Исследовательская работа учащейся 10 класса 'Народ с израненной душой'

Исследовательская работа «Народ с израненной душой»

Введение

Наша родина - Россия. Она многонациональна, в ней проживает более ста разных национальностей и среди них немцы, мы их называем российскими. Я узнала, что 28 августа 2011 года была печальная дата в истории российских немцев - 70-летие депортации немцев Поволжья. Я решила исследовать эту тему, так как вопрос депортации коснулся моей семьи, у меня тоже есть немецкие корни. Переосмысление себя, как части народа, восстановление родовой памяти, воспитание ответственности перед ушедшими и грядущими поколениями и сознательного отношения к истории человечества - важная задача каждого на пути к себе. Мы взрослеем, учимся самоуважению, и этим обусловлен наш интерес к нашим корням. Основная цель моей работы - проследить историю российских немцев. Реализуя поставленную в работе цель, предполагается решение следующих задач: проследить судьбу малых народов на примере немцев Поволжья в период накануне и после Великой Отечественной войны, степень участия семей этнических немцев нашего села, используя архивные данные и воспоминания односельчан. Для решения этих задач использую методы:

Общенаучные методы:

• сравнительного анализа

• проблемно - поисковый

• сравнения и обобщения

• работу с первоисточником

Частные методы:

• метод историзма

• сравнительно - исторический метод

• интервьюирования, опрос

Кроме того, я должна была использовать дополнительную литературу по этому вопросу, поработать с Интернет-ресурсами, посетить архивную службу нашего района, побеседовать с этническими немцами нашего села об их семейных историях. Я собрала много фотографий из семейных архивов наших немцев, копии некоторых документов (архивные справки о реабилитации, сопроводительные документы при депортации и т.д.)

В Центре немецкой культуры, который располагается в нашем селе, мне предложили прочитать несколько документальных повестей, написанных российскими немцами, пережившими депортацию из Поволжья. Эти книги произвели на меня огромное впечатление, и я утвердилось в своем намерении написать работу о народе, который пережил много горя и страданий.

Я начала с истоков немецкой культуры в России.

Основная часть

Немцы жили в России еще задолго до планового переселения немецких крестьян. Уже в средние века купцы немецкой Ганзы селились на севере России в Новгороде. Во времена правления Ивана Грозного (1533- 1584) усиленно приглашались различные специалисты (ремесленники, строители, архитекторы, врачи, офицеры, служащие и другие). В Москве возникло целое предместье (Немецкая слобода), в котором Петр 1 (1682- 1725) охотно бывал в свои юные годы.

Петр Великий, при котором начался процесс европеизации России, привлек много немцев в свое окружение. Его последователи также поручали немцам ответственные посты в дипломатии, правлении и в армии. Достаточно лишь поближе ознакомиться с именами выдающихся лиц того времени, чтобы убедиться, что немцы участвовали решительно во всех сферах общественной жизни России.

На широких просторах России имелось большое количество неиспользованных плодородных и незаселенных земель. Чтобы освоить эти земли, Екатерина II издала Манифест от 22 июля 1763 года, в котором иностранные граждане приглашались для поселения в Россию (Приложение 1).

Кто селился в необжитых землях, освобождался от налогов на срок до 30 лет, в других областях - на срок от 5 до 10 лет.

Решающее значение для будущего колонистов (так именовались поселенцы) имели дополнительные распоряжения по поводу землевладения и землепользования. Все отведенные колонистам земли передавались им в неприкосновенное и наследуемое владение на вечные времена, но не как личная, а как общинная собственность каждой колонии. Выделенные государством земельные наделы наследовал обычно младший сын (минорат).

Далее колонистам предоставлялось право на общинное самоуправление. Они подчинялись непосредственно Престолу, а не внутреннему управлению империи. Нельзя не упомянуть и заверение властей о том, что колонисты могли в любое время покинуть царскую империю. В отличие от крестьян в Германии и от местных крестьян, колонисты не были крепостными, они были свободны (Приложение 2).

Из Гессена в I763/67 годах шла основная волна переселения на Волгу и позднее, в начале ХIХ века, в Причерноморье. Из Данцига и Западной Пруссии шло переселение меннонитов (1789- 1804 годы), вместе с которыми селились также католики и лютеране. Но наиболее крупными районами, поставлявшими эмигрантов, были юго-запад и юг Германии: Вюртемберг, Баден, Пфалъц, Эльзас, Прирейнские области Гессена и примыкающая к Вюртембергу Баварская Швабия. На Волынь немцы переселились в три этапа (1812/31/61) из различных мест Германии и Польши. Последние материнские колонии были образованы под Самарой на Волге (Приложение 3).

Культуру российских немцев в сельской местности определяли в основном крестьяне. Ремесленники и коммерсанты поселились в колониях лишь в более позднее время. С большим упорством приступили жители колоний к поднятию целины. Все приспособились к новым условиям и преодолели казавшиеся почти неразрешимыми трудности. Богатые гумусом черноземы на юге Украины давали хорошие урожаи. В Поволжье почвы были намного беднее и менее плодородны. В первую очередь сеяли пшеницу, ячмень, овес и кукурузу. В некоторых областях (в Бессарабии, в Крыму и прежде всего на южном Кавказе) большую роль играло виноградарство. Немцы вывели также известную породу коров (немецкая красно-степная), которая пользовалась большим спросом. Некоторые морские порты, прежде всего Одесса на Черном море и Бердянск на Азовском море, были важными пунктами торговли зерном, которое поставлялось в основном немецкими крестьянами.

В экономическом отношении поселенцы испытывали большие трудности. Однако их трудолюбие, многодетность семей, бережливость, крестьянский навык привели к довольно быстрому подъему уровня жизни, закладывались новые села, за счет покупки дополнительных земель расширялись территории колоний.

Ввиду значительного роста немецкого населения уже вскоре стала ощущаться нехватка земли, т. к. возможность покупки новых участков постепенно исчерпывалась. Появилась необходимость давать детям образование более высокого уровня, чтобы они могли стать врачами, учителями, священниками, в других случаях сыновьям давали ремесленнические профессии, или же они занимались торговлей.

В поволжских районах, в городе Бальцере и в его округе возникла довольно значительная текстильная промышленность, в Катариненштадте (позднее Марксштадт) процветала металлообрабатывающая промышленность. Немецкие «повозки колонистов» пользовались большим спросом у представителей всех народов. Возникли фабрики по производству плугов и других сельскохозяйственных орудий. Всеобщее распространение получила мукомольная промышленность. В каждом большом селении имелись одна или несколько мельниц. В некоторых немецких поселках строились крупные мельницы, которые обеспечивали мукой большие территории и города. Многочисленные кирпичные заводы поставляли необходимый строительный материал. В Поволжье строились большие села, часто напоминавшие города. Вдоль длинных улиц в ряд стояли дома.

В то время, как немцы в добром взаимопонимании жили со своими украинскими и русскими соседями, в кругах русского дворянства, среди политиков и интеллигенции второй половины ХIХ века стала возрастать неприязнь ко всему немецкому, в первую очередь к немцам в России. Их привилегии и хозяйственные успехи вызывали зависть, а их колонии воспринимались как инородное тело, таившее опасности в будущем (комплекс зависти и ненависти). Франко-Прусская война и образование Германской империи послужили толчком к отмене в 1871 году данных при поселении «на вечные времена» прав и привилегий. В 1874 году на немцев была распространена всеобщая воинская повинность.

Началась большая эмиграционная волна в Америку. Поначалу многие колонисты устремились в Сибирь, где царские законы исполнялись не с таким рвением. Но впоследствии они все-таки направились в Америку. До 1912 года в Северную и Южную Америку выехало около 300 000 немцев. Новая эмиграционная волна началась после заключения Брест-Литовского мира 1918 года.

Во время Первой мировой войны несмотря на то, что в царской армии служило около 300 000 немцев, ненависть ко всему немецкому достигла нового апогея. В общественных местах не разрешалось говорить по-немецки, проповедь на немецком языке была запрещена, общественные собрания немцев (более 3-х человек) объявили нелегальными и т.д. В Москве эта травля привела к немецкому погрому 27 мая 1915 года. Особенно большим ударом были так называемые Законы о ликвидации землевладения и

землепользования от 2 февраля и 13 декабря 1915 года.

Эти законы требовали экспроприации недвижимого имущества у всех немцев, живущих в полосе шириной 150 км восточнее западной границы России и у Черного моря, и насильственного выселения немцев из этой зоны. Осуществить их удалось только на Волыни. Ровно 200 000 полностью разоренных волынских немцев отправились в Сибирь. Многие из них погибли в пути, длившемся несколько месяцев.

После установления советской власти в России немецкое национальное меньшинство еще раз пережило короткий, но бурный подъем. Уже в 1918 году была образована «Трудовая Коммуна Немцев Поволжья», которая в 1924 году была возведена в ранг «Автономной Советской Социалистической Республики немцев Поволжья» (АССР НП). В 1924 году Съезд Советов принял Конституцию автономной республики.
Уже в первом десятилетии в Поволжской Республике с небывалым размахом началось развитие промышленности и механизации сельского хозяйства. По темпам внедрения современных методов производства Республика немцев Поволжья занимала ведущее место в СССР. Из года в год повышалась урожайность полей.
Вместе с экономическим ростом и изменениями в структуре народного хозяйства республики начался и культурный подъем. Республика немцев Поволжья, которую официальные публикации часто называли «сталинским цветущим садом», была первой советской республикой, ликвидировавшей неграмотность. В 1921 году здесь существовало 317 школ первой ступени и 23 школы второй ступени, кроме того ряд других учебных заведений: 11 техникумов, 5 высших учебных заведений, З рабочих факультета, 20 домов культуры, существовали Немецкий Национальный и детский театры. В республике издавалось более двадцати местных и пять областных газет. Только за период между 1933 и 1935 годами вышло 555 наименований немецких книг общим числом около трех миллионов экземпляров.
В своей работе мне захотелось более подробно остановится на самой трагической странице российских немцев - их депортации во время Второй мировой войны. Вторая мировая война нанесла немецкому национальному меньшинству смертельный удар. 28 августа 1941 года Президиум Верховного Совета СССР издал Указ о «выселении» немцев из Поволжья. (Приложение 4) В нем российские немцы обвинялись в активной поддержке германских войск. В Указе было сказано, что в Поволжье проживают тысячи диверсантов, которые по сигналу из Германии произведут взрывы в районах, заселенных немцами, что немецкое население скрывает врагов советской власти, поэтому, чтобы избежать кровопролития, по законам военного времени советское правительство вынуждено было принять карательные меры против всего немецкого населения Поволжья. После обыска в их домах им было объявлено о выселении в другие районы. Каждая семья на новом месте должна была получить помощь от государства, наделена землей. В распоряжении по проведению указа добавлялось, что после проведения обыска транспортировать немцев до железнодорожной станции под бдительным присмотром. Ответственным работникам запретили разглашать, что после прибытия в пункт назначения главы семей предстояло разлучить с их семьями.

И потянулись повозки из Бальцерского, Куккукского, Зельмановского, Марксштадского, Унтервальденского, Мариентальского и других районов к железнодорожным станциям. Что помнят об этом немцы, которые проживают в нашем селе? Помнят многое, но стараются не говорить об этом, слишком тяжело ворошить прошлое. Те, кто эту трагедию пережили взрослыми, ушли в мир иной, а тем, кто были тогда детьми, уже далеко за 70, но память их хранит детские воспоминания и рассказы взрослых, которыми с большой осторожностью со слезами на глазах они поделились с нами. Что же они рассказывают?

Большие, добротные села на Волге - Фриденгейм, Рейнвальд, Шульц, Бангард, Кемпфер, Деллер… Поля, желто-коричневые от спелых колосьев, амбары, готовые принять этот богатый урожай, бахчи с огромными полосатыми арбузами и неповторимый запах спелых дынь, обилие красных помидор на кустах, зеленые луга, на которых пасется породистый скот, школы, которые были готовы к новому учебному году. Они помнят растерянные лица родителей и безысходное горе в их глазах, быстрые сборы - немного продуктов, немного одежды (хорошо, кто предусмотрительно взял теплую), уполномоченные в черных шинелях, которые подгоняли людей, одиночные выстрелы в разных частях сел и повозки, повозки, направляющиеся к станциям. А там, в спешке грузили их в вагоны для скота по 15-30 человек. Душно, грязно, запах плесени, маленькие зарешеченные окна и двери, которые открывались только на больших остановках и только ночью. Месяц в пути, пропускали эшелоны, идущие на фронт. Урал, Казахстан, болотистая местность Барабы.

Операция по выселению проводилась очень жестко и энергично. В особенно тяжелые условия были поставлены люди, отправляющиеся в первых эшелонах. Им пришлось в страшной спешке сдавать имущество и собираться в путь буквально за одни сутки. Жители более близких к железнодорожным станциям сел вывозились в первую очередь. Передвижение к станциям погрузки осуществлялось на автомобилях и гужевым транспортом. Завершилась операция по выселению немцев 20 сентября. Немцев Поволжья отправили в Сибирь и Казахстан. Общее количество погруженных в эшелоны точно не называется. Есть примерное число - 446480 человек.

В целом, перевозка депортированных в 188 эшелонах была проведена в установленные сроки и без каких-либо серьезных эксцессов. Поволжские немцы в основной своей массе оказались послушны, дисциплинированы, исполнительны и, несмотря на обиду, горечь и возмущение за надругательство над собой, без сопротивления переехали к новым местам жительства, где, как оказалось, их ожидали новые испытания. В нашу область пересилили 88,7 тыс. человек. Далее привожу данные о расселении немцев Поволжья в Новосибирской области (сентябрь-октябрь 1941 года). В наш район приехало 2474 немцев.

Мы посетили районный отдел архивной службы и выяснили следующее.

В Барабинской архивной службе имеется книга со списками немцев-переселенцев, прибывших на станцию Барабинск осенью 1941 года. По данным этой книге в район прибыло 2909 человек из Поволжья. В совхоз № 165 (сегодняшнее с.Новокозловское) было отправлено 85 человек: 8 семей Фур, 2 семьи Христиан, семьи Остертаг, Кинцель, Бонн).

Сохранились книги, написанные в каждом сельсовете, куда поступили немцы, рукой секретаря. Т.к. в военное время не хватало бумаги, списки составлены на старых газетах, плакатах, кусках обоев. В книгах указываются фамилии, имена, отчества прибывших, их степень родства, откуда они прибыли, кем работали на прежнем месте жительства. О том, что приехали в Сибирь люди разных профессий, в основном мастеровые люди, говорят пометка в тетради, сделанная рукой секретаря.

Как же встретили депортированных? Настороженно. Это были подводы с женщинами, стариками, многочисленными детьми. Взрослые трудоспособные мужчины и подростки старше 16 лет разлучались с семьями, их отправляли в более отдаленные районы, в так называемую трудовую армию. В невыносимых суровых условиях, плохо одетые, полуголодные они ловили рыбы в сибирских реках, заготавливали лес, добывали руду, изготавливали снаряды на военных заводах и умирали от непосильного труда. Позже в трудармию были направлены и немецкие женщины старше шестнадцати лет. Они содержались в лагерях, обнесённых колючей проволокой, на сторожевых вышках дежурили автоматчики. На работу трудармейцев водили под конвоем, а ведь среди них были коммунисты, комсомольцы, ветераны гражданской войны, вчерашние красноармейцы и командиры, имевшие ранения и боевые награды за заслуги перед Родиной. Скудное питание и тяжёлая работа вели к быстрому истощению и высокой смертности, особенно на лесоповале в тайге. Не меньшим, чем голод и тяжёлая работа, был для трудармейцев моральный груз - их, советских людей, считали пособниками фашистов.

Женщин с детьми многие встретили с пониманием, некоторые руководители хозяйств старались разместить их в семьях старожилов, помогали построить на скорую руку жилье - пластянки, трудоустраивали. Некоторые встретили их с глубокой враждебностью, особенно те, кто уже получили извещения о гибели своих близких на фронте. Находясь в глубоком горе, они всех немцев считали фашистами и ненавидели их.

Большинство приехавших не знали русского языка, и это затрудняло общение. Кончились продукты питания, стали обменивать одежду, остались без теплых вещей. Собирали мороженый картофель на огородах, чем вызвали недовольство владельцев. Если тайком приносили продукты (зерно, овощи, молоко) с работы, их обвиняли в хищении государственной собственности и сажали в тюрьмы.

Жизнь немцев постоянно контролировалась, не разрешали выезжать за пределы населенного пункта, поступать в средне-специальные и высшие учебные заведения, переписываться. Их не выдвигали на руководящие должности, не отмечали результаты их труда.

И только 13 декабря 1955 года вышел указ Верховного Совета СССР о снятии ограничений в правовом положении немцев и членов их семей, находящихся на спецпоселении. Но выехать с места депортации они не могли до 1964 года.

Так суровая сибирская земля приняла старшее поколение, которые уходили в мир иной с незажившей душевной раной, и стала малой родиной для младшего поколения, которые бережно хранят память о своем многострадальном народе, народе с израненной душой. И эта исследовательская работа - знак признательности предкам и ныне здравствующим представителям российских немцев, которые выжили ценой невероятных усилий, надрываясь от тяжелой работы, страдая от страха и унижения. Пройдя через все это, они не потеряли чувства собственного достоинства, жили и живут, работали и работают, не жалуясь на судьбу в стране, которую несколько веков назад выбрали их предки. Низкий поклон и российским женщинам-немкам, которые, имея много детей и пройдя через весь этот ад, ни одного своего ребенка не выбросили, не умертвили, не отказались, не отдали в детский дом, в чужую семью.

Мне хотелось бы более подробно рассказать о судьбе российских немцев нашего села, сбором информации о которых занимались учащиеся нашей школы на протяжении нескольких лет.

Гартман Фрида Давыдовна родилась 9 августа 1926 года в деревне Рейнвальд Энгельского района Саратовской области. Ее отец Гартман Давыд Готфридович, 1903 года рождения, мать Гартман Мария Карловна, 1901 года рождения. В семье было восемь детей: Фрида (1926), Рихард (1929), Давыд (1930), Элла (1935), Эдуард (1937), Ирма (1938), Александр (1940), Роберт (1941). Их семья оказалась в Поволжье как и большинство немцев: предки были приглашены Екатериной II для освоения земель.

Рейнвальд была хорошая, очень большая деревня, так что многие жители не знали друг друга. Рядом лежали леса, протекала речка, находился мост. Через реку располагалась другая деревня Шульц. Родители были малограмотными. В деревне было две школы: одна деревянная одноэтажная, где занимались дети начальных классов, другая кирпичная двухэтажная - восьмилетка. Учеников было много, учились в две смены. Обучение велось на немецком языке, русский язык изучали как иностранный. Жители деревни были объединены в колхоз «Ротфронт». Давыд Готфридович работал в колхозе, выращивал овощи, фрукты. Мария Карловна работала в бригаде, которая занималась выращиванием табака. Тяжело пережили голод 1933 года, так как был большой неурожай. Трудодни в колхозе оплачивались продуктами питания: пшеницей, яблоками, луком.

Когда в 1941 году родители узнали об их выселении из Поволжья по приказу Сталина, горю их не было конца, они плакали. Детям объяснили так: началась война и по приказу Сталина надо уезжать. Распустили скот, потому что его никуда не принимали. Стали сушить сухари. Семья Гартман выезжала одной из последних. Те, кто выехал первыми, попали по распределению в Алтайский край, а они в Новосибирскую область. Взяли с собой только продукты питания. Уезжали в сентябре. Их привезли на подводах на станцию, погрузили в вагоны и повезли. Ехали полмесяца, по двое суток стояли на станциях, пропускали другие эшелоны. Проехали Урал, Казахстан. Долго ехали по ровной болотистой местности. Вагон разгрузили в Барабинске ночью. Мужчины остались на станции сторожить багаж, а женщин с детьми отвели в ближайшую школу. Потом всех стали распределять по колхозам Барабинского района. Семью Гартман направили в Толчино, небольшую деревеньку с одной улицей, маленькими деревянными домами, крыши которых были покрыты пластами земли. Люди в деревне были одеты плохо, вся одежда в заплатах, одежда приехавших была добротнее. Трудно было привыкать к новым условиям жизни. Поместили на квартире у бабушки, которая жила с дочерью. В избе была одна комната на 12 человек. Обстановка в доме была непривычной для немцев: лавки, русская печка, керосиновые лампы. В Поволжье они уже пользовались электричеством. Затем хозяйка с дочерью переехали в другую деревню, а Гартман остались жить в их доме. Люди в сибирском селе жили бедно, мало было продуктов питания. То, что прихватили с собой немцы из еды, стало заканчиваться. Ходили по окрестным селам и меняли одежду на еду. Председатель колхоза отнесся к ним с пониманием - выдал продукты питания на первое время. Стали работать в колхозе сами. Мужчины убирали хлеб в поле, молотили хлеб на токах, женщины работали на животноводческих фермах. На трудодни получали немного муки. Сажали картошку, собирали грибы и ягоды, сушили их и использовали зимой. Русский язык понимали плохо. Поддерживали отношения в основном с местными жителями пожилого возраста, которые относились к ним с сочувствием, старались помочь, чем могли. Каждый месяц прибывали в село коменданты и проверяли людей по спискам. В 1942 году отца Давыда Готфридовича забрали в трудармию. Он работал на лесозаготовках в Тульской области. Там он и умер от непосильной работы, семья его больше не видела.

В 1943 году Фриду Давыдовну в 17-летнем возрасте забрали на работу на Новосибирский военный завод № 564, эвакуированный из Москвы со всем оборудованием, где она и работала до февраля 1946 года. Работа была трудной. Она делала на станке резьбу на боевых снарядах. Работать приходилось по 12 часов в сутки, а иногда работали и круглые сутки. Питались в заводской столовой. Отношения между рабочими были хорошими. Начальство в основном были евреи, а они ненавидели немцев и относились к ним грубо и жестоко. Когда в мае 1945 года объявили о победе, все плакали от радости. Рабочим дали выходной.

С 1946 по 1948 годы Фрида Давыдовна работала в Новосибирском леспромхозе, заготавливала лес. После войны хотелось вернуться обратно в Поволжье, но это запрещалось до 1956 года. А после уже не поехали, так как их дома были заняты, да и прижились уже на новом месте.

В 1948 вернулась в село Толчино, вышла замуж за Толчина Алексея Михайловича, родила пятерых детей: Владимир (1951), Валентина (1952), Василий (1954), Валерий (1956), Геннадий (1956). В В 1956 году вся семья была реабилитирована.

Много лет Фрида Давыдовна работала дояркой. Это был тяжелый ручной труд. В последние 14 лет до пенсии работала техничкой в школе. В 1974 году умер муж, пришлось одной поднимать детей. С распадом деревни Толчино переехала жить на центральную ферму в село Новокозловское.

За свой безупречный труд получила звание «Ветеран труда» и награждена медалью «Ветеран труда». В честь 65-летия победы в Великой Отечественной войне награждена юбилейной медалью. (Приложение 5)

Родители Христиан Генриха Георгиевича (позже фамилия искажалась не совсем грамотными служащими местных органов власти как Хрестьян, Кристьян) родились в Германии. Его мать звали Сайберт Мария-Катарина, она родилась в 1890 году в Веймаре. Его бабушка Мария-Катарина Фридриховна родилась и умерла в Германии. Младшая Мария-Катарина была переселена в Россию в Поволжье, в Саратовскую область в село Фриденгейм (Курьяново), где вышла замуж за Христиан Георга Генриховича, родители которого Христиан Генрих Филиппович и Крамер Эвелина Вальдемаровна тоже родились в Германии. К началу Великой Отечественной войны Генриху было 13 лет. Вот что осталось у него в памяти о том трагическом времени.

Село Фриденгейм, где они проживали до войны, расстраивалось, в нем было две улицы. Дома были большие, в каждом доме проживали по две семьи. Место было красивое: леса, поля, бахчи, на которых выращивали арбузы. Было большое подсобное хозяйство: коровы, овцы, свиньи. Имели собственную землю. Отец работал счетоводом, мать на разных работах. В семье воспитывалось пять детей: Генрих (1928), Мария (1930), Фрида (1934), Амалия (1938), Виктор (1939).

В деревне строилась восьмилетняя школа, где все классы помещались в двух комнатах. Преподавание велось только на немецком языке, и в семье русского языка не знали. Учителя были строгие, применяли физические наказания, вплоть до избиения. Генрих любил математику, Мария - биологию.

В августе 1941 года без объяснений перед семьей был поставлен вопрос о немедленном выезде с места жительства. Родители не понимали, куда и зачем нужно уезжать. На сборы дали несколько часов. Предусмотрительно взяли теплую одежду и еду. Скот, убранное зерно, приготовленное на продажу, остались в селе. Продуктов взяли немного. Помнятся красные помидоры, оставшиеся висеть на кустах. По селу ходил спецуполномоченный и торопил с выездом. На руки выдали справку, заполненную на главу семьи, с указанием членов семьи, годов их рождения и степенью родства, а также станции отправления и станции назначения «Безымянная - Новосибирск», указан был и номер эшелона « 167» от 12.09.1941 г.

На станции их распределили по вагонам эшелона, это были товарные вагоны, серые, вонючие, с остатками угля. Стены покрыты плесенью. Окна закрытые, их разрешали открывать только ночью, чтобы проветрить вагон. Семья Христиан оказалась в большом вагоне, где разместили пять семей, более 30 человек. Ехали полмесяца, все время через какие-то туннели. Продукты в пути кончились. Наконец-то приехали. Их семья попала по распределению в Барабинский район, в совхоз № 165 (в настоящее время с.Новокозловское). Был конец сентября. На месте современной школы стояла контора, куда и подъехали фургоны, на которых было очень много маленьких детей. Совхоз только начинал строиться. Бревенчатых домов не было, только землянки, покрытые пластами земли, за что их и звали пластянки. Семье дали маленькую пластянку, но можно было купить и большую. На те деньги, что привезли с собой купили большую пластянку.

Русского языка не знали. Трудно было понять, как относятся к ним местные жители. Продуктов не было, постоянно хотелось есть. Дети ходили по убранным полям, огородам, собирали оставшийся подмороженный картофель. Хозяйки участков кричали на них, кидались комьями земли.

Мать пошла работать сторожем на зерновой склад. В январе 1942 года отца забрали в трудармию под Свердловск. Он прислал оттуда только одно письмо, в котором рассказывал, что работает на лесозаготовках. 6 мая 1942 года получили извещение о смерти отца. До отъезда отца, в ноябре 1941, в семье родился еще один ребенок - дочь Эмилия, очень болезненная, постоянно покрытая красной сыпью. Уезжая, отец поцеловал ее. Это было последнее прикосновение к младшей дочери. После того, как отца забрали, Генрих остался за старшего в семье. Пошел работать в совхоз, заготавливал и возил дрова на быках их ближайших лесов. Свои дома топили камышом, который заготавливали на озере. Теплой обуви не было, зимой ходили в резиновых калошах.

Генрих был очень похож на отца. Мать Мария-Катарина была очень строгой, порой злой, часто наказывала детей, Генриху доставалось больше всех. Он молчаливо терпел, никогда не жаловался на трудность работы, хотя ему тогда было только 14 лет.

Голодали. Дети переселенцев даже ходили по мусоркам, собирали на полях колоски. Однажды мать, дежуря на складе, вместе с другими работниками взяла домой в карман зерна. Кто-то донес об этом начальству, русским дали условный срок, а ее приговорили к тюремному заключению сроком на один год. Дети остались одни, и все заботы о них легли на плечи Генриха и Марии, которая работала телятницей. Мать несколько раз за год отпускали домой из тюрьмы, которая находилась в Кривощеково. В 1946 году она была освобождена. Сильно болела, но, чтобы облегчить труд детей и помочь старшим в содержании семьи, пошла работать на силосные ямы. Труд был ручной и тяжелый. В совхозе заготавливали корма для скота: косили, возили на быках, выкапывали ямы глубиной до двух метров, складывали туда сено, трамбовали на быках до высоты 2-3 метров выше ямы, а затем засыпали глиной. Зимой выдалбливали замерзшую глину, брали корм для скота, а весной вычищали эти ямы, чтобы подготовить подходы для следующей силосной массы. Болезнь матери обострилась, лечение не помогало. В 1951 году ее не стало. После смерти родителей потерялась связь с родственниками, которые были распределены в села Бакмасиха и Пензино, так как общаться друг с другом запрещалось. Складывалось впечатление, что сибирская земля поглотила их.

Архивная справка управления внутренних дел исполнительного комитета Новосибирского областного Совета народных депутатов подтверждает, что Хрестья (Кристьян) Генрих Георгиевич, 1928 года рождения, уроженец села Фриденгейм Зельманского района Саратовской области выслан как лицо немецкой национальности в Новосибирскую область и находился на спецпоселении с сентября 1941 года по январь 1956 года в Барабинском районе. После реабилитации было большое желание уехать в родные места, но здесь оставалась могила матери, и не было для этого средств, у многих появились семьи, дети. У Генриха родилась в 1963 году дочь Татьяна. Слушая рассказы Генриха Георговича, приходишь к мысли, что основное место в его судьбе занимала работа. Работал с малолетства до ухода на пенсию, хотя здоровье подорвано непосильным трудом, голодом и холодом. Он самостоятельно под руководством наставника изучил трактор, на котором проработал больше 30 лет. Его товарищи по работе характеризуют его как немногословного, трудолюбивого, исполнительного работника, мастера своего дела, хорошо знавшего технику.

В 1971 году как лучшего тракториста его командировали в Купинское СПТУ № 1, где он получил специальность тракториста К-700 и одним из первых стал работать на этой многотонной машине. В архиве дела хранятся многочисленные почетные грамоты, которыми отмечался его труд руководством хозяйства, Барабинским горкомом КПСС, областным Советом депутатов, областным комитетом КПСС, областным Советом профсоюзов.

За самоотверженную трудовую деятельность, за высокие нормы производительности труда награжден медалью «За трудовую доблесть». За достигнутые успехи в развитии народного хозяйства СССР награжден бронзовой медалью ВДНХ. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 апреля 1971 года награжден Орденом Трудового Красного Знамени. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 августа 1986 года награжден Орденом Дружбы народов. За долголетний, добросовестный труд награжден в 1985 году медалью «Ветеран труда». Приложение 6

На территории Козловского сельсовета в поселке Арисово проживает семья Остертаг Иосифа Людвиговича. Его отец Остертаг Людвиг Михайлович 1897 года рождения и мать Остертаг (в девичестве Макс) Берта Иоганессовна, 1900 года рождения. Их предки прибыли в Россию из Германии при Екатерине II. Сами же они уроженцы Поволжья. Мать Берта до замужества работала у богатых: варила, стирала. Семья Людвига по тем временам считалась средней, они занимались собственным хозяйством, имели пару коней, корову, надел земли, так как в семье было три брата. Земля давалась только на количество мужчин в семье, женщины этого права не имели. После коллективизации вступили в колхоз. Людвиг Михайлович работал конюхом. Жили в селе Деллер Куккукского района Саратовской области. Село было большое, в центре находились церковь и школа. Впоследствии село переименовали в Березовку. Затем они переехали в новый колхоз - деревню Кемпфер. Своя семья Людвига была многодетной - 9 детей. Мать сначала работала временно, а потом занялась воспитанием детей. Деревня только расстраивалась, строились новые дома из дерева, много было саманных домов. Обучение в школе велось на немецком языке.

В 1941 году в сентябре были высланы в Сибирь, как и все немцы в то время. Сборы были настолько поспешными, что забыли младшего сына Владимира, недавно рожденного. Мать уложила его в корыто для стирки белья и вспомнила о нем, отъехав уже на приличное расстояние от деревни. В шоке от этого пребывали все. Пришлось уговаривать сопровождавших разрешить вернуться за мальчиком.

В Барабинком районе семья Остертаг была распределена в совхоз № 165, на ферму 2. Здесь были постройки барачного типа, покрытые пластами земли или соломой, несколько колхозных домов, начальная школа. Их заселили в барак, в котором жили еще три семьи. Русского языка они не знали, из-за этого не стали посещать школу. С октября родители вышли на работу. Старшие братья Михаил и Александр возили сено на быках. В 1942 году Людвига Михайловича забрали в трудармию, а в 1943 и старшего сына Михаила. Он работал на шахте в Прокопьевске до 1955 года.

Трудовая деятельность Иосифа Людвиговича началась рано в 1942 году. Пошел работать сначала разнорабочим. Потом работал штурвальным на комбайне. В 1947 году трудился с братом Александром на лесозаготовках в Михайловском районе. С мая 1958 по 1982 год был бригадиром тракторной бригады, затем слесарем молокопровода до выхода на пенсию. За свой труд он награжден свидетельством участника ВДНХ СССР, медалью «К 100-летию со дня рождения Ленина», значком «Победитель соцсоревнований». Ему было присвоено звание ударника коммунистического труда. В 1985 году был награжден медалью «Ветеран труда». В честь 65-летия победы в Великой Отечественной войне награжден юбилейной медалью.

Жена Иосифа Людвиговича Мария Матвеевна родилась в селе Мариенталь Саратовской области. Ее родители Зерфус Матвей Матвеевич (1897г.) и Зерфус (Берш) Мария Иосифовна (1899 г.). Во время коллективизации отказались вступить в колхоз и переехали в совхоз Врачево (Горький) Луховицкого района Московской области. Совхоз был животноводческим, специализировался на разведении племенного скота. Родители работали бригадирами животноводства. За свой труд Матвей Матвеевич был награжден серебряной медалью ВДНХ СССР, а Мария Иосифовна орденом Ленина в 1936 году.

В 1941 году семья Марии Матвеевны также была выслана в Сибирь. По распределению попали в Новосибирскую область Барабинский район село Бакмасиха. Мария Матвеевна работала дояркой, учетчиком товарно-молочной фермы. В 1954 году вышла замуж и переехала в Козловский совхоз, где также сначала работала дояркой, потом весовщиком на складе, почтальоном. Вместе с мужем воспитали троих детей. В честь 65-летия победы в Великой Отечественной войне награждена юбилейной медалью. (Приложение 7)

Элла Михайловна Кляйн - долгожительница нашего села. Она умерла в 96 лет, но до конца сохраняла ясный ум и желание жить.

Родилась она в 1915 году в селе Мариенталь Мариентальского района Саратовской области в семье Михеля и Марии Герман, где кроме нее росло еще четверо детей. Семья крепко стояла на ногах: имели собственный дом, сад, держали большое хозяйство. Пятнадцатилетней девочкой Элла уже работала на ферме, доила коров. Перед войной Элла вышла замуж, построили с мужем новый дом, но они успели прожить всего один день в нововыстроенном доме, когда беда постучала в ворота всех российских немцев в августе 1941 года.

Эллу вместе с мужем Бернгард Альвисом отправили в с.Новороссийка Здвинского района, а родителей и всех членов семьи в с.Арисово Барабинского района. На новом месте Элла сразу же пошла работать дояркой. Из-за ослабленного голодом и холодом здоровья она потеряла двоих малышей. А маленький Алексей, родившийся в 1942 году, выжил, но в этом же году забрали мужа в трудармию, где он умер от тяжелого труда. До 1956 года ей не разрешали видеться и общаться с родственниками. И только она одна знает, как тяжело ей было поднимать одной сына в чужом крае, без поддержки и опоры, доброго взгляда и ласкового слова. Благодаря мягкому характеру, умению сходиться с людьми, Элла Михайловна приобрела друзей, которые помогали в трудную минуту.

В 1956 года, когда разрешили свободно передвигаться, родственники Эллы познакомили ее с Кляйн Филиппом, вернувшимся из трудармии. Они создали семью, в которой появилась вскоре на свет девочка Мария. Тяжелая физическая работа сказалась на здоровье Эллы так, что она несколько лет не могла работать. Подорванное на лесоповале здоровье мужа ухудшалось с каждым годом и скоро его не стало. Когда Элла Михайловна немного поправилась, стала работать техничкой. За свой безупречный труд получила звание «Ветеран труда». В честь 65-летия победы в Великой Отечественной войне награждена юбилейной медалью.

Как истинная немка, Элла Михайловна - настоящая мастерица. Она вязала кружева, сама шила, вышивала. До сих пор в её доме хранятся вещи, сделанные её руками, даже те, которые она привезла из Поволжья: расшитые наволочки, покрывала, детский уголок, скатерть. Элла Михайловна вспоминает, что еще долго, до 1960-х годов, немцы передавали по наследству на свадьбы вышитые национальным орнаментом платье и фату невесты, букетик жениха с длинной лентой. Свидетельство этого сохранилось на её фотографиях. Свои умения в рукоделии передала Элла Михайловна по наследству и дочери Марии, и внучке Валентине. Связанные Валей салфетки создают уют в их доме. Элла Михайловна очень любит готовить. До 87 лет она стояла у домашней плиты и всегда готовила блюда немецкой национальной кухни, которым научила и свою дочь Марию. В этой семье хранят секреты, как испечь «ривелькуху», «картофельплец» или вкусно сварить «вигельнудель» (галушки).

Односельчане знают Эллу Михайловну как добрую женщину, которая никогда не ругалась, не скандалила. Она не сетовала на тяжелую судьбу, которая выпала на ее долю, хотя пришлось много страдать и пережить немало горя. (Приложение 8)

Можно приводить еще много примеров достойной жизни немцев нашего села. Но, обобщив все вышесказанное, хочется сказать, что среди немцев нашего села было немало мастеровых людей, знакомых с сельской работой. Здесь началась их трудовая биография. Они оставили свой добрый след в развитии экономики и хозяйства на сибирской земле.

Заключение

Из изученных мною материалов прихожу к выводу: самыми многочисленными из репрессированных народов стали немцы Поволжья. Печальной стороной этой проблемы является тот факт, что не делалось никаких усилий по решению её на местах. К этому не были, судя по всему, подготовлены службы и ведомства. Депортация как средство снятия социальной и межнациональной напряженности, перераставшей в национальный конфликт, оказалась более удобной и эффективной. Однако это явилось прямым отступлением от тех принципов, которые провозглашались советским государством в сфере межнациональных отношений, прямым нарушением конституционных прав народов. Вместо групп отдельных отщепенцев, социальных преступников, которые подлежали на законном основании изоляции от общества, страдали целые народы.

Наносился заметный ущерб складывающимся традициям в межнациональных отношениях, подрывалась их основа. Проведение этих мер накануне войны отвлекало огромные государственные материальные средства и людские ресурсы. Единственным критерием виновности советских немцев была их национальность. Какой же ущерб нанесли стране те, кто лишал возможности советских немцев внести в дело Победы их посильный вклад! Конечно, на фоне двадцати миллионов человеческих жизней, отданных советским народом за свою Победу, на фоне великих трагедий Ленинграда и Белоруссии многое меркнет. Но трудно представить себе нормального человека, который в горе бы утешался тем, что горе обрушилось и на другого. Горечь трагедии советских немцев в том, что жертвы они понесли не в борьбе с врагом, а от своих, не ради интересов Родины, а вопреки им. Для залечивания ран потребовались годы, однако отголоски той политики дают знать о себе и сегодня.

Основные последствия депортации:

• оказались нарушены права целого народа и конкретно каждой личности;

• весь народ был обвинен в «гражданской неблагонадежности»;

• погибло большое число безвинных людей;

• исчезли навсегда многие сотни компактных немецких поселений на Европейской территории страны;

• сотни тысяч семей лишились всей собственности, включая личное имущество;

• было ликвидировано автономное образование - АССР немцев Поволжья;

• большинство немецкого населения стало проживать рассеянно на территории Сибири и Казахстана;

• многие семейные и родственные связи оказались разорванными;

• у большинства российских немцев сформировались устойчивые чувства социальной несправедливости, социально-психологического дискомфорта.

Депортация стала причиной насильственной ассимиляции немецкого населения. И хотя в последнее время очень много немцев выехало на свою историческую родину, многие остались в России. Они не потеряли своего национального характера, они по-прежнему очень хозяйственны и трудолюбивы. Как народ, российские немцы имеют двух великих родителей - немецкий народ и русский народ. Приехавшие из разных германских земель по приглашению Российского государства, они почти за три века жизни на новой родине внесли огромный вклад в ее становление. Были в этой жизни и взлеты и падения, процветание и дискриминация. Тем не менее, только в России они видят для себя будущее, и с возрождением России связывают надежды на свое национальное возрождение.

Использованные источники:

• «Выселить с треском». Очевидцы и исследователи о трагедии российских немцев - М., МСНК-пресс, 2011. - 352 с.

• Гросс В.И. Ветвь большого дерева. Барабинск, 2002. - 190 с.

• Иванов А. Иноходица Труся. Новосибирск, 2005. - 92 с.

• История и этнография немцев в Сибири. - Омск: Изд-во ОГИК музея, 2009. - 752 с.

• Цильке А.Э. Я листаю книгу своей жизни. Новосибирск, 2010. - 422 с.

• Шнайдер-Стремякова А. Жизнь - что простокваша. Барнаул, 2005. - 368 с.

• Эзау Я.Н. Не пыль на ветру. ООО «Газетный двор», 2006. - 597 с.

• Volk auf dem Weg. 6 выпуск, 1998. Немцы в России и СНГ. 1763-1997