Единый Всекубанский урок памяти на тему: 'Танюша из блокадного'

Муниципальное бюджетное образовательное учреждение

основная общеобразовательная школа № 33

п. Первомайского Красноармейского района

Единый Всекубанский класный час в 1 кл :

« Гордимся, помним!»

«Танюша из блокадного»

Учитель начальных классов Харламова Евгения Анатольевна

Вы смотрели в глаза тех детей

Вы смотрели в глаза тех детей,
Знает кто о войне не из книжек:
Потерявших отцов, матерей,
С умным взглядом невзрослых детишек?..

Их, прошедших все годы войны,
Не пугают небесные грозы,
Но боятся они тишины -
В ней таится немая угроза.

Нападения страшной беды,
Что страшнее жары и мороза.
И в судьбе оставляет следы
Злых деяний, насилия…слёзы…

Над детьми, что убила война,
Валуны скорбно приняли позы,
И склонилась над ними страна,
И стоят часовыми берёзы.

Двенадцатилетняя ленинградка Таня Савичева начала вести свой дневник - в июле 1944, в нем всего 9 страшных записей о гибели ее большой семьи в блокадном Ленинграде. Эта маленькая записная книжка была предъявлена на , в качестве документа, обвиняющего фашизм.

Дневник Тани Савичевой выставлен в Музее истории Ленинграда (Санкт-Петербург), его копия - в витрине мемориала Пискаревского кладбища, где покоятся 570 тысяч жителей города, умерших во время 900-дневной фашистской блокады (1941-1943 гг.), и на Поклонной горе в Москве.

Детская рука, теряющая силы от голода, писала неровно, скупо. Хрупкая душа, пораженная невыносимыми страданиями, была уже не способна на живые эмоции. Таня просто фиксировала реальные факты своего бытия - трагические «визиты смерти» в родной дом. И когда читаешь это, цепенеешь:

«28 декабря 1941 года. Женя умерла в 12.00 утра 1941 года».
«Бабушка умерла 25 января в 3 часа 1942 г.».
«Лека умер 17 марта в 5 часов утра. 1942 г.».
«Дядя Вася умер 13 апреля в 2 часа ночи. 1942 год».
«Дядя Леша, 10 мая в 4 часа дня. 1942 год».
«Мама - 13 мая в 7 часов 30 минут утра. 1942 г.»
«Савичевы умерли». «Умерли все». «Осталась одна Таня».

…Она была дочерью пекаря и белошвейки, младшей в семье, всеми любимой. Большие серые глаза под русой челкой, кофточка-матроска, чистый, звонкий «ангельский» голос, обещавший певческое будущее.

Савичевы все были музыкально одарены. И мать, Мария Игнатьевна, даже создала небольшой семейный ансамбль: два брата, Лека и Миша, играли на гитаре, мандолине и банджо, Таня пела, остальные поддерживали хором.

Отец, Николай Родионович, рано умер, и мать крутилась юлой, чтобы поднять на ноги пятерых детей. У белошвейки ленинградского Дома моды было много заказов, она неплохо зарабатывала. Искусные вышивки украшали уютный дом Савичевых - нарядные занавески, салфетки, скатерти.

С детских лет вышивала и Таня - все цветы, цветы…

Лето 1941-го года Савичевы собирались провести в деревне под Гдовом, у Чудского озера, но уехать успел только Миша. Утро 22-го июня, принесшее войну, изменило планы. Сплоченная семья Савичевых решила остаться в Ленинграде, держаться вместе, помогать фронту. Мать-белошвейка шила обмундирование для бойцов. Лека, из-за плохого зрения, в армию не попал и работал строгальщиком на Адмиралтейском заводе, сестра Женя точила корпуса для мин, Нина была мобилизована на оборонные работы. Василий и Алексей Савичевы, два дяди Тани, несли службу в ПВО.

Таня тоже не сидела сложа руки. Вместе с другими ребятами она помогала взрослым тушить «зажигалки», рыть траншеи. Но кольцо блокады быстро сжималось - по плану Гитлера, Ленинград следовало «задушить голодом и сровнять с лица земли». Однажды не вернулась с работы Нина. В этот день был сильный обстрел, дома беспокоились и ждали. Но когда прошли все сроки, мать отдала Тане, в память о сестре, ее маленькую записную книжку, в которой девочка и стала делать свои записи.

Сестра Женя умерла прямо на заводе. Работала по 2 смены, а потом еще сдавала кровь, и сил не хватило. Скоро отвезли на Пискаревское кладбище и бабушку - сердце не выдержало. В «Истории Адмиралтейского завода» есть такие строки: «Леонид Савичев работал очень старательно, хотя и был истощен. Однажды он не пришел на смену - в цех сообщили, что он умер…».

Таня все чаще открывала свою записную книжку - один за другим ушли из жизни ее дяди, а потом и мама. Однажды девочка подведет страшный итог: «Савичевы умерли все. Осталась одна Таня».

Таня так и не узнала, что не все Савичевы погибли, их род продолжается. Сестра Нина была спасена и вывезена в тыл. В 1945-м году она вернулась в родной город, в родной дом, и среди голых стен, осколков и штукатурки нашла записную книжку с Таниными записями. Оправился после тяжелого ранения на фронте и брат Миша.

Таню же, потерявшую сознание от голода, обнаружили служащие специальных санитарных команд, обходившие ленинградские дома. Жизнь едва теплилась в ней. Вместе со 140 другими истощенными голодом ленинградскими детьми девочку эвакуировали в Горьковскую (ныне - Нижегородская) область, в поселок Шатки. Жители несли детям, кто что мог, откармливали и согревали сиротские души. Многие из детей окрепли, встали на ноги. Но Таня так и не поднялась. Врачи в течение 2-х лет сражались за жизнь юной ленинградки, но гибельные процессы в ее организме оказались необратимыми. У Тани тряслись руки и ноги, ее мучили страшные головные боли. 1 июля 1944 года Таня Савичева скончалась. Ее похоронили на поселковом кладбище, где она и покоится под мраморным надгробием.

Рядом - стена с барельефом девочки и страничками из ее дневника.

Танины записи вырезаны и на сером камне памятника «Цветок жизни», под Санкт-Петербургом, на 3-ем километре блокадной «Дороги Жизни».

Таня Савичева родилась 25 января, в день поминовения святой мученицы Татианы. Оставшиеся в живых Савичевы, их дети и внуки, обязательно собираются за общим столом и поют «Балладу о Тане Савичевой» (композитор Е. Дога, слова В. Гина), которая впервые прозвучала на концерте народной артистки Эдиты Пьехи: «Таня, Таня… твое имя - как набат на всех наречиях…»

Звучит баллдада.

В заключении:

Дневник Тани Савичевой (Посвящение) Танечке Савичевой посвящается….

Таня, Танечка, Танюша,
Что скажу сейчас, послушай
Дни твои в пучине адской,
Жизнь с судьбой свели солдатской
Боль потерь на поле боя,
Породнила их с тобою
Лист желтеющий бумаги,
Поглощал в слезах все страхи
Юной трепетной рукою,
Строчки режут, я не скрою
«Умер Лёка», братик старший,
После Жени, что пораньше
В стуже лютой января,
Ушла бабуля, крест храня
Пестрит неровный детский почерк,
В словах вопросы вместо точек
Такое детство не для всех,
Так умирать, ведь это грех?
От мамы дивный, нежный голос,
Ты пела так, что вился волос
На белокурой голове,
У самой младшенькой в семье
Когда на свет ты появилась,
Родня вокруг тебя крутилась
В корзинке посреди стола,
Смотрели все, а ты спала
И дядя Вася, друг сердечный,
Учил, что в небе путь есть млечный
Его же с книгами квартира,
Тебе оконцем стала мира
Про жизнь недетские вопросы,
Вы с ним решали в форме прозы
Когда гуляли вдоль Невы,
За полминуты, до войны
В апреле и его не стало,
Смерть так страшна, и ей все мало
На букве «Л» графита след,
И дяди Леши больше нет
Три дня спустя, подобна бреду,
Смерть снова празднует победу
Черед и мамы - «умерла»,
В голодных муках, «Ты одна»
Рукой выводишь эту запись,
Блокадных дней святая кладезь
Чтоб знали, помнили потомки,
Как трудно жить у самой кромки,
Но не о том в те дни мечтала
Девчонка, что вмиг взрослой стала
Не примирилась ты с войною,
Не стала смерть тебе сестрою
Спешит уж в тыл твой эшелон,
Детей блокады полон он
Но не снесло большое сердце,
Что в углях не смогло согреться
Надорвалось, и обломилось,
Танюша, жизнь тебе лишь снилась
Где мама, братья все и сёстры,
И снова вместе, чувства остры
Где нет войны, где детство в грезах
Где май гремит в весенних грозах
Не дожила ты, не узнала,
Не всех в блокаде потеряла
В живых остался Миша брат,
В боях кровь лил за Ленинград
В блокнот и Нину не вписала,
Ждала, придет, в толпе искала
Она ж явила нам на свет,
Блокнот твой через много лет
Душа твоя пусть чайкой вьется,
Слезой о нас печальной льется
Ты будь спокойна в райских снах,
Твой детский подвиг на устах
Ты словно ангел, взявший лиру,
Лицо войны явила миру,
Нас попросив одно понять
«Не надо больше воевать…..»