Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение

«Средняя общеобразовательная школа №1 им.А.Коцоева с.Гизель»

МО- Пригородный район РСО - Алания ».

Реферат на тему:

« Еще раз о Коста Хетагурове - художнике».

Учитель осетинского языка и литературы: Баширова Лариса Таймуразовна.

Еще раз о Коста Хетагурове - художнике.

Великий сын осетинского народа Коста Хетагуров является не только основоположником осетинской литературы, но и зачинателем станковой и фресковой живописи и декоративно-оформительского искусства как в Осетии, так и среди других горцев Северного Кавказа.

Подобно могучему горному потоку, переливающемуся на солнце брызгами всех цветов радуги, творчество Хетагурова, уходя своими корнями в самую толщу народной жизни, многогранно и разнообразно как в поэзии, так и в живописи.

Хетагуров был не только талантливым поэтом и живописцем. Это была высоко одаренная личность. Прекрасный оратор и отличный декламатор, он обладал приятным голосом и превосходно исполнял в кругу друзей им же самим сочиненные частушки на злобу дня.

В 1871 году Хетагуров поступил в реальное отделение Ставропольской гимназии. С первых же годов обучения он обнаружил большие способности в рисовании. Учитель рисования Б. М. Смирнов всячески старался развить в даровитом мальчике талант, поощряет его и ставит его работы в пример другим ученикам. Юноша уже мечтает сделаться художником.

17 августа 1881 года Хетагуров поступил в Петербургскую Академию художеств и был зачислен на стипендию Баталпашинского уезда Кубанской области. В то время преподавание в Академии художеств уже перешло в руки первых художников-передвижников во главе с П. П. Чистяковым, Н. Н. Ге, М. П. Боткиным, В. П. Верещагиным и др.

Вместе с Хетагуровым в академии учились художники, чьи имена оставили глубокий след в истории русской живописи: М. Врубель, В. А. Серов, Н. Самокиш, пейзажист Башин-Джагиан, скульптор Беклемишев и др.

Мастера-рисовальщики и живописцы, как П. П. Чистяков, Шарлеман и другие профессора академии, прививали учащимся высокое знание рисунка и мастерство кисти. Находясь в среде талантливой русской молодежи и учась у лучших педагогов-художников того времени, Хетагуров вынес из стен академии определенное мировоззрение художника-демократа-революционера и навыки художника-реалиста, что в полной мере и отразилось в его картинах: "Мальчики-каменщики", "Горянка, идущая за водой", "Женщина-горянка в сакле", "Перевал Зикара", "Природный мост", "Тебердинское ущелье", в рисунке "Повешенный горец" и ряде других его работ.

Из академии Хетагуров ушел по следующей причине: бывший уездный начальник Баталпашинского уезда (Кубанской области), как рассказывает Г. Дзасохов, растратил денежные суммы, из которых Хетагурову выдавалась стипендия. За неуплаты за обучение Хетагурова удалили из академии. В течение двух лет он оставался в Петербурге, хлопоча, чтобы его приняли

2.

обратно в Академию. Но все было напрасно. Ему пришлось отказаться от мысли продолжать учение.

Не имея никаких средств к существованию, Хетагуров в течение двух лет работал поденщиком, таскал мешки, выгружал баржи. Здоровье не выдержало, и в 1885 году больной Хетагуров выехал на Кавказ. Академия художеств даже не ответила на его просьбу разрешить преподавать рисование в реальном училище во Владикавказе. Хетагуров взялся за церковную живопись... В этих его работах доминирует реализм и увлечение художественной передачей материалов: парчи, золота, бархата, шелка и человеческого тела. Хетагуров писал не только иконы. Его кисти принадлежит ряд картин и рисунков на светские темы. Картина "Мальчики-каменщики", совпадающая по теме с картиной известного французского художника-революционера Курбэ, начатая еще до ссылки во Владикавказе, наиболее показательна для творчества художника и являлась его любимым детищем. О ней вспоминает он в письме из Херсона к Цаликовым и говорит, что, возвратись на родину, непременно постарается ее доработать.

Картина изображает мальчиков-горцев на Военно-Грузинской дороге. Старший - подросток тяжелым молотом бьет щебень, другой - оборванный мальчуган смотрит на зрителя большими черными печальными глазами. Около мальчиков собака, написанная с поразительной живописностью. Сверху нависла скала "Пронеси господи", вдали по дороге плетется нищий-горец, а из глубины ущелья показалась четверка "господских" лошадей, подымающая пыль.

Не лишены интереса некоторые сведения о судьбе этой картины. Хетагуров начал писать ее в 1886 году. В это время он жил во Владикавказе недалеко от Чугунного моста по Краснорядской улице, в квартире Ибрагима Шанаева, у которого снимал комнату под мастерскую. Натурщиками ему служили сыновья Шанаева.

Работая над картиной, Хетагуров вынужден был одновременно брать всевозможные заказы, оформлять театральные постановки, писать декорации и проч. и в то же время принимать деятельное участие в устройстве благотворительных вечеров в пользу бедных. Поэтому картина "Мальчики-каменщики" до его первой ссылки оставалась незаконченной…

…Другая картина, также характеризующая творчество Хетагурова,- "Горянка, идущая за водой". В ней художник изображает тяжелый труд женщины-горянки. Она, как бессловесный рабочий скот, должна спускаться к воде и взбираться вверх по опасным горным тропинкам с огромной ношей и в то же время присматривать за бегущим мальчуганом-сыном, который, того и гляди, сорвется в пропасть. Женщина - мать, женщина - труженица прекрасна своей естественной природной красотой и отмечена печатью того скромного врожденного благородства, которое всегда отличало женщин- горянок. В картине « За водой» художник создает на редкость выразительные

3.

и, вместе с тем, сугубо национальные осетинские типажи, демонстрируя прекрасное знание народных характеров и народного быта.

Быт горского народа запечатлен и в другой жанровой картине « В осетиской сакле» (другое название «Гонка араки» ) . Как и в ряде своих поэтических и живописных произведений. Коста здесь прост и безыскусственен , скромен и неприхотлив. Ему нет необходимости что- либо выдумывать, жизнь сама в изобилии подсказывает сюжеты внимательному художнику, ему остается только с благодарностью их воспроизводить. Впрочем, Коста в этой картине прибегает к неожиданной и непривычной для себя , художника - реалиста , манере письма. По выбранной теме, по нарочито стилизованному авторскому почерку эту картину Коста вполне можно отнести к примитивизму, который, впрочем, оформился и набрал силу как самостоятельное художественное течение в искусстве значительно позже.

Портретная живопись в творческом наследии Коста вполне может быть выделена в особый и достаточно емкий раздел. По всему видно, что художник любил писать портреты, любил вглядываться в лица, скрупулезно изучать внутренний мир человека. Сохранилось девять живописных портретов, написанных Коста, пять женских и четыре мужских, а сколько их еще оказалось утеряно! В портретных произведениях Коста нет ни одного обобщенного или собирательного образа, все портретируемые вполне реальные люди, как правило, близкие знакомые художника, все они хорошо известны, легко узнаваемы, вот только отсутствует точная датировка портретов, что не позволяет проследить творческий путь Коста- портретиста в его поступательном развитии.

Одним из первых портретов Коста, выполненных им еще в годы учебы в Санкт - Петербургской Академии художеств, был, по свидетельству современников, « Портрет Кошерхан Жукаевой» (1882). Уже к владикавказкому периоду относится портрет А. Я. Поповой, который условно можно датировать 1887-89 годами. К этому же времени, по мнению Махарбека Туганова, относится портреты Мысырби Гутиева, Тутти Тхостовой, Хусина Баева. В образе Анны Поповой, возлюбленной художника, Коста удалось создать образ высокой одухотворенности. Художник не останавливается лишь на копировании внешних черт, в красивом открытом лице девушки, в задумчивом взгляде больших выразительных глаз легко читается ее внутренний мир, ее мысли.

В благодарность за глубокие дружеские чувства, которые девушка питала к Коста, последний не раз посвящал ей стихи, дарил рисунки и даже запечатлел ее образ в картине «Скорбящий ангел».

Совсем иначе решен другой известный женский портрет Анны Цаликовой(1898), занимавшей большое место в жизни и творчестве Коста и с которой художник также безуспешно пытался связать свою судьбу. Девушка

4.

изображена в нарядном осетинском национальном платье с золотыми крючками-нагрудниками и в белой прозрачной шале, накинутой на плечи.

Облокотившись одной рукой на каменный выступ скалы, Анна откровенно позирует художнику. Здесь нет той психологической углубленности, которая всегда отличает лучшие портреты Коста, он, что называется, из числа «парадно-декоративных» портретов.

Но Коста - портретист мог предстать и в совершенно ином обличье: то в качестве художника возвышенно - романтичного, как, например, в портрете Е.Ф.Крек- Носковой, то реалистически точного, даже сурового, как в портретах Тутти Тхостовой или Мысырби Гутиева.

Особо следует остановиться на «Автопортрете», где, как не в нем воплощает художник свое сокровенное «я» и свое отношение к миру. «Автопортрет» - единственный, среди портретов Коста, закомпонованный в круг, если не считать образа Христа в евангелическом «Нерукотворном лике». Такое совпадение, надо полагать, не случайно: Коста стремится написать автопортрет как бы в канонах христианских иконописных представлений. В автопортрете нет ничего лишнего, отвлекающего, мирского, только голова художника, запечатленная строго в фас. Из затемненного пространства круг прямо в упор на зрителя смотрят глубоко посаженные глаза художника, в которых превалируют два начала: мудрость и печаль. Автор словно бы хочет доверить нам, зрителям, нечто личное, сокровенное. Мы словно бы слышим голос самого Коста, озвучивающего строки «секретного», по его же определению, письма к близкому родственнику Иналуку Гайтову: «Нет! Я могу предложить только вечно тревожную и неизменно трудовую жизнь, полную смысла и целесообразности, проникнутую горячей любовью не только к семье и родственникам, но и к бедной нашей родине, ко всему страждущему, униженному и оскорбленному».

Кавказец, глубоко болеющий за свой народ и самозабвенно любящий свой край, Коста не мог не отразить в своем живописном творчестве природу Кавказа. Сохранилось не столь уж много пейзажей художника, но у Коста есть немало подготовительных рисунков, набросков к будущим пейзажным картинам. Пейзаж « Перевал Зикара» знакомит нас с одним из живописнейших уголков Осетии-аулом Джинат- родиной матери Коста. Высоко в горах, под пронзительно синим небом, у подножия вековечных ледников приютился богом забытый горный аул. Он безлюден, и только сизый дымок струится из скромных жилищ горцев к небу. В пейзаже глубоко впечатляет противопоставление безмерных, почти космических горных пространств с крошечными строениями человека.

Пейзаж « Тибердинское ущелье» относится к периоду пребывания Коста в ссылке в горах Карачая. И вновь необъятные горные дали, наполненные прозрачным светом и воздухом. Только на этот раз художник обращается к вертикальной композиции, чтобы лучше, убедительнее передать всю масштабность и панорамность открывающегося перед зрителем горного

5.

ущелья, начиная от заснеженных вершин, залитых светом утреннего солнца, и кончая серебристой лентой реки на самом дне ущелья. И как отправная деталь, ключ ко всей композиции - стройная ель на переднем плане.

« Я был выслан из Владикавказа, - вспоминал о том периоде своей жизни Коста. - Попал в трущебы Карачаевских гор, на серебро - свинцовый рудник… «Бестрепетно, гордо стоит на утесе джук-тур круторогий в застывших снегах»,- старался я передать свои чувство, действительно, как тур, скитаясь по неприступным скалам центрального Кавказа».

Вообще Коста был прекрасным рисовальщиком, способным даже в маленьком штриховым рисунке ухватить основное, типичное. Свидетельство тому- многочисленные и разнообразные рисунки, которыми он любил украшать поля своих будущих изданий. Рисунки Коста мало известно широкому зрителю, и в настоящем издании, по сути, впервые делается попытка ликвидировать этот досадный пробел.

К какому бы творчество не обращался Коста Хетагуров, будь то станковая картина, портрет, пейзаж, графический рисунок, он выступает в них как подлинный художник - реалист, новатор и первопроходец. Небольшое по объему художественное наследие Коста явилось прочной основой для дальнейшего развития национального изобразительного искусство в Осетии.

Выдающееся поэтическое дарование глубоко сочеталось у Коста с художественным. Две страсти, две музы- поэзия и живопись - неотрывно сопровождали всю его недолгую и трудную жизнь, то вступая в незримое соперничество, то причудливо переплетаясь и счастливо дополняя друг друга. «Я художник и народный поэт…», - пишет Коста в своих автобиографических заметках, без тени смущения ставя на первое место свои художественные пристрастия. Об этом же свидетельствует другая собственноручная запись Коста: «…профессия моя- живопись, ею я и поддерживал свое существование со времени выхода из императорской Академии художеств…»

(стих. Геннадия Фатеева)

Традиции Коста живы, развиваются, обогащаются новыми поколениями деятелей национальной культуры. Они имели основополагающее значение не только для осетинской национальной литературы, но и для нашего изобразительного искусства. И национальная музыка во многом обязана своим зарождением и нынешними обретениями образному богатству наследия народного поэта Осетии.

6.

Литература

1. Календарь -« Я -осетин, Коста Хетагуров, художник, поэт и народный певец…» г.Владикавказ: Издательская мастерская «Перо и кисть».

2. «Коста, сын Леуана».Виктор Кравченко - Ставрополь: «ЮРКИТ»,2008.

3. Ассоциация «ИР» Владикавказ 2000г.

4. Интернет ресурсы.

5. Фотоальбом. Коста. Владикавказ: «ИР» 2000.