостям пирушку:

Зарядим картечью пушку.

Начинается гл. «На привале» с шутливого монолога героя, насыщенного шутками-прибаутками, показывающего умение героя приспособиться к любой ситуации, расположить к себе окружающих. Поднять настроение в трудную минуту.

Прочитаем главу "Переправа". Один из черновых вариантов поэмы начинается так;

Кому смерть, кому жизнь, кому слава,

На рассвете началась переправа.

Берег тот был, как печка, крутой.

И, угрюмый, зубчатый,

Лес чернел высоко над водой..

А под нами лежал берег правый, -

Снег укатанный, втоптанный в грязь -

Вровень с кромкою льда.

Переправа в шесть часов началась...

5. Беседа с классом.

Как поэт сочетает юмор и патетику, описывая подвиг Ва­силия Тёркина?

1) 1-я строка - лейтмотив, проникающий во всю главу.

«Я почувствовал, что это слово не может быть произнесено иначе, чем и я его произнёс, имея про себя всё то, что оно означает: бой, кровь, потери, гибельный холод ночи и великое мужество людей, идущих на смерть за родину».

1. Вначале слова «переправа, переправа» звучат как возглас-вздох погружённого в воспоминания человека. В его сознании всплывают пока разрозненные, наиболее впечатляющие детали:

Кому память, кому слава,

Кому тёмная вода, -

Ни приметы, ни следа.

2. И только из дальнейшего повествования мы узнаём, как начались и развернулись события. Прыжок в неизвестность, который как бы совершают солдаты, подчёркнут короткой «оборванной» 4-й строкой строфы, звучащей словно команда:

Ночью, первым из колонны,

Обломав у края лёд,

Погрузился на понтоны

Первый взвод.

3. Как нарисованы советские солдаты? Почему поэт сравнивает молодых солдат с их отцами - героями гражданской войны и с русскими воинами прошлых веков? Те, кто отправился на подвиг, отнюдь не титаны, не герои от рождения, это «простые ребята» с «вихрастыми висками» и «мальчишьими глазами»:

Поглядеть - и впрямь - ребята!

Как, по правде, желторот,

Холостой ли он, женатый,

Этот стриженый народ.

Совсем по-домашнему воспринимаются сначала детали боевой обстановки:

Как плоты, пошли понтоны,

Громыхнул один, другой

Басовым, железным тоном,

Точно крыша под ногой.

Не в испытаниях жестокой битвы показаны в начале главы «ребята», а в тяжёлом труде, требующем напряжения всех физических сил:

Налегли, гребут, потея,

Управляются с шестом.

Но отсвет героизма лежит на их лицах, в простоте и даже обыденности прозревается величие. И речь поэта поднимается до лирического пафоса. Он видит, что в ратном труде его современников воплощены славные традиции красноармейцев гражданской войны и, более того, традиции русских воинов прошедших столетий:

Но уже идут ребята,

На войне живут бойцы,

Как когда-нибудь в двадцатом

Их товарищи - отцы.

Тем путем идут суровым,

Что и двести лет назад

Проходил с ружьем кремневым

Русский труженик-солдат.

Опасная переправа предстаёт как символ сурового пути к победе, которую всегда добывал русский солдат.

Победа нелегка. И строками, полными тревоги и недобрых предчувствий, заканчивается 1-я часть главы:

И чернеет там зубчатый,

За холодною чертой,

Неподступный, непочатый

Лес над черною водой.

Снова звучат слова: «Переправа, переправа!»

Но теперь они приобретают трагическую экспрессию

Этой ночи след кровавый

В море вынесла волна.

Чем проще, сдержаннее говорит поэт о гибели «наших стриженых ребят», тем сильнее потрясает создаваемая им картина:

И увиделось впервые,

Не забудется оно:

Люди теплые, живые

Шли на дно, на дно, на дно.

Невыразимо горька утрата, но она не расслабляет оставшихся в живых, не парализует их волю, не рождает чувства безнадёжности. В 3 части гл., открываемой тем же рефреном: «Переправа, переправа…», - мотивы трагизма противоборствуют и переплетаются с мотивами утверждения жизни и веры в победу:

Переправа, переправа...

Темень, холод. Ночь как год.

Но вцепился в берег правый,

Там остался первый взвод.

Перед нами проходят картинки военного быта. Война изображена Твардовским в крови, труде, лишениях.

Бесконечная ночь, мороз.

За ночь грудою взялась

Пополам со льдом и снегом

Перемешанная грязь.

Скорчившись, дремлют усталые солдаты, «сунув руки в рукава».

И в лесу, в ночи глухой

Сапогами пахнет, потом,

Мерзлой хвоей и махрой.

Но чуток солдатский сон, даже не сон, в тяжкое забвение, причудливо перемешанное с явью. В сознании тех, кто остался на этом, левом берегу, возникают картины гибели товарищей. Их возможная смерть рисуется в обыденных - но тем более страшных - деталях. Поэт на мгновение изменяет строфику (опоясанная рифма) и размер стиха (перебивы 4-стопного хорея 3-стопнвым) - и строки начинают звучать неизбывной грустью, печальной песней:

А быть может, там с полночи

Порошит снежок им в очи,

И уже давно

Он не тает в их глазницах

И пыльцой лежит на лицах -

Мертвым все равно.

Стужи, холода не слышат,

Смерть за смертью не страшна,

Хоть еще паек им пишет

Первой роты старшина,

Старшина паек им пишет,

А по почте полевой

Не быстрей идут, не тише

Письма старые домой,

Что еще ребята сами

На привале при огне

Где-нибудь в лесу писали

Друг у друга на спине...

Раздумья о солдатах, погибших на переправе, - да и не только об этих солдатах, - поэт завершает патетическими строками:

Спят бойцы.

Свое сказали

И уже навек правы.

Умершие - бессмертны, и земля, где навек «застыли их следы», становится монументом солдатской славы.

Высокое напряжение авторских раздумий разрешается юмористической сценой появления Тёркина.

Автор подчёркивает, что на фронте подвиг сливается с бытом, исчезает грань м/д обыденным и исключительным, героическое превращается в норму жизни и поведения.

Тёркин не противостоит своим боевым товарищам, он такой же, как они, только, может быть, чуточку смелее. Находчивее, веселее. Недаром автор так строит главу, что мы сначала знакомимся с другими солдатами, а затем - с Василием Тёркиным: на фоне всеобщего героизма его поступок выглядит закономерным и естественным, хотя, разумеется, от этого не становится мельче.

Обратим внимание на мастерство разговорной речи в последней части главы (диалог солдат в дозоре; их спор со старшиной) (по ролям).

Так, сочетая юмор и патетику, обнажая великий смысл событий, поэт создаёт глубоко правдивую картину войны, рисует колоритные образы её участников, в битвах и труде ковавших победу над врагом.

Существо подвига этих людей, их страданий, их героизма подчёркивается последней строфой, воспринимаемой как клятва, как боевой призыв.

Знакомые слова «Переправа, переправа!» выступают а новом контексте, в новой, патетической тональности:

Переправа, переправа!

Пушки бьют в кромешной мгле.

Бой идет святой и правый.

Смертный бой не ради славы,

Ради жизни на земле.

«О войне»

1. Найти строки, ставшие рефреном этой главы

Раз война - про всё забудь

И пенять не вправе,

Собирался в дальний путь.

Дан приказ: «Отставить!»

Это суровые и простые слова о том, что солдат не имеет права на свою личную судьбу, о том, что ответственность за судьбу всей России должен чувствовать в своем сердце каждый боец:

Грянул год, пришёл черёд, Нынче мы в ответе

За Россию, за народ

И за всё на свете.

Твардовский мастерски использует пословицы и поговорки:

Тут не скажешь: я - не я,

Ничего не знаю,

Не докажешь, что твоя

Нынче хата с краю.

Невелик тебе расчёт

Думать в одиночку.

Бомба - дурра. Попадёт

Сдуру прямо в точку.

На войне себя забудь,

Помни честь, однако,

Рвись до дела - грудь на грудь,

Драка - значит, драка.

«Гармонь»

Как и во всей поэме, утверждается сила и неистребимость жизни, преемственность и непрерывность высокого подвига.

1. Большим, разнообразным содержанием насыщена эта глава.

2. Здесь и трудности военного быта («Гроб - дорога. Меж сугробами - туннель»), и незаметный героизм фронтовых тружеников (слова о шофёре:

Сколько суток полусонных,

Сколько верст в пурге слепой

На дорогах занесенных

Он оставил за гобой...

1. Здесь и мотивы боевого братства, той дружбы, святей и чище которой, по словам поэта (в главе «Тёркин ранен»), не сыскать на свете.

2. Глубоким психологизмом отличается диалог В. Тёркина с 2-мя танкистами, хранящими память о свеем погибшем друге. Выразительное чтение учителя с попутными комментариями.

3. Поэт подчёркивает душевный такт, чуткость, деликатность Василия Тёркина:

- Так сыграть бы на дорожку?

- Да сыграть - оно не вред.

- В чем же дело? Чья гармошка?

- Чья была, того, брат, нет...

И сказал уже водитель

Вместо друга своего:

- Командир наш был любитель...

Схоронили мы его.

- Так...- С неловкою улыбкой

Поглядел боец вокруг,

Словно он кого ошибкой,

Нехотя обидел вдруг.

4. Но желание помочь товарищам, поднять их настроение сильнее печали. И Тёркин

Поясняет осторожно,

Чтоб на том покончить речь:

- Я считал, сыграть-то можно,

Думал, что ж ее беречь.

А стрелок:

- Вот в этой башне

Он сидел в бою вчерашнем...

Трое - были мы друзья.

- Да нельзя так уж нельзя.

Я ведь сам понять умею,

Я вторую, брат, войну...

И ранение имею,

И контузию одну.

И опять же - посудите -

Может, завтра - с места в бой...

Не обижая танкистов, не тревожа светлую память погибшего, скорбя вместе с ними, Тёркин добивается всё же, чтобы они взглянули на мир иными глазами.

- Знаешь что, - сказал водитель, -

Ну, сыграй ты, шут с тобой.

Тёркин начинает играть - и вмиг преображаются солдаты. Мыслями они переносятся в далёкое и милое их сердцу прошлое.

Перед нами не видавшие виды бойцы, а простые крестьянские парни, да и сам Тёркин напоминает деревенского гармониста:

Только взял боец трехрядку,

Сразу видно - гармонист.

Для началу, для порядку

Кинул пальцы сверху вниз.

Позабытый деревенский

Вдруг завел, глаза закрыв,

Стороны родной смоленской

Грустный памятный мотив,

Огромное человеческое чувство живёт в сердцах этих людей, вынужденных оставить родные места, надеть солдатские шинели и принять тяготы боевой жизни. И Тёркин всеми фибрами души ощущает величие духа своих современников и сверстников.

- Ах, какой вы все, ребята,

Молодой еще народ.

Я не то еще сказал бы, -

Про себя поберегу.

Я не так еще сыграл бы, -

Жаль, что лучше не могу.

Но вот - смена мелодии, и начинается лихая солдатская пляска. Изменяется ритм стиха, вызванный стремлением поэта к большей выразительности слова.

Шофёр, тот самый, что оставил за собой столько «суток полусонных», столько «вёрст в пурге слепой», теперь

И пошел, пошел работать,

Наступая и грозя,

Да как выдумает что-то,

Что и высказать нельзя.

Словно в праздник на вечерке

Половицы гнет в избе,

Прибаутки, поговорки

Сыплет под ноги себе.

Кровь, смерть, испытания войны не могут заглушить силу жизни, бодрость духа советских солдат

Хоть бы что ребятам этим,

С места - в воду и в огонь.

Музыка развеяла угрюмую суровость 2-х танкистов, разбудила воспоминания. И внезапно образ Тёркина-гармониста в их сознании совпал с образом того солдата, которого они когда-то раненого доставляли из боя в санбат. Тёркин будет достоин славы их командира; память о мёртвых не нуждается в застывших реликвиях, она - в делах и борьбе живых - таков подтекст их слов, обращённых к бойцу:

- А гармонь-то,

Знаешь что, - бери с собой.

Забирай, играй в охоту,

В этом деле ты мастак,

Весели свою пехоту.

- Что вы, хлопцы, как же так?..

- Ничего, -сказал водитель, -

Так и будет. Ничего.

Командир наш был любитель,

Это - память про него...

Глава «Два солдата»

По своему колориту приближается к бытовой сказке о ловком, смекалистом солдате, не теряющемся в любых обстоятельствах, умном, хитроватом и вместе с тем широкой души человеке, мастере на все руки.

1. Тонко и ненавязчиво поэт подчёркивает родство «человеческого материала» двух героев главы:

Рвутся мины. Звук знакомый

Отзывается в спине.

Это значит - Теркин дома,

Теркин снова на войне.

А старик как будто ухом

По привычке не ведет.

2. Непреложная вера Василия Тёркина в победу, в которой, может быть, на какое-то мгновение усомнился старик, основана на сознании безмерной мощи народа, на понимании народного характера войны. Тёркин не один, его сила - в единстве с родной страной, и в этой общности судеб отдельной личности и народа - источник победы, - так можно выразить пафос заключительных строк главы:

В глубине родной России,

Против ветра, грудь вперед,

По снегам идет Василий

Теркин. Немца бить идет.

На 1-м плане главы «Кто стрелял?» снова боевые товарищи Василия Тёркина.

«Контрапункт» этой главы образуют мотивы мирной жизни, рисующейся солдатам почти в идиллических тонах, и суровой военной прозы.

1. Простые деревенские ребята, одетые в шинели и каски, растревоженные тишиной летнего вечера и жужжанием майского жука, предаются воспоминаниям. И так по-человечески понятен их испуг при внезапном появлении вражеского самолёта:

Смерть есть смерть. Ее прихода

Все мы ждем по старине.

А в какое время года

Легче гибнуть на войне?

2. Но жизнь сберегает не тот, кто ничком бросается на землю, прижимая к вискам ладони. А тот, кто идёт навстречу опасности, навстречу смерти.

3. Даже не веря в успех, Тёркин открывает стрельбу по самолёту: он не может представить себе, сто на войне можно бездействовать, «ничком молиться». Самообладание, мужество, активность, опыт отличают его от. По-видимому, ещё не обстрелянных товарищей. Но ни он, ни читатель не сомневаются в том, что и другие солдаты способны на подвиг. Полна глубокого смысла его реплика на слова позавидовавшего ему сержанта:

- Не горюй, у немца этот -

Не последний самолет...

«О награде»

В кругу товарищей-фронтовиков полушутя-полусерьёзно Тёркин мечтает о том, как после победы вернётся в родные места. Бывалый воин, он понимает, что достоин награды, но, скромный человек, даже не пытается говорить о своих заслугах: медаль нужна-де ему для того, чтобы произвести неотразимое впечатление на девушек.

С тонким юмором представляет он своё возвращение домой. С подчёркнутым достоинством и даже с гордостью он будет держаться с односельчанами, и кто осудит его за маленькое и невинное хвастовство?

И, явившись на вечерку,

Хоть не гордый человек,

Я б не стал курить махорку,

А достал бы я "Казбек".

И дымил бы папиросой,

Угощал бы всех вокруг.

И на всякие вопросы

Отвечал бы я не вдруг.

- Как, мол, что? - Бывало всяко.

- Трудно все же? - Как когда.

- Много раз ходил в атаку?

- Да, случалось иногда.

И девчонки на вечерке

Позабыли б всех ребят,

Только слушали б девчонки,

Как ремни на мне скрипят.

Простым, человечным, жизнерадостным выглядит Тёркин в этой сцене. Но поэт не ограничивается беглой зарисовкой балагурства фронтовых друзей.

Полные юмора строки резко сменяются грустными стихами:

Теркин, Теркин, добрый малый,

Что тут смех, а что печаль.

Загадал ты, друг, немало,

Загадал далеко вдаль.

Где девчонки, где вечерки?

Где родимый сельсовет?

Знаешь сам, Василий Теркин,

Что туда дороги нет.

Грозным напоминанием звучат слова:

Нет дороги, нету права

Побывать в родном селе.

Страшный бой идет, кровавый,

Смертный бой не ради славы,

Ради жизни на земле.

Путь даже к самому простенькому человеческому счастью проходит через борьбу: судьба каждого человека слита с судьбой его страны, счастье каждого невозможно без счастья народа - вот глубокая мысль, лежащая в основе как будто непритязательной весёлой сценки.

Недаром в главе «О войне» Твардовский писал:

Нынче мы в ответе

За Россию, за народ

И за все на свете.

От Ивана до Фомы,

Мертвые ль, живые,

Все мы вместе - это мы,

Тот народ, Россия.