7


  • Учителю
  • Курсовая работа на тему Феномен школьной формы в рамках теоретической части

Курсовая работа на тему Феномен школьной формы в рамках теоретической части

Автор публикации:
Дата публикации:
Краткое описание:
предварительный просмотр материала

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования

«Саратовский государственный технический университет им.Гагарина Ю.А.»

Кафедра социологии, социальной антропологии и социальной работы

















Курсовая работа на тему

Феномен школьной формы в рамках теоретической части





















Выполнила:

студентка группы бСоцл-41

Фортун Анна

Проверила:

к.с.н., ассистент кафедры САС,

Любимова А.Д

















Саратов 2015г.

  1. Феномен школьной формы в свете социальных теорий

Анализ феномена школьной формы мы хотим дополнить рефлексией социальных теорий, сформулированных в русле двух направлений - социология моды и социология повседневности. Мы считаем, что данные теоретические подходы могут раскрыть тему выпускной квалификационной работы с разных сторон, с позиции макро- и микро-уровня, акцентируя внимание как на аспектах порядка, так и на аспектах конфликта.

Тематика школьной формы соотносится с социологией моды, а, значит, может рассматриваться с позиции основных концепций, представляющих данное направление. Социология моды интегрирует теории разных уровней, включая в себя как воззрения, утверждающие объективное представление о данном феномене, так и идеи, раскрывающие субъективные смыслы моды. Т. Веблен, теоретик институциального потребления, обозначал латентную функцию моды - это обеспечение уважения и почета. Одежда расценивается как «высшая» или духовная потребность: «Рыночная стоимость товаров, используемых для одежды, в гораздо большей степени складывается из модности, репутации товаров, чем из той физической функции, которую они выполняют, облекая персону владельца»1. Ношение школьной формы представляется значимым для школьников, так как данный предмет одежды становится символом принадлежности к определенной социальной группе, способом самоидентификации. Особенно ярко данная функция моды проявлялась относительно советской форменной одежды, которая носилась детьми и вне учебных заведений, потому что наделяла ее обладателей особым авторитетом. Т. Вебленом описаны механизмы, способствующие становлению одежды в качестве ярлыка, обозначающего принадлежность к конкретной позиции в обществе, репрезентация статусности2. В контексте обозначенных идей школьная форма становится тем самым ярлыком, который воспроизводит принадлежность школьника к учебному заведению.

Г. Зиммель, рассматривая моды как элемент социации, говорит о том, уделяет особое внимание понятию формы: «Социальная форма определяется им как кристаллизованная социация, образуемая сетью индивидуальных взаимодействий, и представляется как чистый конструкт, обладающий эталонными характеристиками той реальности, которую она передает»3. Школьная форма становится не просто предметом одежды, а начинает наделять учебный процесс определенным смыслом. Именно надевая на себя школьную форму, ребенок начинает чувствовать себя учеником, выстраивает свое поведение в соответствии с нормами, которые присущи данной социальной роли. Согласно взглядам Г. Зиммеля следует говорить о двух основных функциях моды - интеграция и возможность проявления индивидуализма. Мода может быть как способом подражания определенному образцу, так и возможностью удовлетворения потребности в дифференциации, изменении4. Согласно идеям Г. Зиммеля, в XIX веке было единственным прямым способом описания отношения простого человека к моде: не имея возможности угнаться за властью, за богатством, терпя поражения в охоте за славой, он может гнаться за модой5. Можно сказать, что идея школьной формы вписывается в данную концепцию, так как с одной стороны данный вид одежды унифицирует, делает всех похожими друг на друга, но с другой стороны - всегда есть возможность проявить индивидуальность в таких вопросах, как выбор фасона, пуговиц, воротников, ткани, длина платья или ширина брюк.

Объяснение функционирования моды Г. Блумера строится на понятии коллективного отбора на основе вкуса, носящего массовый характер, на формирование которого оказывает воздействие «ощущение современности» или «духа времени»6. Школьная форма становится актуальной в особые исторические периоды, которые, как правило, характеризуются усилением идеологии. Соответственно «дух времени» начинает транслироваться через авторитарные установки, требующие от жизни общества унификации, которая будет выражаться во всем, в том числе и в одежде. По мнению Г. Блумера, мода становится одним из массовых явлений, обеспечивающих успешное функционирование социума. Постоянная активность, проявляемая социальными субъектами в их совместных действиях, являясь основой общества, определяет разные формы коллективного поведения, например, тoлпа, сборище, паника, помешательство, массовые движения, возникающие стихийно, массовое поведение, общественное мнение, пропаганда, мода, увлечение, социальные движения, революции, реформы7. Соответственно мода через функцию унификации систематизирует и упорядочивает общественное развитие. Проявление единообразия можно найти в моде, один и тот же художественный стиль, фасон одежды, материал, размер могут усваиваться и приниматься множеством индивидов, различными социальными группами и глобальными обществами8. Приглушая возможность проявления индивидуализма посредством одежды, школьная форма становится залогом планомерного спокойного развития общества без разногласий и конфликтов.

П. Бурдье рассуждает о моде в русле интегративной парадигме как борьбе в поле, результатом которой становится возникновение пространства потребления моды как структурированного пространства позиций. Игроки в поле потребления моды - это классы, а одежда будет рассматриваться в данном случае как маркер. Акторы, которые объединены в один класс, имеют идентичные габитусы, которые провоцируют согласованные похожие практики: «Все индивиды, вовлеченные в поле, объединены некоторым общим набором фундаментальных интересов, а именно тех, что связаны с существованием самого поля »9. Соблюдение или не соблюдение норм моды, групповой или классовой, становится одним из множества действий, формируемых габитусом10. Школьная форма позиционируется как маркер, определяющий основные характеристики группы, которая носит данную одежду. Обладатели школьной формы выстраивают схожие повседневные практики поведения, потому что руководствуются при этом идентичными габитусами. Так как школьная форма является обязательным предметом ученика среднего образовательного учреждения, она возлагает на школьника определенные обязанности: быть ответственным, прилежным, аккуратным. Следует подчеркнуть, что это относится не только к поведению ученика, но распространяется на отношение к школьной форме, которая должна быть чистой, отглаженной, соответствовать нормам ношения данного предмета одежды, установленного правилами учебного заведения. Подобное отношение к школьной форме объясняется характеристиками поля, в котором функционирует данный феномен: «Эффект поля проявляется в том, что мы не можем понять произведение (и его значение, т. е. веру, которой его наделяют) без знания истории поля, где оно произведено»11. Даже в случае, когда человек не знаком с историей возникновения школьной формы, он будет знаком с теми символами и знаками, которые наполняют данный феномен определенным смыслом.

В русле социологии повседневности возможно на уровне культуры, норм, ценностей определить субъективные смыслы, которые связаны с феноменом школьной формы. С позиции феноменологии А. Шюца школьная форма является частью жизненного мира человека. Окружение человека рассматривается наработанное предшественниками наличное знание: «Этот мир существовал до нашего рождения, переживался и интерпретировался нашими предшественниками как мир организованный»12. С наличным знанием человек выходит в интерсубъектный мир, наполненный объектами с определенными качествами: «Мы всегда ощущаем историчность культуры, сталкиваясь с ней в различных традициях и обычаях»13. Ношение школьной формы предполагает, что жизненный мир человека будет связан с учебным процессом, дисциплиной, идеологией. Социальная реальность порождает переживания человека, которые выражаются в типичном знании. Жизненный мир - это рутинные действия, языковые конструкты, которые позволяют человеку осуществить категоризацию повседневного опыта и сообщают о нем. Повседневный опыт ученика средней школы будет связан с практиками ношения школьной формы, которые порой становятся настолько обыденными и рутинными, что выполняются автоматически, без всякой рефлексии. Подобные знания о мире - типичные конструкты, направляющих и предопределяющих познание социальной ситуации. Феномен школьной формы как типичный конструкт воспроизводит определенное поведение человека, который на данный момент проходит обучение.

Школьную форму необходимо рассмотреть с позиции социального действия, концепция которого была разработана М. Вебером: «М.Вебер подчеркивал, что не все действия людей представляют собой социальные действия, так как достижение далеко не всякой цели предполагает ориентацию на других людей»14. Социальное действие всегда ориентировано на окружение, что соотносится с идеей ношений школьной формы. Во-первых, ученик, надевая школьную форму, хочет быть принятым группой таких же, как он сам. Во-вторых, очевидна ориентация на властные структуры, которые контролируют ношение школьной формы - администрация учебного заведения и педагоги. Несоблюдение данных предписаний будет грозить санкциями.

Анализ феномена школьной формы в свете социологических парадигм следует продолжить рефлексией академических источников, которые соотносятся с данной темой. Рассуждения авторов выстраиваться вокруг дискурсивного поля, воспроизводящего темы, связанные с советской повседневностью, особенностями потребления одежды и изменениями школьной формы во времени. Рассмотрим подробнее обозначенные тематические блоки.





  1. Феномен школьной формы как объект социологических исследований

Тема школьной формы периодически освещается в современной академической литературе, однако фундаментальных исследований, посвященных данной проблематике нами обнаружено не было. Получить представления исследователей о феномене школьной формы нам удалось, обратившись к темам, косвенно соотносящимися с обозначенной темой. В результате нами были определены тематические блоки, раскрывающие ключевые аспекты проблематики представлений о школьной форме: советская повседневность, потребление одежда, одежда как механизм воспроизводства неравенства, феномен школьной формы в динамике социокультурных изменений.

Советская повседневность

История школьной формы отсылает нас к исследованиям советской повседневности, позволяющей раскрыть особенности социокультурного пространства, в условиях которого формировались практики ношения данного предмета одежды. И. Орлов отмечал, что в рамках социологии повседневности специальному рассмотрению подвергается широкий спектр явлений изнаночной стороны жизни советского общества. Акцент делается на ролевых функциях, которые проявляются в разных контактных группах, тактике языкового поведения и специфике межличностного взаимодействия в специальных учреждениях, в том числе и образовательных15.

Советская повседневность в свете концепции культурности сталинской эпохи изучена В. Волковым. Автор подчеркивает большое значение, которое отводилось умению быть культурным именно в условиях обыденной жизни: «Стать культурным» - один из главных императивов 1930-х годов, но не в области «большой» государственной политики, а в сфере обыденной повседневной жизни». В. Волков говорит об универсальных житейских аспектах культуры, связанных с повседневным общественным порядком, рассматривает определенную конфигурацию практик, реконструированную благодаря обращению к прагматическому содержанию понятия «культурность»16.

Л. Брусиловская рассуждает о культуре повседневности периода «оттепели», как о феномене, практически не поддающемуся давлению сверху, централизованным манипуляциям и диктату, в следствие чего способном противостоять диктатуре и произволу. Повседневная культура послевоенного периода определила, что многое в приватной сфере, индивидуальной и массовой психологии, быту, обычаях, восприятии искусства не подчиняется воздействию партийно-государственного аппарата, контролю и управлению посредством административных и политических методов17. По мнению автора, в обыденное сознание создает различные формы неофициальной повседневной культуры СССР в рамках которой проявляются основы, подрывающие тоталитарную систему с ее ведущими нормами и культурными ценностями, традициями и образцами.

П. Романов, Е. Ярская-Смирнова, Н. Лебина рассматривают советскую повседневность в контексте социальной политики, обращая внимание на то, как под видом заботы государство контролировало частную жизнь общества. Идеология, лежавшая в тот момент в основе социальной политики, рождала патерналистские формы оказания помощи населению, тем самым нормируя контроль государства, проникающий во все сферы жизни советского человека. Государством и разнообразными его агентами выполнялась задача заботы и контроля различных жизненных сферах, что предполагало постепенное продвижение от жестких и избирательных схем, обеспечивающих социальную защиту и страхование, к более щедрому светлому будущему 18. В рамках нашей темы данное исследование интересно тем, что в нем обоснованы механизмы легитимации идеологического давления на социум, которое находило свое отражение во всем, начиная от выбора места учебы и работы и заканчивая выбором одежды. Режим человека, касавшийся труда, питания, отдыха, репродуктивные стратегии и интимные практики подчинялись требованиям экономического и идеологического характера конкретной эпохи в развитии советского государства19.

Потребление одежды

В. Ильин объясняет функциональное значение одежды. Автор считает, что одежда расценивается как продолжение тела и может удовлетворять некоторые потребности20. Одежда удовлетворяет потребность в поддержании нормального температурного режима, так как защищает от холода и жары, солнца и влаги. Подобно телу, одежда поддерживает символическое взаимодействие людей21. Кроме того, В. Ильин рассматривает одежду как текст, представляющий собой определенное сочетание знаков и символов. Знаковая функция одежды заключается в том, что, во-первых, данный феномен отражает статусную позицию человека: «Это отпечаток, создающийся независимо от воли ее обладателя, порою он хотел бы от него избавиться, но это не всегда удается»22. Во-вторых, одежда может читаться окружением как текст, характеризующий вкус ее обладателя. Несмотря на желание человека, одежда имеет возможность транслировать такие качества, как снобизм, потребительство, склонность к демонстративному консюмеризму23. Для социума одежда может восприниматься как символ, то есть человеку свойственно отбирать вещи, которые по его мнению несут определенную смысловую нагрузку, становятся способом репрезентации особенностей их владельца: половая принадлежность, возраст, доходы, профессия, вкусы, настроение24. Символами становятся отдельные элементы костюма, раскрывающиеся в качестве слова, предложения, законченного текста. Особое внимание В. Ильин уделяет вопросам потребления униформы, под которой автором подразумевается «одежда, жестко привязанная к статусу, навязываемая человеку, принявшему статус»25. Униформа может быть рассмотрена как текст, написанный организацией, например, средней школы, человеку в данной ситуации остается только его преподнести.

Трансформационным процессам в сфере потребления одежды посвящены исследования А. Затулий. Автор отмечает, что XX век был связан со многими кардинальными изменениями в стиле жизни, что нашло свое отражение в новых практиках ношения одежды. XX век ознаменовался поиском новых эстетических идеалов в одежде, что напрямую связано с урбанизацией, формированием городской культуры, созданной не праздными женщинами, а женщинами работающими, увлекающимися спортом: «В начале века на волне зарождающегося феминизма появились женские брюки, и первые дамы с пахитосками во рту шокировали общество мужскими замашками»26. В период второй мировой войны, когда спорт приветствовался и одобрялся на всех уровнях, произошло нормирование шорт, маек и брюк: «Обнаженность спортивной формы этого времени не имела откровенной эротической окраски, ибо «новый» советский человек выработал утопический сексуальный кодекс»27. В послевоенный период острая нехватка мужчин и потребность женской части населения в реализации себя как матери привели к отказу от одежды мужского образца в пользу сексуальных силуэтов: «Новый стиль потребовал радикального изменения женского тела, и главные преобразования касались форм нового платья-костюма и аксессуаров»28. Во второй половине XX века происходит усиление культа голого тела, нашедшего свое отражение в новых предметах женской одежды: «Эксгибиционизм молодежной моды середины 1960-х гг., когда на волне феминистского движения появились короткие юбки и купальные костюмы топлесс Р. Гейнрейха, связан с сексуальной революцией»29. Данная тенденция была актуальна вплоть до конца XX века, когда наблюдалась доминация эксгибиционистских тенденций, продиктованных финансовыми интересами: «Создавая атмосферу скандала, многие дизайнеры добиваются популяризации коллекций и коммерческого успеха, что не всегда соответствует высоким эстетическим достоинствам создаваемых костюмов»30.

О. Гурова, опираясь на практики консюмеризма одежды в современном обществе, выделяет определенные типы потребителей: «продвинутый потребитель», «трнажиры», «социалистический потребитель», «альтернативные/креативные потребители». Рассмотрим подробнее данную типологию. «Продвинутые потребители» - это активные акторы в пространстве современной культуры консюмеризма, осознают ее роль в сегодняшней жизни, получают удовольствие от участия в практиках потребления одежды, и при этом рефлексируют относительно данных процессов31. «Транжиры» - это личности, увлеченные шопингом, покупкой новой одежды, и рассматривающие данный феномен в контексте призму удовольствия. Важную роль для такого типа потребителей играет символическая сила, то есть способность демонстрировать социальный статус или репрезентировать идентичность посредством приобретенной одежды32. «Социалистические потребители» рационально относятся к выбору одежды, не интересуются последними модными тенденциями, но за счет имеющегося культурного капитала стремятся одеваться и выглядеть современно и со вкусом. Подобные покупатели подходят к выбору одежды обдуманно, аккуратно носят ее и пытаются продлевать вещам жизнь. «Социалистические» потребители ценят вещи, соответственно, у них не наблюдается стремление к их избытку33. «Альтернативные»/ «креативные» потребители избегают включенности в массовую потребительскую культуру и предпочитают носить одежду собственного производства или приобретенную в необычных торговых пространствах: «Креативные» потребители занимаются шопингом в местах, дающих возможность принимать активное участие в создании, продаже и потреблении. В данном случае можно сказать про блошиные рынки или специализированные группы в социальных сетях, благодаря которым возможно продавать или обменивать вещи34.

Е. Ярская-Смирнова, П. Романов пишут о таком явлении в сфере потребления одежды, как фарцовка, которое было распространено в советский период. Авторы отмечают, что «фарца представляет собой разновидность такой теневой экономической практики, укорененной в советской истории, как спекуляция»35. Для рынка товаров потребления СССР были свойственны бедный выбор и слабый дизайн моделей, которые предназначались для массовой продажи. К тому же советский потребительский рынок не соответствовал росту платежеспособности и формирующейся новой потребительской культуре населения. Обозначенные факторы к концу 1960-х годов определили спрос на модные, импортные, джинсы, дубленки, шляпы, кофточки, которые привозились из Заграницы. Благодаря имеющимся социальным связям, фарцовщикам удавалось покупать дефицитные предметы одежды, которые невозможно было приобрести простому советскому человеку. Такая одежда перепродавалась обычным гражданам «из-под полы»: в подворотнях, подвалах, на съемных квартирах36.

Одежда как механизм воспроизводства неравенства

Одежда может стать механизмом различения представителей разных культур, этносов, социальных групп и классов. А. Конева пишет о воспроизводстве гендерного неравенства посредством одежды. Автор рассказывает, что начиная с Нового времени, гендерное неравенство породило четкую систему значений, надолго закрепившуюся в европейском общественном сознании и нашедшую свою выражение в экстремальных способах ношения одежды. Благодаря предметам одежды в обществе задавалась нормативность воображаемых женственности и мужественности. По мнению А. Коневой, одежда, как мода и имидж в целом, оказываются различными формами выражения субъективности, тем самым создавая неравное положение между мужчиной и женщиной37.

М. Зидлик считает, что стратификация, создаваемая по критерию «фирменная - простая одежда», начинает проявляться уже в детстве. Согласно взглядам автора, степень признания, которой пользуется ребенок у своих друзей, зависит от той одежды, которую он носит. Ресурсы родителей уже сами по себе влияют на качество жизни маленьких детей и создают неравенство между детьми из богатых и бедных семей. Одним из ключевых показателей финансового положения семьи, в которой воспитывается ребенок, является качество одежды38.

Школьная форма в динамике социокультурных изменений

А. Колесникова, В. Козырева дают следующее определение школьной формы: «Школьная форма - обязательная повседневная форма одежды для учеников во время их нахождения в школе и на официальных школьных мероприятиях вне школы»39. Авторы углубляются в изучение трансформационных процессов, которые происходили с феноменом школьной формы в течение времени. Согласно воззрениям А. Колесниковой, В. Козыревой ношение школьной формы является традиционным для общества: в Древнем Китае «школьники» носили специально сшитую форму, в Средние века мальчики могли получать образование при монастырях, и «формой» им служила одежда наподобие монашеской40. Внешний вид школьной формы, по мнению исследователей зависел от социально-политических событий, которые происходили в мире и отдельных государствах. Многочисленные войны, которыми были охвачены разные страны, способствовали созданию школьной формы, созданной по образу военного костюма: «Форму военного образца носили и воспитанники возникших позднее кадетских корпусов (1730-е гг.), и воспитанники университетов»41. В советский период школьная форма стала актуальной во время Великой отечественной войны: «Было введено раздельное обучение, и в женских и мужских гимназиях начинается реставрация позабытой было традиции носить форменную одежду, законодательно, впрочем, все еще не подтвержденная»42. Советская школьная форма под воздействием идеологии периодически менялась, появлялись новые детали костюма.

А. Янченко, В. Назаренко рассуждают о проблемах современной школьной формы, акцентируя внимание на функциональном предназначении данного предмета гардероба. Авторы подчеркивают, что «с приходом в школу ребенка меняется образ жизни: появляются новые обязанности, распорядок дня, занятия согласно учебному процессу»43. В связи с этим школьная форма наделяется рядом функций, которые преобразовывают повседневность ученика: организация дисциплины, ликвидация социальные различия между учениками, поддержка дистанции между учениками и учителем, создание деловой атмосферы, необходимой для занятий, экономия денежных средств родителей44.

Теоретический анализ явления школьной формы позволил раскрыть ценности, нормы, смыслы и мотивы, которые способствую формированию представления о данном феномене в условиях российской действительности. Благодаря акценту, сделанному на теориях социологии моды и социологии потребления, удалось осуществить рефлексию обозначенной проблемы с позиции макро- и микро-уровней. Анализ теоретических подходов к исследованию школьной формы дополняется обзором современных академических источников, которые соотносятся с заявленной темой. Однако академических исследований, касающихся непосредственно изучения феномена школьной формы, наблюдается крайне мало, что еще раз подчеркивает актуальность темы выпускной квалификационной работы.





Список использованной литературы

  1. Абельс Х. Романтика, феноменологическая социология и качественное социальное исследование // Журнал социологии и социальной антропологии. 1998. № 1. С. 98-124.

  2. Брусиловская Л. Культура повседневности в эпоху "оттепели" (метаморфозы стиля) // Общественные науки и современность. 2000. №1. С. 163-164.

  3. Бурдье П. Некоторые свойства полей // Восток. 2004. №11 // www.situation.ru/app/j_art_633.htm. Обращение к ресурсу 5.01.2015.

  4. Веблен Т. Теория праздного класса // gtmarket.ru/laboratory/basis/5890/5898. Обращение к ресурсу 8.01.2015.

  5. Волков В. Концепция культурности, 1938-38. Советская цивилизация и повседневность сталинского времени // Социологический журнал. 1996. №1/2. С. 203-220.

  6. Гофман А. Мода и люди. Новая теория моды и модного поведения. Глава 7. СПб: Питер, 2004. С. 165. С. 164-182.

  7. Гурова О. Социология моды: обзор классических концепций // Социологические исследования. 2011. № 8. С. 72-82.

  8. Гурова О. Шопинг, одежда и типология потребителей в Санкт-Петербурге // Журнал социологии и социальной антропологии. 2011. № 5. С. 129-141.

  9. Зидлик М. Воспроизводство социального неравенства в биографиях С.111-122.

  10. Затулий А. Трансформации костюма XX века // Общественные науки и современность. 2007. № 5. С. 169-175.

  11. Ильин В. Поведение потребителей. Сыктывкар, 1998 // www.consumers.narod.ru/book/clouth.html. Обращение к ресурсу 8.01.2015.



  1. Колесникова А., Козырева В. Школьная форма: из глубин веков в современность //

  2. Креативные основы художественного образования. Екатеринбург, 2011. С. 141-147.

  3. Кравченко С. Социология: парадигмы через призму социологического воображения. М.: Экзамен, 2002. С.111-112.

  4. Конева А. Гендерное неравенство: дискурсы желания vs нарративы соблазна // Международный журнал исследований культуры. 2013. №3 // www.intelros.ru/readroom/mezhdunarodnyy-zhurnal-issledovaniy-kultury/is3-2013/25141-gendernoe-neravenstvo-diskursy-zhelaniya-vs-narrativy-soblazna.html. Обращение к ресурсу 9.01.2015.

  5. Лебина Н., Романов П., Ярская-Смирнова Е. Забота и контроль: социальная политика в советской действительности, 1917-1930-е годы // Советская социальная политика 1920-1930-х годов: идеология и повседневность / Под ред. П.Романова, Е. Ярской-Смирновой. М.: Вариант, 2007. С.21-67.

  6. Марков А. Георг Зиммель: оживающая мода // Новое литературное обозрение. 2011. №1// www.nlobooks.ru/node/2694. Обращение к ресурсу 10.01.2015.

  7. Новикова С. Социология: история, основы, институционализация в России. М.: Московский психолого-социальный институт; Воронеж: Издательство НПО "МОДЭК", 2000.

  8. Орлов М. Повседневность как объект научного исследования. М.: Государственного университета Высшей школы экономики, 2010.

  9. Романов П., Ярская-Смирнова Е. Фарца: Подполье советского общества потребления // Неприкосновенный запас. 2005. №5 // magazines.russ.ru/nz/2005/43/ro12.html. Обращение к ресурсу 10.01.2015.

  10. Янченко А., Назаренко В. Предпочтения в развитии школьной формы // www.rae.ru/forum2012/311/2863. Обращение к ресурсу 09.01.2015.





















1 Веблен Т. Теория праздного класса // gtmarket.ru/laboratory/basis/5890/5898. Обращение к ресурсу 11.11.2014.

2 Гурова О. Социология моды: обзор классических концепций // Социологические исследования. 2011. № 8. С. 74.

3 Гурова О. Социология моды: обзор классических концепций // Социологические исследования. 2011. № 8. С. 72-82. С. 74.

4 Гурова О. Социология моды: обзор классических концепций // Социологические исследования. 2011. № 8. С. 72-82. С. 77.С. 75.

5 Марков А. Георг Зиммель: оживающая мода // Новое литературное обозрение. 2011. №1// www.nlobooks.ru/node/2694. Обращение к ресурсу 10.10.2014.

6 Гурова О. Социология моды: обзор классических концепций // Социологические исследования. 2011. № 8. С. 72-82. С. 77.

7 Кравченко С. Социология: парадигмы через призму социологического воображения. М.: Экзамен, 2002. С.111-112.

8 Гофман А. Мода и люди. Новая теория моды и модного поведения. Глава 7. СПб: Питер, 2004. С. 165. С. 164-182.

9 Бурдье П. Некоторые свойства полей // Восток. 2004. №11 // www.situation.ru/app/j_art_633.htm. Обращение к ресурсу 05.12.2014.

10 Гурова О. Социология моды: обзор классических концепций // Социологические исследования. 2011. № 8. С. 77.

11 Бурдье П. Некоторые свойства полей // Восток. 2004. №11 // www.situation.ru/app/j_art_633.htm. Обращение к ресурсу 05.12.2014.

12 Абельс Х. Романтика, феноменологическая социология и качественное социальное исследование // Журнал социологии и социальной антропологии. 1998. № 1. С. 98-124.

13 Абельс Х. Романтика, феноменологическая социология и качественное социальное исследование // Журнал социологии и социальной антропологии. 1998. № 1. С. 125.

14 Новикова С. Социология: история, основы, институционализация в России. М.: Московский психолого-социальный институт; Воронеж: Издательство НПО "МОДЭК", 2000. С. 301.



15 Орлов М. Повседневность как объект научного исследования. М.: Государственного университета Высшей школы экономики, 2010. С.7.

16 Волков В. Концепция культурности, 1938-38. Советская цивилизация и повседневность сталинского времени // Социологический журнал. 1996. №1/2. С. 203.

17 Брусиловская Л. Культура повседневности в эпоху "оттепели" (метаморфозы стиля) // Общественные науки и современность. 2000. №1. С. 174.

18 Лебина Н., Романов П., Ярская-Смирнова Е. Забота и контроль: социальная политика в советской действительности, 1917-1930-е годы // Советская социальная политика 1920-1930-х годов: идеология и повседневность / Под ред. П.Романова, Е. Ярской-Смирновой. М.: Вариант, 2007. С.21.

19 Лебина Н., Романов П., Ярская-Смирнова Е. Забота и контроль: социальная политика в советской действительности, 1917-1930-е годы // Советская социальная политика 1920-1930-х годов: идеология и повседневность / Под ред. П.Романова, Е. Ярской-Смирновой. М.: Вариант, 2007. С.70.

20 Ильин В. Поведение потребителей. Сыктывкар, 1998 // www.consumers.narod.ru/book/clouth.html. Обращение к ресурсу 10.12.2014.

21 Ильин В. Поведение потребителей. Сыктывкар, 1998 // www.consumers.narod.ru/book/clouth.html. Обращение к ресурсу 10.12.2014

22 Ильин В. Поведение потребителей. Сыктывкар, 1998 // www.consumers.narod.ru/book/clouth.html. Обращение к ресурсу 10.12.2014

23 Ильин В. Поведение потребителей. Сыктывкар, 1998 // www.consumers.narod.ru/book/clouth.html. Обращение к ресурсу 10.12.2014

24 Ильин В. Поведение потребителей. Сыктывкар, 1998 // www.consumers.narod.ru/book/clouth.html. Обращение к ресурсу 10.12.2014

25 Ильин В. Поведение потребителей. Сыктывкар, 1998 // www.consumers.narod.ru/book/clouth.html. Обращение к ресурсу 10.12.2014



26 Затулий А. Трансформации костюма XX века // Общественные науки и современность. 2007. № 5. С. 169.

27 Затулий А. Трансформации костюма XX века // Общественные науки и современность. 2007. № 5. С. 170.

28 Затулий А. Трансформации костюма XX века // Общественные науки и современность. 2007. № 5. С. 171.

29 Затулий А. Трансформации костюма XX века // Общественные науки и современность. 2007. № 5. С. 171.

30 Затулий А. Трансформации костюма XX века // Общественные науки и современность. 2007. № 5. С. 171.

31 Гурова О. Шопинг, одежда и типология потребителей в Санкт-Петербурге // Журнал социологии и социальной антропологии. 2011. № 5. С. 133.

32 Гурова О. Шопинг, одежда и типология потребителей в Санкт-Петербурге // Журнал социологии и социальной антропологии. 2011. № 5. С. 133-134.

33 Гурова О. Шопинг, одежда и типология потребителей в Санкт-Петербурге // Журнал социологии и социальной антропологии. 2011. № 5. С. 135-136.

34 Гурова О. Шопинг, одежда и типология потребителей в Санкт-Петербурге // Журнал социологии и социальной антропологии. 2011. № 5. С. 137.

35 Романов П., Ярская-Смирнова Е. Фарца: Подполье советского общества потребления // Неприкосновенный запас. 2005. №5 // magazines.russ.ru/nz/2005/43/ro12.html. Обращение к ресурсу 10.11.2014.

36 Романов П., Ярская-Смирнова Е. Фарца: Подполье советского общества потребления // Неприкосновенный запас. 2005. №5 // magazines.russ.ru/nz/2005/43/ro12.html. Обращение к ресурсу 10.11.2014.

37 Конева А. Гендерное неравенство: дискурсы желания vs нарративы соблазна // Международный журнал исследований культуры. 2013. №3 // www.intelros.ru/readroom/mezhdunarodnyy-zhurnal-issledovaniy-kultury/is3-2013/25141-gendernoe-neravenstvo-diskursy-zhelaniya-vs-narrativy-soblazna.html. Обращение к ресурсу 10.12.2014.

Зидлик М. Воспроизводство социального неравенства в биографиях С.118.

38

39 Колесникова А., Козырева В. Школьная форма: из глубин веков в современность // Креативные основы художественного образования. Екатеринбург, 2011. С. 142.

40. Колесникова А., Козырева В. Школьная форма: из глубин веков в современность // Креативные основы художественного образования. Екатеринбург, 2011. 142.

41 Колесникова А., Козырева В. Школьная форма: из глубин веков в современность // Креативные основы художественного образования. Екатеринбург, 2011. С. 143.

42Колесникова А., Козырева В. Школьная форма: из глубин веков в современность // Креативные основы художественного образования. Екатеринбург, 2011. С. 144.

43 Янченко А., Назаренко В. Предпочтения в развитии школьной формы // www.rae.ru/forum2012/311/2863. Обращение к ресурсу 09.12.2014.

44 Янченко А., Назаренко В. Предпочтения в развитии школьной формы // www.rae.ru/forum2012/311/2863. Обращение к ресурсу 09.12.2014</.



 
 
X

Чтобы скачать данный файл, порекомендуйте его своим друзьям в любой соц. сети.

После этого кнопка ЗАГРУЗКИ станет активной!

Кнопки рекомендации:

загрузить материал