СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы «Астраханские мотивы в творчестве Велимира Хлебникова» обусловлена тем, что Виктор Владимирович (Велимир или Велемир) Хлебников ввёл наш город в географию мировой литературы и без любви к Астрахани не было бы ни поэмы «Хаджи-Тархан», ни повести «Есир», ни рассказов «Охотник Уса-Гали» и «Николай», ни многого другого. Пришло время осознать, что же за феномен поэзии, науки и культуры являет собою Велимир Хлебников, притягивающий «предчувствием ещё непознанного», чьи рукописи изучают не только филологи, но и математики, кибернетики, астрофизики. Нам, астраханцам, его творчество особенно дорого: ведь он наш земляк.

Неповторимой и довольно экзотической оказалась судьба известного русского поэта, философа и мыслителя Велимира Хлебникова (1885-1922). Он стал еще при жизни легендой в истории поэзии ХХ века. К сожалению, поэт прожил мало. Всего 37 лет.

Личность Велимира Хлебникова поэта, драматурга, прозаика, оригинального мыслителя, подвергалась различным оценкам современников». Его называли «новым зрением» в литературе (Тынянов), «поэтом будущего» (Асеев), «Колумбом новых поэтических материков» (Маяковский) и даже «наибольшим мировым поэтом» XX столетия (Якобсон).

Как известно, сложилось два принципиально различных подхода к интерпретации произведений В. Хлебникова и определению его творчества, что связано с вопросом о семантической мотивированности хлебниковского текста:

1) Поэзия Хлебникова, за редкими исключениями, представляет собой чистую «заумь», не поддающуюся рациональному толкованию, несет на себе печать бессвязности, алогичности и даже личностной патологии автора. Данная точка зрения явилась реакцией академического литературоведения на творческие эксперименты футуристов, впоследствии была «унаследована» рядом критиков советского периода и нашла отражение в статьях А. Горнфельда К. Локса, И.А. Аксенова, К. Зелинского, М.В. Исаковского, В Я. Анфимова, отчасти В.М. Жирмунского и Г.О. Винокура.

2) «Апологетическая» концепция, берущая начало в следующем высказывании Ю.Н. Тынянова: «Те, кто говорят о «бессмыслице» Хлебникова, должны пересмотреть этот вопрос. Это не бессмыслица, а новая семантическая система... Все поэты, даже частично менявшие семантические системы, бывали объявляемы бессмысленными, а потом становились понятными - не сами по себе, а потому что читатели поднимались на их семантическую систему». В дальнейшем, благодаря исследованиям Вяч. Вс. Иванова, Б. Леннквист, А. Парниса, X. Барана (более напоминавших расшифровки поэтических ребусов) была доказана сознательность, преднамеренность и мотивированность многих строк, образов и тем поэта-будетлянина (от слова будет).

Можно считать доказанным, что точка зрения, согласно которой произведения Хлебникова по своей природе не доступны токованию, лишена оснований, что также будет рассмотрено на примере произведений «Хаджи-Тархан», «Есир», «Охотник Уса-Гали» и «Николай».

Степень теоретической разработанности (т.е. обзор литературы)?

Объектом исследования является творчество Велимира Хлебникова.

Предметом - астраханские мотивы творчества В. Хлебникова.

Цель работы: изучить астраханские мотивы в творчестве Велимира Хлебникова.

В соответствии с целью, в работе поставлены задачи:

1. исследовать хронологическую канву жизни и творчества;

2. охарактеризовать основные черты творчества.

3. провести исследование астраханских мотивов в творчестве Велимира Хлебникова (на примере произведений «Хаджи-Тархан», «Есир», «Охотник Уса-Гали» и «Николай»).

Методы исследования?

Глава 1. ИССЛЕДОВАНИЕ ОСНОВНЫХ ОСОБЕННОСТЕЙ ТВОРЧЕСТВА ВЕЛИМИРА ХЛЕБНИКОВА

1.1. Хронологическая канва жизни и творчества

Виктор Владимирович Хлебников входил в число основоположников русского футуризма; реформатор поэтического языка, экспериментатор в области словотворчества и «зауми», Председатель земного шара (титул, придуманный им)¹.

В 1904-1907 годах Хлебников занимается орнитологическими исследованиями, участвует в экспедициях в Дагестан и на Северный Урал, публикует несколько статей по орнитологии. Тогда же Хлебников пытался самостоятельно начать изучение японского языка, думая найти в нём особые формы выразительности, и увлёкся творчеством русских символистов, особенно Фёдора Сологуба.

Примерно в это время он пишет масштабное прозаическое произведение «Еня Воейков», которое осталось незаконченным, но явилось важным этапом творческого становления Хлебникова. Кроме того, в этот период им было написано большое количество стихотворений. Начался «словотворческий» период в творчестве Хлебникова.

В сентябре 1908 Хлебников был зачислен на третий курс естественного отделения физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета и переехал в Санкт-Петербург. Главной причиной переезда было желание серьёзно заниматься литературой.

Осенью 1909 поэт познакомился с Николаем Гумилёвым, А. Н. Толстым; сблизился с Михаилом Кузминым (в письме матери от 16 (29) октября 1909 Хлебников называет Кузмина своим учителем). Осенью же произошла перемена имени Хлебникова - он взял себе творческий псевдоним Велимир, южнославянское имя, означающее «большой мир». Поэт стал членом «Академии стиха» (или «Общества ревнителей художественного слова»). Его стихи готовятся в печать в журнале «Аполлон», организованном кругом Вячеслава Иванова, но в письме брату Александру Хлебников признавался, что не испытывает восторга по этому поводу, так как журналом руководили поэты, иначе, чем он, воспринимавшие символизм - Кузмин, Гумилёв, Городецкий. В итоге стихи Хлебникова в «Аполлоне» так и не появились. Творчество его не вызывает особого восторга в кругу символистов, но, несмотря на это, Хлебников переживает творческий подъём и осенью 1909 года пишет много стихотворений, поэму «Журавль» и драму «Госпожа Лени́н».

К 1912 году со времени выхода «Садка судей» прошло уже почти два года, за которые будетляне (от слова будет) не предпринимали никаких действий. Тогда Давид Бурлюк пригласил в группу двух молодых поэтов - Владимира Маяковского и Алексея Кручёных. Особенно близко Хлебников тогда сошёлся с Кручёных, стихи которого были несколько сродни творчеству Хлебникова в том, что касается словотворчества и экспериментов со словом.

1912 год ознаменовался для Хлебникова изданием первой книги².

В том же году футуристы (тогда уже будетляне и их сподвижники стали называть себя этим словом) начали активно пропагандировать свою деятельность. Проходят выставки художников-авангардистов (возглавляемая Давидом Бурлюком группа «Бубновый валет», «Ослиный хвост» во главе с Натальей Гончаровой и Михаилом Ларионовым), проходят диспуты с участием футуристов, Маяковский читает свои стихи в арт-кафе «Бродячая собака». Тогда же гилейцы (они же кубофутуристы, существовал ещё и эгофутуризм Игоря Северянина) стали готовить стихотворный сборник. Финансировать его издание вызвались два поклонника нового искусства, сами не имевшие отношения к литературе - пилот Георгий Кузьмин и музыкант Семен Долинский.

Сборник, названный «Пощёчина общественному вкусу» увидел свет 18 (31) декабря. Предварявший его манифест, написанный Бурлюком, Кручёных, Маяковским и Хлебниковым, призывал «бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч., и проч., с парохода современности», содержал обвинения в адрес самых авторитетных русских литераторов («Всем этим Максимам Горьким, Куприным, Блокам, Сологубам, Аверченко, Чёрным, Кузминым, Буниным и проч., и проч. - нужна лишь дача на реке»), а также утверждал важный для творчества Хлебникова принцип права поэта «на увеличение словаря поэта в его объёме произвольными и производными словами (Слово - новшество)». Надо заметить, что Хлебников пытался протестовать против некоторых положений манифеста: в частности, требовал вычеркнуть Кузмина, одного из первых своих учителей, из списка «тех, кому нужна лишь дача на реке», однако в итоге уступил.

Критика встретила сборник в штыки (один из отзывов: «Вымученный бред претенциозно бездарных людей»), но книга была раскуплена довольно быстро. Уже через два месяца, в феврале 1913, футуристы издали листовку с тем же названием («Пощёчина общественному вкусу»), где Хлебников был назван гением и великим поэтом современности.

Декабрь 1913 года был ознаменован публикацией первого авторского поэтического сборника Хлебникова. Он получил название «Ряв!» и был издан при помощи Алексея Кручёных. Уже в феврале 1914 года Давид Бурлюк (с которым Хлебников был в ссоре из-за разногласий по поводу Маринетти) издал первый том собрания сочинений Хлебникова, снабдив его восторженным предисловием: «Хлебников указал новые пути поэтического творчества!.. Хлебниковым созданы вещи, подобных которым не писал до него ни в русской, ни в мировых литературах никто»³.

В 1915 году произошло сближение Велимира Хлебников с Павлом Филоновым. Мимолётно образ его и мироощущение художника - в рассказе В. Хлебникова «Ка» (22 февраля - 10 марта 1915)⁴.

В творчестве Велимира Хлебникова и Павла Филонова наблюдается явное духовное родство и взаимное влияние: как в графических опытах Велимира Хлебникова - и изобразительных принципах Павла Филонова, так и в особенностях звучания, построения литературного языка последнего - и поэтического строя, метрики первого⁵.

В 1918 году Хлебников снова путешествовал по России без особой цели. В августе он снова оказался в Астрахани, посетив попутно Казань. Вместе с Рюриком Ивневым Хлебников в это время участвовал в литературной жизни Астрахани и планировал издать многоязычный литературный сборник на русском, калмыцком, персидском и других языках. Только в начале 1919 года Хлебников уехал из Астрахани. Поэт направился в Москву, где должна была выйти его книга, которая находилась в плане, предложенном Маяковским издательству ИМО.

Весной 1920 года в Харькове оказались поэты-имажинисты Сергей Есенин и Анатолий Мариенгоф, с которыми Хлебников быстро свёл знакомство. По инициативе Есенина в Городском харьковском театре была проведена публичная церемония «коронования» Хлебникова как Председателя Земного шара.

В апреле 1920 года на севере Ирана вспыхнуло антиправительственное восстание. Путешествие в Иран стало очень плодотворным для Хлебникова. В этот период он создал большой цикл стихотворений, а также начал поэму «Труба Гульмуллы», посвящённую его впечатлениям от Персии, которая была завершена в конце 1921 года.

После возвращения из Персии Хлебников снова путешествовал, в это время в творчестве Хлебникова важное место занимает настоящее, а не прошлое или будущее, он пишет несколько стихотворений социальной тематики.

Ещё несколько стихотворений было напечатано в разных издательствах. Трактат «Доски судьбы» печатать никто не хотел, хотя Хлебников приехал в Москву во многом именно ради него. В то же время появляются исследования творчества Хлебникова, основанные на напечатанных до революции произведениях поэта, самое крупное из них - книга Романа Якобсона «Новейшая русская поэзия. Набросок первый: Подступы к Хлебникову», изданная в Праге. К тому времени уже была закончена сверхповесть «Зангези», которая, как и «Доски судьбы», стала одним из важнейших произведений Хлебникова. Тематически она связана с «Досками судьбы»: главный герой произведения - Зангези - новый пророк. В сверхповести он излагает сформулированные в «Досках судьбы» «законы времени», учение о «звёздном языке». Произведение было опубликовано только после смерти Хлебникова. 28 июня 1922 года в 9 часов утра Хлебников скончался.

Хлебников оказал воздействие на русский и европейский авангард, в том числе в области живописи и музыки. Некоторые исследователи вообще считают, что без него восприятие эстетики и поэтики авангарда неадекватно.

Выводы по параграфу?

1.2. Основные черты творчества

Хлебников - один из признанных лидеров русского авангарда начала XX века, так как он осознанно занимался выстраиванием нового искусства. Многие футуристы, в том числе, и Маяковский, называли его своим учителем; высказываются предположения о влиянии поэтического языка Хлебникова на творчество Андрея Платонова, Николая Асеева, Бориса Пастернака⁶.

В то же время Хлебников часто оставался в тени, так как организаторской деятельностью в основном занимались Давид Бурлюк и Маяковский.

Среди особенностей, характеризующих творчество Хлебникова, в первую очередь можно выделить стилевое своеобразие. Оно выражается в необычной лексике (на раннем этапе творчества - изобретением большого количества неологизмов), намеренном нарушении синтаксических норм, активном использовании таких тропов как олицетворение, плеоназм и прозопопея.

Жанровая система поэзии Хлебникова сложна и подчас глубоко отлична от классической. В ней встречаются и малые (стихотворения), и большие формы (поэмы, драмы, рассказы, повести), и так называемые «сверхповести». До нас дошло более пятидесяти поэм Хлебникова, среди них - произведения лирические, эпические, драматические и произведения того особого, «хлебниковского» жанра, в котором лирика оборачивается эпосом, эпос - драмой, и наоборот. Что касается словотворчества поэта, то существует несколько точек зрения на него. Роман Якобсон писал, что «слово в поэзии Хлебникова утрачивает предметность, далее внутреннюю, наконец, даже внешнюю форму. В истории поэзии всех времён и народов мы неоднократно наблюдаем, что поэту, по выражению Тредиаковского, важен "токмо звон"«. Иного мнения придерживались такие исследователи, как Вяч. Вс. Иванов и Б. А. Успенский, которые, напротив, считали, что Хлебников в своих произведениях с помощью отдельных неологизмов создавал целостные системы образов. Владимир Маяковский писал, что «Хлебников создал целую "периодическую систему слова"». Беря слово с неразвитыми, неведомыми формами, сопоставляя его со словом развитым, он доказывал необходимость и неизбежность появления новых слов»⁷.

В юбилейном 1985 году (столетие со дня рождения поэта) о нём заговорили «всем миром»: по-русски, по-польски, по-чешски, по-английски, по-немецки, по-фински, по-итальянски. В Стокгольме, Амстердаме, Ювяскуля (Финляндия). Санкт-Петербурге, Москве, Астрахани прошли международные хлебниковские чтения. По их следам вышли сборники научных трудов о поэте, переводы его произведений, диссертации, монографии.

Широко, всенародно праздновался юбилей поэта в Астрахани⁸. С тех пор в ней прошло восемь международных хлебниковских чтений, открылся Дом-музей Велимира Хлебникова, появилась улица имени этого удивительного человека - учёного, провидца, «очарованного странника русской поэзии».

В своем первичном отношении к литературному творчеству он не был ни прозаиком, ни поэтом, ни драматургом, он, прежде всего, был словесником, для которого различные виды речи, раздельные роды и виды литературы были только разными состояниями, разными способами существования единого слова - в стихе, в драматическом действии, в прозаическом повествовании, даже в научном описании. Вот это принципиальное разножанровое многоязычие и было, по-видимому, «первым» и «родным» его языком, из этого синкретического слова исходило все его творчество, и к нему оно возвращалось.

Выводы по параграфу?

ГЛАВА 2. ИССЛЕДОВАНИЕ АСТРАХАНСКИХ МОТИВОВ В ТВОРЧЕСТВЕ ВЕЛИМИРА ХЛЕБНИКОВА (НА ПРИМЕРЕ ПРОИЗВЕДЕНИЙ «ХАДЖИ-ТАРХАН», «ЕСИР», «ОХОТНИК УСА-ГАЛИ» И «НИКОЛАЙ»)

2.1. Астрахань Велимира Хлебникова

Астрахань - родной город художника - оказала непосредственное влияние на его творчество.

Ты видишь город стройный, белый,

И вид приволжского кремля?

Там кровью полита земля,

Там старец брошен престарелый,

Набату страшному внемля⁹.

(«Хаджи-Тархан»)

...

В его автобиографической заметке мы читаем: «Принадлежу к месту встречи Волги и Каспия-моря». Казань, Харьков, Ростов-на-Дону, Саратов, Баку - все эти и десятки других топонимов были для Хлебникова не пустым звуком, а вехами собственной жизни-путешествия. Впечатления от пребывания в этих местах, естественно, отразились во множестве текстов, если не прямо, то опосредованно.

На протяжении всей сознательной жизни постоянным и основным предметом творчества Хлебникова, его размышлений была Россия, ее народ, ее история и ее природа. Он хотел «открыть Россию в ее Законах», понять ее настоящее, провидеть будущее. И творчество свое он рассматривал как форму этого провидения, более того - предварения будущего. Это мироощущение проходит через все творчество поэта, вплоть до произведений, где оно выражено с предельной простотой и ясностью, как в произведении «Хаджи-Тархан»¹⁰:

Другую жизнь узнал тот угол,

Где смотрит Африкой Россия,

Изгиб бровей людей где кругол,

А отблеск лиц и чист и смугол

...

В хлебниковской иерархии ценностей поэзия отнюдь не занимала безусловно первенствующее место. Хотя стихи вовсе не были его «первым языком» в литературе. В невольном порядке нашего восприятия литературного творчества Хлебникова проза его стоит на последнем месте - после поэзии и драматургии, а за прозой следуют уже его естественнонаучные, филологические и философско-числовые труды. И потому, говоря о прозе, легче всего было бы дать ей привычное и как будто понятное определение «прозы поэта».

Есть сведения, что Велимир бывал в Астрахани ещё в детстве (о чём свидетельствует семейная фотография, на которой он снят со своим старшим братом).

С булыжником там белена

На площади ясной дружила,

И башнями стройно стена

И город и холм окружила.

Тот город, он море стерёг!

И впрямь, он был моря столицей,

На Ассирию башен намёк,

Околицы с сельской станицей.

И к белым и ясным ночным облакам

Высокий и белый возносится храм

С качнувшейся чуть колокольней… («Хаджи-Тархан»)

Но прочная связь с «городом предков» установилась у него с 1911 года, когда он гостил на Большой Демидовской улице у своего двоюродного брата Бориса Лаврентьевича Хлебникова и встречался с многочисленной астраханской роднёй. О том, что он поэт, родичи узнали из разгромных статей «Астраханского Вестника», где футуристов во главе с Велимиром называли «идиотичами» и «дураковичами». Горечь и обида за брата звучат в письме Шуры Хлебникова, который надеется, что со временем родственники «разберутся и, может быть, полюбят внечеловеческую, но милую душу Вити».

В 1911 году поэт приступает к поэме о старой Астрахани «Хаджи-Тархан» - переломной вехе всего своего творчества. Она знаменует его поворот к Азии, Востоку.

Где Волга прянула стрелою

На хохот моря молодого,

Гора Богдо своей чертою

Темнеет взору рыболова.

. . . . . . . . . . . .

Темнеет степь; вдали хурул

Чернеет тёмной своей кровлей,

И город спит, и мир заснул,

Устав разгулом и торговлей.

Как веет миром и язычеством

От этих дремлющих степей… («Хаджи-Тархан»)

...

«Язычеством» - да, но не «миром». История Астрахани - вечно бурлящий «стрежень», порождающий мятежи, войны, нашествия. В черновой рукописи статьи «Памятники» Хлебников советовал «в Астрахани поставить памятник Волынскому, Пугачеву, Разину - борцам за русскую свободу».

В статье «Астраханская Джиоконда» поэт протестует против продажи найденной в Астрахани картины Леонардо да Винчи столице (Эрмитажу), он пишет: «Города, столетиями хранившие старинное полотно, становятся для него лучшей рамой. Рама из городского населения, из живых людей, - чем она хуже деревянной?»

Помню я свет отсыревшей божницы,

Там жабы печально резвились!

И надпись столетий в камней плащанице!

Смущенный, наружу я вышел и вылез,

А ласточки бешено в воздухе вились

У усыпальницы - предков гробницы. («Хаджи-Тархан»)

...

Уникальность Астрахани поэт видел в том, что она соединила «три мира - арийский, индийский и каспийский, треугольник Христа, Магомета и Будды». Только в ней он мог изучить такое множество вероучений, культовых обрядов, национальных обычаев, легенд и всё это отразить в своём творчестве. Вспомним индийский «обряд свадьбы двух рек» («Есир»), ритуальный древнеиндийский танец («Смугла, черна дочь храма»), пролитие «жертвенной водки в священную чашу» («Есир») и другое. Астрахань постоянно подпитывала азийские пласты его творчества.

Мечеть и храм несёт низина

И видит скорбь в уделе нашем.

Красив и дик зов муэдзина,

Зовёт народы к новым кашам. («Хаджи-Тархан»)

...

Некоторые образы «Хаджи-Тархана» Хлебников запечатлел с фотографической точностью.

В 1912 году в Астрахань возвращаются родители Велимира, и в течение шести лет он ежегодно их навещает. Его срастание с «городом предков» проходит мучительно (как правило, остаются швы: «Я здесь в мешке четырёх стен», «Астрахань скучна, так как я в ней чужой», «… она вращается кругом воблы и притворяется, что читает книги», «это только хитрый торгашеский город»).

«Исчезнуть, исчезнуть. Подобно своим учителям, он должен победить в себе гордое желание стать богом. И если кто-нибудь изумленный назовет его богом, мудрец сурово воскликнет: «Клевета!» («Есир»). Но и здесь срабатывает хлебниковский «чёт и нечет»: «И всё-таки я люблю. Астрахань и прощаю её равнодушие ко мне и жару», «Зато ночью город был прекрасен…», «Небо Лебедии сияло своими зеленоватыми звёздами», «Что я изучил: Звери. Азбука. Числа […]. Времена года. Ночи в Персии. Ночи в Астрахани». «Что я изучил» - одна из последних дневниковых записей поэта, где он подводит итог всему прожитому, обозначив его главные вехи. Последней, завершающей вехой стоят «Ночи в Астрахани».

Справедливости ради, заметим, что без любви к Астрахани не было бы ни поэмы «Хаджи-Тархан», ни повести «Есир», ни рассказов «Охотник Уса-Гали» и «Николай», ни многого другого.

Повесть «Есир» Хлебников писал в Астрахани, мечтая о путешествии в Персию и Индию, на переломе 1918-1919 годов, когда «дух свободы», как и во времена Разина, «пылал над всем миром». И в воображаемых странствиях Истомы - его посланца в те далекие времена и страны - он также уходил от себя и возвращался к себе, в свое время. Этим-то скрытым личным началом и объясняются как бы гравитационные смещения повествования, и лишь подставив сюда автобиографические значения и читая повесть как историю внутренних испытаний духа в образе Истомы, мы подойдем к верному ее пониманию. Но только подойдем, потому что эта повесть о свободе и рабстве требует более широкого восприятия, и, лишь сделав следующий шаг и увидев в судьбе Истомы образ исканий человеческого духа вообще...

Работая над «Есиром», он обратился к эпохе 17 века, эпохе Степана Разина: «Рано утром лодка весело побежала в город, охваченный тогда славой Разина. Полотняное небо паруса шумело над ловцами, и мир делался тесен и близок».

Действие рассказа переносится в город. Автор не указывает название города, лишь уточняет в дальнейшем определениями: Белый город, Житный город. Центральная тема рассказа - тема свободы, тема дружбы и взаимоотношения наций и народов: «Черноглазые казачки в вышитых сорочках стояли около (...) глиняных плетней и широко улыбались всему миру; в черных покрывалах проходили татарки. Закутанные в белое, на верблюдах проезжали степные женщины». («Есир» - невольник, раб).

В 1913 году В. Хлебников напишет небольшой очерк, про своего нового друга, который так и назовет: «Охотник Уса - Гали». Хлебников идеализировал некое «естественное» бытие, поэтизировал людей, которые и в современности сохраняют свою «естественность», первобытную красоту:

«Белый конь пасется у стоянки. Стая витютней наносится ветром. Лебеди блеснули в глубокой синеве неба, как край другого мира. Белые стрепеты пасутся на песчаном бугру. Витютни, сидевшие в траве, вдруг срываются и уносятся». («Охотник Уса-Гали»)

Поэт искренне восторгался тем, каким искусным охотником был простой 30 летний мужчина из бедной горской семьи. Вот совсем небольшой отрывок из его рассказа¹¹:

«Уса - Гали воспитывал соколов, охотился, а при случае острой нужды занимался иногда и разбоем. Если его узнавали, он добродушно спрашивал: «А разве нельзя? - думал, можно».

Велимир Хлебников был поэтом-странником. Он много путешествовал по России, как он сам выражался: «Пытаясь найти истинную правду жизни».

«Русские стояли кругом. Здесь же Уса-гали, в стороне, что-то скромно ест. Он был хороший степной зверь. Урус построил пароходы, урус провел дорогу и не замечает другой, степной жизни. Неверный урус, гяур-урус.

Если вы прислушивались к голосам диких гусей, не слышали ли вы: «Здравствуй! Долженствующие умереть приветствуют тебя!»«.

Казалось бы, финал как финал. Но, вспомнив, что приветствие «Здравствуй! Долженствующие умереть...» произносили гладиаторы, обращались к цезарю, отношение к главному герою меняешь. Таков Уса-гали: «Гордый, он едет по степи».

Хотя рассказ «Николай» посвящен реальному лицу (охотник был другом отца писателя, и его фотография сохранилась в семейном альбоме Хлебниковых), его можно понять как метафорическую автобиографию. И в этом смысле он занимает промежуточное положение между очерком и художественным вымыслом. В чистом виде метафорическая автобиография составляет сердцевину хлебниковской прозы. Здесь «я» выступает в чужих обликах и в иных обстоятельствах, но степень его отчуждения может быть различной. В таких вещах, как «Я умер и засмеялся...» или «Утес из будущего» (1921 -1922), «я» очень близко реальному «я» автора, однако взято оно в совершенно фантастических обстоятельствах «жизни после смерти» или в каких-то отдаленных грядущих временах. В таких случаях переносный смысл рассказываемого вполне понятен. Но вот повесть «Есир» может читаться просто как историческое повествование из времен Степана Разина, и герой повести, астраханский рыбак Истома, невольно повторяющий знаменитое «хожение за три моря» Афанасия Никитина, на первый взгляд совсем не связан с автобиографией Хлебникова. Однако внимательный читатель заметит странную смещенность композиции повести и как бы перспективное сокращение масштаба изображения по мере удаления в глубины Азии. Впечатление такое, что автор не следует за героем, как в обычном эпическом повествовании, а как будто следит за его странствиями, оставаясь в исходной точке. Можно представить себе повесть в виде какой-то картины, передние планы которой - остров Кулалы, где жил Истома, Астрахань, «охваченная славой Разина», вернувшегося из персидского похода, нападение киргизов, захвативших Истому, калмыцкое кочевье, куда сначала попал он, проданный в рабство,- написаны крупно, с множеством ярких и выпуклых подробностей. А дальше, на вторых и третьих планах, с перемещением действия на Кавказ, в Персию, в Индию и на Яву, куда увлекает судьба Истому, пространство и время словно сжимаются, фигуры уменьшаются, теряя в подробностях и яркости освещения, превращаясь в призрачные тени. И там, в глубине картины, мы попадаем в иной мир, вернее, тот же мир видим совсем иначе, выходя из действительности реально-исторической в действительность философски-мифологическую.

«И то, что ты можешь увидеть глазом, и то, что ты можешь услышать своим ухом, все это мировой призрак, Майя, а мировую истину не дано ни увидеть смертными глазами, ни услышать смертным слухом. Она - мировая душа, Брахма. Она плотно закрыла свое лицо покрывалом мечты, серебристой тканью обмана. И лишь покрывало Истины, а не ее самое дано увидеть бедному разуму людей. Исканием истины казалась эта страна Истоме, исканием и отчаянием, когда из души индуса вырвался стон: «всё - Майя!» Таким образом, странствия Истомы на Восток оказываются вместе с тем и путешествием в страну «поисков истины». Оттуда, из этой «Индии духа», Истома вновь возвращается к исходной точке, замыкая полный круг повествования. «Когда его сильно потянуло на родину, он вернулся вместе с одним караваном, посетил свой остров, но ничего не нашел, кроме сломанного весла, которым когда-то правил. Грустно постояв над знакомыми волнами, Истома двинулся дальше. Куда? - он сам не знал».

Так, казалось бы, вопросом без ответа кончается повесть. Казалось бы, он вернулся к своему «первобытному состоянию», и все испытания его были бессмысленны и бесплодны. На Волге за те годы, пока отсутствовал Истома, разгорелось и потерпело страшное поражение великое восстание Степана Разина, и оно, казалось бы, тоже было напрасным. Однако в большой исторической перспективе все это выглядит иначе. Если до неволи Истома был свободен естественно и безотчетно, то теперь, снова вернув свободу, он сознает ее. Со своего малого острова Истома вышел в большой мир и, возвращаясь, несет его в себе. Он знает, «как дух свободы пылает над всем миром», воодушевляя и борьбу сикхов в Индии и крестьянские войны в Китае, так же как и восстание Разина. Он знает и внутренние поиски свободы: «будь сам, самим собой, через самого себя, углубляйся в самого себя, озаряемый умным светом». И, возвращаясь на родину, он возвращается к себе - другим, с памятью о себе и памятью о мире. Его путь дальше - это путь свободы, через века, из своего времени - в будущее.

В последние годы жизни у поэта обострился интерес к «живой» астраханской истории. Зимой 1917-18 гг. он становится очевидцем борьбы за политическую власть в Астрахани: «Это борются казаки и «нехорошие люди» - большаки». Чтобы не допустить казаков к крепости, большевики подожгли два близлежащих квартала. Горел русский гостиный двор, горел магазин братьев Гантшер, самый богатый в Поволжье, горела мужская гимназия, которую блестяще окончил в 15 лет Алексей Хлебников, дед поэта, горела Входоиерусалимская церковь. Это трагическое время Хлебников запечатлел в очерке «Никто не будет отрицать того…»

В свой последний приезд в Астрахань (август 1918 - март 1919 гг.) поэт впервые в жизни поступает на службу штатным сотрудником «Красного воина» - армейской малотиражки. Но… «из гениального поэта не выходило газетчика, - жалуется редактор С. Буданцев, - а выходили печальные курьёзы, и за одну его заметку я едва не угодил под суд». После этого Хлебникова переключили на хронику культурной и просветительской жизни Астрахани: «Открытие народного университета», «Открытие художественной галереи», «Астраханская Джиоконда». Кроме того, он опубликовал в «Красном воине» стихотворения «Воля всем», «Жизнь», автобиографический рассказ «Октябрь на Неве» и некоторое другое.

Весной 1919 года поэт навсегда покидает Астрахань.

«Мудрец мечтает уйти из области людей и всюду вытравить свой след, чтобы ни люди, ни боги не сумели его найти». («Есир»). Выводы по параграфу?

2.2. Особенности словотворчества

Что касается словотворчества поэта, то существует несколько точек зрения на него. Роман Якобсон писал, что «слово в поэзии Хлебникова утрачивает предметность, далее внутреннюю, наконец, даже внешнюю форму. Свою задачу как поэта Хлебников формулировал так¹²:

Породе русской вернуть язык

Такой,

Чтоб соловьиный свист и мык

Текли там полною рекой.

...

В словотворчестве Хлебникова выделяются два гипотетических языка: общеславянский (на основе русского) и «звёздный», приближающийся к зауми. Они характерны для разных периодов творчества Хлебникова: общеславянский - для 1907-1913, а «звёздный» - для 1919-1922 годов.

Поэзию Хлебникова сближает с лирикой Маяковского гуманистический характер протеста против превращения человека в буржуазном мире в вещь, мотивы бунта человека.

Война и меч, вы часто только мяч

Лаптою занятых морей,

И волжская воля, ты отрок удач,

Бросая на север мяч гнева полей. («Хаджи-Тархан»)

...

Хлебников выступает как создатель «первобытной» утопии о докультурной гармонии человека с природой: «Ах, вечный спор горы и Магомета, / Кто свят, кто чище и кто лучше. («Хаджи-тархан»)

«Славянский» период словотворчества характеризуется полным отказом от корней не-славянского происхождения (за исключением имён), углублением в этимологию, экспериментами с составлением разнообразных слов на основе русских корней (как в стихотворении «Кузнечик»; Маяковский упоминает случай, когда в провинциальной типографии не смогли напечатать произведение Хлебникова, состоящее из шести страниц производных от корня «-люб-» из-за того, что «не хватило букв "л"«).

Звёздный язык строится в основном на словообразах и, несмотря на сходство с заумью, в полной мере ей не является; его принцип предполагает создание полного мирового языка на основе универсального звучания согласных.

Учёные расходятся во мнении о том, как называть авторские словообразования Хлебникова - неологизмами или окказионализмами. Сторонники первого термина утверждают, что в данном случае употребление слова «окказионализм» некорректно, поскольку словотворчество Хлебникова было не стихийным, а целенаправленным.

Значительную часть в творчестве Хлебникова занимали космологические мотивы. Поэт выдвигал идею о том, что всё во вселенной подчиняется единым законам, а также пытался при помощи поэзии связать время и пространство: ещё студентом первого курса, Хлебников писал о себе: «Пусть на могильной плите прочтут… он связал время с пространством». Общую теорию относительности, опубликованную Альбертом Эйнштейном в 1915-1916 годах, Хлебников назвал «верой четырех измерений», где четвёртое измерение - время. Для Хлебникова время было в одно и то же время волной (циклическим повторением событий) и некого динамизированного пространства¹³.

Сильны в творчестве Хлебникова мифологические мотивы.

«И то, что ты можешь увидать глазом, и то, что ты можешь услышать своим ухом, - все это мировой призрак». («Есир»).

«- Слышите? - рассказывают про пленную турчанку.- Она выходила в поле, ложилась, прикладывала голову к земле и, когда ее спрашивали, что она делает, она отвечала: «Я слушаю, как на небе служат обедню. Хорошо как!» («Охотник Уса-Гали»)

Они проявляются как в прямых отсылках к мифологии (в основном, на раннем этапе, когда поэт создавал произведения с участием мифологических персонажей, в том числе и придуманных им самим), так и в анимическом мировоззрении, и, по мнению некоторых исследователей, в упоминавшейся выше идее циклического повторения событий во времени.

Влияние, которое оказали на поэта национальные культуры разных народов (как европейских, так и азиатских), позволяет говорить о традиционализме в авангардистском творчестве Хлебникова:

«Великий Чингиз казался ему беспечным богом войны, надевшим как-то раз на плечи одеяние человеческой судьбы. Любимец степной песни, он и до сих пор живет в степи, и слова славы ему сливаются со степным ветром». («Хаджи-Тархан»)¹⁴

Для поэта современность - только отрезок в нескончаемом ряду времени, которое в своем движении может быть устремлено и в будущее, и в прошлое.

Выводы по параграфу?

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Завершая исследование астраханских мотивов в творчестве Велимира Хлебникова, необходимо отметить, что в истории литературы немного писателей с такой сложной судьбой как В. Хлебников. Его стихи увлекали и, быть может, даже отталкивали, его проза и драматургия ставили перед читателями вопросы, ориентированные на будущее и потому были современникам часто непонятны. Легенды и литературные анекдоты, связанные с ним, еще более мешали пониманию его творчества. Но, несмотря на все эти перипетии из 37 лет его жизни 17 были отданы поразительной по интеллектуальному напряжению литературной деятельности.

Предки поэта - думные гласные, купцы, судовладельцы, учёные - немало способствовали процветанию родного города. Недаром же они были потомственными почётными гражданами Астрахани. А что для неё сделал сам поэт? Он воспел нашу Волгу, «страну Лебедию», Астрахань - «город предков». То, что он сделал, не сумел бы никто из них: поэмой «Харджи-Тархан» он ввёл нашу Астрахань в географию мировой литературы.

Об этом свидетельствует достаточно объёмный фонд Велимира Хлебникова, переданный в РГАЛИ. Кое-что осталось и для музея Хлебниковых в Астрахани.

Дом-музей Велимира Хлебникова открылся в Астрахани в октябре 1993 года, а своё второе рождение получил в сентябре 1995-го, после коренного обновления его экспозиции на основе «хлебниковской коллекции», переданной в дар Астрахани племянником поэта, народным художником России Маем Петровичем Митуричем-Хлебниковым.

Праправнук астраханского губернатора, профессор Сорбонны Никита Струве также признался, что его сильнейшими астраханскими впечатлениями явились ансамбль кремля и музей Хлебникова. Приятно услышать такое признание от потомка астраханского губернатора.

Ушли в прошлое годы замалчивания имени поэта.

Новый материал, не вошедший в основную часть, в заключение не включается. Заключение выстраивается из выводов по параграфам и главам и ответам на поставленные во введении задачи.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Айги Г. Листки - в ветер праздника (К столетию Велимира Хлебникова) / Разговор на расстоянии: Статьи, эссе, беседы, стихи. - СПб.: Лимбус Пресс, 2001. С. 86-95.

2. Баран Х. К истолкованию одного стихотворения / О Хлебникове. Контексты, источники, мифы. - М.: РГГУ, 2002. С. 199-232.

3. Башмакова Н. В. Слово и образ: О творческом мышлении Велимира Хлебникова : Дис. ... д-ра филос. наук. - Хельсинки, 1987. 288 с.

4. Березарк И. Встречи с Хлебниковым // Звезда. 1965. № 12.

5. Велимир Хлебников и мировая художественная культура на рубеже тысячелетий. VII Международные Хлебниковские чтения. 7 - 9 сент. 2000 г.: Научные доклады. Статьи. Тезисы / Под ред. проф. Г. Г. Исаева. - Астрахань, 2000. 231 с.

6. Велимир Хлебников и художественный авангард XX века. VI международные Хлебниковские чтения (8 - 11 сентября 1998 г.). Научные доклады. Статьи. Тезисы. - Астрахань, 1998. 148 с.

7. Велимир Хлебников. Творения [Электронный ресурс]. - Режим доступа: www.rvb.ru/hlebnikov/mat/contents.htm#BM244

8. Велимир Хлебников: Венок Поэту: Антология / Сост. и предисл. Арсена Мирзаева. - СПб.: Вита Нова, 2005. 64 с.

9. Вестник Общества Велимира Хлебникова / Ред. Е. Р. Арензон, Р. Вроон, Г. Г. Глинин, Р. В. Дуганов, А. Т. Никитаев. - Вып. I. - М.: Гилея, 1996. 263 с.

10. Костерин А. Русские дервиши // Москва. 1966. № 9. С. 216-221.

11. Лённквист Б. Мироздание в слове. Поэтика Велимира Хлебникова. - СПб.: Академический проект, 1999. 234 с.

12. Лупеев Д. Е. Традиции эпических жанров русского фольклора в творчестве Велимира Хлебникова : Дис. ... канд. филол. наук. - Астрахань, 2004. 210 c.

13. Мамаев А. А. Астрахань Велимира Хлебникова : документальная повесть. - Астрахань : ГП АО Издательско-полиграфический комплекс «Волга», 2007. 250 с.

14. Мариенгоф А. Роман без вранья. - СПб: Азбука-классика, 2008. 224 с.

15. Марков В. Ф. История русского футуризма / Пер. с англ.: В. Кучерявкин, Б. Останин. - СПб.: Алетейа, 2000. 438 с.

16. Мир Велимира Хлебникова: Статьи. Исследования (1911 - 1998) / Сост.: В.В. Иванов, З.С. Паперный, А.Е. Парнис. - М.: Языки русской культуры, 2000. 880 с.

17. О смерти Хлебникова [Электронный ресурс]. - Режим доступа: hlebnikov.ouc.ru/o-smerti-hlebnikova.htm

18. Панова Л. «Ка» Хлебникова: сюжет как жизнетворчество / Матер. конф. «Художественный текст как динамическая система», посвященной 80-летию В. П. Григорьева. - М.: Азбуковник, 2006. С. 535-551.

19. Пашкин Д. А. Эволюция и генезис урбанистических мотивов в творчестве Велимира Хлебникова // Вестник Общества Велимира Хлебникова. III. - М., 2002. С. 91-121.

20. Поэтический мир Велимира Хлебникова: Межвуз. сб. науч. тр. / Редкол.: Глинин Г. Г. и др.; Астрах. гос. пед. ин-т им. С. М. Кирова. - Астрахань, 1992. - Вып. 2. 172 с.

21. Успенский Б. А. К поэтике Хлебникова: проблемы композиции - в сб.: Сборник статей по вторичным моделирующим системам. - Тарту, 1973. С. 122-127.

22. Харджиев Н. Статьи о Хлебникове / От Маяковского до Кручёных. Избр. работы о русском футуризме. - М.: Гилея, 2006. С. 300-313.

23. Хлебников В. Творения / Общ. ред. и вступ. ст. М. Я. Полякова; Сост., подгот. текста и коммент. В. П. Григорьева и А. Е. Парниса. - М.: Советский писатель, 1986. 736 с.

24. Хронологическая канва жизни и творчества Велимира Хлебникова [Электронный ресурс]. - Режим доступа: www.hlebnikov.ru/biography/1904/1904.htm

25. Щетников А. Заметки о стихотворении Велимира Хлебникова «Есть запах цветов медуницы…» / В сб.: Интерпретация и авангард: Межвуз. сборник научных трудов. - Новосибирск: Изд. НГПУ, 2008. С. 26-33.

1 Велимир Хлебников и мировая художественная культура на рубеже тысячелетий. VII Международные Хлебниковские чтения. 7 - 9 сент. 2000 г.: Научные доклады. Статьи. Тезисы / Под ред. проф. Г. Г. Исаева. - Астрахань, 2000. С. 3.

2 Вестник Общества Велимира Хлебникова / Ред. Е. Р. Арензон, Р. Вроон, Г. Г. Глинин, Р. В. Дуганов, А. Т. Никитаев. - Вып. I. - М.: Гилея, 1996. С. 24.

3 Костерин А. Русские дервиши // Москва. 1966. № 9. С. 216.

4 Панова Л. «Ка» Хлебникова: сюжет как жизнетворчество / Матер. конф. «Художественный текст как динамическая система», посвященной 80-летию В. П. Григорьева. - М.: Азбуковник, 2006. С. 535.

5 Лупеев Д. Е. Традиции эпических жанров русского фольклора в творчестве Велимира Хлебникова : Дис. ... канд. филол. наук. - Астрахань, 2004. С. 75.

6 Харджиев Н. Статьи о Хлебникове / От Маяковского до Кручёных. Избр. работы о русском футуризме. - М.: Гилея, 2006. С. 303.

7 Марков В. Ф. История русского футуризма / Пер. с англ.: В. Кучерявкин, Б. Останин. - СПб.: Алетейа, 2000. С. 102.

8 Мир Велимира Хлебникова: Статьи. Исследования (1911 - 1998) / Сост.: В.В. Иванов, З.С. Паперный, А.Е. Парнис. - М.: Языки русской культуры, 2000. С. 7.

9 Речь идет о святом Земли Астраханской - священномученике Иосифе митрополите Астраханском, замученном и убитом казаками казаками Васьки Уса, оставленного в Астрахани Стенькой Разиным.

10 Велимир Хлебников. Творения [Электронный ресурс]. - Режим доступа: www.rvb.ru/hlebnikov/mat/contents.htm#BM244

11 Велимир Хлебников. Творения [Электронный ресурс]. - Режим доступа: www.rvb.ru/hlebnikov/mat/contents.htm#BM244

12 Лённквист Б. Мироздание в слове. Поэтика Велимира Хлебникова. - СПб.: Академический проект, 1999. С. 14.

13 Поэтический мир Велимира Хлебникова: Межвуз. сб. науч. тр. / Редкол.: Глинин Г. Г. и др.; Астрах. гос. пед. ин-т им. С. М. Кирова. - Астрахань, 1992. - Вып. 2. С. 52.

14</<sup> Велимир Хлебников. Творения [Электронный ресурс]. - Режим доступа: www.rvb.ru/hlebnikov/mat/contents.htm#BM244